1 ЧЕЛОВЕК С ОТКЛОНЕНИЯМИ В ПСИХИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И ЕГО МИКРОСОЦИАЛЬНЫЙ МИР

Изучение заболеваемости и оказание психиатрической помощи людям на протяжении их жизненного цикла показывают, что одни психические расстройства возникают преимущественно в определенные возрастные периоды, другие могут появиться в любом возрасте, но при этом они имеют особенности, связанные с возрастными возможностями психических процессов и личности на момент заболевания. Клиническая картина болезни при этом проявляется не только на личностном, но и на межличностном пространстве жизнедеятельности больного. Прежде всего, это касается его жизни в семье.

В период раннего детства особенно отчетливо у детей проявляются признаки резидуально-органического поражения головного мозга в виде отставания в психическом развитии или в расстройствах поведения и взаимодействия с членами семьи.

При отставании ребенка в психическом развитии родители, особенно с невысокой образованностью и низким культурным уровнем, мигранты, слабо владеющие русским языком и плохо интегрирующиеся в жизнь российского города, в первое время нередко категорически сопротивляются диагнозам ребенку, высказываемым специалистами даже в предположительной форме. В период дошкольного детства ребенка родители, согласившись с диагнозом врожденная умственная отсталость или задержка психического развития, часто ищут виновного в отставании, обвиняя друг друга с неуклонно нарастающей напряженностью взаимоотношений. При этом стиль воспитания ребенка, особенно со стороны отца, нередко носит неадекватный, чрезмерно требовательный и даже деспотичный характер. Мать обычно занимает более мягкую позицию в воспитании, а бабушка проводит линию потворствующей гиперопеки. Конфликты из-за разногласий в стиле воспитания переходят из родительской подсистемы в супружескую, приводя к супружеской дисгармонии. Отец_постепенно все больше дистанцируется от семейных проблем и в период обучения ребенка в начальных классах коррекционной школы нередко уходит из семьи.

В семьях с достаточно высоким культурным и (или) материальным уровнем жизни после принятия родителями диагноза ребенка следует зачастую гипертрофированный поиск «лучших» специалистов и лечебно-коррекционных и образовательных учреждений с целью «полного выздоровления». Постепенно родители убеждаются, что их ожидания, несмотря на предпринимаемые усилия, не дают полностью желаемого результата, а ребенок все больше времени проводит в специализированных учреждениях и дома бывает все реже, происходит нарастание эмоциональной изоляции ребенка, тем более что у родителей может появиться следующий ребенок, на которого они перенесут всю свою надежду и любовь.

Нарушения поведения, обусловленные резидуально-органическим поражением головного мозга, у детей раннего возраста больше всего проявляются в виде синдрома гиперактивности, повышенной агрессивности, неврозоподобной или аутистической симптоматики.

Проявления расстройств поведения в процессе роста и развития ребенка меняют свои структурные и содержательные характеристики; а стиль воспитания их родителями и прародителями, как правило, остается неизменным. При «демократическом» укладе внутрисемейных отношений чаще наблюдается попустительство или противоречиво непоследовательный стиль воспитания. При «доминантном» укладе преобладает деспотично-авторитарный стиль воспитания. При этом если на первом году жизни младенца близкие родственники достаточно адекватно помогают функционировать диаде мать--дитя, то в период раннего возраста ребенка (по мере нарастания трудностей его поведения) отцы нередко начинают уклоняться от воспитательских функций, погружаясь в работу, хобби, алкоголизацию и пр. В период дошкольного детства в расширенных нуклеарных семьях в процесс воспитания активно подключаются бабушки, ибо матери выходят на работу, а пребывание ребенка в дошкольных детских учреждениях бывает затруднено осложненными отношениями ребенка с ровесниками и воспитателями. Взаимоотношения отца и матери в этот период становятся еще напряженнее и функциональнее, граница между супружеской и родительской подсистемами размывается, а нарушения поведения ребенка еще больше усугубляются.

В дошкольном возрасте у детей начинают проявляться и фиксироваться отдельные поведенческие реакции, свойственные конституциональным психопатиям, психопа-топодобным формированиям личности вследствие негрубого органического поражения головного мозга, либо появляются признаки патохарактерологического формирования личности ребенка под влиянием неудачного стиля его воспитания в семье.

С началом школьного обучения к расстройствам поведения ребенка, как правило, присоединяются проблемы с успеваемостью. Мать и бабушка жестким контролем и силовыми методами безуспешно пытаются исправить ситуацию. Постепенно мать самоустраняется от воспитания, ссылаясь на необходимость зарабатывать деньги и устраивать личную жизнь. Если в семье появляется отчим, то он нередко отказывается принимать участие в воспитании ребенка после нескольких неудачных попыток вмешательства, заявляя, что это же не его ребенок и раз мать так его раньше воспитала, так пускай и дальше воспитывает и перевоспитывает. Мать же, в свою очередь, начинает обвинять бабушку в неправильном воспитании внука. Учителя в школе начинают относиться к такому ребенку с предубеждением в виде определенного ярлыка, а одноклассники придумывают ему кличку в соответствии с его ведущим стилем неудачного поведения и взаимоотношений. Таким образом, подобная реорганизация на данном этапе жизненного цикла такой семьи без профессиональной психологической коррекции и психотерапевтической помощи часто не дает положительной динамики в развитии более адекватного поведения ребенка.

В подростковом возрасте дезадаптивность поведения таких детей раскрывается с особой отчетливостью. Обостряются акцентуации характера, в значительном объеме выступают психопатические черты личности. У детей с синдромом гиперактивности, например, за годы обучения в младших классах обычно удается добиться относительной адекватности поведения, но у подростков вновь резко нарастает их энергетический напор.

Стремление к лидерству, хаотичность планов, неустойчивость интересов и сумбурность действий и деятельности. После окончания школы адаптивность их поведения связана в большей степени с кругом общения за пределами своей семьи. Такие люди зачастую характеризуются необязательностью и безответственностью в делах, часто меняют места работы, профессию, жену, друзей. При общении они стремятся подавлять чужую инициативу, навязывая свои желания. Они упрямы, придирчивы, неуемны в различных начинаниях и так же, как гипертимные психопаты, никогда не унывают при крушении каких-либо планов. К собственным детям относятся легковесно и поверхностно. Во второй половине жизни у них нередко наблюдается гипертоническая болезнь, инфаркты миокарда, но к своим заболеваниям они относятся без глубоких переживаний, унынья или депрессии. Дети с аутистическим синдромом вследствие органического поражения головного мозга в период младенчества у большинства родителей особой озабоченности не вызывают, но уже в раннем возрасте от оцного года до трех лет жизни особенности их контакта прежде всего с матерью и остальными родственниками, отсутствие потребности в общении с детьми, своеобразие игрового и неигрового поведения побуждают родителей обратиться за советом к специалистам. На этом этапе родители действуют обычно довольно сплоченно и активно, стремясь вылечить ребенка. Они стараются найти для этого «лучших» специалистов, лекарства и учреждения. Однако динамика адаптивности и адекватности поведения у таких детей обычно идет медленно. Интенсивность усилий членов семьи вокруг этой проблемы постепенно слабеет. За период обучения ребенка индивидуально или в школе того или иного типа отцы все больше и больше, как правило, занимаются своей карьерой, формально уделяя своей жене и ребенку все меньше внимания и в конце концов часто создают другую семью. Мать прикладывает огромные усилия, чтобы ребенок окончил школу, пытается с разной степенью успешности его трудоустроить, женить, однако такие попытки нередко заканчиваются неудачами. От своего повторного замужества мать чаще всего отказывается и живет вдвоем со своим сыном, как бы неся свой крест с чувством жертвы. В семьях некоторой части «новых русских» медленная динамика позитивных сдвигов у ребенка начинает раздражать отцов, и они с головой погружаются в дела бизнеса. Матери все более начинают заниматься своими личными делами, поручая заботу о ребенке няне, гувернантке или бабушке. Решение вопроса об обучении ребенка в структуре коррекционной школы или в виде надомного обучения еще больше провоцирует у них подобное отношение. В конечном счете такие родители настолько дистанцируются от своего ребенка, что вообще перестают о нем заботиться, лишь выделяя для этого деньги людям, которые это делают.

Если у ребенка в раннем или дошкольном возрасте начинается психическое заболевание, например шизофрения, особенно на фоне опережающего ровесником интеллектуального развития больного, то родители при первых диагностических сомнениях психолога или психиатра, к которому они пришли для консультации, редко серьезно оценивают такую возможность. Обычно они игнорируют первые психопатологические проявления у заболевшего, фиксируя свое внимание на высокой одаренности ребенка в каком-либо направлении и радуясь его необычным успехам и достижениям. По мере нарастания симптомов болезни, чаще уже в школьные годы заболевшего, родители наконец осознают серьезность положения и дают согласие на лечение ребенка. В процессе лечения у родителей обнаруживается двойственное отношение к терапии. С одной стороны, они довольны исчезновением острой психопатологической симптоматики, но, с другой стороны, появившиеся начальные негативные симптомы болезненных личностных изменений и психического дефекта родители склонны расценивать как «перегрузку» лекарствами и дома, часто без ведома врача или даже вопреки его рекомендациям, снижают дозировки препаратов или полностью отменяют прием лекарств, перестают посещать психиатра и психолога, полагая, что ребенок поправился и не нуждается ни в какой помощи.

При этом часто родители требуют от ребенка не меньших успехов в увлечениях и в учебной деятельности, чем до начала заболевания. Учителя в школе, не зная о характере болезни ученика, тоже высказывают свое неудовольствие по поводу нарастания школьной неуспеваемости при его «хороших способностях», а родители еще больше усиливают к нему требования дома. Нарастание дезадаптации сопровождается и постепенной потерей прежних приятельских отношений с ровесниками.

Однако столь же неудачным оказывается паническое отношение родителей к заболеванию ребенка, с переживанием безнадежности и бесперспективности каких-либо усилий по противостоянию шизофрении. Родители могут занять в таких случаях воспитательскую позицию в стиле потворствующей гиперопеки, полагая, что они должны обеспечить ребенку сейчас все возможное и удовлетворять любые его желания, так как ему немного осталось радоваться жизни. Либо пессимистическое отношение родителей может приводить к эмоциональной изоляции ребенка в семье с сосредоточением родителей на своих личных проблемах.

В зрелые годы жизни суть взаимоотношений больного с близким кругом людей может быть примерно так же, несмотря на иное содержание, соответствующее жизни взрослого человека.

Психическое заболевание в пожилом и старческом возрасте тоже сопровождается изменением межличностных отношений больного человека с его окружением. Например, при инволюционных психозах, психозах вследствие атеросклероза сосудов головного мозга, при поздно начавшейся шизофрении очень часто ведущими психопатологическими проявлениями становятся аффективные и бредовые синдромы, при которых в сюжет бредовых идей вплетается бытовая тематика с вовлечением родственников в качестве персонажей бредовых событий. На ранних этапах болезни возникший у больного бред преследования, ревности, сутяжничества или воздействия нередко расценивается родственниками, друзьями, сотрудниками как возрастное заострение черт его характера, поэтому окружающие сначала пытаются не обращать внимания на высказывания больного или пытаются его разубедить, но постепенно, эмоционально вовлекаясь в обсуждение фабулы бреда, начинают активно противодействовать больному и конфликтовать с ним до тех пор, пока со всей очевидностью не вскроется нелепость содержания утверждений и действий заболевшего человека, после чего произойдет его госпитализация. Однако после выписки больного из больницы у окружающих людей часто остается недоверчивое и подозрительное к нему отношение, вследствие чего любые его сомнительные для окружающих иди малопонятные высказывания расцениваются ими как болезненные с попытками вновь (уже не обоснованно) госпитализировать больного, что резко обостряет и даже делает враждебными взаимоотношения больного с близкими людьми, превращая его в человека, страдающего от непонимания и одиночества.

Рассмотренные нами проблемы взаимоотношений заболевших людей разного возраста с окружающими требуют своего решения и при удачно налаженной комплексной психологической, психиатрической, психотерапевтической, коррекционно-педагогической и реабилитационной работе с больным и его родственниками неудачных и неперспективных вариантов их взаимоотношений можно избежать.