Документ 3.5. Наследственность и научение

Некоторые исследователи пытались выяснить, существует ли зависимость между наследственностью и обучаемостью. Этим занимался, в частности, Трайон (Тryon, 1942): на протяжении семи лет он обучал последовательные поколения крыс проходить через лабиринт с коридорами, в конце которого им давали пищу (рис. 3.10).

Эти исследования были начаты в 1934 году на 142 крысах – самцах и самках; результаты оценивались по общему числу ошибок^*, совершенных за 19 попыток пройти лабиринт. В каждом поколении Трайон отбирал особей, допускавших наибольшее и наименьшее число ошибок (соответственно «блестящих» и «глупых», как он их называл). Далее он скрещивал между собой членов каждой группы и испытывал в лабиринте их потомков – особей следующего поколения. Среди тех он вновь отбирал «блестящих» и «глупых» и опять проводил внутригрупповые скрещивания. Такая селекция продолжалась в течение восьми поколений.

* В такого рода экспериментах считается ошибкой, если крыса выбрала путь, заканчивающийся тупиком, или повернула назад.

Рис. 3.10. Лабиринт с коридорами. На схеме показано, как крыса может проходить через лабиринт. Поколебавшись на развилках и обследовав тупики, животное доходит до того места, где находится пища, т. е. достигает цели (внизу справа). После ряда попыток крыса научается проходить через лабиринт без ошибок.

На рис. 3.11 представлены результаты, полученные для родительского поколения и для 1-го, 3-го, 5-го и 8-го поколений потомков. Совершенно очевидно, что различие между двумя линиями неуклонно возрастает, а кривые для 8-го поколения уже почти не перекрываются.

Таким образом, скорость научения у крыс, по – видимому, тесно связана с какими – то наследственными факторами. Может возникнуть соблазн сделать вывод, что наиболее успешно научение протекает у самых «умных» крыс, и считать это доказательством наследования умственных способностей. Трайон и многие другие психологи пишут об этом в ряде учебников, даже совсем недавних (см. досье 9.1). А между тем все далеко не так просто.

В самом деле, слишком часто забывают о результатах, полученных Сирлом (Searle, 1949) – одним из учеников Трайона. Сирл спустя 7 лет подверг испытаниям крыс 22 – го поколения, с тем чтобы определить психологические признаки «блестящих» и «глупых» особей; однако он изучал их не в прежнем лабиринте, а в иных ситуациях. Три десятка экспериментов, проведенных Сирлом, привели его к выводам, в свете которых заключения Трайона выглядят не столь окончательными.

Прежде всего оказалось невозможным выявить какое бы то ни было превосходство одной группы над другой по сообразительности вообще. При этом «глупые» крысы проявляли даже более высокую спонтанную активность, чем «блестящие»; и если они по – прежнему медленно научались проходить лабиринт без ошибок, то при поисках корма на открытых пространствах или на высоко расположенных предметах они, наоборот, проявляли гораздо большую решительность, чем «блестящие».

Рис. 3.11. Влияние наследственности на способность крыс осваивать лабиринт. На графиках показано распределение крыс из разных поколений (в процентах) по общему числу ошибок, допущенных в 19 пробах. Р – родительское поколение, F₁, F₃, F₅ и F₈ – первое, третье, пятое и восьмое поколения потомков. В каждом поколении отбирали «блестящих» и «глупых» особей и проводили скрещивания внутри каждой из этих двух групп. Нельзя отрицать, что таким образом произошла селекция двух линий. Трудно, однако, установить, по какому именно свойству фактически шел отбор.

Создается впечатление, что во всех ситуациях, близких к естественным условиям, «глупые» крысы превосходили «блестящих». В наши дни этолог добавил бы, что хорошо «адаптированная» крыса – это, несомненно, та, которая обладает эмоциональными характеристиками «глупой» крысы; вместо того чтобы устремиться, опустив голову, к нескольким зернышкам в искусственной среде лабиринта, такая крыса обстоятельно обследует все вокруг, останавливаясь даже в тупиках, чтобы принюхаться к следам мочи или другим меткам, оставленным ее предшественниками. К сожалению (для этих крыс), такое поведение не вписывалось в ту концепцию разума животных, которой придерживались в недавнем прошлом психологи. Но не оказываются ли в сходном положении и многие дети, для которых в роли лабиринта выступает школа?