3. Кормление младенца

С начала двадцатого века проделана огромная работа по изучению кормления младенцев. Врачи и психологи написали множество книг и бесчисленное количество статей, намного увеличив сумму наших знаний. В результате всей этой работы мы теперь имеем возможность проводить различие между двумя разновидностями знаний: знаниями физическими и биохимическими, которые невозможно постичь без глубоко погружения в научные проблемы, и знаниями психологическими, которые у человека были всегда и которые можно получить с помощью чувств и простых наблюдений.

Если сразу перейти к сути, кормление младенца сводится к отношениям матери и младенца, это проявление на практике отношений любви между двумя человеческими существами. Однако принять это утверждение было трудно (хотя матери инстинктивно всегда ощущали его правоту), пока не были прояснены многие физические аспекты этой проблемы.

В любой период человеческой истории матери, ведущие здоровый образ жизни, могли считать кормление младенца простым проявлением своих с ним взаимоотношений; но в то же время существовали матери, дети которых умирали от болезней и расстройства желудка. Такая мать ничего не знала о болезнетворных микробах, убивших ее младенца, и потому могла считать, что причина смерти — ее плохое молоко. Болезни и смерть младенцев приводили к тому, что матери теряли уверенность в себе и обращались к советам со стороны. Физические заболевания бесчисленными путями усложнили видение проблемы матерями. И только благодаря развитию знаний относительно физического здоровья и физических болезней мы можем сейчас вернуться к главному, а именно — к эмоциональной ситуации — к связи, которая возникает между кормящей матерью и младенцем. Именно эта связь должна удовлетворительно развиваться, чтобы нормально осуществлялось кормление.

Сегодня врачи достаточно знают о рахите, чтобы предотвратить его появление, или о слепоте, которая раньше часто вызывалась гонококковой инфекцией, они знают об опасности заражения молоком коров, больных туберкулезом, чтобы предотвратить туберкулезный менингит, который в прошлом был очень распространенной и смертельной болезнью, они настолько много знают о цинге, что, по существу, уничтожили ее. И теперь для тех из нас, кто занят глазным образом чувствами, стало настоятельной необходимостью прояснить встающие перед каждой матерью психологические проблемы так же полно, как изучены физические заболевания и нарушения.

Мы пока не можем точно сформулировать психологические проблемы, встающие перед каждой матерью новорожденного, но нужно предпринять такую попытку, и матери могут помочь в этом, поправляя меня и проясняя то, что осталось неясным.

Если мать, о которой мы говорим, обладает нормальным здоровьем, живет в нормальной семье, о которой заботится муж, если ребенок родился здоровым и нормально доношенным, кормление младенца является только частью, правда, одной из самых важных частей, отношений двух человеческих существ. Мать и новорожденный младенец готовы к установлению могучих уз любви, и, прежде чем идти на такой огромный эмоциональный риск, они должны хорошо узнать друг друга. Как только они пришли к обоюдному взаимопониманию, а это может произойти сразу или после определенной борьбы, они надеются друг на друга, понимают друг друга, и кормление происходит естественно.

Иными словами, если отношения между матерью и младенцем возникли и развивались естественно, нет никакой необходимости в особой технике кормления, в бесконечных взвешиваниях и всевозможных исследованиях: эти двое знают, что для них хорошо, лучше всякого постороннего. В таких обстоятельствах младенец съедает нужное количество молока в нужном темпе и знает, когда нужно остановиться. В этом случае за пищеварением и выделениями младенца не должен следить никто из посторонних. Весь физический процесс происходит нормально, потому что естественно развились эмоциональные взаимоотношения. Я пошел бы даже дальше и сказал, что в таких обстоятельствах мать узнает многое о младенцах от своего младенца, точно так же как младенец узнает от нее о матерях.

Беда в том, что огромное чувство наслаждения возникает на основе интимных физических и духовных связей, которые могут существовать между матерью и ее младенцем. Чувствительные матери легко становятся жертвой советов людей, которые говорят, что таким чувствам нельзя потакать. И в этой сфере — сфере кормления младенцев — можно найти современных пуритан. Представьте себе: младенца после рождения держат вдалеке от матери, пока он не утрачивает уникальную возможность (благодаря обонянию) ощутить, что он снова нашел мать после того, как потерял ее. Или укутывают младенца во время кормления так, что он не может дотронуться рукой до груди или бутылочки; в результате он может принимать участие в процессе, только говоря «да» (когда сосет) или «нет» (когда отворачивает голову или засыпает). Как можно начинать жизнь ребенка с кормления по часам, если он еще не ощутил, что помимо его самого и его желаний существует еще что-то?

В естественном состоянии (под которым я имею в виду здоровье двух человеческих существ, участвующих в процессе) техника кормления, количество, расчет времени — все это можно предоставить природе. На практике это означает, что мать предоставляет младенцу решать то, что в его силах решить, потому что она сама в состоянии решить и предоставить то, что входит в ее обязанности: уход за младенцем и молоко.

Может показаться, что с моей стороны опрометчиво говорить все это, потому что мало кто из матерей свободен от личных трудностей и от склонности тревожиться, которая заставляет их искать поддержку со стороны; к тому же, несомненно, существуют матери, которые не уделяют детям нужного внимания и даже бывают с ними жестоки. Но, по моему мнению, даже матерям, нуждающимся в советах, полезно знать эти основные сведения. Если мы хотим, чтобы мать научилась обращаться со вторым или третьим своим ребенком, она должна знать, чего нужно добиваться и при уходе за первым младенцем, когда она так нуждается в помощи. Ее цель — независимость от советов в реальном уходе за своими детьми.

Я бы сказал, что естественное кормление происходит, когда ребенок в нем нуждается, и прекращается, когда он больше не хочет есть. На этой и только на этой основе младенец способен пойти на компромисс с матерью; таким компромиссом становится регулярное и надежное кормление, скажем, с трехчасовым интервалом, что удобно для матери и в то же время может соответствовать желаниям младенца, если он через каждые три часа снова будет голоден. Если промежуток для данного младенца слишком длинный, ребенок расстраивается, и самый быстрый способ возвращения уверенности — кормить его тогда, когда он хочет. А вернуться к регулярному кормлению по времени можно будет тогда, когда он сможет это выносить.

И опять-таки многое здесь может показаться необычным. Мать, которую учили кормить ребенка обязательно с регулярными интервалами, начиная с промежутка в три часа, может счесть себя недостойной, если примется кормить своего младенца нерегулярно. Как я уже сказал, огромное ощущаемое ею наслаждение может ее испугать; она решит, что во всем, что отныне пойдет неладно, родственники и соседки будут винить только ее. Беда в том, что ответственность за ребенка очень часто подавляет, и в таком случае люди приветствуют правила, распоряжения и всяческие установки: это делает жизнь менее рискованной, хотя и немного скучной. Однако до некоторой степени виноваты бывают врачи и медсестры. И нам следует немедленно отступить, когда мы оказываемся между матерью и младенцем. Даже идея естественного кормления может стать вредной, если этого добиваются, потому что так рекомендуют авторитеты.

Что же касается теории о том, что обучение нужно начинать как можно раньше, то истина заключается в том, что обучение вообще неуместно, пока младенец не признал существующий внешний мир и не пришел с ним к соглашению. И основой этого признания внешней реальности является первый краткий период, когда мать удовлетворяет все желания младенца.

Я не говорю, что нужно забыть о существовании детских клиник к кабинетов врачей и предоставить матерям и младенцам самим справляться с проблемами диеты, витаминов, вакцинаций и правильного способа стирки пеленок. Я говорю о том, что врачи и медсестры должны заниматься этими физическими проблемами так, чтобы ничто не нарушило тонкий механизм развивающихся отношений матери и младенца.

Конечно, если бы я разговаривал с медсестрами, которые ухаживают за чужими детьми, я мог бы многое сказать об их трудностях и разочарованиях. В замечательной книге «Кормящая пара» мой покойный друг доктор Меррел Миддлмор писал:

«Неудивительно, что грубость сестры часто вызвана тем, что она сама нервничает. Она следует за взлетами и падениями кормящей пары, и в этих пределах их интересы становятся и ее интересами. Ей трудно следить за неловкими попытками матери накормить младенца, и она постоянно испытывает стремление вмешаться, потому что считает, что сделает все лучше. Ее собственный материнский инстинкт начинает соперничать с инстинктом матери, вместо того чтобы подкреплять его».

Матери, читающие это, не должны слишком расстраиваться, если первый контакт с одним из их детей получился неудачным. У такой неудачи может быть множество причин, и многое можно впоследствии исправить. Но если пытаешься поддержать мать, способную достичь успеха в самой важной своей материнской работе, нужно рисковать. Во всяком случае я должен рискнуть, даже если придется причинить боль матерям, испытывающим трудности; я считаю, что если мать в своих отношениях с ребенком рассчитывает на себя и на свой здравый смысл, она делает самое лучшее для своего младенца, для себя и для общества в целом.

Иными словами, опыт, который становится основой будущих отношений с матерью и отцом, с другими детьми, а со временем и с обществом, опирается на первые успешные отношения матери и младенца — отношения двух человеческих существ, и ничто — даже правило регулярного кормления или правило обязательного грудного кормления — не должно вставать между ними. В человеческих отношениях более сложное развивается только на основе более простого.