3.3. Особенности миграции в России. Мотивация миграционного поведения. Эмиграция как проблема развития России.

Сегодня принято выделять в среде мигрантов две группы. Первая из них именуется группой экономических мигрантов. Её составляют люди, покинувшие Родину исключительно ради заработков. Ситуацию экономической миграции провоцирует неравенство в развитии стран. Так, если в Таджикистане доход на одного человека в год едва превышает 800 долларов США, то трудовая миграция в Россию становится неизбежной. Заработки в России всё-таки выше, хотя и сильно уступают зарплатам в Евросоюзе. Например, средняя зарплата в России в конце 2008-го года приближалась к 18 тысячам рублей, что соответствовало примерно 450 евро. В это же время средняя зарплата в соседней Финляндии доходила до 2300 евро, а в Швеции и Норвегии была ещё выше.

Группа экономических мигрантов нуждается только в защите от произвола чиновников, работодателей, милиции, особенно – от милиции, промышляющей поборами «нелегалов». Кроме того, им надо предоставлять все возможности для соблюдения религиозных обрядов. В Санкт-Петербурге, например, доля мусульман сегодня настолько велика, что ислам исповедует каждый шестой житель нашего года, однако в их распоряжении всего одна мечеть, и во время главных мусульманских праздников молящиеся заполняют не просто весь двор мечети, но и даже площадь перед ней. Психологически экономические мигранты нацелены на возвращение домой, по крайней мере, первоначально. В некоторых республиках бывшего СССР доля экономических мигрантов очень высока. Например, в Азербайджане на заработках за рубежом трудится 25% населения страны – два миллиона человек.

Вторая группа мигрантов – это лица, покинувшие Родину вынужденно. Кто-то из них понимает, что уехал навсегда, кто-то ещё рассчитывает вернуться. Среди этой группы много людей с «выученной беспомощностью» (М. Селигман). Напомним, что это состояние возникает у лиц, бессистемно подвергавшихся наказанию. В итоге, эти беженцы никогда и нигде не чувствуют себя в безопасности. Они не пытаются уклониться от наказания, даже если для этого есть возможность. Мужчины переносят состояние «выученной беспомощности» хуже – чаще болеют, быстрее умирают. К сожалению, очень многие из русских беженцев, покинувших прежние «братские республики» бывшего СССР, а также, уехавшие из российских национальных автономий типа Чечни и Ингушетии, переживают именно это состояние.

Во второй группе мигрантов выделяются индивиды, покинувшие прежние регионы проживания из-за проблем с переживанием собственной идентичности. Вольтер в своё время справедливо заметил, что «Родина – это культура, а отечество – это государство, поэтому родина и отечество – это далеко не одно и тоже». Эти мигранты едут в поисках своей родины, покидая отечество. Так, исследования израильского психолога И. Амера были построены на работе с евреями, переехавшими на постоянное место жительства из США в Израиль. Проиграв в качестве жизни, в уровне доходов эти люди заявляли, что они выиграли, поскольку получили возможность «почувствовать себя полноценными евреями». Аналогичные данные были получены в 1992-м году Т. Гавриловой на группе русских беженцев, вынужденно покинувших эстонскую столицу – город Таллин. Надо подчеркнуть, что основу этой группы составляли инженеры, специалисты по электронной технике, компьютерщики и т.п. С редкостной «сообразительностью» тогдашнее Министерство по делам миграции РФ предоставило им работу скотников, пастухов и тому подобное в разваливающихся колхозах и совхозах самых отдалённых районов Тверской и Псковской областей. И вот эти люди, чья судьба «ушла в песок», заявляли, что миграция была правильным шагом, поскольку они перестали быть объектом дискриминации по национальному признаку.

Сегодня проблема вынужденных переселенцев и беженцев активно изучается наукой. Связано это ещё и с тем обстоятельством, что в мире идут активные миграционные процессы, а слово «беженец» вот уже шесть лет подряд является самым употребляемым словом в документах ООН. Одно из ключевых понятий в науке сегодня – «культурный шок». И сам термин, и симптомы этого состояния предложены американским учёным К. Обергом. Перечислим признаки этого состояния.

1. Напряжение, к которому приводят усилия, требуемые для достижения необходимой психологической адаптации.

2. Чувство потери или лишения. Мигрант, покидая прежнюю страну проживания, всегда что-то теряет. Это может быть потеря статуса, друзей, собственности, профессии и т. д.

3. Чувство отверженности представителями новой культуры, не желающими вступать в контакт с лицами, говорящими, действующими и чувствующими иначе, чем они сами.

4. Сбой в ролевых ожиданиях, ролях, ценностях, чувствах. Например, русский, эмигрировавший в США, может попытаться проявить галантность и уступить даме сидячее место в вагоне метро Нью-Йорка. Однако американкой этот поступок будет интерпретирован как намёк на её принадлежность к слабому и ущербному полу.

5. Неожиданная тревога, даже отвращение и негодование в результате осознания культурных различий. Ситуация достаточно наглядно описана Б. Акуниным в «Левиафане». По сюжету за одним столом во время плавания обедают европейцы и японец. Партнёры в шоке от манер друг друга. Европейцев поражает привычка японца сморкаться в бумажные салфетки и выкладывать их затем на столе. Японец, в свою очередь с отвращением воспринимает европейскую привычку доставать из кармана кусок ткани, сморкаться в неё, а затем прятать содержимое обратно в карман одежды. Наших студентов на лекциях, например, шокирует рассказ о привычке англичан умываться, в том числе и в туалетах на вокзалах, прямо в раковине, предварительно заткнув раковину пробкой. Такие же реакции вызывает рассказ о манере американок мыть посуду в раковине с разведённым чистящим веществом, а потом ставить эту посуду в сушилку, не ополаскивая!!!

6. Чувство неполноценности от своей неспособности совладать с новой средой.

Принято считать, что процесс адаптации мигранта к новой культуре носит стадиальный характер. Наибольшей популярностью в науке пользуется модель, предложенная Г. Триандисом (США). Надо сразу сказать, что его подход имеет один существенный недостаток: он строил свою модель на материале опросов туристов, студентов, обучавшихся в других странах и т.д. Одним словом – на визитёрах. Понятно, что эти индивиды точно знали, что рано или поздно вернутся в свою страну и это обстоятельство значимо влияло на их психологию. Но рассмотрим подробно его модель, оговорившись, что временных границ для каждого этапа автор не указал.

Первый этап – «медовый месяц». Характеризуется энтузиазмом, приподнятым настроением, большими надеждами.

Второй этап. Непривычная окружающая среда начинает оказывать своё негативное воздействие на индивида. Возникает чувство взаимного непонимания с местным населением. Это приводит к разочарованию, замешательству, фрустрации, депрессии. Человек пытается убежать от действительности, общаясь преимущественно с земляками и обмениваясь с ними впечатлениями об «ужасных аборигенах».

Третий этап. Симптомы культурного шока достигают критической точки. Это приводит индивида к серьёзным болезням и чувству полной беспомощности. Не сумевшие преодолеть себя на этом этапе досрочно возвращаются в прежнюю страну проживания.

Четвёртый этап. У оставшихся мигрантов депрессия медленно сменяется оптимизмом, ощущением уверенности и удовлетворения. Человек чувствует себя более приспособленным и интегрированным в жизнь общества.

Пятый этап. Характеризуется долгосрочной адаптацией. Это подразумевает относительно стабильное изменение поведения индивида в ответ на требования среды.

Другая модель, описывающая стадии процесса приспособления мигранта к новой стране проживания была предложена финскими учёными. Речь идёт о работе В. Раутена и М. Коксинена 1991-го года. Эта модель меньше известна научной общественности, из-за общей слабости теоретической составляющей в финской психологической школе. Вместе с тем, нельзя не признать, что в данном случае наука оказалась ближе к практике, чем в модели Г. Триандиса. Ведь в качестве испытуемых тут использовались реальные мигранты.

Фаза первой реакции. У мигранта возникает внутриличностный диссонанс. Активизируются психологические защиты: регрессия, проекция, рационализация, изоляция и т.д. Снижается социальная активность и работоспособность мигранта.

Фаза социальной апатии. Возрастают автоматизмы в выполнении жизненно необходимых функций. Снижается внимание к новой информации. У индивида возникает ощущение ирреальности всего происходящего: «Я всего лишь снимаюсь в кино». Ухудшается память. Преобладает желание прожить начавшийся день поскорее.

Контрастная фаза. Затянувшаяся апатия с вспышками немотивированной агрессии. Преобладают потребности поесть, поспать, ни о чём не думать.

Фаза реабилитации. Наступает интенсивное удовлетворение социальных потребностей. Возрождается социальная активность и способность к креативной деятельности. Появляется интерес к традициям и поведению другого народа.

Особое внимание современная этнопсихологическая наука уделяет поиску качеств, необходимых мигранту для адаптации в новой стране проживания. В первую очередь следует вспомнить работы канадского автора М. Селигмана. Он считает, что успешность адаптации мигранта зависит от уровня его оптимизма – пессимизма. Это сложное интегративное образование, включающее в себя три параметра. Первый параметр: представление о временности или постоянстве успехов и неудач. Второй параметр: представление об их ситуативности или всеобщности. Третий параметр: приписывание ответственности за происходящее себе или окружающим. Соответственно, при пессимистической установке неудачи рассматриваются мигрантом как типичное явление. Они, неудачи, не ограничены ни данным конкретным моментом (постоянство), ни данной конкретной ситуацией (всеобщность). Сам факт существования неудач объясняется, с точки зрения мигранта, его неотъемлемыми личностными качествами.

Следует также помнить, что по степени успешности адаптации к новой стране проживания, мигранты также делятся на три группы. Первая группа – мигранты со средней и высокой успешностью. Они хорошо учатся, осваивая новый язык, новую профессию. Ориентированы на продолжение образования. Имеют трудности в сфере общения. Также трудной задачей для них является самоопределение в принципиально новой социальной среде. Вторая группа – мигранты с низкой успешностью. Они либо не учатся, либо обучаются с трудом. Осознают стоящие перед ними бытовые проблемы, но не понимают имеющихся психологических трудностей. Именно о таких мигрантах, выехавших из Одессы в США, рассказывал в своей юмореске М. Задорнов. Заходит старая еврейка в магазин и начинает ругаться: «Одиннадцать лет живу в Америке, а продавец до сих пор не выучил русского языка!». Третья группа – социально неблагополучные мигранты с девиантным и деликвентным поведением. Не осознают не только стоящих перед ними психологических трудностей, но и бытовых проблем тоже. Асоциальное поведение воспринимается ими как вполне нормальный, естественный и высоко эффективный способ решения этих проблем. Именно из этих мигрантов формируются этнические преступные группировки. Как это происходит, рассказано в фильме «Однажды в Америке». Напомним, что в нём повествуется о формировании гангстерской группы из детей мигрантов-евреев. Что касается ситуации в нашем регионе, то официальная статистика гласит следующее: к ответственности за различные нарушения российского законодательства привлекался каждый шестой мигрант!

В заключение надо сказать, что у мигрантов меняются три системы интерпретации окружающего мира. Во-первых, речь идёт о системе культурной интерпретации. Она включает в себя язык, письменность, математические бытовые операции, знаковые системы. Мигрант приезжает из страны, где поменялись ролями язык титульной национальности и русский язык. Смена этих приоритетов приводит к изменению отношения к собственной культуре. Кроме того, в языке всегда присутствую заимствования из языков-соседей. Так, работая в Карачаево-Черкессии, автор часто наблюдал сцены интенсивного общения на титульных языках, прерываемые русским словом: «короче». После чего общающиеся лица опять возвращались к разговору на своём языке. В своём языке термина нет, а потребность в нём есть. Отсюда и заимствование. Напоминаем, что практически вся «блатная, воровская» лексика заимствована русскими у евреев. Такие слова как «шмонать», «шухер», «фраер» являются заимствованными. Что касается письменности, то некоторые из республик бывшего СССР её поменяли. Так, Азербайджан, например, перешёл с «кириллицы» на «латиницу». В связи с этим, кстати, пожилые азербайджанцы не могут прочесть газеты на своём языке и получают информацию из русских газет. Заметим, что сегодня в России живут примерно 12 миллионов человек мигрантов, которые не знают и знать не хотят русского языка. Бытовые математические операции связаны с использованием человеком своего тела при счёте. В России принято считать, загибая пальцы. При этом отсчёт идёт от мизинца. Европа, напротив, выбрасывает пальцы из зажатого кулака. При этом отсчёт начинается с большого пальца. А в ряде южных областей Украины сельское население считает, используя фаланги пальцев. Таким образом, получается, что на одной руке можно посчитать до тридцати. Изменения в знаковых системах связаны с изменениями в области цветовой семантики. В мусульманских регионах белый цвет – это цвет траура, тогда как в русских областях он используется в брачных нарядах. Автор проводил в Карачаево-Черкессии тестирование студентов кратким набором цветового теста М. Люшера (8 цветов). Практически все испытуемые карачаевцы и черкесы поместили жёлтый цвет на последнюю позицию, видимо, ассоциируя его с белым. Также к области знаковых систем относится невербальное поведение. Русские и европейцы разными движениями мешают сахар в чашке с кофе или с чаем. Мало кто знает, что в немецких пивных выбрасывание указательного пальца означает заказ двух кружек пива сразу. Для того, чтобы заказать одну кружку, надо показать официанту большой палец. Число этих примеров можно умножать до бесконечности.

Вторая система – это система когнитивной интерпретации. В её структуре лежат представления о пространстве и времени. В разных этнических культурах разные способы психологического измерения времени. Наиболее популярна среди горожан линейная модель времени. Было некое событие: сотворение мира. Предсказано некое событие: Страшный Суд. А время есть вектор, который развёртывается из одной точки в другую. В линейной модели очень удобно строить торговые, деловые отношения, оценивать события в различных странах и регионах. Вторая повсеместно используемая модель времени – циклическая. Её элементы также представлены в нашей культуре: дни недели, месяца, зодиакальные гороскопы и т.п. Тут предполагается, что время есть круговое движение. Однажды начавшись, оно всё равно вернётся в исходную точку. Исчезнувшее бытие, опять возродится, и мир начнётся сначала. Третья модель времени, очень популярная в сельских районах Поволжья, привязка к событиям. На вопрос: «Когда это было?», вам могут ответить: «Когда Шаймиев стал президентом». Понятно, что за пределами Татарии мало кто помнит эту «знаменательную» дату. Четвёртая модель времени до сих пор используется населением Западной Европы, хотя и придумана в Китае. Это восприятие времени по эпохам. Англичане до сих пор говорят: «Эпоха короля Эдуарда», а французы: «Эпоха Пятой Республики». Кроме того, надо помнить, что существуют различия в понимании наиболее предпочитаемого времени. В русской и американской культурах выше ценится молодость, начало, весна. В ряде восточных культур, напротив, выше всего ценят старость, завершение, осень.

Что касается пространства, то в его восприятии также существуют этнические различия. Для русской культуры граница – это черта, отделяющая своё от чужого. Очень наглядно это продемонстрировано Н. Гоголем в повести «Вий». Да и погибает герой у Гоголя лишь потому, что не провёл черту до конца, не замкнул границу. В англосаксонской культуре другое понимание границы. Граница тут точка отсчёта, стартовая позиция. Внутри границ всё поделено, всё кому-то принадлежит. А дальше начинается «ничья земля», которую можно присвоить. В русской культуре высоко ценится центр мира, а также Восток и Юг, как стороны тепла и света. Отсюда и вся история Русского государства. Возникнув в междуречье Оки и Волги, всю свою экспансию это государство направляет на юг и восток. Далеко не всегда это движение было результатом только государственной воли. Вспомним, например Ермака, присоединившего Сибирь в рамках «частной инициативы» купцов Строгановых. Вспоминается характерная запись из Журнала Генерального Штаба конца 19-го века. Она гласит: «Сообщается, что генерал N взял крепость Ташкент. Выясняется – зачем». Негативно в русской культуре всегда ценились Север и Запад как стороны холода и мрака. Понятие пространства входит в бессознательное образование человеческой психики: «предпочитаемый пейзаж». Традиционно содержание этого образования понимается как результат импритинга. Тот пейзаж, который ребёнок видит в начале своей жизни, становится для него предпочитаемым. Примером недоучёта этого обстоятельства является событие, случившиеся в России в средине 1990-х годов. Существует религиозная группа русских староверов. В 19-м веке Николай Первый выселил их в горные и лесистые районы Азербайджана. После распада СССР их потомки решили вернуться в России. Министерство по делам миграции РФ, где не было ни одного этнопсихолога в штате, просьбу эту удовлетворило. Однако с редкой «сообразительностью» переселило староверов в степной местности под Тулой. Итог – многочисленные психологические проблемы у переселенцев, вплоть до неврозов.

Третья система – система социальной интерпретации. У мигрантов нарушаются отношения в семье. При этом нарушения идут как по вертикали, так и по горизонтали. В-первую очередь нарушаются отношения между родителями и детьми. Дети, как правило, быстрее адаптируются к новой стране проживания. Сам факт миграции ускоряет у младшего поколения семьи процесс социализации, и дети мигрантов взрослеют быстрее. Однако часть родителей воспринимает этот факт как выход сыновей и дочерей из-под родительского влияния. Отсюда и возможные конфликты. Что касается конфликтов по горизонтали, то это, как правило, конфликты между супругами. В мусульманских регионах бывшего СССР супружеские роли жёстко распределены. Муж – добытчик средств к существованию и защитник. Жена ведёт домашнее хозяйство и отвечает за воспитание детей. Однако, приехав в большой город, мигрант мужчина не всегда может быстро найти работу. В этом случае женщина становится ещё и основным кормильцем семьи. Нарушается сложившийся порядок отношений в семье, что психологически травмирует мужчину. В итоге возможен конфликт.