Философия

Философия и шизоид — «близнецы-братья», почти как в свое время «Ленин и партия». Это паранойяльного человека

не очень интересует, материя порождает дух или дух материю... А шизоиду важно именно это. Для них неприемлем «четвертый тезис Маркса о Фейербахе»: до сих пор философы объясняли мир, а надо его переделывать. Они не хотят ничего переделывать, но они пытаются все объяснить. Одни названия философских произведений чего стоят! «Мир как воля и представление» (Шопенгауэр), «Феноменология духа» (Гегель) и т. п. Их философские произведения трудно понимать, они написаны запутанным, темным языком, с массой недоговоренностей и иносказаний. В них, как и везде у шизоида, длинные словесные построения, состоящие из множества сложносочиненных и сложноподчиненных предложений, сдобренных многочисленными причастными и деепричастными оборотами, бесконечными вводными словами, пояснениями в скобках, тире, двоеточиями, многоточиями... У паранойяльного, напомним, наблюдается нечто сходное, но там иная мотивация. Паранойяльный настолько ценит свою мыслв, что боится чего-то не донести до читателя. А шизоиду просто интересно самому разобраться в деталях и противоречиях.

Он впадает в эйфорию от мыслительной казуистики, любуется ею. «Небытие — инобытие бытия», «Бытия нет, есть небытие». В шизоидных философских произведениях трактуются самые общие категории: мир, бытие, дух, материя, развитие, причины, следствия...

Иногда философские произведения пишутся в литературно-художественной форме. Это романы, повести, рассказы. Но чаще это притчи, напичканные идеями начала и конца мира, бесконечности и вечности, нравственно-философскими проблемами.

■ Вот новелла Борхеса «Бессмертный»: все искали реку бессмертия, а когда находили и становились бессмертными, то делали все, чтобы найти реку смерти. Или роман «Восстание ангелов» Франса: Люцифер, низвергнутый когда-то Богом в преисподнюю, готовит новое восстание падших ангелов, но видит вещий сон, в котором он, победивший, становится тем косным самодовольным Богом, против которого и замыслил новое восстание, — и решает навсегда остаться в преисподней.

Для истероида важна не сама философия, а все, что вокруг нее, общение по ее поводу. Для паранойяльного философия — основа и оправдание его опасной или полезной для общества деятельности. А сама по себе философия, сложная, непонятная, трудоемкая и для обывательского большинства «никчемная тень», эпифеномен, по-настоящему овладевает лишь умами шизоидов.