1.1 Проблема адаптации и эмоциональный стресс

Изучение адаптационных процессов тесно связано с представлениями об эмоциональном напряжении и стрессе. Сама концепция стресса возникла и развивалась в связи с исследованиями общих закономерностей процесса адаптации, относительно независимых от типа воздействия, вызвавшего адаптационные реакции. Это и послужило основанием для определения стресса как состояния, характеризующегося специфическим синдромом, слагающимся из всех неспецифически вызванных изменений в биологической системе, как неспецифической реакции организма на предъявляемое ему требование, и для рассмотрения его как общего адаптационного синдрома.

Описанные в классических исследованиях Селье стадии стресса характерны для любого адаптационного процесса, поскольку включают и непосредственную реакцию на воздействие, требующее адаптационной перестройки (стадия тревоги, аларм-реакция), и период максимально эффективной адаптации (стадия резистентности), и (в случае недостаточности адаптационных механизмов) нарушение адаптационного процесса (стадия истощения). Помимо этого, относительная независимость наблюдающихся при стрессе физиологических сдвигов от типа воздействия позволяет связать адаптационный процесс с наиболее общими интегративными системами организма. Универсальный характер указанных закономерностей дает возможность аналогичным образом рассматривать зависимость между психической адаптацией и психическим (эмоциональным) стрессом, тем более что психическая сфера играет важную роль в деятельности общих интегративных систем и изменение интеграции функций организма, имеющее существенные последствия для различных физиологических систем, чаще всего осуществляется через это звено [Мирошников, 1971].

Исследования психического стресса, подтвердившие общность наблюдающихся при системном и психическом стрессе физиологических изменений, установление роли в генезе стресса психических факторов, в частности эмоционального напряжения (влияние которого на физиологические функции реализуется через гипоталамические структуры, обусловливающие соответствующие эндокринные изменения), потребовали соотнесения понятий «системный» и «психический» стресс. Крайняя точка зрения заключается в сведении системного стресса к эмоциональному, к утверждению, что изменения, описанные как общий адаптационный синдром, в любом случае связаны с вездесущей эмоциональной активацией и что даже при воздействии физических стрессоров типичные реакции со стороны гипофизарно-адренокортикальной системы могут быть минимизированы в случае, если минимизируются психологические переменные (эмоциональный дискомфорт, боль), опосредующие воздействия этих физических факторов [Mason, 1971, 1975].

Эти крайние суждения вызвали возражения, основанные на том, что стресс может возникнуть после хирургической деафферентации гипоталамуса, устраняющей нейрогенные входы, и может наблюдаться в состоянии глубокого наркоза; соответственно он не идентичен эмоциональному возбуждению или нервному напряжению [Selye, 1977]. Различия между системным (физиологическим) и психическим стрессами, постулируемые другими авторами, характеризуются связью первого с непосредственным и однозначным физическим воздействием и второго -- с включением сложной иерархии психических процессов, опосредующих влияние стрессогенной ситуации, а также с тем, что, хотя физиологические проявления при обоих типах стресса идентичны, спектр психологических и поведенческих проявлений при психическом стрессе значительно разнообразнее [Леонова, 1984]. Психическое (эмоциональное) напряжение рассматривается как форма стресса, наиболее адекватная для организма человека [Панин, 1983].

Основные черты психического стресса можно резюмировать следующим образом: стресс -- состояние организма; его возникновение предполагает взаимодействие между организмом и средой; стресс -- более напряженное состояние, чем обычное мотивационное; он требует для своего возникновения восприятия угрозы; осуществление интегративных функций организма при этом осложняется; явления стресса имеют место тогда, когда нормальная адаптивная реакция недостаточна [Cofer, Appley, 1972]. Введение представлений о напряженности и затруднении реализации интегративных функций как отличительных признаках состояния стресса, о недостаточности в этом состоянии обычно реализуемой адекватной реакции позволяет провести практически целесообразное ограничение области явлений, обозначаемых термином «эмоциональный стресс».

Анализируя характеристики стресса с точки зрения различия между стрессом системным и психическим, можно прийти к выводу, что основной чертой, различающей эти состояния, является необходимое для возникновения психического стресса восприятие угрозы. Именно включение восприятия угрозы рассматривается как основное условие возникновения психического стресса [Lazarus, 1970], наиболее четко разделяющее системный и психический стрессы. Введение этого звена обусловливает участие когнитивных процессов оценки стимула как угрожающего, возможность предвидения будущей угрозы (таким образом, возникновения стресса при трансакции субъекта не с реальной, а с гипотетической ситуацией) и зависимость ощущения угрозы в определенной ситуации от особенностей личности и предшествующего опыта, что дало основание некоторым авторам [Chan, 1977] включить особенности субъективной оценки ситуации в само определение стресса.

Следовательно, возникновение психического стресса в определенной ситуации может отмечаться не в силу ее объективных характеристик, а в связи с субъективными особенностями восприятия и сложившимися индивидуальными стереотипами реагирования. Проблема роли индивидуального восприятия и индивидуальной интерпретации стимула (что соответствует признанию роли психических факторов) в генезе стресса находит свое отражение в позднейших работах Селье [Tache, Selye, 1978]. Эту точку зрения подтверждают многочисленные исследования, которые показали невозможность выделения универсальных психических стрессоров и универсальных ситуаций, вызывающих стресс в равной мере у всех индивидуумов независимо от их психологических и психофизиологических различий, которые определяют особенности восприятия ситуации, ее оценки и ориентацию индивидуума по отношению к стрессору [Masserman, 1961; Appley, Trumbull, 1967; Lazarus, 1970; Мирошников, 1971; Averill et al., 1971; Mason, 1975; Губачев и др., 1976, и др.]. Каждый раздражитель, даже самый слабый, в определенных условиях может играть роль психологического стрессора; вместе с тем ни один раздражитель не вызывает стресса у всех без исключения индивидуумов, подвергшихся его воздействию.

Изложенные различия между системным и психическим стрессами не исключают роли психических факторов в формировании стресса, вызванного непосредственным воздействием физического стимула, поскольку в обычных условиях оно связано с возникновением опосредующих психологических переменных. Соответственно, если особые состояния (наркоз, кома и т. п.) не исключают психической переработки ситуации, всякий стресс можно рассматривать как психический. Круг воздействий, которые могут вызвать психический стресс, таким образом, расширяется, охватывая и непосредственное влияние физических стрессоров, и психические стрессоры, имеющие индивидуальное значение, и ситуации, в которых ощущение угрозы связано с прогнозированием будущих, в том числе и маловероятных, стрессогенных стимулов. Невозможность связывать стресс непосредственно с характеристиками среды объясняется именно тем, что, возникая при воздействии широкого круга стрессоров, индивидуальная значимость которых может существенно варьировать, он представляет собой определенное состояние, т. е. выступает не как нечто, навязанное извне, а как ответ организма на внутренние или внешние процессы, которые напрягают физиологические или психологические интегративные способности до степеней, близких к пределу или превышающих его [Basowitz et al., 1955].

Требования к интегративным способностям, предъявляемые средой, возрастают при изменении условий, ведущих к перестройке жизненного стереотипа. Значение изменений условий для развития психического стресса легло в основу создания ситуационной модели стресса, в которой возникновение его связывают с напряженностью процессов реадаптации, являющихся результатом тех или иных событий, повлекших за собой «жизненные изменения». При этом интенсивность стресса и вероятность клинически выраженных неблагоприятных последствий ассоциируются с накоплением таких изменений независимо от того, рассматривает ли индивидуум их как желательные или нежелательные [Holmes, Rahe, 1967; Laux, Vossel, 1982]. Однако при таком подходе в результате акцентирования роли происшедших изменений и придания им абсолютного значения (включая введение стандартного веса для каждой жизненной переменной и оценку суммарной значимости совокупных изменений на основе специальной шкалы) недостаточно учитываются особенности физиологических сдвигов и психологических реакций на данные изменения, определяемые индивидуальными или групповыми различиями. Такие различия были показаны, в частности, при изучении лиц, перенесших инфаркт миокарда [Lundberg et al., 1975] или страдающих пароксизмальными нарушениями сердечного ритма [Михайлов, Березин, 1983].

Ценность подхода к исследованиям психического стресса, ориентированного на оценку ситуационных изменений, при разработке проблем психической адаптации, в частности психофизиологического аспекта ее, определяется установлением зависимости между стрессом и требованиями, предъявляемыми к адаптационным механизмам. Однако, если изменения жизненного стереотипа рассматриваются без параллельного изучения особенностей психодиагностических характеристик и психофизиологических соотношений, центр тяжести в исследовании системы человек -- среда смещается на характеристики среды. В этом случае стресс выступает уже в основном как совокупность средовых воздействий2 и само понятие «стресс» относится к ситуациям (хронически существующим или повторяющимся), способным вызвать нарушения адаптации [Fraisse, 1957].

Неоднозначность связи между ситуационными изменениями и характером возникающей реакции определяется тем, что их роль в развитии стресса и динамике психофизиологических соотношений опосредуется сложной многоуровневой структурно-функциональной системой, на каждом из уровней которой регулирование осуществляется преимущественно психологическими или физиологическими механизмами. При этом выделяются следующие уровни: социально-психологический, который наиболее непосредственно связан с изменениями жизненного стереотипа; психологический (особенности личности и актуального психического состояния); интегративных церебральных систем; периферических вегетативно-гуморальных и моторных механизмов, а также уровень органа [Березин, 1983]. Значение этих уровней опосредующей системы (социального, личностного, физиологического) отмечается и другими исследователями [Kobasa, Pucetti, 1983].

Роль средового компонента системы человек -- среда в развитии психического стресса может быть оценена только в соотнесении с адаптационными возможностями индивидуума, поскольку обстоятельства, настолько неблагоприятные, что даже оптимальные адаптационные механизмы оказываются недостаточными для минимизации эмоционального стресса и предотвращения нарушений адаптации, могут получать значительную распространенность только в периоды катастрофических событий. Обычно же степень воздействия изменений будет определяться характером индивидуального опыта субъекта, который может затруднять или облегчать адекватную перестройку поведенческих стереотипов; значимостью для индивидуума тех аспектов его взаимоотношений со средой, которые были нарушены в результате происшедших изменений; стабильностью психофизиологических соотношений и функциональными возможностями физиологических систем. При этом нарушения сбалансированности в системе человек -- среда, предъявляющие повышенные требования к адаптационным механизмам индивидуума, и соответственно выраженность эмоциональной напряженности будут нарастать по мере увеличения различий между условиями, в которых формировались адаптационные механизмы субъекта, и вновь создавшимися.

Таким образом, те или иные условия вызывают эмоциональное напряжение не в силу их абсолютной жесткости, неблагоприятности, а в результате несоответствия этим условиям адаптационных механизмов, сформировавшихся в процессе индивидуального развития на базе определенных генетических посылок. Это несоответствие может вызвать психический стресс в силу двух обычно сочетающихся обстоятельств: неспособности индивидуума в должной мере структурировать ситуацию в соответствии со сложившимися представлениями о самом себе и окружении (недостаточная структурированность ситуации -- одна из основных причин возникновения ощущения угрозы) и неэффективности приспособительных реакций (как уже отмечалось, недостаточность нормальной адаптационной реакции -- одна из черт, характерных для возникновения психического стресса).

Оба рассмотренных обстоятельства типичны для ситуации нарушения сложившегося взаимодействия в системе человек-среда. Недостаточная структурированность ситуации в этом случае связана с ограничением возможности использования прошлого опыта, основанного на ранее имевшейся структуре взаимодействия. Она вызывает ощущение напряженности и угрозы, поскольку ограничивает возможность суждения о том, какие требования могут быть предъявлены в условиях нового взаимодействия, и затрудняет оценку соответствия возможностей гипотетическим требованиям. Уменьшение эффективности приспособительных реакций обусловливается неадекватностью при изменении взаимодействия между индивидуумом и средой закрепленных поведенческих стереотипов и нарушением структуры сложившихся потребностей. Следовательно, есть основание полагать, что выраженность этих явлений связана не с тем или иным характером системы человек -- среда, а именно с ситуацией нарушения ее сбалансированности, блокирующей сложившуюся систему удовлетворения потребностей или повышающей вероятность этой блокады. Значение такой ситуации для возникновения эмоционального напряжения будет, по-видимому, тем больше, чем изменения резче (т. е. чем меньше возможность постепенного расширения арсенала приспособительных реакций) и чем больше степень необычности ситуации (т. е. степень рассогласования между прежними и вновь возникшими условиями). В результате такого нарушения взаимодействия возникает или усиливается тревога, которую можно рассматривать как механизм реализации психического стресса.