1.1 САМОПОЗНАНИЕ

«Познай себя», -- убеждал греческий философ Сократ. Мы, конечно, пытаемся. Мы с готовностью формируем убеждения о себе и без колебаний объясняем, почему мы чувствуем и поступаем именно так, а не иначе. Но насколько хорошо мы в действительности знаем себя?

«Есть одна и только одна вещь во всей вселенной, о которой мы знаем больше, чем могли бы узнать в результате наблюдения извне, -- заметил К. С. Льюис -- Эта вещь -- мы сами. У нас есть, так сказать, внутренняя информация; мы в курсе дела». Действительно. Хотя иногда мы думаем, что знаем, но наша внутренняя информация является ошибочной. К такому неизбежному выводу приходят некоторые увлекательные современные исследования.

ОБЪЯСНЕНИЕ НАШЕГО ПОВЕДЕНИЯ

Почему вы выбрали свой колледж? Почему вы разразились бранью на вашего соседа по комнате? Почему вы влюбились именно в этого человека? Иногда мы знаем. Иногда нет. Если нас спросят, почему мы чувствовали или действовали таким образом, наш ответ будет смахивать на правду. И все же, когда причины и определяющие факторы не очевидны, наши объяснения часто ошибочны. Факторы, приводящие к серьезным результатам, мы иногда считаем безобидными. Факторы, играющие крохотную роль, мы иногда воспринимаем как важные. Ричард Нисбетт и Стенли Шахтер продемонстрировали это, когда попросили студентов Колумбийского университета принять участие в эксперименте, где им предстояло выдержать серию Ударов электрическим током постоянно возрастающей интенсивности. Перед

этим некоторые приняли пилюли (совершенно безвредные), которые, как им сказали, вызывают учащённое сердцебиение, неровное дыхание и неприятные ощущения в желудке -- те самые симптомы, которые обычно наблюдаются у пораженных электротоком. Нисбетт и Шахтер ожидали, что испытуемые отнесут симптомы электрического удара к действию пилюли, а не электротока, и поэтому выдержат большую силу удара, чем те, кто не получил пилюлю. Действительно, эффект был невероятный -- люди, которым дали пилюлю, выдерживали электрические удары в четыре раза большей интенсивности.

После того как испытуемым сказали, что они выдержали большую силу электрического удара, чем это обычно бывает, им был задан вопрос: почему в их ответах не было упоминания пилюли? Даже после детального объяснения экспериментатором гипотез, когда их спрашивали более настойчиво, они отрицали влияние пилюли. Они обычно говорили, что пилюля, вероятно, действительно действовала на некоторых людей, но не на них. Типичным ответом было: «Я даже не помнил о пилюле».

Иногда люди думают, что на них повлияло нечто, не имеющее влияния. Нисбетт и Тимоти Уилсон попросили студентов Мичиганского университета оценить документальный фильм. Пока часть испытуемых смотрела его, снаружи ревела мощная электропила. Многие считали, что этот отвлекающий шум повлиял на их оценку. Но это не так; их оценки были сходны с оценками контрольных испытуемых, которые смотрели фильм без шума.

Еще больше наводят на размышления исследования, суть которых заключалась в том, что люди каждый день в течение двух или трех месяцев должны были регистрировать свое настроение. Кроме этого, они отмечали факторы, которые могли бы влиять на их настроение, -- день недели, погода, продолжительность сна и т. д. На завершающей стадии этих исследований испытуемые оценивали, какой вес имел каждый фактор. Удивительно (данные касаются ежедневного настроения), что была очень маленькая взаимосвязь между тем, насколько важным считал человек тот или иной фактор, и тем, насколько сильно этот фактор в действительности обусловливал их настроение. Эти результаты приводят в замешательство и заставляют спросить: насколько реально мы осознаем то, что делает нас счастливыми или несчастными?

ПРОГНОЗ НАШЕГО ПОВЕДЕНИЯ

Люди ошибаются и в тех случаях, когда прогнозируют свое поведение. В ответ на вопрос, подчинились бы они приказу нанести человеку несколько ударов электрическим током или колебались бы помочь жертве в присутствии других, они всецело отрицали бы свою подверженность таким влияниям. Но, как мы увидим, эксперименты показали, что многие из нас поддаются влиянию. Более того, обратите внимание на то, что обнаружил Сидней Шраугер, когда по его просьбе студенты прогнозировали вероятность возможных

«Есть три вещи, поддающиеся с крайним трудом, -- это сталь, бриллиант и познание себя». Бенджамин Франклин

событий, которые могут произойти с ними в течение ближайших двух месяцев (романтическое приключение, болезнь и т. д.): их самопрогнозы едва ли были более точны, чем прогнозы, основанные па опыте среднего человека. Мы можем быть уверены только в том, что иногда сами точно не знаем, что нас жде1 впереди. Прогнозируя свое будущее, лучше всего вспомнить то, как мы раньше вели себя в подобных ситуациях.

МУДРОСТЬ И ЗАБЛУЖДЕНИЯ САМОАНАЛИЗА

Итак, чаще всего паша интуиция глубоко ошибочна относительно того, что на нас повлияло и что мы будем чувствовать и делать. Но давайте не будем преувеличивать. Когда причины нашего поведения ясны и правильное объяснение совпадает с интуитивным, наше самовосириятис будет точным. Петер Райт и Петер Рип обнаружили, что калифорнийские студенты предпоследнего курса могли понять, каким образом такие характеристики колледжа, как его размер, плата за обучение и удаленность от дома, влияли на их отношение к нему. Но когда причины поведения не очевидны наблюдателю, они также не очевидны и самому человеку.

Далее я постараюсь объяснить, почему мы не осознаем многое из того, что происходит в нашем сознании. Исследования восприятия и памяти показывают, что наше сознание главным образом есть результат нашего мышления, а не мыслительный процесс. Созерцая свое ментальное море, мы видим только его поверхность. Мы ощущаем результаты бессознательной работы нашего разума, когда ставим ментальные часы на определенное время, чтобы вовремя проснуться, или когда спонтанно наступает творческое озарение после того, как проблема бессознательно «вынашивалась». Творчески мыслящие ученые и художники, например, часто не могут рассказать о мыслительном процессе, в результате которого наступило озарение.

Социальный психолог Тимоти Уилсон предлагает смелую идею: психические процессы, контролирующие наше социальное поведение, отличаются от психических процессов, посредством которых мы объясняем свое поведение. Поэтому рациональные объяснения могут упускать из виду установки на инстинктивном уровне, который фактически руководит нашим поведением. В девяти экспериментах Уилсон и его сотрудники (1989) обнаружили, что выраженные установки по отношению к чему-нибудь или кому-нибудь обычно достаточно хорошо предопределяют последующее поведение. Однако, если они сначала просили людей проанализировать свои чувства, отчеты об установках становились излишними. Например, если встречающиеся мужчина и женщина были счастливы своими взаимоотношениями, то это являлось неплохим прогнозом того, что они будут встречаться и несколько месяцев спустя. Но если до того, как оценить свое счастье, они перечисляли доводы, в силу которых, как они считали, их взаимоотношения были хорошими или плохими, то их отчеты об установках были бесполезными для прогноза будущих взаимоотношений. Очевидно, в процессе анализа взаимоотношений люди обращали внимание на легко вербализуемые факторы, которые на самом деле были менее важными, чем другие аспекты взаимоотношений, которые было труднее выразить словами.

В более позднем исследовании Уилсон и его сотрудники (1993) просили людей выбрать и взять домой один из двух художественных плакатов. Те, кого просили сначала объяснить причину своего выбора, предпочитали юмористический плакат (достоинства которого они могли легко описать). Но через несколько недель оказывалось, что они менее довольны своим выбором, чем те, кто следовал своему инстинктивному чувству и, как правило, выбирал другой плакат.

Мюррей Миллар и Абрахам Тсссер считали, что Уилсон преувеличивает наше незнание самих себя. В своих исследованиях они предполагали, что концентрация внимания на причинах уменьшает успешность отчетов об установках для прогноза поведения, которое руководствуется чувствами. Если бы вместо того, чтобы заставлять людей анализировать свои романтические отношения, Уилсон сначала попросил бы их задуматься о своих чувствах («Что вы чувствуете, когда вы вместе со своим партнером, а что -- когда порознь?»), возможно, их отчеты об установках в большей степени проникали бы в суть. Другие сферы поведения -- скажем, выбор школы для учебы (на основе стоимости обучения), продвижения в карьере и т. д., -- возможно, в большей степени обусловлены когнитивными процессами. Для них наиболее полезным может быть анализ доводов, а не чувств. Хогя у сердца есть свои резоны, иногда решающими оказываются соображения рассудка.

Изучение границ нашего самопознания имеет два практических вывода. Первый -- для психологических исследований. Хотя интуиция испытуемых может дать ключ к разгадке психических процессов, не всегда можно полагаться на самоотчеты. Ошибки в понимании себя ограничивают научную полезность субъективных личных отчетов.

Второй вывод -- для нашей повседневной жизни. Искренность, с которой люди рассказывают и интерпретируют свои переживания, не является гарантией надежности этих отчетов. Личные свидетельства очень убедительны, но в них тоже могут быть ошибки. Если мы будем помнить об этом, то сможем меньше бояться других и быть менее легковерными.