Социализация как адаптация
Для понимания социализации как адаптации характерен анализ процесса с точки зрения его возможных результатов – прежде всего формирования таких характеристик человека, которые обеспечивают его нормативное функционирование. Тем самым основным критерием в оценке социального развития личности становится ее социальная успешность.
Впервые принцип подобного подхода к личности был заложен на рубеже веков социологом Ф. Гиддингсом (1855–1931). Именно он впервые определил в качестве ведущей задачи социализации такое приспособление человека к обществу, которое обеспечивает ему успешное функционирование. В своем анализе социальной успешности человека Ф. Гиддингс исходит из наличия/отсутствия у него определенных личностных черт: так, с его точки зрения, вне зависимости от других факторов более «социально желательными» являются люди внимательные, ответственные, независимые в мыслях и стремящиеся принести пользу обществу. Напротив же, безответственные, равнодушные, эгоистичные индивиды обречены на плохую приспособленность к социальной среде и неуспех [по: Налчаджян, 1988]. С этого момента процесс достижения известного соответствия человека требованиям социальной среды определяется как процесс социальной адаптации, а нарушение его — как дезадаптация.
Эта проблема по-разному предстает в различных теоретических ориентациях.
Так, с точки зрения бихевиоризма, социально-психологическая адаптация понимается как процесс, посредством которого достигается состояние социального равновесия между индивидом и группой, как отсутствие конфликтных отношений человека с ближайшим социальным окружением. Основное внимание психоаналитических концепций при анализе адаптации направлено на закономерности формирования и развития защитных механизмов личности, причем сам процесс адаптации рассматривается многоуровнево, а психологические защиты могут играть для личности как стабилизирующую, так и дестабилизирующую роль. Для интеракционистского подхода к анализу социально-психологической адаптации характерно ее рассмотрение как успешного выполнения личностью нормативного ролевого репертуара и умение разрешать возникающие ролевые конфликты.
По эмпирическим исследованиям социализации выделяется три ряда факторов, определяющих успешность адаптации. Это, во-первых, способность человека к изменению своих ценностных ориентаций и Я-концепции; во-вторых, умение находить определенный «баланс» между своими ценностными ориентациями и социальной ролью; в-третьих, ориентация не на конкретные социальные требования, а на принятие универсальной системы ценностей.
В целом во всех исследованиях социализации с точки зрения разворачивания адаптационных процессов явно или неявно присутствуют следующие общие положения:
социализация понимается как конечный процесс: представление о возможности достижения некоторого конечного, адекватного социальной ситуации уровня успешности остается неизменным;
ход и содержание социализации представляются как однозначно заданные социальными требованиями: так, в практике реальных исследований нередко игнорируются возможные рассогласования социальных ожиданий разного уровня общности;
социализация выступает как процесс, «обращенный назад», как реакция, следующая за изменениями социальной ситуации, между тем очевидна необходимость поиска тех характеристик личности, которые обеспечивают будущий успех, готовят человека к следующему этапу социализации.
Социализация как конструирование
Практически во всех определениях и подходах к социализации так или иначе содержатся указания на активную роль самого человека в данном процессе. Активность субъекта проявляется во многих сферах: в избирательном отношении к возможному ролевому репертуару и в способах разрешения ролевых конфликтов; в выборе той или иной стратегии «совладающего поведения» в трудных жизненных ситуациях и в способах самопрезентации; в приверженности определенной системе ценностей и в особенностях самокатегоризации. Однако, как справедливо замечает И. С. Кон, довольно долгое время указания на вторую, активную сторону процесса социализации оставались лишь пожеланиями и практически не воплощались в реальной практике исследований. В итоге «факторы, детерминирующие характер и поведение личности, и психические механизмы, посредством которых индивид усваивает разные влияния и социальные нормы, анализировались более глубоко, нежели собственная творческая активность, самосознание и процессы самоосуществления личности» [Кон, 1984, с.155].
Интерес к субъективной реальности личности — к смысловым образованиям, компонентам рефлексивного Я, процессам построения образа социального мира и себя в нем — подготавливался стремительным развитием когнитивистской ориентации, открывшей в исследованиях личности новые перспективы через анализ процессов социальной категоризации и самокатегоризации. Одновременно в социологическом анализе проблемы взаимоотношения личности и общества начинает доминировать интерпретативная парадигма, основным пафосом которой также является представление об активной роли индивида в ходе социализации: так, с этой точки зрения субъект социального действия не может быть жестко детерминирован социальными нормами в силу способности к их смысловой интерпретации. Современные приверженцы данной точки зрения утверждают роль человека как творца своего социального мира и соответственно не рассматривают несоответствие индивида требованиям общества как недостаток, требующий принудительного приспособления, а считают подобное рассогласование основным источником социальной динамики [Абельс, 1999; Элиас, 2001].
На сегодняшний день проблема конструирования субъектом социального мира является самостоятельным объектом анализа, составляя предметное содержание психологии социального познания. Под конструированием при этом понимается, как отмечает Г. М. Андреева, «приведение в систему информации о мире, организация этой информации в связные структуры с целью постижения ее смысла» [Андреева, 2005, с.6]. Результатом данного процесса становится создание человеком образа социального мира, частью которого является представление о самом себе как его части — социальная идентичность. Именно этот образ становится для человека сотворенной социальной реальностью3.
Таким образом, для конструкционистского подхода к социализации важны следующие два положения:
реальность социального мира и реальность внутреннего мира личности суть реальности постоянно познаваемые, осмысляемые и интерпретируемые, и в этом смысле — сотворенные;
способность человека к функционально-смысловой интерпретации действительности связана с двумя особенностями его представлений о мире: имплицитной представленности в них «поля культуры» (нам не нужны специальные действия по идентификации объектов, если мы знаем их культурную функцию) и интенциональностью (мы всегда способны представить себе объекты мира по-другому, чем они есть на самом деле)4.
Именно подобный подход позволил окончательно преодолеть традиции «жесткого» детерминизма в решении проблемы индивида и общества, что отразилось, в частности, в активном введении в анализ социализации категории возможного — как при рассмотрении социального поведения, так и при выделении структурных составляющих Я-концепции.
1 Подробнее об историко-культурных и гносеологических причинах утверждения подобного подхода к социализации см.: Кон, 1988.
2 Подробнее о процессе инкультурации и возможных механизмах трансляции культуры см.: Стефаненко, 2006.
3 Согласно известной теореме У.Томаса, то, что мыслится как реальное, становится реальным и по своим последствиям.
4 Подробнее о закономерностях конструирования социальной реальности см., например: Бергер, Лукман, 1995.
Yandex.RTB R-A-252273-3