1. Теоретические подходы

к построению функциональной

модели личности

психолога-практика

На наш взгляд, проблематика профессиональной (в том числе и личностной) подготовки психологов-практиков включает в себя четыре взаимосвязанных аспекта проектирования и становления функциональной личности психолога-консультанта: 1) построение теоретической модели специали­ста, включающей разработку стандартов (норм и нормативов) требований к личности и деятельности психолога-консультанта; 2) первичный отбор профессионально пригодных кандидатов; 3) разработку содержания обучения и развития психологов-практиков; 4) решение проблемы собственного профессионального самоопределения специалистов (проблемы профессиональной идентификации)*.

Профессиональная подготовка специалистов, о которых идет речь, в сущности, представляет собой построение целого социального института психологической помощи со всеми, добавим, как сильными, так и уязвимыми сторонами любого институционального образования, любой институциональной структуры. Иными словами, речь здесь не может не идти о социальных истоках и социальной, если можно так выразиться, органике данной профессии, без анализа которой (уровней и звеньев включения носителя данной профессии в социум, как таковой) некорректно, да и невозможно построение теоретической модели специалиста.

Мы исходим из того, что целостная совокупность всех общественных и функциональных связей, звеном реализации которых является специалист, включает в себя, как минимум, три уровня репрезентации, проявления его как агента или субъекта деятельности в системе общественных отношений. Эти уровни выделяются по критериям социального нормирования, вытекающего из: а) характера общественных отношений; б) производственных функций; в) субъективного (психологического) проявления персонифицированных социальных отношений.

Первый уровень представлен институционально-ролевым функционированием специалиста, включающим звенья: государство — институт — роль. Это уровень идеологической и социально-ролевой нормированности труда специалиста самой системой общественных отношений, их материально и духовно оформленной структурой. Понятием, отражающим объем и содержание положения и деятельности специалиста на данном уровне его репрезентации в общегосударственной системе, скажем, социально-психологической службы, является понятие “социальная роль”. Насыщенное социологическим содержанием, данное понятие фиксирует явление персонификации человеком социальных отношений, когда социальному индивиду его персональность дана только как представителю, носителю логики социальных отношений, порядка вещей, порожденных данным общественным устройством.

Понятие, обозначенное данным термином, характеризует социального индивида в определенном смысле как объект в системе общественных отношений, как агента, а не субъекта деятельности*. Отсюда исходит вполне ясная и непростая по своему содержанию проблематика подготовки специалиста, соответствующая первому из выделенных нами уровней. Это проблематика мировоззренческого обеспечения подготовки специалистов, формирования у них стойкой системы ценностей, которая соответствует профессиональному этикету деятельности.

Следующий уровень анализа имеет своим отправным моментом собственно производственный, “технологический” аспект отрасли общественного производства.

Он представлен звеньями: производство — предприятие — функция. Здесь агент деятельности предстает перед исследователем уже не в качестве абстракции нормативной, а как абстракция функциональная, воплощающая набор и способность осуществления вполне определенных трудовых функций, обусловленных логикой бытия, технологией данной отрасли производства (набором трудовых функций психотерапевта, психолога-консультанта, социального работника и т.д.). Данный уровень выделяет в качестве своей предметной области собственно трудовую деятельность как она задается, разрабатывается, усваивается и осуществляется специалистом на своем участке производства. Основное содержание профессиональной подготовки с позиций указанного уровня охватывается профессиональной квалификацией специалиста и удостоверяется выдачей диплома о соответствующем образовании. Место психологической науки по отношению к данному уровню — подчиненное. Она лишь “обслуживает”, по мере надобности, процесс овладения знаниями, умениями и навыками, требуемыми специальностью.

Третий уровень специальности включает в себя непосредственно общественные, задающиеся, в отличие от предыдущих, не только социально, но психологически звенья: социум — группа — Я. Это те звенья, которые в своей данности социальному индивиду выступают для него как непосредственная, чувственная реальность его социального бытия, как обнаженная, зримая, переживаемая человеком феноменология общественных и межличностных отношений. Этот уровень анализа фиксирует в конкретном социальном индивиде как моменты, относящиеся к его собственно психологическому, чувственно данному содержанию бытия, так и моменты преломления общественных отношений и характера деятельности, отражаемых ранее указанными уровнями в самой личности, судьбе конкретного человека. Если на первых двух уровнях специалист представлен как воплощение социальной роли, идеологически и экспектационно нормированной, как носитель логики и технологии профессионально квалифицируемой деятельности, то последний из выделенных нами уровней вычленяет самое субъективность специалиста из общей внеличностной системы детерминаций его деятельности. Это именно тот уровень проявлений социального индивида, личности, который требует персонализации, который не зафиксирован ни в каких должностных инструкциях и который самым непосредственным образом представляет “человеческий фактор” как он есть. Именно в сфере живого общения с людьми специалист, который по самой сути своей работы связан с людьми, выступает для другого человека всегда как субъект деятельности, как субъект деятельности коммуникативной.

Стержневую проблематику каждого уровня целесообразно выделять на основе главной функции, которую этот уровень реализует. Так, основное содержание первого из них — ценностно-ролевая детерминация сознания специалиста, способов его общественного поведения. Присвоение свойственных данному роду деятельности норм, стереотипов, своеобразного “кодекса чести” профессии есть задача по своему содержанию этико-мировоззренческая. И начинает решаться она еще на этапе принятия данной профессии как таковой на основе стандартов, этических норм, совместимых и соотносящихся с данной профессией. Однако, хотя и с психологическим компонентом по своей обращенности к конкретному индивиду, задача принятия профессии, ее облика не является задачей только психологической, поскольку может быть обусловлена и социально. Своеобразие первого уровня в том, что способ поведения специалиста не может не быть ролевым. Алгоритмы поведения в стандартных ситуациях, этикет и даже социально-психологический лик профессии — все это составляет социальный стереотип определенного рода деятельности. Но дело в том, что специалист, работающий с людьми, должен сам быть больше, шире, сильнее той роли, которую он принимает на себя в качестве должностного лица. Как указывает Г. С. Батищев: “Если же культура индивида ниже или едва равна ролевому минимуму исполнительства, то ролевая логика не поддается его субъективному управлению, надролевые поступки и ориентация на надролевые ценности поглощается инерцией функционального поведения” (Батищев Г. С., 1983, с. 271). И тогда вопрос, кто чем управляет (человек ролью или роль человеком), становится не просто курьезным, а глубоко социально значимым, ведь он затрагивает сам смысл работы с людьми, касается социальных ценностей общества. Формирование у специалистов, работающих с людьми, во-первых, адекватного ролевого поведения и, во-вторых, способности к неролевому поступку — способности, требующей при необходимости сил подняться над ритуалом, — огромная по своей значимости задача. Психологическое звено ее мы видим в разработке проблемы профессионального самосознания.

Уровень “технологической” репрезентации деятельности и положения специалиста, как уже отмечалось, — прерогатива чисто профессиональной компетенции. И здесь существуют, попутно отметим, богатые резервы активизации и совершенствования подготовки и переподготовки специалистов (применение имитационных игр, СПТ, баллинтовские группы и т.п.).

А вот третий из выделяемых нами уровней — это такой “срез” жизнедеятельности, где специалист выступает уже вне ролевых и функциональных рамок, обращаясь своей живой индивидуальностью, феноменологией своих жизненных проявлений к другим людям. Здесь он в принципе не может предстать ни в каком ином качестве, кроме как в качестве субъекта самого себя, как автор и исполнитель своего личностного бытия. Он уже живет другой логикой, не зависимой от его объективной логики деятельности — логикой своего личностного бытия.

Основной функцией этого уровня анализа является функция сугубо психологическая, а именно: представление человеческого “Я” и его личностных способов решения психологических задач, возникающих в мире человеческих отношений, связанных с проблематикой, с содержанием профессиональной деятельности. Это и есть то, что именуется “функциональной личностью” специалиста (в нашем контексте — психолога-консультанта, а если еще конкретнее — социального психотерапевта).

Однако, по глубокому замечанию Б. С. Братуся, “сущность личности и сущность человека отделены друг от друга тем, что первое есть способ, инструмент, средство организации второго и, значит, первое получает смысл и оправдание во втором, тогда как второе в самом себе несет высшее оправдание” (Братусь Б. С. Аномалии личности. М.: Мысль, 1988, с. 58). Этим еще раз подчеркивается, что функциональное “Я” не равно экзистенциальному “Я”.

Формирование личности в целом, следовательно, не может служить задачей психологии, равно как и задачей любой другой отдельно взятой науки или их совокупностей. Личность, сознание человека формируются жизнью, всей совокупностью общественных отношений и житейских обстоятельств, всей тканью социальных, психологических и биологических основ жизни, и экзистенциальное “Я” всегда открыто миру и развитию. Возможно лишь то или иное влияние на экзистенциальное “Я”, влияние, которое вначале созидает, а затем приоткрывает (психоанализу) интимные механизмы личностной саморегуляции. Но в этом моменте или пункте, когда личность психолога раздваивается на “Я” экзистенциальное и “Я” функциональное, формируя новые структуры профессионального и личностного опыта, круг как бы замыкается, поскольку на пути теоретических соображений и вторжений в жизненный мир психолога как человека, а не как профессионала, становится его собственное экзистенциальное “Я”, существование которого возможно лишь в пространстве свободного выбора, поиска и определения своей собственной идентичности, в том числе и профессиональной.

Таким образом, существеннейшей профессиональной особенностью, профессиональным нормативным требованием к личности психолога-практика выступает его способность вбирать новый личностный опыт, способность к совмещению ролевых этических стандартов с большой экзистенциальной “емкостью” собственного”Я” и, главное, способность к свободному выбору, свободному действию в пределах собственного жизненного мира. Поэтому вопросы профессиональной подготовки таких специалистов традиционны на уровнях, свойственных всем остальным профессиям (нормативно-ролевом и “технологическом”), но специфичны и нетрадиционны, диктуя иную логику профессиональной подготовки и профессиональной идентификации, на уровне личностном, где на место внешних предписаний, умений и “техник” становится личностное “Я”, его когнитивный, поведенческий и экзистенциально-смысловой потенциал.