Принцип детерминизма в психологии

Детерминизмом принято называть учение об объ­ективной закономерной взаимосвязи и взаимообус­ловленности явлений материального и духовного мира. «Центральным ядром детерминизма служит положение о существовании причинности, т. е. такой связи явлений, при которой одно явление (причина) при вполне определенных условиях с необходимо­стью порождает, производит другое явление (следст­вие)» (ФЭС. С. 149). Принцип детерминизма имеет для психологии огромное значение, поскольку, оче­видно, причинная обусловленность и причинно-след­ственные связи психических явлений очень сложны.

Традиционно в отечественной философской ли­тературе выделяются два вида детерминистических учений — механистический детерминизм и диалектико-материалистический детерминизм. Кроме это­го, выделяются две крайние точки зрения на пробле­му детерминации вообще и детерминации психического, в том числе телеологическая точка зрения и индетерминизм.

Рассмотрим более подробно развитие различных видов детерминизма в психологии. Выделение всего двух вариантов детерминистических учений, очевид­но, не охватывает всего их многообразия. Кроме того, в таком делении детерминистических учений на меха­нистические и диалектико-материалистическое ска­залось свойственное марксизму противопоставление этой философии всем другим философским направле­ниям и очевидная претензия на истину в последней инстанции.

Вариантов детерминистических учений в истории науки было гораздо больше. М. Г. Ярошевский (1976) показывает, что в истории наук о душе было пять основных вариантов учений о детерминации психиче­ского. Предмеханистический детерминизм был наибо­лее распространен в античной науке (Эмпедокл, Демо­крит, Гиппократ, многие врачи и ученые Древнего Востока). Наиболее значительными достижениями предмеханистического детерминизма были: 1) пред­ставления об ощущениях как результатах прямого кон­такта органов чувств с внешними объектами и 2) уче­ние о темпераменте как результате преобладания в организме одной из четырех жидкостей.

К. Поппер (1983) утверждал, что механистические представления о детерминации, ставшие неотъемле­мой частью классической научной рациональности, впервые были сформулировали Юмом. Нередко воз­никновение механистического детерминизма связы­вают с именем французского астронома и математика П. Лапласа (1749—1827). Однако М. Г. Ярошевский называет Декарта основоположником механистиче­ского детерминизма и выделяет в истории механи­стического детерминизма несколько фаз. Первая — собственно картезианство — характеризуется тем, что свойства души выводятся из свойств материальной системы. Вторая фаза относится к эпохе французско­го Просветительства (XVIII в.) и связана с именами Ламетри, Гольбаха, Гельвеция во Франции, Гартли — в Англии. По словам М. Г. Ярошевского, на смену Декартовой формуле «человек — полумашина» при­ходит формула «человек — машина», сформулиро­ванная Ламетри и вынесенная им в заглавие его глав­ного философского труда.

Следует отметить, что представители механисти­ческого детерминизма той поры находили прообра­зы своих теоретических моделей среди технических устройств того времени. Для Декарта таким прооб­разом стали фонтаны в Фонтенбло, украшенные ме­таллическими фигурами людей, приводимыми в движение струями воды. Для представителей меха­нистического детерминизма эпохи французского Просветительства таким прообразом стали завод­ные игрушки-автоматы, расцвет которых пришелся на ХVIIIв.

Постепенно причинные объяснения приобретают организмический оттенок. Под влиянием успехов ес­тествознания в первой половине XIX в. распростра­няются новые объяснительные модели (рефлектор­ная дуга, закон специфических энергий органов чувств). Заключительной фазой в развитии механи­стического детерминизма стали 60-е гг. XIX в., когда вульгарно-материалистическая трактовка успехов ес­тествознания породила представление о психофизи­ческом параллелизме (Л. Бюхнер, Я. Молешотт, К. Фохт, в России — Д. И. Писарев).

На смену механистическому детерминизму, по М. Г. Ярошевскому, приходит биологический детерминизм. Представители биологического детерминизма сформу­лировали ряд принципов, впоследствии перешедших в психологию, — гомеостаз или саморегулирующийся характер жизнедеятельности живых организмов (К. Бернар, У. Кеннон), эволюционный принцип (Ч. Дарвин). Принцип гомеостаза нашел в психологии широ­чайшее применение — от теории интеллекта Ж. Пиаже до психотерапевтической концепции Ф. Перлза. Эво­люционный принцип стал основополагающим в под­ходе к изучению интеллекта начиная с времен Ф. Галь-тона вплоть до конца 60-х гг. XX в.

Биологические основы для биопсихического детер­минизма были заложены еще в работах И. М. Сечено­ва. Теориями, где приняты за основу подобные де­терминистические представления, М. Г. Ярошевский называет психоанализ, гештальтпсихологию и бихевиоризм. В основе данных теорий лежат объяс­нения либо по принципу гомеостаза, либо физиче­ские принципы энергии и поля. Все три теории кри­тикуются как попытки «покончить» с сознанием, что справедливо лишь по отношению к бихевио­ризму.

Социопсихический детерминизм, по М. Г. Ярошевскому, существует в психологии параллельно с биопсихическим и, так или иначе, признает социаль­ную детерминацию психики человека. М. Г. Ярошевский называет три варианта социопсихического де­терминизма:

1. учения о «коллективных представлениях» (Э. Дюрк-гейм, по-своему К. Г. Юнг);

2. учения о порождении актов сознания в социаль­ном процессе, понятом как взаимодействие инди­видов (П. Жане, Дж. Г. Мид);

3. учения об общественно-исторической природе психики, формирующейся в предметной деятель­ности (культурно - историческая школа и деятельностный подход в отечественной психологии).

Итак, предложенная М. Г. Ярошевским типология видов детерминизма гораздо полнее, чем традиционная дихотомия «механистический — диалектико-материа­листический детерминизм». Она позволяет более точно идентифицировать детерминистические пред­ставления, лежащие в основе психологических теорий. Следует отметить, что для современной науки ха­рактерен коренной пересмотр принципа детерминиз­ма. Механистические представления о детерминации не просто критикуются как ошибочные, но получают этическую оценку как безнравственные. Характерна точка зрения Г. Бейтсона, который писал, что «ошиб­ки возникают всегда, когда альтернативная каузальная цепь является частью большей или меньшей структу­ры или системы петель (причинно-следственных свя­зей. — Д. Л.)» Убедительно показывая, что поиск ли­нейных детерминаций — типичная ошибка сознания, лишенного поддержки бессознательного, Г. Бейтсон высказывает глубоко гуманную и во всяком случае за­служивающую внимания мысль о том, что упование на «чистый разум» приводит к экологическим бедст­виям и моральной деградации; «сознание, не имею­щее поддержки, всегда должно тяготеть к ненависти, и не только потому, что уничтожить "того парня" — весьма здравая мысль, но и по более глубоким причи­нам. Видя только дуги петель, индивидуум постоянно удивляется и неизбежно озлобляется, когда его тупо­умные деяния возвращаются к нему как бедствия» (Бейтсон, 2000. С. 177). Близкую точку зрения выска­зывает и В. П. Зинченко, говоря о принципе детерми­низма как лишающем человека свободы.

Еще дальше от классического детерминизма ухо­дят представления современных общеметодологиче­ских подходов — концепции автопоэзиса, синергети­ки, теории диссипативных структур. Среди них осо­бенно интересно представление И. Пригожина о том, что в процессе развития нестабильные системы до­стигают определенных пунктов, когда очень незна­чительное по количественным характеристикам воз­действие в точках бифуркации, где нестабильная сис­тема совершает выбор между несколькими путямиразвития, достаточно для совершения выбора. По словам И. Пригожина, «идея нестабильности не только в каком-то смысле теоретически потеснила детерминизм, она, кроме того, позволила включить в поле зрения естествознания человеческую дея­тельность, дав, таким образом, возможность более полно включить человека в природу» (Пригожий, 1991. С. 52).

Теория И. Пригожина нуждается в конкретиза­ции применительно к психологии. Однако вначале внесем терминологическую ясность — детерминизм лишает человека свободы, но проблема детерминации деятельности человека остается актуальной. Заме­тим также, что проблема детерминации обсуждалась в нашей психологии лишь с одной стороны. Было немало написано о принципе детерминизма. Гораз­до меньше говорилось о том, что в зарубежной пси­хологии проблема обсуждается в ином смысловом контексте, а именно как проблема детерминации и свободы воли. Обратим внимание на эту антино­мию. Соотношение между детерминированностью и свободой воли обсуждалось многими создателями теорий личности. Достаточно вспомнить имена А. Маслоу, К. Роджерса, Дж. Келли, Л. Фестингера. В нашей психологии эта проблематика начала изу­чаться Л. И. Божович и ее сотрудниками: М. С. Неймарк, Е. И. Савонько, Т. И. Юферевой и др. Основой для свободного действия, по Л. И. Божович, являет­ся внутренняя позиция, в которой выступают в единстве мотивационный, эмоциональный и реф­лексивный компоненты.

В работах В. П. Зинченко проблема детермина­ции — свободы воли — рассматривается на основе философской традиции, восходящей к Декарту. В структуре деятельности местом для порождения свободного действия является остановка, зазор в непрерывном потоке опыта. Работа сознания начинается в зазоре непрерывного опыта, и условием выхода и нахождения в этом зазоре является избы­точное, по сравнению с требованиями ситуации, напряжение душевных сил. Однако только оно и является условием освобождения. Взглянуть на себя в мире с некоторой фиксированной точки на­пряжения (термин М. К. Мамардашвили) — значит создать внутренние условия для свободного дейст­вия. Микроструктурный анализ деятельности (Гордеева, 1982) показал, что при исполнении действия возникает рефлексивная задача, решая которую, субъект вносит изменения в исполнение действия. Аналогично в ситуации нравственного выбора че­ловек за счет избыточного напряжения душевных сил осуществляет рефлексию своей жизненной си­туации, выбирая свой путь в соответствии с собст­венными нравственными убеждениями.