4.1.1. Классическая наука

Картина мира в классической науке характеризуется, прежде всего, детерминистическими представле­ниями о причинно-следственных связях. Как пока­зывают исследования методологов науки, один из источников детерминистической картины мира в классической науке — идея Бога. Например, В. В. Зуев и С. С. Розова (2000) применительно к истории таксо­номии в биологии утверждают, что «естественная нау­ка на первых этапах своего развития в вопросе о спо­собе бытия таксона исходила из божественного про­исхождения окружающего мира, в соответствии, с чем объекты науки рассматривались как предзаданные научному познанию актом божественного творения. В XVII—XVIII столетиях это мировоззрение оформи­лось как натуралистический подход, в рамках кото­рого на первое место выдвинулся естественный, а не божественный источник жизни природы, а пред­метом исследования, согласно представлениям уче­ных-натуралистов, выступила природа, изначально состоящая из объектов» (С. 71). По словам В. С. Степина, первой в истории науки парадигмальной (в куновском смысле слова) теорией, где изучаемая реаль­ность получила объяснение с помощью научных за­конов, была ньютоновская механика. Она в сочетании с предшествующей ей философией Декар­та стала основой для научной картины мира. Именно поэтому классическую научную картину мира назы­вают еще ньютоно - картезианской парадигмой. Для научной картины мира в классической науке ха­рактерен также атомизм, т. е. философско-мировоззренческое положение о том, что целое равно про­стой сумме его частей. Пространственная среда в классической научной картине мира — трехмерное евклидово пространство, однородное по своим свой­ствам в любой своей точке.

В связи с упомянутой нами заменой в науке идеи Бога идеей законосообразности природы вспомним одно обстоятельство, которое выглядит не случай­ным. Многие ученые, которые спустя годы воспри­нимаются нами как создатели материалистического естествознания, были на самом деле глубоко религи­озными людьми. Достаточно привести примеры Исаа­ка Ньютона, Чарльза Дарвина, Ивана Петровича Пав­лова.

Для классической психологии характерны детер­министические представления о психике. Детерми­низм характерен для ассоцианизма, психоанализа, бихевиоризма. Атомистические представления о строении психики заметны в ассоцианизме и психо­логии поведения. Те же тенденции прослеживались в некоторых направлениях отечественной психологии первых десятилетий XX в., например, в рефлексоло­гии В. М. Бехтерева.

Идеалы научного познания, характерные для классической науки, были заложены в философии Декарта, развиты в позитивизме и сформулированы в окончательном виде в неопозитивизме, в частности, в виде критерия верифицируемости. Эталоном научно­сти в классическом естествознании, как известно, стала ньютоновская механика. Для классической психоло­гии идеалом научности поначалу стала физиология (ср.: «физиологическая психология» В. Вундта). Классиче­ские идеалы научности широко распространились и в только зарождавшейся в то время дифференциальной психологии прежде всего, благодаря Ф. Гальтону.

Позднее этот идеал утвердился и в других областях науки, например в психодиагностике интеллекта. Так, в классической тестологии, сформировавшейся за рубе­жом к концу 30-х гг., естественнонаучный идеал поис­тине торжествовал: имели место статистический подход к тестовым нормам, огромные выборки стан­дартизации, строгий контроль условий тестирования в сочетании с допущением о врожденности интеллек­та и его неизменности на протяжении жизни. Этот идеал научности, наряду с исходными допущениями, был пересмотрен в психодиагностике только к концу 60-х гг. В некоторых отраслях психологии представ­ления о научности стали меняться на неклассические еще раньше. Одной из заслуг Л. С. Выготского явля­ется то, что в отечественной психологии именно он начал работу по замене идеалов научного познания. Философской основой всей классической нау­ки, как уже было отмечено, стал дуализм Декарта. Мы не будем повторять то, что изложено ранее от­носительно философского базиса классической нау­ки. Этот базис стал основой и для классической пси­хологии. В результате в психологическом познании субъект и объект оказались как бы оторванными друг от друга, источником эмпирических данных станови­лись либо субъективный опыт, либо результаты на­блюдения, которые рассматривались как объектив­ные данные. Рефлексия научного познания при этом не была направлена на познавательные средства уче­ного, в том числе на исходные философские принци­пы. В связи с этим снова необходимо упомянуть Л. С. Выготского. В работе «Исторический смысл психологического кризиса» (1982. Т. 2) он начинает методологическое исследование ситуации в науке с глубокого анализа философских концепций, кото­рые психологи берут за основу. И, как уже было отме­чено, культурно-историческая теория по своим фи­лософским основам — неклассическая психология