Проблема поиска идентичности в ситуации «текучей современности»

Одной из важных характеристик любой культуры является то, как человек осознаёт себя в ней, с какими ценностями, установками, идеалами себя ассоциирует, кого он включает в общность «Мы», а кого – в общность «Другие». Иными словами, идентичность личности является одной из сущностных черт определённой культуры. В настоящее время вопрос об идентичности личности чаще всего рассматривается в контексте проблемы кризиса идентичности. Как отмечает Ю.А. Шеманов, «мода именно на кризис идентичности является культурным симптомом»¹.

В ХХ веке при анализе влияния на человека современной культуры речь прежде всего шла о появлении человека нового типа – человека массы. В его описаниях, которые давались в философских работах начала – середины ХХ века, в первую очередь, отмечались такие черты, как стремление отождествить себя с безличным окружением, быть посредственностью (Х. Ортега-и-Гассет); паралич инициативы, стремление спрятать свою самобытность (Р. Гвардини); чувство собственного превосходства и нежелание считаться с чужими мнениями, гипертрофированное сосредоточение на собственной личности и, в то же время, недостаток личного достоинства (Й. Хёйзинга). Уже в это время отмечается совмещение в человеке массы стремления «быть как все» с крайним индивидуализмом. По сути, «быть как все» и означает исходить из своих интересов и желаний. Во многих работах конца ХХ – начала XXI вв. подчеркивается небывалое распространение принципа индивидуализма в современной жизни. Однако рост индивидуализма стал сопровождаться кризисом личностной идентичности. Это определяется спецификой современности.

При анализе социокультурной ситуации нашей эпохи выделяются в качестве главных такие её черты, как мобильность, непрерывный процесс модернизации, её несопоставимая с прошлым временем сложность, запутанность, неоднозначность. Не случайно она получила название «текучей современности», а одной из ключевых метафор, описывающих её суть, стал образ лабиринта.

Кроме того, ещё одной отличительной чертой становится процесс индивидуализации всей жизни людей. Как отмечает У. Бек, с совокупностью всех видов мобильности (социальной, географической, повседневной) связаны изменения в индивидуализации применительно к разного рода отношениям: семейным и профессиональным, дружеским и производственным, а также к привязанностям к определённой культуре и ландшафту. «Жизненные пути людей обретают самостоятельность относительно условий и связей, из которых они вышли или в которые входят заново, и наделяются собственной реальностью, которая переживается людьми как личная судьба»². Идентичность человека перестаёт быть зависимой от принадлежности к классу, социальной статусной группе или же этничности, как это было раньше. Индивид сам должен её активно конструировать. Теперь только на самого индивида возлагается ответственность за собственную жизнь, за свои успехи и неудачи. Тем не менее, это не означает, что человек может реально уберечь себя от неприятностей. Общество продолжает создавать противоречия и ситуации риска, индивидуализация распространяется лишь на необходимость справляться с ними.

Однако не только указанные черты современной культуры влияют на процесс определения личной идентичности, на выбор ориентаций и идеалов. Задача выбора ценностей в современном, динамичном обществе приобретает особую сложность в связи многообразием, неопределенностью и неустойчивостью ценностных ориентаций. В социокультурной реальности, ориентированной на непрерывную модернизацию, происходит процесс постоянного пересмотра традиций, сложившихся норм и одновременно созданием новых требований к индивиду. Это ведёт к возникновению такого состояния духовной сферы, которое Ж. Бодрийар охарактеризовал как «диффузию ценностей». В результате постоянного дробления, рассеивания, распространения ценностей само понятие ценности, по сути, оказывается уже невозможным. «Мы сталкиваемся с ситуацией, – отмечает Ж. Бодрийар, – аналогичной той, что имеет место в физике микромира: провести расчеты в терминах прекрасного или безобразного, истинного или ложного, доброго или злого так же невозможно, как вычислить одновременно скорость частицы и ее положение в пространстве. Добро не располагается более по ту сторону зла, ничто не имеет определенного положения в системе абсцисс и ординат»³. О неоднозначности ценностей в современной культуре говорят и другие исследователи. В частности, В.И. Самохвалова пишет: «Если раньше основными аттракторами культуры были образы гармонии, порядка, жизни, красоты, здоровья, нормы, то теперь это, соответственно, образы дисгармонии, хаоса, смерти, безобразия, патологии, аномалии»⁴. Исчезновение границ ценностных смыслов, их смешение ведёт к духовному хаосу и, соответственно, будет сказываться и на выборе линии поведения индивида, на его конкретных действиях. Поэтому не случайно, что в большом количестве научных и публицистических работ современное состояние общества характеризуется как аномийное.

Однако указанное многообразие ценностных ориентаций может вести не только к аномии, но и ставит человека в особую ситуацию выбора. Этот выбор сложен прежде всего тем, что, когда общепризнанных и безусловных авторитетов уже нет, это – выбор целей, а не средств. Как отмечает З. Бауман, вопрос целей «становится открытым и обречён быть причиной бесконечных мучений и источником значительных сомнений, подрывая уверенность в себе и порождая нервирующее чувство неослабной нерешительности и, следовательно, состояние постоянной тревоги»⁵. Когда индивиду говорят о том, что все зависит только от него, от его способностей, от его решения, то тогда легко потеряться в этой бесконечности возможностей и значительная часть жизни уйдет в поисках целей, а не средств. Поэтому, по мысли З. Баумана, человеку придётся сначала понять, что он может делать, каковы его способности, затем постараться развить данные способности как можно более полно и только потом выбрать цели, к которым их можно применить наиболее эффективно. Но этот процесс по сути своей бесконечен и не линеен. Человек оказывается в состоянии принципиальной незавершенности и неполноты. Так, например, для достижения успешной карьеры индивиду нужно не только получить определённое образование, но также постоянно поддерживать свои знания на должном уровне, следить за всеми достижениями в своей профессиональной области. «Быть современным стало означать, как это значит сегодня, неспособность останавливаться и тем более стоять на месте <…>; это также означает иметь индивидуальность, которая может существовать лишь как нереализованный проект»⁶, – отмечает Бауман.

Кроме того, разнообразие ценностный ориентаций и кажущаяся бесконечность возможностей может вести к ситуации определённого безразличия и пресыщения. Подобное состояние формирует «логику супермаркета», которая предполагает «распыление желаний; человек супермаркета органически не может быть человеком единой воли, единого желания. Отсюда и некоторое снижение интенсивности желаний у современного человека»⁷, – подмечает М. Уэльбек. Французский писатель даёт точный образ современности – «мир как супермаркет». Действительно, когда перед человеком разворачивается всё многообразие ценностей и, казалось бы, все доступно, только протяни руку и положи в «свою корзину», то легко поддаться искушению брать всё подряд. Но тогда очень трудно решить, что же нужно и важно по-настоящему. Индивид теряется среди всего этого изобилия, сам он оказывается уже не в состоянии принять решение, что вновь порождает тревогу и ощущение неопределённости. Поэтому справедливо замечание, что «отчаяние потребителей исходит из изобилия, а не из недостатка вариантов выбора»⁸. Не удивительно в таком случае, что человек обращается за подсказкой. Роль такой подсказки в современной культуре играют реклама и средства массовой информации. Зачастую именно они задают и формируют желания и интересы человека. Суть таких желаний – потребление, обладание. Более того, желаемое должно быть получено сейчас, в данный момент, отсрочка и ожидание не вписываются в современный ритм жизни. «Надо жить сегодняшним днем!», «Приобретайте сейчас, платите потом!» – такие лозунги становятся актуальными для общества потребления.

Мир превращается в огромный гипермаркет, где индивид не только покупатель, но и товар. Там, где всё покупается и обладает меновой стоимостью, личные, индивидуальные качества и способности допустимы, только если их можно «подсчитать». Такое нивелирование и ранжирование распространяется на те области, где раньше ценилась уникальность и неповторимость. Например, на место разнообразия представлений о красоте приходят некие общие безликие идеалы, включающие определённые формулы и «правильные» параметры телосложения. Интеллектуальные способности тоже теперь поддаются подсчёту с помощью разнообразных тестов. «Подсчитайте свой уровень IQ!» – призывает очередная реклама. Но в мире, где господствуют тесты, какова возможность проявиться гению? Значимость, «успешность» человека в обществе всеобщего потребления также поддается цифровому выражению и определяется тем, сколько он зарабатывает.

Главным ориентиром в идентификации человека становится то, что он «имеет». В таком случае вполне закономерно, что деятельность его будет направлена, прежде всего, на дальнейшее приобретение материальных благ. Характер потребления становится показателем статуса и престижа. Поэтому не случайно исследователи фиксируют появление и распространение такого феномена, как шопинг-культура. Шопинг становится важной частью повседневной жизни человека. Более того, как отмечают социологи, шопинг влияет на формирование социальной структуры, в частности, в молодежной среде: «Люди дифференцируются по частоте походов по магазинам, по их набору, отношению к этой деятельности (по шкале “надо – хочу”), её место в континууме “свободное – необходимое время”. Здесь выбираются маркеры социальной идентичности (стиль, марка, цена товара, название магазина)»⁹. Товары, включаемые в сферу шопинга, приобретают, в первую очередь, символическое, а не утилитарное значение. Роль шопинга в современном социокультурном мире обусловлена во многом тем, что человек в ситуации мира-гипермаркета должен зримо воплощать свою успешность. Поэтому он стремится демонстрировать свою «современность» через соответствие моде сегодняшнего дня и постоянно «обновляется» через изменение своего гардероба, аксессуаров, техники и т.д. Таким образом, самореализация индивида реализуется через самопрезентацию. В то же время, чтобы приобрести нужную, «знаковую» вещь, данный человек должен быть в курсе модных тенденций. В обратном случае, «отстав от моды», он будет чувствовать себя символически бедным. В результате «самая нужная компетентность в нашем мире мнимых бесконечных целей – это компетентность опытного и неутомимого покупателя»¹⁰. В мире потребления возникает конкуренция не только производителей, но и потребителей. Консьюмеристу нужно, с одной стороны, «быть не хуже других», а с другой, всё же не сливаться с толпой.

Мы видим, что потребление является одним из конструкторов личной идентичности. Однако оно может не только диктовать, навязывать, внушать некий образ индивиду, но и послужить толчком к началу обратной реакции. Примером последней служит дауншифтинг (англ. downshifting – замедление или ослабление какого-то процесса). Дауншифтинг появился на Западе во второй половине прошлого века. Его суть описывают как «отказ от чужих целей», например, от карьеры, материального благополучия; как обращение к «простой жизни», стремление к покою. Это явление может принимать разные формы: смена места жительства вплоть до отъезда в другие страны (чаще всего, в восточные), экологическое движение и др. Отношение к дауншифтингу и его оценки весьма разнообразны. Кто-то видит в нём реакцию на пресыщение благами современного общества потребления и расценивает как возвращение к себе, к своим желаниям и мечтам. Кто-то же характеризует дауншифтинг как крайнее проявление эгоизма и индивидуализма. Но, так или иначе, это явление тоже становится способом найти себя, поиском своей идентичности.

Итак, социокультурная реальность такова, что человек оказывается в противоречивых и неоднозначных условиях выбора собственной идентичности. С одной стороны, развитие процесса индивидуализации, а с другой – господство установок общества потребления. С одной стороны, присутствует ценностный плюрализм, выражающийся в сосуществовании разных, порой противоречащих друг другу, идеалов, в размытости и взаимопроникновении ценностных ориентаций, а с другой – доминирование тех ценностей и образцов, которые распространяются массовой культурой. И ко всему этому добавляется требование быть всегда мобильным, подвижным, «современным». В таких условиях, действительно, идентичность личности может оказаться только «проектом».

Список литературы:

1. Шеманов А.Ю. Самоидентификация человека и культура. М.: Академический проект, 2007. С. 26.

2. Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. М.: Прогресс-Традиция, 2000. С. 115.

3. Бодрийар Ж. Фантомы современности // Ясперс К., Бодрийар Ж. Призрак толпы. М.: Алгоритм, 2007. С. 244.

4. Самохвалова В.И. Творчество: божественный дар; космический принцип; родовая идентичность человека. М.: РУДН, 2007. С. 521.

5. Бауман З. Текучая современность. СПб.: Питер, 2008. С. 68

6. Бауман З. Текучая современность. СПб.: Питер, 2008. С. 36.

7. Уэльбек М. Мир как супермаркет. М.: Издательство «Ад Марганем», 2004. С. 67.

8. Бауман З. Текучая современность. СПб.: Питер, 2008. С. 71.

9. Ильин В.И. Быт и бытие молодежи российского мегаполиса: социальная структурация повседневности общества потребления. СПб.: Интерсоцис, 2007. С. 301.

10. Бауман З. Текучая современность. СПб.: Питер, 2008. С. 82.

Пармёнов А. А. (ПГУ, Пенза)