6.3. Фемининность — маскулинность внешнего облика женщины1

Проблема социальной психологии мужчины и женщины все больше и больше занимает умы исследо­вателей, работающих в различных направлениях гума­нитарного знания. В связи с ней получили развитие ис­следования, направленные на изучение факторов формирования фемининности — маскулинности. Сре­ди них одно из первых мест отводится социокультур­ным и социально-психологическим факторам. Такой вывод напрашивается в результате анализа содержания понятия фемининности — маскулинности личности.

В различных определениях фемининности — мас­кулинности прослеживается ряд непротиворечивых ха­рактеристик, объединив которые становится возможной социально-психологическая интерпретация данного яв­ления. Первая из них касается того, что феминин­ность — маскулинность представляют собой сово­купность экспрессивно-соматических, психических, социально-психологических, культурно- и зтноспецифи-ческих поведенческих признаков, отличающих мужчи­ну от женщины, и наоборот. Второй параметр фикси­рует тот факт, что совокупности определенных черт, свойств, особенностей соотносятся с нормативными представлениями о фемининности — маскулинности, включающими социальные половые символы. Третий параметр указывает на то, что маскулинность — феми­нинность являются прежде всего социальными конструк­тами, лежащими в основе тендерных ролей. Наиболее обобщенные из них, включающие набор нормативных ат­рибутов и правил, служат точкой отсчета по отношению к изменяющимся представлениям внутри определенного социального контекста. Четвертый параметр определяет место формирования фемининности — маскулинности. Оно располагается в пространстве культурно-этнических и социально-психологических координат и представля­ет собой скорее культурный, социально-психологичес­кий конструкт, чем характеристику, возникающую на биологической или на психологической основе. Из это­го следует, что представление о маскулинности — фе-мининности варьируется в зависимости от этнокультур­ной и социально-психологической среды. Разнообразие существующих паттернов фемининности — маскулин­ности обусловлено установками, ожиданиями группы, общности. В соответствии с этими координатами фор­мирования они наполняются различными характерис­тиками. Пятый параметр указывает на то, что феминин-ность — маскулинность являются проявлением социальной идентичности и представляет ряд идентич-ностей или форм идентичности, среди которых могут быть противоположные друг другу. Например, некото­рые версии маскулинности (гегемоническая маскулин­ность, представленная в образе белого мужчины сред­него класса) являются более принимаемыми, чем другие (подчиненная маскулинность). Идентификация по типу гегемоническои маскулинности предполагает избегание фемининного поведения, ориентацию на успех, эмоци­ональную дистантность, принятие риска. Шестой пара­метр подчеркивает то, что фемининность — маскулин­ность являются конструктами, которые нивелируют индивидуальные различия и унифицируют поведение в пределах заданной этносоциальной группы. Седьмой параметр указывает на то, что фемининность — маску­линность операционализируется через такие социаль-но-психологческие явления, как установки, отношения, аттитюды к мужским и женским ролям.

Таким образом, фемининность — маскулиннисть яв­ляются конструктами, формирующимися в простран­стве социокультурных и социально-психологических координат, структура и содержание которых не явля­ются постоянными и включают комплекс внутренних и внешних характеристик, степень взаимодействия которых определяется формами идентичности, представленными в ориентациях личности, в ее установках, отношениях, направленности в сфере деятельности и общения, в тех качествах личности, которые являются значимыми с точки зрения тендерных ролей. Из дан­ного определения фемининности — маскулинности следует, что эти конструкты не связаны напрямую с биологическим полом, что они являются не только со­циокультурными, но и социально-психологическими явлениями, фиксирущими психотип мужского и женс­кого поведения в пределах одной тендерной роли.

Нетрудно заметить, что фемининность — маскулин­ность личности, представленная в вышеобозначенной трактовке, является исконной проблемой социальной психологии, нацеленной на создание социальной пси­хологии мужчины и женщины. Во-первых, потому что ее всегда интересует жизненный путь личности с точ­ки зрения конкретных социокультурных условий ее существования. Во-вторых, потому, что для описания фемининности — маскулинности используется, глав­ным образом, категориальный аппарат социальной пси­хологии (роль, установка, аттитюды, отношения, ценно­стные ориентации) В-третьих, противостояние фемининности — маскулинности очевидно только в контексте совместной деятельности и общения, с точ­ки зрения иерархии социально-психологических и со­циальных статусов, иными словами во взаимодействии. В-четвертых, проблема фемининности — маскулинно­сти разворачивается в рамках изучения социальных представлений, архетипов и феноменов обыденного сознания (стереотипов, эталонов и т.д.), что на протя­жении всего XX столетия является излюбленной пред­метной областью социальной психологии. В-пятых, рассмотрение фемининности — маскулинности непос­редственно сопряжено с идеями социального познания и вписывается в качестве проблемы в предметное поле социальной перцепции. В-шестых, эмпирические рабо­ты в области психологии фемининного-маскулинного поведения нацелены не только на анализ элементов обыденного сознания, но и на поиск тех атрибутов вне­шности человека, которые являются «пусковым меха­низмом» в формировании образов, представлений о фемининности — маскулинности, тех характеристик речевого и неречевого поведения, в которых раскрыва­ются как маскулинные, так и фемининные качества.

И наконец, как показывает анализ работ в области тендерных исследований, чаще всего рассматриваются фемининные-маскулинные черты личности сквозь при­зму общения, межличностного познания, которые яв­ляются центральными предметными областями соци­альной психологии.

Приведенные выше обоснования изучения феми­нинности — маскулинности как социально-психологи­ческой проблемы сформулированы в результате анали­за большого количества зарубежных исследований. В отечественной социальной психологии проблема феми­нинности — маскулинности представлена и обсуждает­ся главным образом, как проблема половых различий в социальной перцепции, в коммуникации, в межлич­ностных отношениях. Данная проблема ставится в свя­зи с изучением социального пола или вопроса о поло-ролевом поведении в различных социокультурных средах. Она анализируется в контексте изучения дина­мики структуры и содержания образов, представлений о тех или иных социальных объектах в зависимости от пола субъекта и его принадлежности к определенной этнокультуре (см., например, 142, 143).

Однако при всем многообразии работ в области со­циальной психологии личности и общения, включаю­щих в качестве объяснительного принципа идеи поло­вого диморфизма, в них проблема фемининности — маскулинности затрагивается только косвенно. В этих исследованиях фактор фемининность — маскулинность представлен сквозь призму биологического пола. Безус­ловно, такой подход отражает закономерные связи между биологическим полом, системой социальных ожиданий, предписаний, включающих степень фемининности — маскулинности поведения представителя определенного пола. Но вместе с этим он таит в себе возможность сведения фемининности — маскулинно­сти к биологическому полу, что довольно часто проис­ходит в конкретных исследованиях.

Отождествление фемининности — маскулинности с биологическим полом неправомерно с точки зрения природы данного феномена. Такой подход лишает ка­тегорию фемининность — маскулинность социально-психологического статуса. В связи с этим во многих социально-психологических исследованиях не учитыва­ется тендерный фактор, авторы социально-психологи­ческих исследований выказывают пренебрежительное отношение к фактору пола как к неспецифической переменной и малозначимой с точки зрения основных трактовок предметного поля социальной психологии. Мы согласны с ними и считаем, что тендерный фактор, представленный сквозь призму трактовки фемининно­сти — маскулинности, — это наиболее перспективный путь понимания детерминации феноменов социальной психологии, это наиболее возможный аспект включе­ния фактора пола в контекст социальной психологии.

В целом игнорирование отечественной социальной психологией идей социокультурных и психокультурных подходов к проблеме фемининности — маскулинности привело к формированию «бесполой» социальной пси­хологии личности. Сложившаяся традиция продолжает развиваться, так как по-прежнему недооценивается фемининность — маскулинность в качестве детерми­нанты формально-содержательных параметров различ­ных феноменов социальной психологии (например, в области психологии социального познания, выражения и самовыражения личности, ее самоопределения и т. д.). В ряде исследований применяются традиционные под­ходы к изучению половых различий, либо они осуще­ствляются При полном игнорировании самого факта нетождественности социальной психологии личности мужчины и женщины. Таким образом, «бесполая» со-

циальная психология личности продолжает развивать­ся в контексте новой проблематики, что уводит ее все дальше и дальше от изучения реального поведения и общения человека.

Несмотря на сложившуюся в социальной психоло­гии ситуацию, она уже сегодня могла бы дать ответы на следующий круг вопросов, ожидающих своего реше­ния, — это вопрос о роли системы отношений личнос­ти в формировании фемининных — маскулинных черт поведения, о способах презентации фемининности — маскулинности в различных актах общения, вопрос о структуре и содержании образов и представлений о фемининности и маскулинности, об их связи с други­ми компонентами Я-концепции и, в конечном итоге, вопрос о социально-психологическом содержании пор­трета фемининной — маскулинной личности как субъекта общения и совместной деятельности.

В рамках одной статьи дать ответы на эти и многие другие вопросы, определяющие статус проблемы феми­нинности — маскулинности в социальной психологии, не представляется возможным. Поэтому главная цель настоящей статьи заключает в том, чтобы на основе имеющихся данных описать фемининные — маскулин­ные параметры личности в пространстве отношений, способов и форм презентации своего внешнего эксп­рессивного Я, в пространстве социально-перцептивных образов, представлений, понятий, в пространстве стра­тегий, стилей поведения в общении и совместной дея­тельности. Другая задача состоит в том, чтобы рассмот­реть методы, направленные на выяснение различных черт фемининной и маскулинной личности. Третья за­дача касается проблемы разработки методических при­емов, адекватных определению фемининных и маску­линных черт в структуре социально-перцептивного образа. Четвертая задача предполагает определение фемининных — маскулинных черт в структуре соци­ально-перцептивного образа внешности человека (на примере психосемантического анализа прически)

Сужение проблемы фемининности — маскулиннос­ти личности в социальной психологии до изучения ее с точки зрения общения и познания людьми друг дру­га объясняется прежде всего тем, что общение являет­ся не только «логическим центром» социальной психо­логии, но и психологии в целом (Б. Ф. Ломов, Г. М. Андреева, А А. Бодалев и др.). На нем смыкаются интересы тех, кто занимается изучением личности, ее отношений, форм обращения, т. е. поведения, рассмат­ривает когнитивно-эмоциональные образования, регу­лирующие процесс взаимодействия, кто обращается к исследованию статусно-ролевого поведения, касается вопросов социального контроля, формирования аффи-лиативного, аттрактивного, агрессивного, эмпатийного и других видов поведения.

Представленные выше идеи относительно того, как может изучаться фемининность — маскулинность в социальной психологии, приводят к предположению о том, что личность, будучи представленной в первую очередь в общении, в стратегиях и моделях поведения, в установках, стереотипах и эталонах, обладает в зави­симости от ориентации (маскулинной, фемининной, ан-дрогинной) теми или иными особенностями общения. Они в свою очередь выступают базовым фактором со­циального познания, в частности структуры и содержа­ния различных социально-перцептивных образований.

Эмпирическим подкреплением правомерности вы­сказанного предположения являются результаты иссле­дований (59, 30, 73, 220, 231, 237, 266 и др.), в которых была предпринята попытка изучения фемининных и маскулинных черт личности. Авторы этих работ едины в том, что фемининная и маскулинная личности отли­чаются друг от друга прежде всего особенностями об­щения. Рассмотрим эти исследования подробнее, раз­делив имеющиеся в нашем распоряжении работы на три группы.

Первая группа включает исследования, в которых рассматриваются характеристики фемининного-маскулинного субъекта общения, выявленные в результате соединения в одной работе данных, полученных с по­мощью различных методов фиксации степени феми-нинности — маскулинности у мужчин и женщин, и показателей, фиксирующих особенности общения, за­регистрированные с помощью различных опросников, тестов, наблюдений и т. д. Это направление исследова­ний обозначено нами как направление, стремящееся к созданию «объективного» портрета фемининной — маскулинной личности.

Вторая группа состоит из работ, направленных на выяснение структуры и содержания представлений, эталонов, стереотипов о фемининности — маскулинно­сти, сложившихся на уровне обыденного сознания. Данную группу работ мы относим к психологии соци­ального познания, выделяя в ней социально-перцептив­ное направление.

К третьей группе исследований примыкают те, в которых обсуждается проблема влияния феминин­ных — маскулинных черт личности на различные сто­роны, элементы, компоненты общения.

Первая группа работ представлена, главным образом, англоязычными исследованиями, из которых становит­ся ясно, что характеристики фемининной, маскулин­ной, андрогинной личности различаются по многим па­раметрам. Типично мужские черты обусловливают социально неограничивающий стиль поведения. Это — компетентность, наличие рациональных способностей, активность и эффективность. Типично женские черты: наличие социально-коммуникативных умений, теплота и эмоциональная поддержка. Короче говоря, уже в се­редине XX века в научной литературе обозначилась тенденция определения фемининности — маскулинно­сти как противопоставление деятельности (маскулин­ность) и общения (фемининность).

В 70-е годы Spens & Helmreich включили в портрет маскулинной личности такие черты, как эффективность, инструментальность и контроль, а фемининной: экспрессивность, эмоциональная поддержка и межлич­ностная сензитивность (приводится по 266). Иными сло­вами, они развили и дополнили противопоставление маскулинности — фемининности, как противопостав­ление деятельности и общения, подчеркнув преимуще­ства женщин в социально-перцептивной сфере и в об­ласти выражения своего Я.

В последнее время появилось огромное количество работ, в которых проблема фемининности — маскулин­ности рассматривается сквозь призму интимного, дове­рительного общения. Маскулинная личность в отноше­ниях с постоянным партнером демонстрирует низкий уровень интимности и доверительности, подавляет вы­ражение эмоций и чувств. A. J. Bern (213) добавляет к портрету маскулинной личности как субъекта общения низкий уровень заботливости по отношению к нужда­ющемуся в помощи партнеру. В отличие от маскулинной личности фемининная и андрогинная характеризуются теплыми межличностными отношениями, интимностью, ярким выражением чувств, т. е. экспрессивностью, сво­бодным проявлением любви, выраженной потребнос­тью в близких взаимоотношениях до вступления в сек­суальный контакт. Маскулинные личности имеют более высокий уровень самоуважения, сопряженный с их более высокой самооценкой по сравнению с феминин­ными индивидами.

Многие авторы отмечают, что в межличностном об­щении маскулинная, фемининная и андрогинная лич­ности пользуются различными установками, стереоти­пами и эталонами общения. Как для маскулинной, так и для фемининной личности характерны более консерва­тивные и ригидные установки, эталоны в области семей-но-брачных отношений по сравнению с андрогинными. Маскулинные индивиды имеют установку на высокую частоту сексуальных контактов без установления интим­ных доверительных отношений. Маскулинные мужчины и фемининные женщины отличаются от андрогинных индивидов тем, что придерживаются в общении тради­ционных стереотипов ролевого поведения.

В экспериментальных исследованиях также установ­лено, что маскулинная личность характеризуется частым применением агрессивных видов поведения в межлич­ностных отношениях. Она стремится к соревнователь­ным типам взаимодействия, к поведению, ориентиро­ванному на достижение, к креативным и рациональным способам взаимодействия, к доминированию в деятель­ности и общении, к демонстрации компетентных стра­тегий поведения в межличностном общении (219). Фе­мининная личность отличается от маскулинной тем, что она стремится выстраивать межличностные отношения (218), для которых являются характерными подчинен­ные, либо социально желаемые стратегии поведения, демонстрируя которые она опирается в большей степе­ни на интуицию (238).

Высокий уровень маскулинности у женщин корре­лирует с выбором видов деятельности, в основе кото­рых лежат маскулинные стратегии поведения (72). В стратегиях игрового общения маскулинность проявля­ется в форме ориентации на открытые пространства, на атлетически-силовые увлечения, азартные, связанные с техникой, либо наполненные интеллектуальным содер­жанием, а фемининность заявляет о себе в форме «до­машних, спокойных, вербализованных игр» (30).

К первой группе работ относятся также те, в кото­рых прослеживаются особенности поведения в различ­ных ситуациях взаимодействия. Среди них представля­ет интерес серия работ, которая касается проблемы «невербальное поведение — тендер». В них подчерки­вается обусловленность полом отдельных невербальных проявлений, таких, как прикосновения, улыбка, контакт глаз (216, 235, 263).

Мужчины чаще используют прикосновения к дру­гим, а женщины предпочитают прикосновения к себе. Данные экспериментов Hall (235) свидетельствуют о

более позитивном восприятии прикосновений «мужчи­на — женщина», чем «женщина —> мужчина». Другой элемент невербального поведения — контакт глаз — также взаимосвязан с тендерным фактором. Женщины чаще смотрят на собеседника во время слушания, чем во время говорения, а у мужчин не наблюдается зна­чимых различий в частоте смотрения в периоды слуша­ния и говорения. Некоторые исследователи приводят сведения о преимуществе женщин в умении и точнос­ти выражать эмоции. Например, Coats & Feldman (220) приходят к выводу, что женщины лучше кодируют эк­спрессивное выражение счастья, а мужчины — гнева и злобы.

В настоящее время отмечается связь невербальных паттернов доминантного и подчиненного поведения с невербальными паттернами маскулинности и феминин-ности. Carli и др. (219) выделили невербальные паттер­ны 4-х стилей поведения: доминантного, подчиненного, компетентного и некомпетентного. Из этой работы сле­дует, что для мужской аудитории являются менее вли­ятельными и предпочтительными женщины с компетен­тным стилем, а наиболее влиятельными оказываются женщины, сочетающие невербальные паттерны компе­тентного и социального стиля. Женщины, которые в общении демонстрируют невербальные паттерны высо­костатусного поведения, воспринимаются мужчинами как угрожающие, до тех пор пока они не продемонст­рируют «соблазняющего» невербального поведения.

О влиянии женщин на мужчин при помощи невер­бального стиля, сообщающего дружелюбие и аффили-ацию, пишет Hall (235). Tucker & Friedman (263) также пришли к выводу о том, что высоко экспрессивные женщины воспринимаются как более дружелюбные, чем низкоэкспрессивные женщины. Но, например, в ситуации призыва о помощи мужчины оказываются намного экспрессивнее женщин. Об использовании экспрессии как средства влияния женщин сообщают Zuckerman и др. (266). Они установили, что фемининность связана с намеренной трансляцией «визуальных и слуховых ключей» (кинесики, паралингвистики), с организацией «утечки» информации по этим каналам невербального общения, объяснив данные факты тем, что такое поведение соответствует женскому поло-ро левому стереотипу.

Модели общения маскулинной, фемининной и андрогинной личности включают различные характеристи­ки невербального поведения. В эксперименте Gallaher Р. (231) получены данные о том, что маскулинность по­зитивно коррелирует с «экспансивностью» индивиду­ального невербального поведения, что выражается в тенденции сидеть, широко расставив ноги, шагать ши­рокими шагами, говорить громким голосом. Данные Zuckerman et al. (266) свидетельствуют о том, что феми­нинная личность в большей мере, чем маскулинная и андрогинная, контролирует, осознает и намеренно де­монстрирует динамические компоненты невербально­го поведения, воспринимаемые зрительно и на слух. Также фемининная и маскулинная личности различа­ются по использованию таких видов невербального поведения, как: мимика, пантомимика, проксемика, паралингвистика. В эксперименте Carli et al. (219) было обнаружено, что фемининные и маскулинные индиви­ды достоверно различаются по использованию оправ­дывающейся интонации (несколько оправдывающаяся (ф) и немного оправдывающаяся (м)), по проявлению уровня дружелюбности в экспрессии лица (дружелюб­ная (ф) и несколько дружелюбная (м)), по степени на­пряженности и наклона позы (относительно наклон­ная, слегка съежившаяся (ф) и слегка наклонная, прямая (м)), по характеру жестикуляции (относительно спо­койная (ф) и спокойная (м)).

Таким образом, женщине в определенных ситуаци­ях общения позволителен более узкий диапазон допус-• тимого невербального поведения, чем мужчине, и на этом основании она может быть отвергнута как нару­шительница норм тендерной роли.

Помимо работ, посвященных рассмотрению динами­ческих элементов невербального поведения, можно выделить немногочисленный ряд работ, посвященных проблеме «гендер — социальные атрибуты внешнего облика». В работах культурологического плана (напри­мер, 208) постоянно подчеркиваются различия в моде­лях экспрессивного поведения, во внешнем облике людей с определенной ориентацией: фемининной, мас­кулинной либо андрогинной. Попытки найти адекват­ные и приписываемые социогендерной роли способы оформления внешности посредством прически, одеж­ды, украшений, косметики отражены в ряде работ (239, 240). Данное направление исследований развивается в западной психологии в связи с решением проблем кон­струирования социальной реальности в рекламе, СМИ, но применение его результатов ограничено тем, что они получены в другой этнокультуре.

Проблема «гендер — социальные атрибуты внешне­го облика» может быть рассмотрена в следующих пла­нах: 1) отношение мужчины и женщины к своему внешнему облику и внешнему облику представителя противоположного пола; 2) адекватность оформления внешнего облика социогендерной роли. По разным дан­ным первенство в заботе о своей внешности принадле­жит либо мужчинам, либо женщинам. Оценивая муж­ской пол, женщины придают большее значение «внутренней» красоте, нежели внешней, как это дела­ют сами мужчины. Однако наивысшей оценки удоста­иваются мужчины с узкими бедрами и высокими дохо­дами. Наибольшее значение мужской красоте придают те из женщин, которые сами привлекательны, самодо­статочны и финансово независимы (78, 232). Сами муж­чины, по свидетельству Gilmore (232), в своем внешнем облике особое внимание уделяют двум вещам — росту и волосам. Это как бы соревнование между мужчина­ми: преимущество в росте означает победу над другим, а волосы являются признаком силы, власти и полово-зрелости.

Из ряда работ (237, 266) известно, что конформность в одежде отождествляется с социальным принятием. Эксперименты Creekmore (приводится по 266) свиде­тельствуют о том, что мужчины-студенты более кон­формны в одежде, чем женщины-студентки. Наруше­ние гендерно-ролевой идентичности незамедлительно проявляется во внешнем облике. Таким образом, струк­тура внешнего Я личности и отношение к ней зависят от степени фемининности — маскулинности человека. Как следует из ряда работ, содержание образов определяется тем, кто воспринимает и кто является объектом восприятия — мужчина или женщина. Выступающая; перед аудиторией женщина воспринимается и оценивается в первые несколько секунд как сексуальный объект. Женщине-политику приходится постоянно балансировать, как канатоходцу: нельзя быть ни слишком хоро­шенькой, ни слишком компетентной (243).

Выше было отмечено, что женщины отличаются от мужчин по линии эмоционального реагирования и сен-зитивности в межличностном общении. Эти данные послужили основанием для выдвижения гипотезы о превосходстве женщин в социально-перцептивной сфе­ре общения, о более высокой точности, адекватности понимания ими других людей. Но если более высокая эмоциональная чувствительность, сензитивность жен­щин по сравнению с мужчинами никем не оспарива­ется, то утверждения о более высокой адекватности женщин в познании других людей постоянно подвер­гаются сомнению. Противоречивость сведений на эту тему можно проиллюстрировать на примере данных о точности распознания состояний другого человека на основе его экспрессии. В одних исследованиях установ­лено, что женщины превосходят мужчин в точности понимания эмоциональных выражений. В других не обнаружены различия между мужчинами и женщина­ми в успешности интерпретации мимики. В третьих — получены данные, которые свидетельствуют о том, что женские пары более эффективны в кодировании и декодировании невербальной информации, чем мужские (приводится по 98).

Разногласия исследователей в оценках возможнос­тей мужчин и женщин в сфере межличностного позна­ния порождены тем, что в работах не всегда учитыва­ются особенности самого объекта познания (другого человека). Например, результаты эксперимента, постав­ленного Kyle et al. (239), свидетельствуют о значитель­ном влиянии цвета волос и использования косметики женщинами на оценку их профессиональных способ­ностей. Оценка мужчинами способностей женщин так­же находится в зависимости от использования ими в той или иной манере одежды, косметики, украшений (232). Иными словами, различия между женщинами и мужчинами в точности понимания другого человека зависят от того, какой пол у объекта познания.

Далее известно, что женщины более точно, чем муж­чины, реагируют на выражения боли, тревоги, страда­ния. По данным С. В. Квасовец, женщины чаще, чем мужчины, склонны видеть в воспринимаемых лицах возмущение и обиду, а мужчины решительность (62). В исследовании Е. Ф. Бажина, Т. Кореневой также обна­ружено, что женщины более чувствительны к экспрес­сивным признакам пониженного настроения и в целом более успешно, чем мужчины, распознают состояния по интонационным характеристикам голоса (приводит­ся по 98).

В целом большинство авторов склонны считать, что женщины более успешно распознают, интерпретируют состояния, отношения личности на основе ее экспрес­сии, что они проявляют более высокую сензитивность к ней в процессе общения. Объяснение данного фено­мена следует искать в особенностях социализации муж­чин и женщин, их развития как субъектов общения. Известно, что в результате социализации область взаи­моотношений, общения становится субъективно более значимой для женщин, чем для мужчин (25). У женщин шире и разнообразнее круг общения. В этой связи они чаще сталкиваются с различными социально-перцеп-тивными задачами. Приоритет женщин в сфере соци­ально-перцептивной деятельности является результатом их социализации и развития но фемининному типу.

Подводя итог рассмотрению исследований, отнесен­ных нами в первую группу, следует отметить, что боль­шинство сведений о различиях в общении между муж­чинами и женщинами получены в результате сравнения данных мужских и женских выборок, созданных без учета степени их фемининности — маскулинности как социально-психологических образований. Приведен­ные результаты исследований получены также вне оп­ределенного контекста общения, а в связи с другими видами деятельности. Эти исследования по существу их методологии незначительно отличаются от тех работ, в которых задействованы идеи полового диморфизма в процессе изучения личности в отечественной психоло­гии, что позволяет рассматривать и те и другие в одном ряду. Описанные данные являются разрозненными и относятся к различным особенностям общения маску­линной, феминной, андрогинной личности. В этой свя­зи на их основе трудно создать целостный социально-психологический портрет маскулинной, фемининной, андрогинной личности как субъекта общения.

Перейдем к рассмотрению второй группы работ, включающей исследования, направленные на выясне­ние структуры и содержания представлений, эталонов, стереотипов о фемининности — маскулинности, сло­жившиеся на уровне обыденного сознания. Данную группу работ мы относим к психологии социального познания, выделяя в ней социально-перцептивное на­правление.

В англоязычной литературе имеются сведения о том, что в представлениях «наивного психолога» о межлич­ностных отношениях маскулинной личности чаще, чем в других случаях, присутствуют такие черты, как зак­рытость, расчетливость, она описывается более холод­ной, чем фемининная личность, которая наделяется спонтанностью, теплотой, открытостью и отзывчивос­тью (213, 23). В представлениях также фиксируется, что маскулинная личность — это личность, выбирающая [конфликтное, конфронтирующее, очень дистанциированное общение. Представления об отношениях феми­нинной личности включают такие их определения, как гармонизирующие, объединяющие, неконфликтные, очень доверительные, с высокой степенью близости (59, 72, 219, 237).

Маскулинному индивиду приписываются следую­щие стратегии межличностного взаимодействия: эф­фективные, инструментальные, контролирующие, ком­петентные, рациональные, активные, эффективные, долгосрочные, многослойные, с использованием неогра­ничивающего стиля поведения. Фемининному индиви­ду приписываются стратегии поведения, основанные на экспрессивности, межличностной сензитивности, го­товности прийти на помощь. Они наделяются развиты­ми социально-коммуникативными навыками, эмоцио­нальностью, нежностью, пассивностью (72, 219). Представления о вербальных стратегиях общения мас­кулинных индивидов включают такие характеристики речевого поведения, как контроль над речью, сдержан­ность, дистанциирование в высказываниях.

В отечественной психологии предпринимались по­пытки изучить содержание стереотипов фемининнос-ти — маскулинности в различных этнокультурных си­туациях с учетом фактора половой принадлежности испытуемых (69, 148). Так, в экспериментах В. Е. Кага­на были получены данные о различном соотношении коммуникативных и инструментальных характеристик в представлениях о маскулинности — фемининности, о связи этих представлений со стереотипами семейно­го ролевого поведения. Оказалось, что ведущими харак­теристиками в стереотипе маскулинности у мальчиков являются позитивные инструментальные характеристи­ки, у девочек — эмоционально-коммуникативные ха­рактеристики Ведущими характеристиками в стереотипе фемининности и у мальчиков, и у девочек являются позитивные эмоционально-коммуникативные характе­ристики, в стереотипе фемининности у девочек также присутствует фактор «женственность — как не-муже-ственность». Межкультурные различия проявляются в близости — отдаленности содержания стереотипов маскулинности — фемининности, в приписывании определенных характеристик.

В эксперименте В. Ф. Петренко (142) изучались пред­ставления о ролевом репертуаре женщин России и Азербайджана. При дополнительном анализе этих дан­ных можно сделать вывод о том, что представления азербайджанцев о фемининности более традиционны, а представления русских — более эгалитарны.

Среди работ, посвященных изучению представлений о маскулинности — фемининности, важное место за­нимают исследования, изучающие представления о спо­собах оформления внешнего облика маскулинной, фемининной, андрогинной личности Обыденные пред­ставления о маскулинной личности включают такие характеристики внешнего облика, как: узкие бедра, короткая аккуратная стрижка, мускулистое тело, спортивная и кожаная одежда. Представление о внеш­нем облике фемининной личности включает плавные очертания тела, одежду из мягких струящихся тканей, длинные и полудлинные, распущенные или небрежно собранные волосы.

Некоторые исследователи с целью изучения динами­ки представлений о внешнем облике личности опреде­ленного типа вводят такую переменную, как возраст субъекта представлений. В одном из них приводятся сведения о том, что ношение длинных волос интерпре­тируется людьми более старшего поколения как феми­нинный тип поведения, тогда как этот же атрибут внешности человека не расценивается молодежью в ка­честве показателя фемининности (232).

В эксперименте Workman J. & Johnson N. получены данные о различиях в гендерно-ролевых ожиданиях между учителями и учениками. Учителя воспринимают ношение мальчиками серьги в левом ухе как несоответ­ствующее их представлениям о внешнем облике маску­линного подростка, а сверстники такой способ оформ­ления внешнего облика воспринимают как адекватный маскулинному типу поведения. Однако представления об адекватном внешнем облике со временем меняют­ся, в связи с чем более старшими возрастными группа­ми многие особенности внешнего облика, являющиеся конформными в группах подростков, воспринимаются как несоответствующие тендерной роли. Это касается отношения к длинным волосам мужчин и слишком ко­ротким женским прическам.

Изменчивость содержания представлений о феми­нинности — маскулинности является одним из главных параметров социальных представлений и социально-перцептивных образований. Это свойство представле­ний о фемининности — маскулинности фиксируют исследования культурологического, исторического, ис­кусствоведческого плана (115, 150). В них в качестве базовых факторов изменения содержания не столько рассматривается возраст, сколько социокультурные, социально-психологические, идеологические характе­ристики определенной исторической эпохи. В качестве примера, соединяющего в себе культурологические, социально-психологические, искусствоведческие факты изменчивости стереотипов внешности человека, пред­ставлений о мужественности и женственности в совет­ский период развития нашего общества, можно приве­сти книгу В. Кузнецовой «Кинофизиогномика» (84).

А. Плахов (150), используя другие источники, пишет о том, что в 30-е годы представления о маскулинном мужчине содержали понятия силы, власти, сексуальной агрессии, в 60-е годы в эти представления входили ка­чества духовной силы, интеллекта, чувства юмора, в 70-е годы к ним добавились такие характеристики, как невротичность, тревожность, несамодостаточность лич­ности В настоящее время представления о маскулин­ном мужчине включают коммуникативные характери­стики общения, которые расцениваются поколениями 30-х и 50-х годов, как фемининные — это экспрессив­ность, спонтанность, проявление психологической за­боты.

Понятно, что малочисленные исследования в соци­альной психологии, привлекающие идеи психологии формирования фемининности — маскулинности, не могли справиться с решением методических проблем, связанных с представлением о фемининности — мас­кулинности личности как субъекта общения и познания других людей. Анализ этих исследований (37, 60, 69) и некоторых зарубежных работ (219, 231, 266), в которых была предпринята попытка сосредоточиться на поиске методических приемов диагностики фемининности — маскулинности, показывает, что эта проблема остается трудно разрешимой до сегодняшнего дня. Главные при­чины методических редукций, имеющих место в иссле­довании «фемининности — маскулинности», порождены некритическим заимствованием методик, разработанных за рубежом, другие кроются в отсутствии четкой диф­ференциации в определении самого понятия «феминин-ность — маскулинность», третьи возникают в связи с попытками свести «фемининность — маскулинность» к перечню разнородных по формальным и содержатель­ным параметрам, качествам и чертам личности и, как следствие, к отсутствию интегральных моделей индиви-AvaAbHOcra, развивающейся по фемининному или мас­кулинному типу. Поэтому перед нами встает задача разработки и подбора методического материала, адек­ватного российской этнокультурной ситуации и способного охватить совокупность характеристик и парамет­ров общения личности, обладающей определенными уровнями маскулинности и фемининности.

С целью решения поставленной задачи нами плани­руется: 1) модифицировать методику С. Л. Бема на из­мерение уровней маскулинности — фемининности (Bern Sex Roles Inventory, 1974) (213) с включением шкал маскулинности — фемининности из других опросни­ков; 2) использовать 5-уровневую шкалу сексизма (240), описывающую женские социальные роли по критерию выраженности фемининных моделей поведения; 3) на основе модифицированного опросника С. Л. Бема скон­струировать семантический дифференциал, позволяю­щий изучать фемининные и маскулинные черты в структуре представлений о различных компонентах внешнего Я личности, о ее стратегиях, стилях, стерео­типах общения.

В данной статье приводятся данные, соответствую­щие одной из эмпирических задач настоящего иссле­дования. Она была направлена на создание социально-психологических портретов женщин, отличающихся внешним обликом и соответственно степенью феми­нинности — маскулинности. Конструирование этих портретов осуществлялось на основе психосемантичес­кого анализа образов причесок, как одного из базовых элементов внешности женщины. В работах по социаль­ной перцепции было выявлено, что именно по очерта­ниям прически происходит дифференциация объекта восприятия по половому признаку (25). Поэтому мож­но предположить, что прическа является социальным атрибутом внешнего облика, обусловливающим отнесе­ние воспринимаемого человека к одному из типов лич­ности в соответствии со шкалами «фемининности» и «маскулинности».

Решение данной задачи стало возможным благода­ря представленному выше теоретическому анализу имеющихся работ, приведших к выводу об основных фемининных и маскулинных особенностях поведения личности как субъекта общения, построения на этой базе семантического дифференциала и применение его для анализа образов причесок.

Методы, процедура и объект исследования

Методический инструментарий:

1. Семантический дифференциал, включающий мас­кулинные, фемининные, нейтральные (одинаково желательные для мужчин и для женщин) и оце­ночные (характеристики возраста, интеллектуаль­ных способностей, соответствия времени и т. д) характеристики, разработанный в соответствии с методикой на измерение уровней маскулинности и фемининности.

2. Методика ранжирования причесок по критерию привлекательности — непривлекательности.

3. Шкала сексизма. Она включает 5 уровней стерео-типизадии женских социальных ролей: 1 — жен­щина как сексуальный объект, 2 — женщина как мать и домохозяйка, 3 — работающая женщина с семьей и домом на первом месте, 4 — женщина как профессионал, компетентный наравне с муж­чиной, 5 — женщина как ценность в межличнос­тном духовном общении.

4. Список женских социх'^ных ролей, соответствую­щих 2, 3, 4 уровням шкалы сексизма. Женские со­циальные роли распределились по шкале секзизма следующим образом. 2-й уровень: домохозяйка, простолюдинка, восточная. 3-й уровень: студент­ка, преподавательница, 4-й уровень: женщина-по­литик, начальница, западная. В дальнейшем пла­нируется расширить список ролей, введя роли первого уровня шкалы сексизма, например, фото­модель, танцовщица варьете, девушка на одну ночь. Предполагается также дополнить список ролей второго уровня (например, уборщица, ня­нечка, мать 3 детей), третьего уровня (учитель­ница, медсестра, инженер) и четвертого уровня (бизнес-леди, управляющая банком). Намечается ввести роли пятого уровня шкалы сексизма, на­пример, известная балерина, художница, любимая женщина...

5. Набор изображений 22 причесок.

Математическая обработка данных включала вычис-I ление оценки вероятности приписывания i-й характе­ристики фемининности — маскулинности для j-й при-| чески по группе из N испытуемых:

Р,* = (N - п)-> 2Дц, Рч» = (N - п)- 1ч

Для построения психосемантического поля феми­нинных — маскулинных женских причесок отбирались характеристики с Р1 > 0, 75. Результаты психосеманти­ческого анализа причесок и их соответствие определен­ным социальным ролям определялись двумя способами: 1) вычисление оценки вероятности для каждого соот­ветствия «прическа — социальная роль» по группе из N испытуемых:

Р = м-1

где С, — факт выбора 1-м испытуемым соответствия к-й социальной роли и j-й прически. Таким образом была по­лучена матрица соответствий «социальная роль — причес­ка». Прически с Р)к^0, 5 считаются адекватными данной социальной роли; с Р к=0 — неадекватными; с0<Рк<0,1 — нежелательными для данной социальной роли. Степень «привлекательности — непривлекательнос­ти» прически определялась на основе вычисления сред­него показателя рангов, присваиваемых всеми испыту­емыми этой прическе:

R = N"1 2г,,

где г,— ранг j-й прически, присвоенный 1-м испытуемым. Участники исследования: 26 женщин и 24 мужчины в воз­расте от 18 до 45 лет.

Результаты исследования

1. По критерию привлекательности (п) все причес­ки были разделены на привлекательные (№ 18, 15, 4, 3, 8, 1, 7), отвергаемые (о) (№ 16, 11, 19, 20, 14, 13, 17) и нейтральные (н) (№2, 5, 6, 9, 10, 12, 21, 22).

2. По наличию и сочетанию маскулинных, феминин­ных и нейтральных характеристик все прически разде­лились на 4 группы: маскулинные, фемининные, андро-гинные и недифференцированные.

К группе фемининных относятся прически № 7 (п.), 8 (п.), 12 (н.), 15 (п.), 16 (о.), 20 (о.), (см. рис. 5).

К группе маскулинных относятся прически № 2 (н.), 3 (п.), 4 (п.), 14 (о.), 22 (н.). (см. рис. 6).

Прикладные исследования экспрессии человека

495

К группе андрогинных относятся прически № 1 (п.), 6 (н.), 9 (н.), 18 (п.), 21 (н.). (см. рис. 7).

К группе недифференцированных относятся причес­ки № 5 (н ), 10 (н.), 11 (о.), 13 (о.), 17 (о.), 19 (о.), (см. рис. 8).

Прическа № 7

Прическа № 15 Прическа № 16 Прическа № 20

Рис 5 Фемининная группа женских причесок

К фемининной группе были отнесены прически, оце­ненные респондентами как привлекательные — 7, 8, 15; нейтральные 12; отвергаемые — 16, 20. Следует отме­тить, что содержание психосемантического поля при­чески № 20 позволяет отнести ее к негативному полю­су фемининности. Данное психосемантическое поле включает такие характеристики, как: моральный (0,89), старый (0,83), старомодный (0,78), альтруист (0,75). Негативные оценочные характеристики возраста (ста­рый), указание на время (старомодный) в сочетании с фемининной характеристикой позитивного отношения к другим (альтруист) и при отсутствии фемининных

496

Экспрессия человека:

общение и межличностное познание

характеристик чувственной сферы, а также наряду с оценкой данной прически как непривлекательной со­здают образ «старой девы». В обыденном сознании этот образ ассоциируется с негативным стереотипом жен­щины с несостоявшейся личной жизнью Прически № 7, 8, 12, 15 относятся к позитивному полюсу феми­нинности, так как их психосемантические поля вклю­чают только позитивные фемининные, нейтральные и оценочные характеристики (см. там же).

Для фемининной группы причесок свойственны пси­хосемантические характеристики, относящиеся к эмо­циональному уровню фемининности (чувственный (0,93), жизнерадостный (0,92), мягкосердечный (0,8),), ха­рактеристики, отражающие степень позитивности вза­имодействия с другими; (веселый (0,8), дружелюбный (0,79)); оценочные характеристики (приятный (0,8), молодой (0,9), сексуальный (0,87)).

Прически фемининной группы следующим образом соотносятся с женскими социальными ролями и шка­лой сексизма. Прическа № 7 соотносится с ролью сту­дентки, прически № 8, 20 — с ролью преподаватель­ницы, прическа № 15 — с ролями студентки и «новой русской», прическа № 16 — с ролью простолюдинки. Очевидно, что прически фемининной группы соотно­сятся с ролями, относящимися ко второму и третьему уровням шкалы сексизма. Роли начальницы и женщи­ны-политика не связываются на уровне обыденного сознания как с привлекательной фемининной причес­кой (№ 15), так и с непривлекательной (№ 16)

Таким образом, можно сделать вывод о том, что вне­шний облик женщины (в данном случае — прическа) фемининного типа соответствует в представлениях рес­пондентов социальным ролям, относящимся к первым трем уровням шкалы сексизма Эти тендерные роли включают традиционные функции женщины в обще­стве и соответствуют так называемым женским про­фессиям.

Прикладные исследования экспрессии человека

497

Прическа № 3

Прическа № 2

Прическа № 14 Прическа № 22

Рис 6 Маскулинная группа женских причесок

К маскулинной группе были отнесены прически № 3, 4, оцениваемые как привлекательные, № 2, 22, оцени­ваемые как нейтральные, и прическа № 14, оценивае­мая как непривлекательная. Прическа № 14 представ­ляет негативный полюс маскулинности, о чем свидетельствует содержание ее психосемантического поля. В него включены характеристики сильный (0,93), несексуальный (0,85), старомодный (0,81), умный (0,8), честный (0,8), смелый (0,75). Негативное отношение связано с негативными оценочными характеристиками сексуальности (несексуальный) и соответствия времени (старомодный).

Значимыми для маскулинной группы женских при­чесок являются такие характеристики, как: смелый (0,8) и сильный (0,86), честный (0,87), оценочные характери­стики интеллектуальных способностей — умный (0,89) и возраста — молодой (0,85).

498

Экспрессия человека:

общение и межличностное познание

Взаимосвязь маскулинной группы причесок и жен­ских социальных ролей выглядит следующим образом. Прическа № 3 соответствует роли женщины-политика, прическа № 22 — роли преподавательницы.

Таким образом, оказывается, что маскулинный вне­шний облик женщины соответствует тендерным ролям, располагающимся на третьем и четвертом уровнях шкалы сексизма.

К прическам андрогинного типа относятся привле­кательные прически № 1, 18 и нейтральные прически № 6, 9, 21. Следует отметить тот факт, что психосеман­тические поля андрогинной группы причесок не вклю­чают негативных характеристик. Значимыми для дан­ной группы являются следующие: фемининные характеристики — чувственный (0,9), жизнерадостный (0,8); маскулинная характеристики — самоуверенный (0,83); нейтральные характеристики — честный (0,91),

Прическа № 18 Прическа № 21

Рис 7 Андрогинная группа женских причесок

Прикладные исследования

499

экспрессии человека

дружелюбный (0,9), счастливый (0,87), веселый (0,85), а также оценочные характеристики времени и возраста — молодой (0,93), современный (0,89), интеллектуальных способностей умный (0,81) и внешности — приятный (0,85). Психосемантические поля причесок андрогинной группы включают маскулинные и фемининные харак­теристики в различных соотношениях. Так, в психосе­мантическом поле прически № 6 преобладают в коли­чественном плане маскулинные характеристики [сильный (0,89), активный (0,89), самоуверенный (0,78), мужественный (0,75)) по сравнению с фемининными (жизнерадостный (0,82) и отзывчивый (0,76)). Психосе­мантические поля причесок № 18 и 21 содержат боль­ше фемининных, нежели маскулинных, характеристик. В психосемантическом поле прически № 18 содержит­ся одна маскулинная характеристика (самоуверенный (0,88)) и следующие фемининные характеристики: мяг­косердечный (1,0), чувственный (1,0), жизнерадостный (0,78), чистый (0,76), наивный (0,76). В психосемантичес­ком поле прически № 21 также одна маскулинная ха­рактеристика (независимый (0,89)) и фемининные ха­рактеристики: чувственный (0,82), жизнерадостный (0,8, отзывчивый (0,76). Психосемантические поля при­чесок №1,9 содержат маскулинные и фемининные ха­рактеристики в равном количестве.

Соотношение маскулинных и фемининных характе­ристик в структуре психосемантических полей приче­сок андрогинной группы объясняет их связь в обыден­ном сознании с определенными социальными ролями и шкалой сексизма. Так, прическа № 6 (с большим удельным весом маскулинных характеристик) соответ­ствует роли женщины-политика и четвертому уровню шкалы сексизма. Прически № 9, 18 (содержащие боль­ше фемининных, чем маскулинных, характеристик) и прическа № 21 (имеет равное количество фемининных и маскулинных черт) соответствуют такой роли, как студентка, и третьему уровню шкалы сексизма. При­ческа № 1 (равное количество фемининных и маскулин-

Прикладные исследования экспрессии человека

501

и соответствия времени — старомодный (0,76) Психо­семантическое поле прически № 10 содержит нейтраль­ные характеристики — дружелюбный (0,79), унылый (0,78) и позитивные оценочные характеристики — при­ятный (0,86), умный (1,0), молодой (0,88), современный (0,81) Психосемантические поля отвергаемых причесок данной группы выглядят следующим образом. Причес­ка № 11 включает нейтральные характеристики нега­тивного отношения к жизни унылый (0,95), несчастный (0,82) и к другим — замкнутый (0,83) и негативную оце­ночную характеристику несексуальный (0,81). Причес­ка № 19 имеет негативные оценочные характеристики — типичный (0,75) и неприятный (0,75). Прическа № 13 состоит из негативной нейтральной характеристики — скучный (0,75). Прическа № 17 актуализирует позитив­ную оценочную характеристику интеллектуальных спо­собностей — умный (0,75). Соотношение группы «не­дифференцированных» причесок с социальными ролями и шкалой сексизма выглядит следующим обра­зом Прическе № 5 соответствует роль домохозяйки, прическе № 13 — роль простолюдинки.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что вне­шний облик женщин, который трудно дифференциро­вать в рамках шкал «фемининность», «маскулинность», является адекватным социальным ролям второго уров­ня шкалы сексизма (например, домохозяйка, простолю­динка)

В результате проведенного исследования феминин-ности — маскулинности внешнего облика женщины на основе изучения прихосемантики образов прически были выделены четыре типа внешнего облика феми­нинный, маскулинный, андрогинный и «недифферен­цированный»

Во-первых, в структуру внешнего Я женщины феми­нинного типа входят следующие прически из полу­длинных волнистых (№7, 8) или прямых (№ 12), из длинных распущенных (№ 15, 16) или небрежно подо­бранных (№ 20) волос Женщинам с фемининным ти-

502

Экспрессия человека:

общение и межличностное познание

пом внешности приписываются социальные роли, со­ответствующие второму (простолюдинка) и третьему (студентка, преподавательница) уровням шкалы сек-сизма. Портрет женщины, имеющей фемининный вне­шний облик, включает следующие характеристики: чувственный, жизнерадостный, мягкосердечный, весе­лый, дружелюбный, молодой, сексуальный и приятный.

Во-вторых, маскулинный внешний облик женщины представлен прическами в форме короткой стрижки (№ 2, 3, 4), в форме гладко зачесанных назад волос (№ 22) и в форме гладко уложенного каре с мужской челкой (№ 14). Женщинам с маскулинным типом внешности свойственны социальные роли третьего (преподаватель­ница) и четвертого {женщина-политик) уровней шкалы сексизма. Портрет женщины с внешним обликом мас­кулинного типа включает следующие характеристики: сильный, смелый, честный, молодой, умный.

В-третьих, андрогинный внешний облик женщины представлен различными прическами: короткими стриж­ками (№ 1,6 — удельный вес маскулинных характерис­тик достаточно высок) и прическами из длинных или полудлинных волос «а-ля художественный беспорядок» (№ 9, 18, 21). Женщинам с андрогинным внешним обли­ком соответствуют социальные роли третьего (студен­тка,) и четвертого (западная, женщина-политик) уров­ней шкалы сексизма. Психологический портрет женщины с андрогинным внешним обликом включа­ет следующие характеристики: самоуверенный, чув­ствительный, жизнерадостный, веселый, счастливый, честный, дружелюбный, молодой, современный, умный, приятный.

В-четвертых, для внешнего облика женщин, отнесен­ного нами к «недифференцированному» типу, являют­ся характерными прически из полуддинных или длин­ных волос, без четкой формы и укладки. Женщинам, имеющим «недифференцированный» внешний облик, соответствуют социальные роли второго уровня шкалы сексизма (простолюдинка, домохозяйка), т. е. роли, свя-

Прикладные исследования

503

экспрессии человека

занные с домашней работой и воспитанием детей. Пси­хологический портрет женщины с внешним обликом «недифференцированного» типа не включает ни мас­кулинных, ни фемининных характеристик, содержит в статистически незначимом количестве нейтральные и оценочные характеристики негативного полюса.

Таким образом фемининность — маскулинность внешнего облика женщины представлена в структуре обыденного сознания в качестве комплекса деталей ее внешности, характеристик тендерной социальной роли и соответствующих им характеристик личности как субъекта общения (отношение к другому и к себе, атт-рактивность — привлекательность, форма взаимодей­ствия, степень эмпатичности). Остальные характерис­тики не имеют четкого статуса в качестве фемининных — маскулинных черт. Эти данные еще раз подтверж­дают вывод о том, что фемининность — маскулинность личности определяется прежде всего в пространстве различных характеристик общения.

Литература

1. Абульханова-Славская Н. А. Личностный аспект про­блемы общения // Проблемы общения в психологии. М., 1980.

2. Авербух Д. Душа и внешность. Харьков, 1901.

3. Акишина А- А,. Кано X., Акишина Т. Е. Мимика и жес­ты в русской речи. М., 1991.

4. Аленикова С. И. О жесте// Человек. 1991. № 3.

5. Амяга Н. В. Самораскрытие и самопредъявление лич­ности в общении // Личность, общение, групповые процессы. М. 1991.

6. Ананьев Б. Г. Избранные психологические труды: В 2 т., 1980.

7. Андреева Г. М. Социальная психология. М., 1996.

8. Андреева Г. М. Психология социального познания. М., 1997.

9. Андрианов М. С. Анализ процесса невербальной ком­муникации как паралингвистики// Психологический журнал. 1995. № 3.

10. Антонюк Е. В. Становление ролевой структуры моло­дой семьи и ее восприятие супругами // Вестник МГУ. 1993. № 4.

11. Анцыферова Л. И. Проблема психотонической актив­ности и научное наследие Анри Валона // Психол. журн. 1981. № 1.

12. Анцыферова Л. И. Психологические закономерности развития личности взрослого человека и проблемы не­прерывного образования// Психологический журнал. — 1980. Т. 1. №2.

13. Атманских А С. Проблема интерпретации в историчес­ком познании, философско-методологический аспект / Автореф. дис. канд. наук М , 1983.

Литература

505

14. Бабушкин В. У. Об антропологической модели понима­ния // Вопросы философии. 1986. № 9. С. 57—59.

15. Байбурин А. К., Топорков А. Л. У истоков этикета. М., 1992.

16. Бальзак О. Теория походки. М. 1996.

17. Барабанщиков В. А., Малкова Т. Н. Зависимость точ­ности идентификации экспрессии лица от локализации мимических проявлений// Вопросы психологии. 1988.

№5.

18. Бахтин М. М. Проблема текста // Вопросы литерату­ры. 1976. № 10.

19. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

20. Бгажнаков Б. X. Очерки этнографии общения адыгов. — 1983.

21. Бгажнаков Б. X. Психология и техника коммуникатив­ного поведения адыгов // Национально-культурная специфика речевого общения народов СССР. М: 1982.

22. Бехтерев В. М. Объективная психология. М. 1991.

23. Блонский П. ГГ. Избранные психологические произве­дения. М., 1964.

24. Бобнева М. И. Специфика социально-психологических свойств и способностей личности // Социальная пси­хология личности. М., 1979.

25. Бодалев А. А. Восприятие и понимание человека чело­веком. М. 1982. С. 16—32.

26. Бодалев А. А. Личность и общение. М.г 1983.

27. Бодалев А. А. О взаимосвязи общения и отношения // Вопросы психологии. 1982. № 2.

28. Бойко В. В. Энергия эмоций в общении: взгляд на себя и на других. М., 1996.

29. Брудный А. А. Понимание как компонент психологии чтения // Проблемы социологии и психологии чтения. М., 1975.

30. Бухановский А. О., Андреев А. С. Структурно-динами­ческая иерархия пола человека. — Ростов н/Д, 1993.

31. Введенский И. В., Лабунская В. А. Семиотический под­ход к анализу изображений человека // Вопросы пси-

Экспрессия человека:

общение и межличностное познание

хологии познания людьми друг друга и общение. Крас­нодар, 1978. Вып. 2.

32. Волконский С. Выразительный человек. СПб., 1913.

33. Волконский С. Человек на сцене. СПб., 1912.

34. Вудвортс Р. Выражение эмоций// Экспериментальная психология. М., 1950.

35. Вулис А- 3. Литературные зеркала. М., 1991.

36. Выготский Л. С. Собрание сочинений: В 6 т. М., 1982

37. Габриэлян Н. М. Пол. Культура. Религия // Ж. ОНС, 1996. № 6.

38. Галичев А. И. Кинесический и проксемический компо­ненты речевого общения / Автореф. дис. канд. наук. М., 1987.

39. Гозман Л. Я. Психология эмоциональных отношений. М, 1987.

40. Горбачевич К. С, Хабло Е. П. Словарь эпитетов русско­го литературного языка. Л., 1979.

41. Горелов Н. И. Невербальные коммуникации. М., 1980.

42. Гранская Ю. В. Распознавание эмоций по выражению лица. / Автореф. дис. канд. наук. С.-Петербург, 1998.

43. Гусев С. С, Тульчинский Г. Л. Проблема понимания в философии. М., 1985.

44. Данкел С. Позы спящего. Ночной язык тела. Нижний Новгород, 1994.

45. Дарвин Ч. Выражение эмоций у человека и животных. М., 1953.

46. Доли Дж. Энциклопедия знаков и символов. М., 1995.

47. Доказательство и понимание. Киев. 1986.

48. Достоевский Ф. М. Собр. соч.: В 30 т. Т. 13. М., 1975.

49. Дридзе Т. М. Интерпретационные характеристики и классификация текстов (с учетом специфики интерпре­тационных сдвигов) // Смысловое восприятие речево­го сообщения. М., 1976.

50. Знаков В. В. Понимание в познании и общении. М.,

1994.

Литература

507

51. Знаков В. В. Психология понимания в познании и об­щении /Автореф. дис. д-ра. наук. М. 1995.

52. Егорова А. И. Элементы полового символизма в тради­ционной культуре якутов // Этнографическое обозре­ние. 1996. № 4.

53. Есин С. Имитатор // Новый мир. 1985. № 2.

54. Зинченко В. П. Проблемы психологии развития//Во-просы психологии. 1991. № 5.

55. Изард К. Эмоции человека. М., 1980.

56. Иллюстрированная энциклопедия моды. Прага, 1987.

57. Ильин И. А. О связанности людей в добре и зле//Пси-хологический журнал. 1993. Т. 14. № 2.

58. Ильченко Л. В. Развитие психологического пола ребен­ка-дошкольника (4—7 лет) / Дис. канд. психол. наук. Ростов н/Д, 1995.

59. Каган В. Е. Семейные и полоролевые установки у под­ростков /Вопросы психологии. 1987. №2.

60. Каган В. Е. Стереотипы мужественности — женствен­ности и образ Я у подростков / Вопросы психологии. 1989. № 3.

61. Кахиани С. Н., Кахиани 3. Н„ Кахиани Д. 3. Экспрес­сивность эмоций человека. Тбилиси, 1985.

62. Квасовец С. В. Опыт изучения эмоциональных состоя­ний // Проблемы нейропсихологии. М, 1977.

63. Китаев-Смык Л. А. Психология стресса. М, 1983.

64. Кириленко Г. Л. Проблемы исследования жеста в зару­бежной психологии // Психологический журнал. 1987. №4.

65. Классовский В. И. Теория и мимика страстей. С-Петер-бург, 1849.

66. Книга о живописи мастера Леонардо да Винчи. Живо­писца и скульптора Флорентийского. Ч. 3. М. 1934.

67. Ковалев Г. А. Некоторые аспекты исследования невер­бальной коммуникации человека//Вопросы психоло­гии общения и познания людьми друг друга. Красно­дар, 1978. Вып. 2.

508 Экспрессия человека:

общение и межличностное познание

68. Коломинский Я. Л. Психология взаимоотношений в малых группах. Минск, 1976.

69. Коломинский Я. Л., Мелтсас М. X. Ролевая дифферен­циация пола у дошкольников / Вопросы психологии. 1985. № 3.

70. Колпинский Ю. Образ человека в искусстве. Древняя Греция. Ленинград, 1939.

71. Колшанский Г. В. Паралингвистика. М, 1974.

72. Кон И. С. Введение в сексологию. М., 1989.

73. Кондратьева С. В. Межличностное понимание и его роль в общении / Автореф. дис. д-ра психол. наук. Л., 1976.

74. Кондратьева С. В. Понимание учителем личности уча­щегося// Вопросы психологии. 1980. № 5.

75. Корнилов Ю. К. Психологические проблемы понима­ния. Ярославль, 1979.

76. Королева Э. А. Танец, его происхождение и методы исследования (по работам зарубежных ученых XX века) // Советская этнография. 1975. № 5.

77. Корсунский Е. А. «Игра в портреты» как средство ди­агностики и развития психологической проницательно­сти школьников и учителей // Вопросы психологии. 1985. № 3.

78. Кравченко Е. И. Мужчина и женщина: взгляд сквозь рекламу (социологические мозаики Эрвина Гоффмана) // Социологические исследования. 1993. № 2.

79. Краусс Р. Познание и общение: социально-психологи­ческий подход//Психологический журнал. 1986. № 5.

80. Кривцун О. А. Эволюция художественных форм: Куль­турологический анализ. М., 1992.

81. Кроник А., Кроник Е. В главных ролях: Вы, мы, он, ты, я: Психология значимых отношений. М., 1989.

82. Крымов С. Б. Характеристика понимания // Логичес­кий анализ естественного языка: Логика и методология науки. Вильнюс. 1982.

83. Кузнецов О. Н., Лебедев А. В., Лебедев В. И., Лукичев

И. А. Социально-перцептивный интуитивный тест и его применение // Психологический журнал. 1986. № 1.

Литература

509

84. Кузнецова В. А. Кинофизиогномика (Типажно-пласти­ческий образ актера на экране). Л., 1978.

85. Кузнецова Е. В. Теоретико-методические основы под­готовки личности к невербальным коммуникациям // Эмоциональные и познавательные характеристики об­щения. Ростов н/Д, 1990.

86. Кузнецова Е. В. Показатели развития личности как субъекта невербальных коммуникаций // Эмоциональ­ные и познавательные характеристики общения. Рос­тов н/Д, 1990.

87. Кузнецова Е. В. Развитие межличностных невербаль­ных коммуникаций средствами социально-психологи­ческого тренинга // Автореф. дис. канд. психол. наук. М, 1989.

88. Куницина В. Н. Стиль общения и его формирование. Л., 1985.

89. Куницина В. Н. Нарушения, барьеры, трудности меж­личностного неформального общения//Актуальные проблемы психологической теории и практики. С.-Пе­тербург, 1995.

90. Куприянов В. В., Стовичек Г. В. Лицо человека: анато­мия, мимика. М., 1988.

91. Куракина С. Н. Феномен танца (социально-философс­кий и культурологический анализ) // Автореф. дис. канд. философ, наук. Ростов н/Д, 1994.

92. Курек Н. С. О взаимосвязи эмоциональной экспрессии и потребления психоактивных веществ в диадах «мать — дочь»// Психологический журнал. 1996. № 1.

93. Курек Н. С. Эмоциональное общение матери и дочери как фактор формирования аддиктивного поведения в подростковом возрасте // Вопросы психологии. 1997. №2.

94. Лабунская В. А. Факторы успешности опознания эмо­циональных состояний по выражению лица / Психоло­гия межличностного познания. М., 1981.

95. Лабунская В. А. О развитии способности к психологи­ческой интерпретации невербального поведения // Вопросы психологии. 1987. № 3.

Экспрессия человека:

общение и межличностное познание

96. Лабунская В. А. Введение в психологию невербально­го поведения. Ростов н/Д, 1994.

97. Лабунская В. А. Интерпретация и коррекция невер­бального поведения в общении // Эмоциональные и познавательные характеристики общения. Ростов н/Д, 1990.

98. Лабунская В. А. Невербальное поведение. Социально-перцептивный подход. Ростов н/Д, 1986.

99. Лабунская В. А. О структуре социально-перцептивных способностей личности// Вопросы психологии меж-личностного познания и общения. Краснодар, 1983.

100. Лабунская В. А. От проблемы затрудненного общения к постановке проблемы «субъект затрудненного обще­ния» // Психологический вестник. Ростовский государ­ственный университет. Вып. 2. Ч. 1. 1997.

101. Лабунская В. А. Проблема обучения кодированию- ин­терпретации невербального поведения // Психологи­ческий журнал. 1997. Т. 18. № 5.

102. Ладыгина-Коте Н. Н. Дитя шимпанзе и дитя человека в их инстинктах, эмоциях, привычках и выразительных движениях. М., 1935.

103. Лазурский А. Ф. Классификация личностей. Петроград, 1922.

104. Ларошфуко. Мемуары. Максимы. Л., 1971.

105. Лекторский В. А Междисциплинарный и философский подход к проблеме понимания// Вопросы философии. 1986. № 7.

106. Леонтьев А. А Психология общения. Тарту, 1974.

107. Лившиц П., Темкин А. Сценический грим и парик. М., 1953.

108. Литературное наследство. М. 1969. Т. 73.

109. Лоуен А. Язык тела. С.-Петербург, 1997.

110. Луговая Е. К. О невербальной форме общения в куль­туре. Танец как язык и миф // Вестник МГУ. 1991. Серия 6. № 3.

111. Лурия А Р. Язык и сознание. М., 1979.

Литература

511

112. Манеров В. X. Психодиагностика личности по голосу и речи. С -Петербург, 1997.

113. Манеров В. X. Экспериментально-теоретические осно­вы социальной идентификации и интерпретации гово­рящего / Автореф. дис. д-ра наук. С.-Петербург, 1993.

114. Мартинес Э. Л. Внесловесный язык // Культуры. 1986. № 2. С. 12— 26.

115. Маслов А. А. Образы маскулинности—фемининности и супружеских отношений в традиционном Китае// Этнические стереотипы женского и мужского поведе­ния. М., 1985.

116. Межличностное восприятие в группе. М., 1981.

117. Мелибруда Я. Я — Ты — Мы. — М., 1986.

118. Менджерицкая Ю. А. Особенности эмпатии субъектов затрудненного и незатрудненного общения в ситуаци­ях затрудненного взаимодействия// Автореф. дис. канд. наук. Ростов н/Д, 1998.

119. Менджерицкая Ю. А. Феномен подтверждения — не­подтверждения и развития личности/ Психологический вестник. Ростовский госуниверситет. 1996. Вып. 1. Ч. 2.

120. Миккин X. Невербальные коммуникации в диадах (по материалам экспериментальных исследований за рубе­жом) //Труды по психологии. 1974. Вып. 335. № 3.

121. Миккин X. Кинезика и язык//Труды по психологии. Тарту, 1976. Вып. 395.

122. Мироненко В. В. История и состояние проблемы пси­хологии выразительных движений // Вопросы психо­логии. 1975. № 3.

123. Мухамедрахимов Р. Ж. Формы взаимодействия мате­ри и младенца // Вопросы психологии. 1994. № 6.

124. Мясищев В. Н. Психология отношений. М., 1995.

125. Национально-культурная специфика речевого общения народов СССР. М., 1982.

126. Национально-культурная специфика речевого поведе­ния. М., 1977.

127 Найсер У. Познание и реальность. М., 1981. 128. Николаева Т. М. Жест и мимика. М., 1972.

Методика «Свободной

семантической оценки

невербального поведения»

В основу разработки методики положены следующие теоретические положения: 1) о различных индикатив­ных и функциональных возможностях невербального поведения и невербальной интеракции; 2) о невербаль­ном поведении как личностном образовании, сви­детельствующем о действиях, состояниях, интеллекту­ально-волевых процессах, качествах личности, ее отношениях, формах взаимодействия с другими людь­ми, статусе, социальной роли: 3) о невербальном пове­дении как полисемантическом явлении, интерпретация которого должна не только отражать социально-фикси­рованные формы значений, но и включать их индиви­дуальные варианты; 4) о наличии в структуре интерпре­тации невербального поведения как когнитивных (содержательных), так и эмоционально-оценочных суж­дений; 5) о различных способах интерпретации, отра­жающих взаимодействия невербального поведения и общения; 6) о «вербальном значении» как константном психологическом образовании, которое выражает осоз­нанный опыт установления связей между невербаль­ным поведением и психологическими характеристика­ми личности и группы.

В отличие от большинства методов, применяемых для диагностики опознания, понимания, интерпретации невербального поведения, разработанная нами методи­ка включает изображения индивидуального невербаль­ного поведения и невербальной интеракции, их элемен­тов (поза, мимика, жест); список предназначенных для идентификации невербального поведения категорий не

Приложение 1. Методика «Свободной

523

семантической оценки невербального поведения»

задается. Тем самым снимаются искусственно создан­ные экспериментаторами вербальные ограничения и выясняются те психологические значения невербально­го поведения, которые актуализируются спонтанно, отражают опыт индивида по установлению связей меж­ду объектными и субъектными признаками человека. Поэтому методика и получила название «Свободной семантической оценки невербального поведения». Ос­новное ее назначение — вскрыть структуру и содержа­ние психологической интерпретации индивидуального поведения и невербальной интеракции.

Методика состоит из четырех серий фотоизображе­ния невербального поведения. Каждая из них включа­ет шесть изображений, отличающихся индикативными возможностями. Первая серия— «позы»; вторая— «позы, жесты, мимика»; третья— «мимика» (мужской и женский вариант); четвертая— «невербальная инте­ракция». Вторая серия условно названа «индиви­дуальное невербальное поведение», четвертая обозна­чена «диада-группа», первая и третья рассматриваются как элементы кинесической структуры. Первые четы­ре позы взяты из книги А. А. Бодалева, пятая и шестая созданы по аналогии; третья серия включает изображе­ния мимики, полученные в лаборатории П. В. Симонова. Вторая и четвертая серии составлены на основе книги. Используемый вариант методики прошел психометри­ческую проверку. Эксперты в количестве 150 человек ра­ботали с каждой из серий методики. Им предлагалось представить, что изображенные люди являются их парт­нерами по общению, и ответить на вопрос: «Что озна­чает невербальное поведение изображенных на картин­ке людей?» Фотоизображения предъявлялись в виде слайдов, время экспозиции колебалось от 20 до 30 се­кунд, на запись ответов отводилось 30—40 секунд. Вре­мя трансляции изображений, как и время записи отве­тов, было отработано в предыдущих исследованиях. Такое время позволило выявить те связи, которые сформировались у субъекта и имеют устойчивые вер-

524

Экспрессия человека:

общение и межличностное познание

бальные значения. Ответы экспертов анализировала группа психологов в составе 5 человек. За единицу ана­лиза ответов принималось суждение (вербальное зна­чение), относящееся к конкретным психологическим и социально-психологическим явлениям: действиям, со­стояниям, качествам личности, социальной роли, стату­су, отношениям, формам взаимодействия. В результа­те ответы 150 человек, принявших участие в экспертизе на соответствие невербального поведения психологи­ческим и социально-психологическим характеристикам личности и группы, обрабатывались пять раз. В матри­цу подготовленных для машинной обработки данных вошли только те суждения (вербальные значения), ко­торые в 75—100% относились психологами-экспертами к определенным психологическим или социально-пси­хологическим характеристикам личности и группы.

В табл. 1 представлены суммарные показатели дан­ных. По горизонтали в ней расположены виды вербаль­ных значений невербального поведения, отличающие­ся друг от друга по своему психологическому содержанию. В графу 1 заносились те суждения (зна­чения), которые характеризовали действия человека (машет, положил, опирается, закрыл, стоит, бежит и т. д.). В графе 2 фиксировались суждения (значения) об эмоциональных состояниях человека (радость, страда­ние, страх, гнев, отвращение). В 3 графу вносились суж­дения об интеллектуально-волевых характеристиках изображенного человека (внимательно слушает, дума­ет, сосредоточен, что-то замышляет, раздумывает, сооб­ражает и т. д.). В 4 графе отмечались суждения о чер­тах, качествах личности (трудолюбивый, аккуратный, чувствительный, самовлюбленный, небрежный и т. д.). В графе 5 фиксировались ответы, свидетельствующие об отношениях изображенного на фотообъекте челове­ка (презирает, ненавидит, угрожает, симпатизирует, одобряет и т.д.). Суждения типа — свидание, беседа, разговор, конфликт, вражда, дружба заносились в 6 графу и обозначались как формы взаимодействия. В

Приложение 1. Методика «Свободной семантической оценки невербального поведения»

525

Таблица 1

Суммарные показатели видов вербальных психологических значений невербального поведения

Jkl

526

Экспрессия человека:

общение и межличностное познание

Окончание таблицы 1

графе 7 отмечались суждения (значения), характеризу­ющие социальный статус, роль изображенного челове­ка (педагог, инженер, руководитель, подчиненный и т. д.).

В процессе работы над ответами экспертов обнару­жилось, что они не только соотносят невербальное по­ведение с психологическими и социально-психологи­ческими особенностями человека, но и выражают личное отношение к увиденному человеку. Иными сло­вами, включают в процедуру «означивания» невер­бального поведения эмоциональные, оценочные сужде­ния («красивое лицо», «урод какой-то», «убить его надо» и т. д.). Эти суждения были выделены и внесены в от­дельную, 8 графу, получившую название «эмоциональ­но-оценочные суждения». Так как указанные суждения возникли на основе обобщенной оценки человека с конкретным невербальным поведением, мы посчитали возможным рассматривать их наряду с теми суж­дениями, которые были зафиксированы в графах 1—7.

Математическая обработка матрицы данных была осуществлена с применением процедур корреляцион­ного анализа по Пирсону, факторного анализа по ме­тоду главных компонент. Количество факторов устанав­ливалось по проценту дисперсии (97%). Программа математической обработки данных включала также

Приложение 1. Методика «Свободной

527

семантической оценки невербального поведения»

процедуру ранжирования, умножения матриц. На их основе определялись ранги фотоизображений по их «вкладу» в «поле» психологических значений невер­бального поведения и осуществлялось ранжирование суждений относительно вида невербального поведения,

Чтобы получить эталон иерархии психологических значений каждого вида невербального поведения, был рассчитан вклад в организацию фактора каждой пси­хологической категории, соответствующей определен­ному явлению. Затем полученные данные были проран-жированы. Показатели ранга психологического значения расценивались как его место в структуре се­мантической оценки определенного вида невербально­го поведения.

По первому фактору — «индивидуальное невербаль­ное поведение» — психологические значения распреде­ляются следующим, образом: 1) интеллектуально-волевые процессы; 2) эмоциональные состояния; 3) отношения; 4) действия; 5) оценка; 6) качества личности; 7) формы взаимодействия; 8) статус и роль.

Второй фактор — «мимика» — включил также ранги психологических значений: 1) эмоциональные отноше­ния; 2) интеллектуально-волевые процессы; 3) отноше­ния; 4) оценка; 5) действия; 6) качества личности; 7) ста­тус, роль; 8) формы взаимодействия

По третьему фактору — «невербальная интерак­ция» — психологические значения распределились сле­дующим образом: 1) формы взаимодействия; 2) статус, роль; 3) отношения; 4) действия; 5) оценка; 6) качества личности; 7) интеллектуально-волевые состояния.

Ранги психологический значений четвертого факто­ра таковы: 1) отношения; 2) эмоциональные состояния; 3) интеллектуально-волевые процессы; 4) оценка; 5) ка­чества личности; 6) действия; 7) формы взаимодействия; 8) статус, роль.

На основе полученных данных были составлены схе­мы «полей» психологических значений невербального поведения (см. рис. 1). В центре «семантического поля»

528

Экспрессия человека:

общение и межличностное познание

находятся значения, имеющие высший ранг; второй и третий крут образуют значения, ранги которых досто­верно отличаются как от рангов значений, составляю­щих ядро, так и от находящихся на периферии. Ины­ми словами, чем дальше «круг значений» от центра «поля», тем ниже вероятность появления входящих в него значений в момент восприятия невербального поведения.

Устойчивость схем «полей» психологических значе­ний невербального поведения была проверена при по­вторном опросе экспертов (60 человек) через месяц после первого участия в эксперименте. Коэффициент устойчивости оказался равен 0,80. Следовательно, мож­но считать, что каждый вид невербального поведения актуализирует определенное «поле» психологических значений, в пространстве которого размещаются раз­личные психологические характеристики личности и группы.

Объем «поля» психологических значений составля­ет семь единиц, взаимосвязь между которыми отраже­на на рис. 1. Приведенные на нем схемы «полей» пси­хологических значений использовались в исследовании как эталон. В соответствии с ним устанавливались раз­личия и динамика структуры и содержания интерпре­тации невербального поведения.

Результаты математической обработки подтвержда­ют предположение об индикативно-функциональных различиях между индивидуальным невербальным пове­дением и невербальной интеракцией. Эти два вида не­вербального поведения можно рассматривать как раз­личные объекты психологической интерпретация и в соответствии с их семантическими «полями» выделить психологический уровень анализа невербального пове­дения и социально-психологический.

Иерархия психологических значений каждого вида невербального поведения отражает его полифункцио­нальность и свидетельствует о наличии ведущих функ­ций. В зависимости от вида кинесико-проксемических

Приложение 1. Методика «Свободной семантической оценки невербального поведения»

1

529

Рис. 1. Схема «полей» психологических значений невербального поведе­ния: 1 — «поле» психологических значений поз человека; 2 — «поле» психологических значений индивидуального невербального поведения; 3 — «поле» психологических значений мимики; 4 — «поле» психологичес­ких значений невербального поведения диады, группы. Д — действия; ЭС — эмоциональные состояния; ИВП — интеллектуально-волевые процес­сы; КЛ — качества личности; ОТ — отношения; ФВ — формы взаимо­действия, СР — социальный статус, роль; ОЦ — эмоционально-оценоч­ные суждения

компонентов невербального поведения «поле» его пси­хологических значений переструктурируется. Индика­тивные возможности позы раскрываются главным об­разом в психологических значениях отношений и эмоциональной сферы личности. Мимика оценивается в первую очередь как знак эмоциональных состояний, интеллектуально-волевых процессов. Индивидуальное

530

Экспрессия человека:

общение и межличностное познание

невербальное поведение с одинаковой вероятностью актуализирует психологические значения, относящие­ся к интеллектуально-волевым процессам, эмоциональ­ным состояниям, отношениям личности. Невербальная интеракция служит показателем разворачивающихся в группе социально-психологических процессов.

Знание центральных психологических значений для каждого вида невербального поведения позволяет ис­пользовать методику для изучения индивидуально-типо­логических различий структуры, содержания психоло­гической интерпретации невербального поведения.

На первом этапе создания методики была также раз­работана инструкция участнику исследования. В окон­чательном варианте она звучит так: «Вы видите перед собой альбом (слайды) с изображением мимики, позы, жестов и их сочетаний — одного человека и группы людей. Ваша задача — определить, что они означают для Вас в ситуации общения. Помните, что на каждое изображение можно дать несколько ответов. «Плохих» и «хороших», «правильных» и «неправильных» ответов при выполнении данного задания нет. Итак: что озна­чают для Вас в общении эти позы? » Вопрос повторяет­ся при переходе участника эксперимента к следующей серии.

Затем были введены критерии, определяющие спо­собы интерпретации. Помимо семантической оценки (вербальных значений) к ним были отнесены те сужде­ния, которые свидетельствовали о взаимосвязи невер­бального поведения и общения. Вычленялись они в со­ответствии с основными составляющими общения: средства, ситуация, партнер. Первый способ был назван «способом интерпретации с опорой на речевое поведе­ние»; второй— «способом интерпретации с опорой на анализ ситуации», третий классифицирован как «спо­соб интерпретации с опорой на стимул». К первому способу интерпретации относятся все ответы, в кото­рых изображенный человек наделяется речевым пове­дением. Например, все высказывания от первого лица:

Приложение 1. Методика «Свободной

531

семантической оценки невербального поведения»

«я вам еще покажу», «ну, что вы от меня хотите?», «я люблю вас» и т. д. Второй способ интерпретации зак­лючается в указании на место действия, условия обще­ния, его контекст: «смотрят телевизор», «встретились на собрании», «сидят у кабинета зубного врача». Третий способ интерпретации раскрывается в обращении к стимулам, причинам, породившим индивидуальное не­вербальное поведение или невербальную интеракцию. К примеру: «получил из дома плохое письмо», «девуш­ку обидел молодой человек», «ему сообщили, что на­чальник злой», «опоздал на работу» и т. д.

Таким образом, ответы участников эксперимента анализируются в трех направлениях:

1) устанавливается круг психологических значений невербального поведения;

2) выделяются способы интерпретации невербально­го поведения;

3) определяются эмоционально-оценочные сужде­ния, свидетельствующие об отношении субъекта познания к человеку с определенным невербаль­ным поведением.

Ключевые слова текста ответов подчеркиваются и заносятся в соответствующую графу. Таблица состав­ляется на каждого участника эксперимента отдельно и включает одиннадцать разделов. Семь из них описаны выше — это психологические явления: 1) действия, 2) состояния, 3) интеллектуально-волевые процесс, 4) качества личности, 5) отношения, 6) форма взаимо­действие, 7) статус, роль. Затем помещаются сведения о способах интерпретации: 8) ситуация, 9) речь, 10) сти­мул. Завершается таблица 11-м разделом — эмоцио­нально-оценочные суждения. Ответы суммируются по каждой серии изображений невербального поведения, по каждому критерию контент-анализа.

На втором этапе разработки методики «Свободной семантической оценки» были определены типы психо­логической интерпретации невербального поведения. Суммарные показатели видов вербальных психологи-

532

Экспрессия человека:

общение и межличностное познание

ческих значений невербального поведения, полученные на первом этапе создания методики, были обработаны с помощью корреляционного анализа и по методу глав­ных компонент. В этом случае математическому анали­зу подвергались показатели психологических значений невербального поведения.

На основе корреляционного анализа были выделены три относительно независимых блока связей. Первый образуют такие психологические значения, как дей­ствия, формы взаимодействия, статус, роль. Второй блок состоит из связей качеств личности, отношения, эмоционально-оценочного суждения. Третий блок пред­ставлен значениями: эмоциональные состояния, интел­лектуально-волевые процессы.

Факторный анализ подтверждает существование трех видов связей между психологическими значения­ми невербального поведения. В результате обработки данных по методу главных компонент выделены три относительно независимые компоненты, отличающие­ся по своему психологическому содержанию. Первая, главная компонента связана с признаками, которые являются показателями действий человека, форм вза­имодействия, социального статуса, роли. Эта компонен­та двухполюсная, поскольку в нее входят с большим от­рицательным весом такие психологические значения, как «эмоциональные состояния». Психологическое со­держание первой компоненты указывает на существо­вание двух наиболее распространенных типов интерпре­тации невербального поведения. Первый тип можно условно назвать «взаимодействие — роль» (действия, формы взаимодействия, статус, роль), второй — обозна­чить как эмоциональный.

Вторая компонента связана с признаками, которые выступают показателями качеств личности, ее отноше­ний к другому и эмоционально-оценочных суждений. Психологическое содержание данной компоненты — это еще один тип интерпретации невербального пове­дения «отношение — оценка».

Приложение 1. Методика «Свободной

533

семантической оценки невербального поведения»

Третья компонента двухполюсная. На одном полю­се с положительным факторным весом находятся пси­хологические значения, раскрывающие «интеллекту­ально-волевые характеристики» личности, на другом полюсе располагаются с отрицательным значимым ве­сом психологические значения форм взаимодействия, статусно-ролевых характеристик индивида, группы. Следовательно, в соответствии с психологическим со­держанием третьей компоненты существует еще два типа интерпретации: «интеллектуально-волевой» и «ста­тус—взаимодействие».

Таким образом, методика «Свободной семантичес­кой оценки невербального поведения» диагностирует пять типов вербальной психологической интерпретации иеварбального поведения: 1) «взаимодействие — роль»; 2) «эмоциональный»; 3) «отношение — оценка»; 4) «ин­теллектуально-волевой»; 5) «статус — взаимодействие».

Диапазон возможных связей типов вербальной пси­хологической интерпретации с другими способами оп­ределен также на основе интеркорреляционного анали­за, который показал, что достоверные положительные связи между типом и способом интерпретации невер­бального поведения отсутствуют. Исключение состав­ляет «деятельностный» тип интерпретации. Он имеет значимую связь с дополнительным способом анализа невербального поведения, а именно, с «ситуацией». Ос­тальные виды связей демонстрируют, что вербальная психологическая оценка не зависит от того, какие допол­нительные средства, характеристики общения привлека­ет субъект познания. Отсутствуют также положительные значимые связи между способами интерпретации. Тем самым способы интерпретации («ситуация, «речь», «стимул») не являются статистически постоянной вели­чиной. Они могут учитываться при обработке данных в качестве показателей индивидуальных ориентации на конкретные компоненты общения и рассматриваться как проявление индивидуального опыта в установлении

534 Экспрессия человека:

общение и межличностное познание

связей между психологическими явлениями, невербаль­ным поведением, общением.

Итак, на основе методики «Свободной семантичес­кой оценки невербального поведения» выявляется тип интерпретации невербального поведения. Индивидуаль­но-типологические различия рассчитываются на осно­ве суммирования ответов участников эксперимента по всем одиннадцати показателям интерпретации и срав­нения их с описанными выше эталонами типов интер­претации.

Приложение 1. Методика «Свободной семантической оценки невербального поведения»

Фотоизображение невербального поведения

535

Рис. 1 Серия 1 — «Позы». Фотоизображения 1.1, 1.2.

Рис. 2 Серия I — «Позы». Фотоизображения 1 3, I 4

536

Экспрессия человека:

общение и межличностное познание

1-6

Рис. 3. Серия 1 — «Позы». Фотоизображения 1.5, 1.6.

Рис. 4. Серия 2 — «Жесты, мимика». Фотоизображения 2.1, 2.2.

Приложение 1. Методика «Свободной семантической оценки невербального поведения»

537

Рис. 5. Серия 2 — «Жесты, мимика». Фотоизображения 2.3, 2.4.

Рис. 6. Серия 2 — «Жесты, мимика» Фотоизображения 2.5, 2 6.

544

Экспрессия человека:

общение и межличностное познание

6-1

Рис. 26. Серия 6 — «Диада-группа». Фотоизображение 6.1.

|б-2|

Рис. 27. Серия 6 — «Диада-группа». Фотоизображение 6.2.

Приложение 1. Методика «Свободной семантической оценки невербального поведения»

545

Рис. 28. Серия 6 — «Диада-группа». Фотоизображение 6.3.

Рис. 29. Серия 6 — «Диада-группа». Фотоизображение 6.4. 18. Зак. 235

546

Экспрессия человека:

общение и межличностное познание

Рис. 30 Серия 6 — «Диада-группа» Фотоизображение 6 5.

Рис. 31 Серия 6 — «Диада-группа» Фотоизображение 6.6.

Методика диагностики

уровня развития способностей

к адекватному пониманию

невербального поведения

В соответствии с представлением о различных составля­ющих способности к адекватному пониманию невер­бального поведения был определен перечень социально-перцептивных задач. Они отличаются по формальным параметрам (виды невербального поведения), по содер­жательным (психологические характеристики личнос­ти, диады, группы), по функциональным (задачи на идентификацию и регуляцию отношений в диаде, груп­пе), по способам репрезентации решения задачи.

Адекватность понимания устанавливалась: 1) на ос­нове вербализации психологических особенностей лич­ности, группы в соответствии с заданными эксперимен­татором направлениями анализа невербального поведения; 2) адекватность понимания выявлялась с по­мощью примеров сравнения-выбора форм невербаль­ного поведения, соответствующих друг другу по психо­логическому значению; 3) адекватность понимания измерялась также на основе «регуляции» с помощью определенных элементов невербального поведения от­ношений в диаде и группе; 4) адекватность понимания определялась на основе установления отношений меж­ду невербальным и вербальным поведением изображен­ного на фотообъекте человека.

В книге приводится вариант методики, апробирован­ный на большой группе испытуемых, отличающихся возрастом, полом, профессией, образованием (всего 450 человек). После психометрической проверки социаль­но-перспективных задач, из которых состоит методика,

18*

548

Экспрессия человека:

общение и межличностное познание

был создан ее вариант, предназначенный для взрослых людей.

Методика состоит из восьми социально-перспектив­ных задач. Первая задача направлена на диагностику адекватности понимания состояний и отношений чело­века на основе его позы. Вторая задача выявляет уро­вень адекватности понимания эмоциональных состоя­ний человека на основе его мимики. Третья задача определяет уровень адекватности понимания интеллек­туально-волевых состояний, эмоциональных нюансов этих состояний на основе индивидуального и невер­бального поведения. Четвертая задача направлена на диагностику адекватности понимания отношений, вза­имоотношений людей, включенных в невербальную интеракцию (диада, группа). Первые четыре задачи от­личаются одна от другой по формам невербального поведения, по направленности психологической интер­претации. Способ репрезентации решения остается для всех задач общим: вербальная семантическая оценка.

Пятая задача направлена на диагностику адекватно­сти понимания посредством установления связей и от- > личий между психологическим содержанием различ-,, ных элементов невербального поведения. tf

Шестая задача направлена на диагностику адекватно­сти понимания посредством «регуляции» отношений ди­ады и группы в эмоционально-отрицательную сторону.

Седьмая задача направлена на диагностику адекват­ности понимания невербального поведения посред­ством «регуляции» отношений в диаде, группе в эмоци­онально-положительную сторону.

Восьмая задача направлена на диагностику адекват­ности понимания невербального поведения посред­ством установления связей между вербальным и невер­бальным поведением человека.

Таким образом, вторая группа задач (5—8) состоит из тех, в которых сохранены различные виды и фор­мы невербального поведения, их психологическое раз-§ нообразие, но изменены способы репрезентации реше-

Приложение 2. Методика диагностики уровня развития способностей к адекватному пониманию невербального поведения

549

ния задач. Задачи 6—8 диагностируют опосредованно возможности респондентов регулировать отношения между людьми с помощью адекватного использования в общении форм невербального поведения.

На этапе разработки методики была определена пос­ледовательность предъявления социально-перцептивных задач участникам эксперимента. В результате наблюде­ния за поведением респондентов было установлено, что они утомляются и начинают раздражаться, если первые четыре задачи предъявляются в той последовательнос­ти, которая приведена выше. Как выяснилось из бесед с участниками исследования, утомление наступало из-за того, что решение этих задач надо было представить в вербальной форме.

Для того чтобы не создавать у испытуемых дополни­тельного интеллектуального и эмоционального напря­жения, был отработан оптимальный вариант предъяв­ления задач. В книге приводится та последовательность предъявления задач, которая была применена в наших исследованиях.

Инструкция к задаче первой: «Определите, какому состо­янию человека, его отношению к другому человеку соот­ветствует эта поза». Участнику эксперимента последова­тельно предъявляются шесть поз (см. приложение 1, рисунки под номерами 1.1—1.6). Ответы оцениваются по трехбалльной системе. Условное название первой задачи — «позы». 3 — балла получает респондент за ответ, если при предъявлении позы.

1.1. указано на высокомерие, пренебрежение, самоуверен­ность (одно из значений); если поза 1.2 трактуется как растерянность, удивление, непонимание; поза 1.3 опреде­ляется как смущение, застенчивость, печаль; поза 1.4 по­лучает психологические значения: ожидание, неуверен­ность, тревожность; поза 1.5 понимается как удивление, недоумение, нерешительность; поза 1.6 определяется как виноватый, убитый горем, стыдливый.

2 — балла получает респондент, если он не указывает пря­мо на психологические значения позы, а называют ситуа-

550

Экспрессия человека:

общение и межличностное познание

цию, в которой она встречается, речевое сопровождение, стимул.

1 балл присваивается тем ответам, которые несут элемент психологической интерпретации, но не соответствуют направлению психологического анализа, заданного инст­рукцией к задаче.

Инструкция к задаче второй: «Определите, какому интел­лектуально-волевому состоянию соответствует вырази­тельное поведение человека, изображенного на картинке, назовите эмоциональные оттенки этого состояния». Учас­тнику эксперимента последовательно предъявляются шесть изображений индивидуального невербального пове­дения. Ответы оцениваются по трехбалльной системе. Ус­ловное название второй задачи — «мимика-жесты» (см. приложение 1, картинки под номерами 2.1—2.6). 3 балла респондент получает в том случае, если в ответ на предъяв­ление картинки он называет следующие интеллектуально-волевые состояния и их эмоциональные оттенки: 2.1 — размышление — задумчивость (нейтральное состояние, спокойствие, уравновешенность); картинка 2.2 — размыш- < ление — задумчивость, страх, тревога, отчаяние; картин­ка 2.3 — размышление — задумчивость (страдание, грусть, печаль); картинка 2.4 — размышление — задумчивость (угроза, гнев, решительность); картинка 2.5 — размышле­ние — задумчивость (удивление, растерянность, вопрос); картинка 2.6 — размышление — задумчивость (восторг, радость, «озарение»). 2 балла респондент получает тогда, когда указывает только на интеллектуально-волевое состо­яние. 1 балл получает за те ответы, которые несут элемент психологической интерпретации, но не соответствуют на­правлению психологического анализа, заданного инструк­цией к задаче.

Инструкция к третьей задаче: «Определите по выраже­нию лица (женщины, мужчины) эмоциональное состоя­ние». Ответы оцениваются по трехбалльной системе. Ус­ловное название третьей задачи «мимика» (см. приложение 1, картинки под номерами 3.1—3.12). 3 — балла за ответ, если его психологическое значение соот­ветствует следующим эмоциональным состояниям: 3.1 —

Приложение 2. Методика диагностики уровня развития способностей к адекватному пониманию невербального поведения

551

радость; 3.2 — удивление; 3.3 — страдание; 3.4 — страх; 3.5 — гнев; 3.6 — презрение (женские портреты); 3.7 — радость; 3.8 — удивление; 3.9 — страх; 3.10 — гнев; 3.11

— презрение; 3.12 — страдание (мужское лицо). 2 балла ставится за ответ тогда, когда респондент не указывает прямо на психологическое значение экспрессии лица, а называет ситуацию, в которой она встречается. 1 балл присваивается тем ответам, которые несут элемент психо­логической интерпретации, но не соответствуют направ­лению психологического анализа, заданного инструкцией к задаче.

Инструкция к задаче четвертой: «Подберите к изображен­ной позе соответствующее ей выражение лица». Участни­ку эксперимента последовательно предъявляются восемь изображений. Они состоят из четырех поз, которые име­ют четкие различия в психологических значениях (разли­чия определены на этапе разработки методики «Свобод­ной семантической оценки невербального поведения»). К каждой позе предлагается набор из трех выражений лица. Поза предъявляется дважды. В одном случае с ней надо соотнести экспрессию женского лица, а в другом случае

— экспрессию мужского лица. Таким образом, четвертая задача состоит из восьми предъявлений фотоизображе­ний. Условное название четвертой задачи — «поза-лицо» (см. приложение 2, картинки 4.1—4.8). Оценки ответов четвертой задачи приведены в таблице 1.

Таблица 1

Оценка ответов четвертой задачи

552

Экспрессия человека:

общение и межличностное познание

Инструкция к пятой задаче: «Перед Вами картинка, на левой стороне которой изображена конфликтная ситуа­ция. Прочитайте слова, сказанные одним из ее участников другому. Подберите ему такое выражение лица, которое бы усилило конфликт, привело к ссоре». Участнику экс­перимента последовательно предъявляются фотообъекты, которые представляют собой рисунки из теста Розенцвей-га (конфликтные ситуации) и девять экспрессии лица (женское и мужское) (см. приложение 2, картинки 5.1— 5.5). Условное название пятой задачи «Конфликт». Оцен­ка ответов представлена в табл. 2.

Таблица 2 Оценка ответов пятой задачи

Инструкция к шестой задаче: «Перед Вами картинка, на левой стороне которой изображена конфликтная ситуа­ция. Прочитайте слова, сказанные одним из ее участников другому. Подберите ему такое выражение лица, которое бы максимально способствовало разрешению конфликт­ной ситуации». Участнику эксперимента последовательно предъявляются фотообъекты, которые представляют со­бой рисунки из теста Розенцвейга (конфликтные ситуа­ции) и девять экспрессии лица (женское и мужское). Ус­ловное название шестой задачи «Согласие». Оценка ответов представлена в табл. 3.

Таблица 3

Оценка ответов шестой задачи

Приложение 2. Методика диагностики уровня развития способностей к адекватному пониманию невербального поведения

553

Инструкция к седьмой задаче: «Определите по вырази­тельному поведению изображенных на картинке людей тип отношений между ними, их социальный статус». Уча­стнику эксперимента последовательно предъявляются шесть изображений диады, группы. Они соответствуют тем, которые были использованы в методике «Свободной семантической оценки невербального поведения» (см. приложение 1, картинки 6.1—6.6). 5 баллов получает уча­стник эксперимента, если точно выполняет инструкцию, называет отношения, статусы партнеров. В 4 балла оцени­вается ответ тогда, когда определяются либо отношения, либо социальные роли (задача решается частично). 3 бал­ла присваивается ответу, в котором не указывается пря­мо на отношения, статусы изображенных людей, а через анализ ситуации предполагаемого вербального диалога, причин взаимодействия демонстрируется решение задачи. В 2 балла оценивается ответ, если вместо определения отношений респондент указывает на состояния изобра­женных людей. 1 балл ставится за ответ в том случае, если он несет элемент психологической интерпретации, но он не соответствует направлению анализа, заданного инст­рукцией к задаче. Условное название седьмой задачи «ди­ада-группа».

Инструкция к восьмой задаче: «Посмотрите на картинку, прочитайте фразы под номерами 1—4. Подберите к выра­жению лица под буквами «А», «Б», «В», «Г» соответству­ющую им фразу». Испытуемому предъявляются последо­вательно два фотообъекта, на которых даны четыре выражения лица. В центре картинки написаны четыре фразы. Фотообъекты отличаются только тем, что в одном случае они состоят из изображений экспрессии женского лица, а в другом случае — из изображений экспрессии мужского лица. Условное название восьмой задачи «мими­ка-реплика» (см. приложение 2, картинки 8.1—8.2). Пра­вильное распределение речевых фраз в соответствии с вы­ражением лица приводятся в табл. 4. Оценка ответов осуществляется по типу «правильно-неправильно».

554

Экспрессия человека:

общение и межличностное познание

Таблица 4

Правильные ответы восьмой задачи

С целью сравнения успешности решения вышепере­численных задач, первичные оценки корректируются по двадцатибалльной шкале. Максимально возможный показатель успешности решения той или иной задачи соответствует 20 баллам. Следовательно, максимальное количество баллов, которое может набрать один испы­туемый, равно 160.

Психологические значения невербального поведе­ния, адекватно раскрывающие его психологическое содержание, определены на основе экспертной оценки. В экспертизе приняли участие 150 человек. Таким об­разом был решен вопрос о содержательной валиднос-ти социально-перцептивных задач. На основе ответов экспертов был составлен частотный психологический словарь каждого изображения невербального поведе­ния. Ответы были проранжированы по критерию час­тотности и отобраны те, которые имели коэффициент согласия от 75 до 100%. Затем с помощью словаря си­нонимов количество ответов было сокращено. В описа­нии методики оставлены ответы в том вербальном оформлении, которое соответствует обыденному язы­ку общения.

Конструктивная валидность методики диагностики адекватности понимания невербального поведения осу­ществлялась на основе теоретической гипотетической модели основных параметров (формальных, содержа­тельных, функциональных) способности к адекватному пониманию невербального поведения. Предполагалось, что социально-перцептивные задачи должны диагнос­тировать способность к адекватному пониманию инди-

Приложение 2. Методика диагностики уровня развития способностей к адекватному пониманию невербального поведения

555

видуального невербального поведения и невербальной интеракции; способность к психологическому и соци­ально-психологическому анализу невербального пове­дения; способность к идентификации невербального поведения и способность к регуляции с его помощью отношений между людьми. Реализация этих способно­стей в общении зависит от предполагаемого способа решения социально-перцептивной задачи

Каждая из социально-перцептивных задач имеет формальные, содержательные, функциональные пока­затели. Для определения взаимосвязей между ними и, следовательно, установления их автономности и диаг­ностической направленности был осуществлен корре­ляционный анализ связей между задачами, с дальней­шей факторизацией по методу главных компонент. Конструктивная валидность методики рассчитывалась на основе ответов 150 человек, которые не принадле­жали к группе экспертов. Результаты корреляционно­го анализа приведены в табл. 5.

Таблица 5

Таблица интеркорреляционных связей оценок решения социально-перцептивных задач

556

Экспрессия человека:

общение и межличностное познание

Как видно из табл. 5 значимые связи между социаль­но-перцептивными задачами отсутствуют. Таким обра­зом, можно считать, что успешность решения задачи относительно независимая величина, что она не связа­на с успешностью решения других задач, что каждая задача диагностирует различные возможности субъек­та в плане адекватности понимания невербального по­ведения.

Факторизация корреляционной матрицы по методу главных компонент показала, что типы задач отражают формальные, содержательные, функциональные пара­метры способности к адекватному пониманию невер­бального поведения (см. табл. 6). Первая главная компо­нента связана с оценками решения задач, которые по формальному параметру относятся к индивидуальному невербальному поведению, по содержательному пред­ставляют психологический анализ невербального пове­дения, по функциональному критерию являются инди­кативными, по способу репрезентации решения задач относятся к вербальной семантической оценке. Состав­ляющие первой компоненты указывают на существо­вание подсистемы способностей к адекватному пони­манию невербального поведения. Эта подсистема может быть названа: «Вербальная психологическая оценка индивидуального невербального поведения — индивидуально-индикативный ».

Вторая компонента связана с оценками решения задач, которые по формальному параметру относятся к невербальной интерпретации, в содержательном плане представляют социально-психологический анализ не­вербального поведения, по функциональному критерию являются смешанными, с большим факторным весом на «регуляцию отношений». По способу репрезентации решения вошли в фактор задачи, как вербальной оцен1-ки, так и невербальной (сравнить, подобрать, отрегули­ровать) .

Составляющие второй компоненты свидетельствуют о существовании второй подсистемы способностей,

Приложение 2. Методика диагностики уровня развития способностей к адекватному пониманию невербального поведения

557

Таблица 6 Факторная матрица социально-перцептивных задач

которая может быть названа: «Социально-психологи-ческая оценка невербальной интеракции — интерак­ция-регуляция». Третья компонента состоит из социаль­но-перцептивных задач «мимика» и «мимика-реплика». По формальному параметру эти задачи представляют элементы невербального поведения, по содержательно­му относятся к эмоциональным состояниям, по функ­циональному критерию являются индикативными и регулятивными, по способу репрезентации решения задач относятся к прямой и опосредованной вербали­зации психологических характеристик. Составляющие третьей компоненты указывают на существование тре­тьей подсистемы способностей, которая может быть названа: «Эмоциональная экспрессия — мимико-ин-дикативная». Четвертая компонента состоит фактически из одной социально-перцептивной задачи «поза—лицо».

558

Экспрессия человека:

общение и межличностное познание

По формальному критерию эта задача представляет эле­мент невербального поведения, по содержательному относится к психологическому анализу невербального поведения, по функциональному критерию является индикативной, по способу репрезентации решения за­дач относится к задачам сравнения-выбора. На основе этой задачи диагностируется способность устанавливать связи и отношения между различными элементами не­вербального поведения на основе их психологического содержания. Таким образом, факторный анализ данных доказывает конструктивную валидность методики. С помощью задач, вошедших в методику, измеряется че­тыре группы способностей к адекватному пониманию невербального поведения: 1) способность к психологи­ческой интерпретации индивидуального невербального поведения; 2) способность к социально-психологической интерпретации невербальной интеракции; 3) способ­ность к оценке эмоциональной экспрессии лица; 4) спо­собность к установлению связей и отношений между различными элементами невербального поведения.

Устойчивость решения задач была проверена при повторном опросе участников исследования через два месяца после первого (60 человек). Коэффициент устой­чивости оказался равен: г = 0,78. В качестве точки от­счета для установления уровня развития способности использованы средние показатели решения задач и их дисперсии, рассчитанные в результате суммирования данных по группе экспертов и контрольной группе (все­го 300 человек) (см. табл. 7).

Средний балл решения всех задач равен 93 баллам. Распределение уровней успешности решения социаль­но-перцептивных задач следующее: низкий уровень равен 30; ниже среднего равен 60 баллам; средний уро­вень равен 93 баллам; выше среднего 120 баллов; высо­кий уровень адекватности понимания невербального поведения от 123 до 160 баллов.

Приложение 2. Методика диагностики уровня развития способностей к адекватному пониманию невербального поведения

559

Итак, на основе методики диагностики адекватнос­ти понимания невербального поведения определяется уровень развития способности к адекватному понима­нию невербального поведения, структура и тип способ­ностей.

Таблица 7 Стандарты решения социально-перцептивных задач

4-1

1Л

о

S п

S я

ш *

ц о

IS

х ш

о

ы

ш ф

Рис. 13 Серия 4 — «Поза-лицо». Фотоизображения 4 1

;i

1

11

Puc. 14 Серия 4 — «Поза-лицо» Фотоизображения 4 2

in

562

Экспрессия человека:

общение и межличностное познание

РО

Приложение 2. Методика диагностики уровня развития способноаей к адекватному пониманию невербального поведения

563

574

Экспрессия человека:

общение и межличностное познание

7»2

1 Вот это да'

2. Это не пройдет вам даром

3 Да я с вами согласен, но .

4. Это и все, чем вы хотели меня удивить?

Рис. 33. Серия 7 — «Мимика—реплика» Фотоизображение 7 2.

/г

Опросник

«Социально-психологические характеристики субъекта

общения»

Инструкция. Представьте себе, что Ваш партнер де­монстрирует в общении с Вами нижеперечисленные характеристики взаимодействия. Ваша задача заключа­ется в том, чтобы оценить, насколько та или иная осо­бенность поведения партнера затрудняет Ваше обще­ние с ним. Например, такая характеристика партнера, как «громкая речь». Если эта особенность поведения очень сильно или сильно, средне, слабо и т. д. затруд­няет Ваше общение, то поставьте знак « + » в соответ­ствующей графе бланка, напротив номера характерис­тики; если Вы не обращали ранее внимание на эту характеристику и не можете оценить ее влияние на Ваше общение, то поставьте знак « + » в графе «не знаю». Отвечая, старайтесь соблюдать следующие пра­вила: 1) Будьте внимательны, следите, чтобы номер от­вета на специальном бланке совпадал с номером харак­теристики в опроснике; 2) постарайтесь реже ставить знак « + » в графе «не знаю»; 3) это задание на скорость, поэтому не тратьте время на обдумывание ответов, то­гда Вы быстро сможете закончить работу.

Первая фраза инструкции выглядит следующим об­разом: «Представьте себе, что Ваш коллега (в следую­щий раз вместо ролевой позиции «коллега», можно сказать «ученик», «мать», «родственник») обладает ни­жеперечисленными характеристиками общения, на­сколько они затрудняют Ваше общение:

76

Экспрессия человека:

общение и межличностное познание

1. Тихая речь партнера.

2. Неумение партнера соотносить действия и по­ступки людей с их качествами личности.

3. Безразличное отношение к другому человеку (ко мне).

4. Желание партнера больше говорить, чем слушать.

5. Застывшая поза, лицо партнера.

6. Неумение партнера поставить себя на место дру­гого человека.

7. Подозрительное отношение к другим людям (ко мне).

8. Привычка партнера перебивать разговор.

9. Длительные паузы в речи партнера.

10. Неумение партнера «читать» по лицу чувства и намерения другого человека.

11. Неприязненное (враждебное) отношение к дру­гим людям (ко мне).

12. Неумение партнера выйти из общения, вовремя его прекратить.

13. Нежелание партнера поддерживать зрительный контакт.

14. Ошибки партнера в оценке чувств и настроений другого человека.

15. Властное отношение к другим людям (ко мне).

16. Неумение партнера аргументировать свои замеча­ния, предложения.

17. Отсутствие внешней привлекательности у партнера.

18 Неумение партнера продемонстрировать понима­ние особенностей другого человека.

19. Высокомерное отношение к другому человеку (ко мне).

20 Неумение партнера разнообразить речевые фор­мы обращения к другому человеку.

Приложение 3. Опросник «Социально-психологические

577

характеристики субъекта общения»

21. Вялая, невыразительная жестикуляция партнера.

22. Стремление партнера относить людей к опреде­ленному типу.

23. Требовательное отношение к другим людям (ко мне).

24. Стремление партнера занимать в общении веду­щую позицию.

25. Несоответствие выражения лица партнера его словам.

26. Отсутствие проницательности у моего партнера.

27. Страх партнера быть смешным в глазах других людей.

28. Желание партнера навязать свою точку зрения.

29. Громкая речь партнера.

30. Стремление партнера делать заключение о лично­сти на основе внешности.

31. Стремление партнера произвести на меня прият­ное впечатление.

32. Неумение партнера выразить отношение с помо­щью жестов, мимики, интонаций.

33. Систематическое передвижение партнера во вре­мя общения.

34. Умение партнера поставить себя на место друго­го человека.

35. Заинтересованное отношение к другому челове­ку (ко мне).

36. Умение партнера меньше говорить, а больше слу­шать,

37. Стремление партнера систематически поддержи­вать зрительный контакт.

38. Умение партнера точно оценивать чувства и на­строения другого человека.

578

Экспрессия человека:

общение и межличностное познание

39. Доверительное отношение к другим людям (ко мне).

40. Умение партнера слушать, вести диалог, беседо­вать.

41. Приятная внешность партнера.

42. Умение партнера «читать» по лицу чувства и на­мерения другого человека.

43. Дружеское отношение к другим людям (ко мне).

44. Умение партнера вовремя выйти из общения, пре­кратить его, учитывая ситуацию и состояние дру­гого человека.

45. Быстрый темп речи партнера.

46. Умение партнера демонстрировать свое понима­ние особенностей другого человека.

47. Почтительное отношение к другим людям (ко мне).

48. Умение партнера принять точку зрения другого человека.

49. Интенсивная жестикуляция партнера.

50. Умение видеть в другом человеке его индивиду­альные особенности, черты характера.

51. Добродушное отношение к другим людям (ко мне).

52. Умение партнера объяснять, аргументировать свои предложения, замечания.

53. Соответствие выражения лица партнера его сло­вам.

54. Проницательность партнера: людей видит «на­сквозь».

55. Умение партнера выразить отношение с помощью жестов, мимики, интонаций.

56. Умение партнера разнообразить речевые формы обращения к другому человеку.

Приложение 3. Опросник «Социально-психологические характеристики субъекта общения»

579

57. Частые прикосновения партнера (кладет руку, постукивает по плечу и т. д.).

58. Стремление партнера оценивать людей на осно­ве представлений, сложившихся в его окружении.

59. Стремление партнера занимать в общении подчи­ненную позицию.

60. Концентрация внимания партнера на собствен­ных чувствах и мыслях.

61. Длительное общение с одним и тем же человеком.

62. Присутствие посторонних лиц.

63. Большие временные промежутки в общении с партнером.

64. Общение с группой лиц одновременно.

65. Возрастные различия.

66. Половые различия.

67. Должностные различия.

68. Самочувствие (настроение, готовность к обще­нию).

Количественный и качественный анализ результатов опроса

В опроснике представлены пять групп характеристик общения. Каждая группа включает как «позитивные», так и «негативные» черты, определяющие его эффек­тивность. Суммарная оценка степени влияния различ­ных групп характеристик позволяет выявить степень индивидуальной или групповой чувствительности к определенным сторонам общения («профиль психоло­гических трудностей общения»), установить степень сензитивности к «позитивным» и «негативным» чертам общения, создать «портреты оптимального или трудно­го партнера» с точки зрения субъекта или группы.

Максимальная оценка каждой группы психологичес­ких трудностей общения равна 75 баллам. Первая груп-

19*

580

Экспрессия человека:

общение и межличностное познание

па (I) включает экспрессивно-речевые (ЭР) особеннос­ти партнеров. К ней относятся суждения 1, 5, 9, 13, 17, 21, 25, 29, 33, 37, 41, 45, 49, 53, 57. Вторая группа (И) ха­рактеристик отражает социально-перцептивные (СП) особенности партнеров. К ней относятся суждения 2, б, 10, 14, 18, 22, 26, 30, 34, 38, 42, 46, 50, 54, 58. Третья группа (III) включает суждения, описывающие отноше­ния-обращения (ОО) партнеров друг к другу. К ней относятся суждения 3, 7, 11, 15, 19, 23, 27, 31, 35, 39, 43, 47, 51, 55, 59. Четвертая группа (IV) состоит из сужде­ний, раскрывающих умения и навыки организации вза­имодействия (НВ). Ее образуют суждения 4, 8, 12, 16, 20, 24, 28, 32, 36, 40, 44, 48, 52, 56, 60. Отдельная группа ха­рактеристик (V) дает представление о влиянии на воз­никновение трудностей общения таких параметров, как интенсивность общения, количество партнеров, нали­чие свидетелей общения, возраст, пол, статус. Ее обра­зуют суждения 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68. Первичная обработка данных состоит из суммирования баллов внутри каждой группы характеристик. Затем получен­ный показатель по каждой группе характеристик пере­водится в 20-балльную шкалу. Коэффициент перевода для I—IV групп признаков равен 0,27, для V группы — 0,53. Перевод в 20-балльную систему осуществляется умножением суммарного показателя на соответствую­щий индекс. Результаты переносятся на график. Он имеет следующий вид: на вертикальной прямой распо­лагаются показатели в 20-балльной системе, на горизон­тальной — наименование групп характеристик трудно­стей общения (ЭР, СП, ОО, НВ, УО). График представляет собой «Профиль психологических трудно­стей общения» каждого из участников исследования или группы в целом. На основе соотношения степени оценки каждой группы характеристик определяется тип «Профиля психологических трудностей общения». Суждения, получившие оценку 4—5 баллов, выписы­ваются отдельно, затем подсчитывается частота их оцен­ки в данном диапазоне. Те суждения, которые 50—75%

Приложение 3. Опросник «Социально-психологические характеристики субъекта общения»

581

участников исследования оценивались как очень силь­но (5 баллов) или сильно (4 балла) затрудняющие процесс общения, включаются в «портрет трудного партнера общения». Так составляется групповое представление о субъекте затрудненного общения. На основе анализа этих представлений определяются характеристики об­щения партнера, по отношению к которым наблюдает­ся повышенная чувствительность и устанавливаются количественные и качественные различия «портретов» в зависимости от изучаемых детерминант затрудненно­го общения.

На основе сравнения содержания и объема пред­ставлений о трудном партнере, в соответствии с различ­ными ролевыми позициями, выявляются устойчивые, типичные психологические трудности общения и соот­ветственно представления о субъекте затрудненного общения и вариативные, появляющиеся в связи с из­менением ролевой позиции партнера.

582

Экспрессия человека:

общение и межличностное познание

Бланк ответов по опроснику «Социально-

Кодирование ответов

Дата __________________________

Пол, возраст, нац-ть

мл кл __________

ст. кл __________

ср кл __________

очень сильно затрудняет

Приложение 3. Опросник «Социально-психологические характеристики субъекта общения»

583

психологические характеристики общения»

УО

оо

СП

ЭР

I 20| 191 18| 17| 16| 15| 14 1 13| 12| 111 10| 9 1 8 1 7 I 6 I S 1 4 | 3 1 2 1 1 | 0

Опросник

«Невербальные

характеристики общения»

Инструкция. Как известно, каждый человек исполь­зует различные средства для установления контакта с другими людьми. Самыми распространенными сред­ствами общения являются речевые и неречевые (мими­ка, жесты, позы и. т. д.). Ниже перечислены неречевые характеристики нашего поведения в общении. Ваша задача заключается в том, чтобы выбрать из предлагае­мого списка характеристик неречевого поведения те, которые, как Вы считаете, соответствуют определен­ным нормам общения с коллегами, учениками, род­ственниками и т. д.

Задание выполняйте следующим образом:

1. На специальном опросном листе напишите слово «коллега», затем последовательно читайте и выбирайте из опросника те характеристики неречевого поведения, которые, как Вы считаете, соответствуют нормам обще­ния с коллегами, и ставьте номер характеристики на опросном листе под словом «коллега».

2. Напишите слово «ученик» и выполняйте задание так же, как и в первом случае. То есть последователь­но, с самого начала, читайте и выбирайте из опросни­ка те характеристики неречевого поведения, которые, как Вы считаете, соответствуют нормам общения с уче­никами, и ставьте номер характеристики на опросном листе под словом «ученик».

3. Напишите слово «родственник», можете указать, кого Вы имеете в виду (мать, отец, брат, сестра, дети и т. д), выполняйте задание так же, как в первом и во втором случаях.

Приложение 4. Опросник ,._,. «Невербальные характеристики общения»

Список характеристик невербального поведения

1) брать за руки;

2) обнимать;

3) целовать;

4) класть руки на плечи, шею и т. д.;

5) какие-то другие прикосновения (напишите);

6) смотреть в глаза;

7) смотреть в лицо;

8) смотреть на тело;

9) смотреть пристально;

10) отводить глаза в сторону при встрече с глазами партнера;

11) другие характеристики взгляда (напишите);

12) скользить взглядом по другому человеку;

13) сидеть, скрестив руки на груди, забросив одну ногу за другую;

14) сидеть, слегка наклонившись вперед;

15) сидеть, отбросившись на спинку стула;

16) сидеть прямо, положив руки на колени, ноги вме­сте,

17) сидеть, положив руки перед собой;

18) напряженная поза;

19) расслабленная поза;

20) наклонить голову в сторону;

21) приподнять голову вверх;

22) опустить голову вниз;

23) втянуть голову в плечи;

24) другие характеристики позы (написать);

25) сжимать руки перед собой;

26) сжимать руки позади себя;

27) держать руки в карманах;

28) прикрывать рот рукой;

29) прикасаться к различным частям лица;

30) потирать различные части лица, туловища;

31) перекрещивать руки на груди;

32) интенсивно жестикулировать;

33) использовать жесты для того, чтобы подчеркнуть усилить сказанное,

586

Экспрессия человека:

общение и межличностное познание

34) использовать жесты для описания предметов;

35) использовать жесты для выражения отношения к другому;

36) держать руки на бедрах;

37) брать под руки;

38) другие жесты (напишите);

39) выражать радость;

40) выражать гнев;

41) выражать удивление;

42) выражать страдание;

43) выражать отвращение;

44) выражать восхищение;

45) выражать презрение;

46) выражать страх;

47) выражать любовь;

48) другие выражения лица (напишите);

49) говорить быстро;

50) говорить медленно;

51) громко разговаривать;

52) смеяться;

53) плакать.

4. После выбора из 53 характеристик неречевого по­ведения тех, которые, с Вашей точки, зрения должны быть присущи «коллеге, ученику, родственнику», ука­жите, пожалуйста, на расположение партнеров относи­тельно друг друга, которое может быть, на Ваш взгляд, когда общаются: 1) коллеги; 2) учитель и ученик; 3) род­ственники. На схеме приведены условные обозначения расположений от «лицом к лицу» до «спина к спине»; под каждым рисунком указан номер. Занесите в опрос­ный лист номера выбранных Вами рисунков. Для каж­дого вида общения: 1) коллеги; 2) учитель — ученик; 3) родственники, — выберите 2—3 рисунка.

лицом к лицу лицом к лицу I . спина к спине

KliJ5 + *

0 1 2345

Приложение 4. Опросник «Невербальные характеристики общения»

587

5. Выберите расстояние между партнерами, которое должно быть, если общаются коллеги, учитель — уче­ник, родственники. Для того чтобы Вам легко было выполнять данное задание, посмотрите на рисунки, на которых изображены различные виды расстояний. Ри­сунки пронумерованы. Выберите 2—3 рисунка для каж­дого вида общения и занесите их номера в соответству­ющие разделы опросного листа: коллеги, учитель — ученик, родственники.

0.

2.

(два человека вытянулись так, что не могут достичь друг друга)

(два человека вытянулись так, что могут слегка касаться друг друга)

(две руки вытянуты)

3.

4.

(рука вытянута + расстояние)

(два предплечья или локтя вытянуты или рука вытянута)

5.

6.

7.

9.

(предплечье или локоть вытянуты + расстояние)

(предплечье или локоть выстаЕ\ен)

(близко)

(очень близко)

(максимальный контакт тела)

588

Экспрессия человека:

общение и межличностное познание

6. После выполнения задания: Укажите пол, возраст,

стаж работы.

Изображения расположений партнеров относительно друг друга приведены в статье М. Argyle Social Encounters//The Biological and Cultural Roots of Social Interaction, p. 37; изоб­ражения расстояний между участниками общения приведе­ны в Handbook of methods in nonverbal behavior research, p. 58.

Оглавление

Введение...............................................................................3

1лава 1. Психология экспрессивного невербального общения: основные понятия и предмет............................9

1.1. Направления исследований в психологии невербального общения.........................................9

1.2. Понятие о невербальном поведении..................21

1.3. Понятие о невербальной интеракции.................36

1.4. Проблема соотношения вербального и не­вербального поведения в общении......................58

1.5. Проблема кодирования невербального пове­дения личности и невербальной интеракции......72