37. Юридико-психологическая характеристика краж.

Наиболее психологически насыщенными являются вопросы, связанные с личностью преступников и механизмами совершения преступлений, в том числе таких социально опасных, как кражи чужого имущества. Изучение психологической характеристики преступников, совершающих кражи представляет значительный интерес выработки адекватных мер противодействия данной категории преступлений. Без выяснения обстоятельств по конкретным уголовным делам, способствующих созданию установки личности на хищение, невозможно принять меры к устранению или хотя бы нейтрализации таких условий. Иногда сами обстоятельства благоприятствуют хищениям: плохая охрана ценностей, ненадлежащий их учет и т.д., что в отдельных случаях может не только облегчить совершение преступления, но и повлиять на формирование у неустойчивых людей преступной установки, т.е. стать одним из факторов, под действием которого формируется установка личности на хищение. Лица, совершающие кражи, имеют ряд общих особенностей. Как отмечают исследования, они относятся к наиболее социально запущенной категории правонарушителей. Побудительные механизмы всех корыстных преступников имеют общую основу - устойчивость корыстных побуждений. Этим объясняется высокий уровень повторности и специального рецидива в данном виде преступлений. Их преступное поведение возникает раньше, чем у преступников других категорий. Воры обладают большим криминальным опытом, сложившимися взглядами и стереотипами антиобщественного поведения. Их поведение отличается стабильной криминальной полинаправленностью. Воры обычно хулиганы и алкоголики, страдают наркозависимостью, это не временно оступившийся человек, а человек нечестный, это личность сформированная, как правило, в условиях отвержения моральных норм в семье и микросреде, в условиях нужды и социального отвержения. Их потребности и интересы крайне ограниченны и примитивны, отчуждены от социальных ценностей. Их социальная дезадаптация обычно усугубляется отсутствием семьи, специальности, постоянной работы и постоянного места жительства, различными психическими аномалиями. В криминальной среде они пользуются наибольшим влиянием. Их преступное поведение особенно тесно коррелирует с их антисоциальным образом жизни. Личность преступника- вора, как правило, деформирована его устойчивым включением в криминальную среду, дефектами семейного воспитания уже в раннем возрасте, хроническим неудовлетворением его насущных потребностей, постоянной ситуативной зависимостью. Квартирные воры по своим психологическим особенностям сближаются с насильственными преступниками. Имея опыт преодоления препятствий в материальной среде, они легко переходят на совершение грабежей и разбоя.

Таким образом, необходимо собирать, анализировать и систематизировать психологическую информацию о личности преступника склонного к совершению краж. Это позволит нам прогнозировать и эффективнее раскрывать преступления данной категории.

К экономическим преступлениям относятся неза­конное присвоение денег и материальных ценностей или незаконное повреждение имущества в целях фи­нансового обогащения. В одном важном психологическом аспекте эконо­мические преступления подобны преступлениям, вя­занным с насилием, которые обсуждались в преды­дущих главах. Большинство экономических преступ­лений предполагает дегуманизацию жертвы, хотя в несколько ином смысле, чем та дегуманизация, кото­рая часто имеет место при насильственных преступ­лениях. Дегуманизация — это такое явление, когда человек или группа люден относятся к некоторым лицам не как к людям, а как к объектам, и соответственно с ними обращаются. Когда человек не заме­чает человеческих качеств других люден, он с гораз­до большей вероятностью будет поступать по отно­шению к ним негуманно. Поэтому преступникам удобнее относится к своим жертвам как к объектам, а не как к людям. В большинстве экономических пре­ступлений (таких как воровство и ночные кражи со взломом) преступники стараются избегать непосред­ственных встреч со своими жертвам и. Таким образом, они непосредственно не видят и не переживают эко­номический, социальный и психологический диском­форт их жертв. В отсутствие жертвы внутренние ценностные ориентиры и социальные сдерживающие ме­ханизмы оказываются менее эффективными, что позволяет преступнику легче подавлять угрызения совести, отрицать свое преступление или оправды­вать его. Внутренние чувства человека легче ней­трализуются при физическом отсутствии жертвы. Преступнику не нужно думать о последствиях его действий для жертвы, потому что он не знает жертву как человека, а относится к ней как к объекту. Исклю­чением, конечно, является грабеж, но даже в этом случае контакт с жертвой обычно бывает кратковременным.

Очевидно, что большинство людей совершают эко­номические и имущественные преступления ради денег или другого материального вознаграждения, которое удовлетворяет биологические, психологичес­кие или социальные потребности. Однако, как отме­чает Сайке, это не объясняет, почему некоторые люди в некоторых социальных условиях совершают эко­номические преступления, в то время как другие не совершают. Объяснения, которые основаны исклю­чительно па экономической необходимости и по­требности в удовлетворении основных человеческих потребностей, мало что проясняют. Сайке предлага­ет концепцию относительной депривации (лишения) как одной из дополнительных причин таких преступ­лений. Чтобы оценить роль экономической составля ющей в мотивации экономических преступлений, мы должны учитывать не только то, что человек имеет или что он приобретает в результате преступления, а скорее то, насколько велико несоответствие между тем, что он имеет, и тем, что он хотел бы иметь. Гово­ря более определенно, относительная депривация представляет собой психологическое расстояние меж­ду тем, чем люди настоящее время располагают по их субъективным ощущениям, и тем, чего они, по их же ощущению, могут реально достичь, то есть их целя­ми. Цели в значительной степени формируются под влиянием социальной группы, к которой человек при­надлежит, или референтной группы, с которой он себя идентифицирует.

С психологической точки зрения экономические преступления нельзя объяснить одними лишь биоло­гическими потребностями, стремлением к материаль­ному обогащению или даже действием относитель­ной депривации. Необходимо также принимать во внимание и сильное влияние познавательных моти­вов. числу таких познавательных факторов отно­сятся ожидаемые результаты и способность предска­зывать и оценивать грядущие последствия собствен­ного поведения. Кроме того, познавательные мотивы могут быть относительно независимыми от внешне­го подкрепления в виде материального вознагражде­ния или даже социальной или официальной награ­ды. В качестве главных мотивирующих факторов многих экономических преступлений может высту­пать самоподкрепленпс, включая самовознагражде­ние и самопаказание. Это значит, что преступник мо­жет получать удовольствие и самоудовлетворение от самого факта совершения преступления и от того, насколько оно удалось.

Познавательные факторы чрезвычайно важны и в другом смысле: они позволяют преступнику оправ­дывать свое поведение. Одной из важных тем этой главы является склонность экономических преступ­ников преуменьшать, искажать или отрицать свои преступные действия пли предосудительное поведе­ние. В этом им помогает вышеупомянутое психоло­гическое дистанцирование от жертвы. Психологичес­кие проблемы мотивации и оправдания мы подробно рассмотрим на следующих страницах.

Главная тема этой главы способы, которыми эко­номические преступники преуменьшают, нейтрали­зуют, отрицают или оправдывают свои действия пе­ред самим собой и перед другими. Мы рассмотрели такие экономические преступления, как кражи со взломом, воровство, угон автомобилей, кражи в магазинах, грабеж, «беловоротничковые пре­ступления», а также имеющие некоторое отношение к экономическим преступлениям поджоги, взрывы и взятие заложим ков. Вторая тема главы - чувство кон­троля над ситуацией. Мы также кратко рассмотрели пример преступления против общественного порядка, а именно проституцию. Мы определили, что это пре­ступление без жертв окружено мифами и недоразумениями и исследовано мало и недостаточ­но систематически; особенно ощущается недостаток современных исследований, касающихся состояния вопроса в настоящее время. Кража со взломом является не только инструментальным преступлением, направленным на получение имущества и денег, но также и экспрессив­ным. Это значит, что взломщики зачастую пытаются оставить своим жертвам символическое послание, ча­сто с целью запугать жертву и подчинить ее себе, кон­тролировать ее или продемонстрировать свой персо­нальный стиль. Эти послания обычно оказывают на жертву существенное психологическое воздействие. Важно, однако, что экспрессивный компонент обеспечивает возможность для создания научно обоснован­ных профилей взломщиков, подобных криминальным профилям убийц и насильников. Другие преступления против собственности также предоставляют такую возможность. Несомненно, существует некоторый ба­зовый психологический стереотип, который часто оп­ределяет специфику поджогов, грабежей, магазинных краж и даже угонов автомобилей. Принципиально важ­ным здесь является признание настоятельной потреб­ности в разработке исследований или научно обосно­ванных профилей преступлений против собственнос­ти, которые не менее востребованы, чем профили насильственных преступлений.

Хотя мощным мотивом экономических преступле­ний является получение денежной выгоды, важней­шее значение имеют когнитивные стандарты, по от­ношению к которым оценивается и регулируется по­ведение преступников. На эти принципы сильное вли­яние оказывает социальный контекст и ближайшая референтная группа, в частности, коллеги или свер­стники. Особенно мощное влияние референтные группы и социальный контекст оказывают в случае так называемых «беловоротничковых преступле­ний», особенно корпоративных преступлений и пре­ступлений, связанных с трудовой деятельностью. Рес­труктурировав свои когниции, приспособив их к существующему социальному климату, «беловоротничковые преступники» могли действовать так, как в других случаях они посчитали бы предосудитель­ным. Традиционные экономические преступники ока­зались менее готовы к решительному реструктуриро­ванию их когниции, хотя они также могут это делать. «Беловоротничковые», профессиональные, корпора­тивные и компьютерные преступники часто отрица­ют, что они делают что-то не так; традиционные эко­номические преступники чаще признают свои проти­воправные действия, хотя, подобно большинству преступников, они также стараются их оправдать.

При обсуждении «беловоротничковых преступле­ний» мы сфокусировали внимание на стратегиях оправдания или отрицания незаконного поведения, описанных Бандурой. Каждый вид стратегии стро­ится либо на реструктурировании когниции, либо на отрицании последствий своего поведения. Все стра­тегии направлены на нейтрализацию любого чувства вины или самонаказания. Цепа, которую мы платим за человеческое мышление — это его мощная спо­собность оправдывать даже отвратительные и пре­досудительные действия. Может случиться гак, что в конечном счете деятельность корпораций и орга­низаций будет таить в себе большую опасность, не­жели спектр обычных преступлений.