Анализ феноменов переноса, контрпереноса и сопротивления в динамике терапевтического процесса.

Одним из ключевых понятием анализа является перенос, процесс, посредством которого пациент перемещает на психоаналитика чувства, мысли, фантазии и пр., вызванные ранее действовавшими в жизни пациента фигурами. Благодаря переносу больной наделяет психоаналитика значимостью другого, обычно ранее существовавшего объекта. Первое описание и обсуждение роли переноса дано Фрейдом в работе об истерии. Перенос является переживанием чувств, побуждений, фантазий и защит по отношению к личности в настоящем, которая не является подходящей для этого, но это есть повторение реакций, образованных по отношению к значимым фигурам раннего детства. Основная важность реакций переноса вытекает из того факта, что пациент испытывает в ситуации лечения и в отношении к психоаналитику все значимые человеческие чувства своего прошлого. Перенос — это особый вид отношений, главной характеристикой которого является переживание некоторых чувств, действительно обращенных к другой личности. На личность в настоящем пациент реагирует, как будто это личность из прошлого. Перенос есть повторение, новое «издание» старых объектных отношений. Это анахронизм, временная погрешность; имеет место перемещение: импульсы чувства и защиты по отношению к личности в прошлом перемещаются на личность в настоящем. Поскольку это бессознательное явление, человек, реагирующий чувствами переноса, большей частью не осознает искажения. Определение переноса включает 4 основных утверждения: перенос является разновидностью объектных отношений; явления переноса повторяют прошлое отношение к объекту; механизм перемещения играет важную роль в реакциях переноса; перенос является регрессивным феноменом. Существует много способов классификации различных клинических форм реакции переноса. В соответствии с объектом переноса и повторяемой стадией развития сексуальности перенос может быть отцовским, материнским, эдиповым, доэдиповым. Перенос может быть объектным или нарциссическим в соответствии с тем, представляет ли пациент своего психоаналитика как внешнюю персону, от которой он зависит, которую он любит или ненавидит, или как часть самого себя. Перенос может быть положительным или отрицательным в зависимости от того, расценивает ли пациент психоаналитика как доброжелательную фигуру или недоброжелательную. В работе «Воспоминание, повторение и тщательная проработка» Фрейд описал невроз переноса, когда во время психоанализа пациент замещает свой обычный невроз этим неврозом, вовлекая психоаналитика. Автор использовал это понятие, чтобы обозначить совокупность реакций переноса, в котором анализ и психоаналитик становятся центром эмоциональной жизни пациента, а невротический конфликт больного вновь оживает в аналитической ситуации. Психоаналитическая техника направлена на то, чтобы обеспечить максимальное развитие невроза переноса. Контрперенос описан Фрейдом в работе «Рекомендации врачам, практикующим психоанализ», где подчеркивается необходимость для психоаналитика «психоаналитического очищения». Для того чтобы разрешить перенос, психоаналитику необходимо соблюдать анонимность: «Врачу следует быть непроницаемым для своих пациентов, и, как зеркало, он не должен показывать им ничего, кроме того, что показывают ему». Автор видел в переносе существенную часть терапевтического процесса: «В конечном счете каждый конфликт должен быть переведен в сферу переноса».

Следующая важная в техническом и теоретическом отношении проблема — это перенос (трансфер). Как известно, переносом в психоанализе называют трансформацию отношений между пациентом и аналитиком, происходящую под влиянием бессознательных влечений и желаний первого. Эти отношения, призванные выполнять чисто служебную функцию, постепенно становятся важными и значимыми для клиента, он вовлекается в них с пылом и страстью, свойственным юношеской влюбленности. Прекрасное описание трансферентных и симметричных им контртрансферентных (направленных от аналитика к пациенту) отношений дает сам З.Фрейд в "Лекциях по введению в психоанализ": "Итак, мы замечаем, что пациент, которому следовало бы искать выхода из своих болезненных конфликтов, проявляет особый интерес к личности врача. Все, что связано с этой личностью, кажется ему значительнее, чем его собственные дела, и отвлекает его от болезни. Общение с ним становится на какое-то время очень приятным; он особенно предупредителен, старается, где можно, проявить благодарность, обнаруживает утонченность и положительные качества своего существа, которые мы, может быть, и не стремились у него найти. Врач тоже составляет себе благоприятное мнение о пациенте и благодарит случай, давший ему возможность оказать помощь особо значимой личности. Если врачу представится случай побеседовать с родственниками пациента, то он с удовольствием слышит, что эта симпатия взаимна. Дома пациент без устали расхваливает врача, превознося в нем все более положительные качества". Перенос рассматривается как важнейший терапевтический фактор психоанализа и одновременно — как одна из наиболее серьезных трудностей в аналитической работе. Исцеляющая роль переноса состоит в том, что с его помощью оживляются былые бессознательные конфликты и вытесненные содержания, они становятся доступны сознанию, переживаются и изживаются в ходе терапии. Цель и смысл психоанализа, как их понимал основоположник подхода, именно в этом: "Мы, должно быть, приносим пользу тем, что заменяем бессознательное сознательным, переводя бессознательное в сознание. Действительно, так оно и есть. Приближая бессознательное к сознательному, мы уничтожаем вытеснение, устраняем условия для образования симптомов, превращает патогенный конфликт в нормальный, который каким-то образом должен найти разрешение. Мы вызываем у больного не что иное, как одно это психическое изменение: насколько оно достигнуто, настолько оказана помощь. Там, где нельзя уничтожить вытеснение или аналогичный ему процесс, там нашей терапии делать нечего". В трансферентных отношениях воспроизводится генезис невротических проблем и трудностей клиента. Основная "триада" аналитического лечения представлена воспоминанием вытесненных переживаний, их повторением в отношениях с терапевтом и проработкой, в результате которой исчезают основания для повторного возникновения симптома. Иными словами, в процессе психоаналитической терапии формируется актуальный невроз (это и есть невроз переноса), разрешение которого знаменует окончание лечения. Трудности, создаваемые переносом, не менее фундаментальны. Во-первых, кроме описанного выше позитивного переноса (гипертрофированной симпатии к аналитику), довольно часто возникает негативный перенос — антипатия и ненависть, подозрительность, недоверие и раздражительность. Все это осложняет работу аналитика, приводит к увеличению длительности терапии, может способствовать формированию негативной терапевтической реакции — ухудшению состояния и самочувствия клиента в ходе анализа, тем большему, чем больший объем бессознательного материала становится доступным сознанию. Вторая сложность, связанная с переносом — это отношение клиента к чувствам, переживаемым в процессе развития трансферентного невроза. Он ждет от аналитика ответа на свои чувства, а не интерпретаций и теоретических разъяснений. Принцип абстиненции (воздержания), в соответствии с которым терапевт организует свое взаимодействие с клиентом, часто интерпретируется последним как высокомерие, неискренность, даже трусость. Другая крайность, в которую впадают робкие и неуверенные в себе пациенты, — это страх выразить свои чувства, признаться в них аналитику и самому себе. А между тем именно свободное выражение трансферентных чувств — залог успеха аналитической терапии и возможности разрешения невроза переноса. Ведь если перенос — это "новый отпечаток или копия тех импульсов влечений и фантазий, которые пробуждаются и осознаются при развертывании психоанализа, только для них характерна замена значимого прежде лица личностью врача" [108, vol.5, p.279], то аналитик в роли нового объекта старых желаний готов обсуждать их с пациентом и стремится к этому. В отличие от ситуации в прошлом, которая была травмирующей и вынудила клиента вытеснить болезненные чувства и переживания, трансферентная любовь или ненависть не может быть поставлена ему в вину (или в заслугу). Терапевт слушает клиента доброжелательно и объективно, не допуская злобного, насмешливого или циничного реагирования, не используя психологических защит. Трансферентные чувства, помещенные в рамки аналитических отношений, получают объяснение и интерпретацию и утрачивают свой пугающий характер. Такая ситуация в жизни пациента является уникальной и препятствует тому, чтобы он "вновь решился бы на прежний исход и опять вытеснил то, что поднялось в сознание" [75, с.285]. В терапевтическом анализе клиент имеет возможность не только заново пережить влечения, тревоги и бессознательные конфликты прошлого, но и научиться соприкасаться со своими негативными чувствами, выражать их в безопасных условиях, обсуждать без осуждения, понимать причины и прогнозировать последствия. Интерпретация трансферентных чувств — абсолютно необходимая составляющая терапевтического процесса, без этого он может зайти в тупик. Особую чуткость и внимательность следует проявлять в групповой работе, когда Трансферентные реакции членов группы могут давать самые неожиданные сочетания.

Проблема распознавания переноса, его видов и форм, способов и техник работы с ним выходит далеко за пределы этой книги. Главное, что мне хотелось бы подчеркнуть здесь, в изложении принципов терапевтического анализа, — необходимость этого аспекта в психотерапевтической практике. Многие терапевты, не владеющие основами психоанализа, опасаются переноса, боятся оставить трансферентный невроз неразрешенным. Те, кто работает в рамках не-психодинамических направлений, часто игнорируют трансферентную симптоматику и не могут уберечь себя и клиентов от деформации отношений, вызванных чувствами, возникающими в переносе и контрпереносе. Нередки также случаи, когда трансферентные отношения используются в корыстных целях — например, терапевт злоупотребляет ими для неоправданного увеличения продолжительности терапии и получения дополнительной оплаты. Но, несмотря на все эти сложности, в аналитической терапии нет другой альтернативы.

Специфика терапевтического анализа диктует модифицированные формы работы с сопротивлением и психологическими защитами клиентов. Это касается прежде всего интерпретаций указанных феноменов. В отличие от толкований классического типа, когда аналитик стремится найти причины сопротивления или защиты в раннем детском опыте, в рамках описываемого подхода важны интерпретации, связанные с актуальным состоянием личности и психики пациента. Толкование служит прежде всего целям сознательной переработки патогенного содержания, а его понимание должно способствовать изменению позиции клиента. Однако для успеха анализа одних только актуальных интерпретаций недостаточно, а углубление в предысторию проблемы может сделать его затяжным. Тут нужна, что называется, золотая середина.

Сопротивление в широком психоаналитическом контексте понимается как специфическая установка пациента на отвержение знаний, полученных в результате интерпретации бессознательных содержаний и вытесненных влечений. Многие терапевты упускают из виду, что это сопротивление не столько аналитику, сколько его действиям, так что наличие мощного сопротивления свидетельствует как о силе Я пациента (благодаря которой негативные аспекты внутреннего и межличностного опыта продолжают оставаться вытесненными и подавленными), так и, возможно, о не совсем адекватном или малоэффективном терапевтическом воздействии. Сопротивление возвращению вытесненного нуждается в специальных пояснениях, трансферентное сопротивление — в эмпатии и поддержке со стороны терапевта в роли открытого и доверительного участника аналитического процесса. Одним словом, "сопротивление больных чрезвычайно разнообразно, в высшей степени утонченно, часто трудно распознается, постоянно меняет форму своего проявления" [75, с. 182]. Эти слова Фрейда справедливы и по сей день. В терапевтическом анализе, как правило, из многочисленных форм сопротивления особенно "досадными" являются, во-первых, так называемые явные или открытые13 формы сопротивления, проявляющиеся во всевозможных нарушениях правил терапевтической работы и ее распорядка, а во-вторых — сопротивления, обусловленные вторичной выгодой от заболевания. Явное сопротивление может полностью дезорганизовать анализ и превратить его в нечто среднее между ссорой влюбленных ("наверное, ты меня не любишь") и семейной разборкой ("ты опять не сделал-(а) то-то и то-то — потому что ты такой-сякой"). Как пишут Х.Томэ и Х.Кэхеле, "эти грубые нарушения создают впечатление сознательного и намеренного саботажа и задевают особо чувствительные места аналитика. Некоторые из форм вышеупомянутого поведения, такие, как опоздания, пропуск занятий, подрывают аналитическую работу и предполагают глобальные интерпретации, которые в лучшем случае становятся воспитательными мерами или в худшем случае ведут к борьбе за власть". Вторичная выгода от болезни — это особое положение, "режим наибольшего благоприятствования", на которые претендует клиент в связи с имеющимися у него симптомами или проблемами. Всем известны отъявленные истерички, у которых "слабое сердце и такая ранимая психика", великовозрастные "дети", демонстрирующие свою инфантильность в широком социальном окружении, агрессивные психопаты, которых "нельзя трогать, потому что они слишком возбудимы" и так далее. По моим наблюдениям, клиенты с выраженной заинтересованностью во вторичной выгоде ориентированы на то, чтобы продолжать получать ее в анализе — теперь уже в форме вторичной выгоды от терапии. В терапевтическом анализе полезно различать сопротивления, исходящие из Сверх-Я (совести, чувства вины, боязни социального неодобрения) клиента, и собственно сопротивления Эго. Последние (сопротивление осознанию вытесненного) требуют содержательных интерпретаций, тщательного реконструирования переживаний клиента, тогда как первые могут быть преодолены на уровне базовых терапевтических установок (безоценочного принятия, конфиденциальности, эмпатии). Иногда тревогу, связанную с обостренной чувствительностью Сверх-Я, может преодолеть вовремя осуществленное самораскрытие терапевта. Не всегда нужно ревностно соблюдать принцип "бесстрастного зеркала" — обеспокоенному родителю или неуверенному супругу можно рассказать о том, как терапевт разрешает собственные проблемы в этой сфере. Для принятия правильного решения (где, когда и в какой форме стоит это делать) нужен опыт, но бывает достаточно простой тактичности и чувства меры.

Сопротивление включает все силы организма, которые противодействуют процедурам и процессам пси-хоанализа, то есть мешают свободному ассоциированию пациента, его попыткам вспомнить и достичь понимания. «Сопротивление сопровождает лечение шаг за шагом. Каждая ассоциация, каждое действие личности при ле¬чении должны расплачиваться сопротивлением и пред¬ставляют собой компромисс между силами, которые стре¬мятся к выздоровлению, и силами, которые противодей¬ствуют этому» (Freud, 1912). Проявлением сопротивления может быть молчание пациента, его поза, аффекты (злоба, упрямство, стыд и т. п.), избегание тем, пропуски сеансов, утверждение, что у него «нет сновидений» или «есть темы, о которых не хочется говорить». Сопротивление может быть сознательным, предсознательным и бессознательным. Технические процедуры анализа: конфронтация, про¬яснение, интерпретация и тщательная проработка. Интерпретировать — означает делать подсознательные и предсознательные психические события сознательны¬ми. Это означает, что разумное и сознательное Эго осоз¬нает то, что было забыто. Для интерпретации терапевт использует как информа¬цию, полученную от пациента, так и свой интеллект, свои эмпатию, интуицию, свой теоретический багаж. Интерпретируя материал пациента, аналитик ставит себе следующие основные цели: • перевести продукции пациента в их бессознательное содержание, то есть установить связь мыслей, фантазий, чувств, поведения пациента с их бессознательными «предками»; • бессознательные элементы должны быть преобразова¬ны в понимание, в истинное их значение; • по мере достижения инсайтов они должны сообщаться пациенту. Техника анализа сопротивления складывается из сле¬дующих основных процедур. 1. Процесс осознавания сопротивления. 2. Демонстрация факта сопротивления пациенту: • позволить сопротивлению стать демонстративным; • способствовать усилению сопротивления. 3. Прояснение мотивов и форм сопротивления: • выяснить, какой специфический болезненный аффект заставляет пациента сопротивляться; • какое специфическое инстинктивное побуждение яв¬ляется причиной болезненного аффекта в момент анализа; • какую конкретную форму и метод использует пациент для выражения своего сопротивления. 4. Интерпретация сопротивления: • выяснить, какие фантазии или воспоминания являют¬ся причиной аффектов и побуждений, которые стоят за сопротивлением; • объяснить истоки и бессознательные объекты выявлен¬ных аффектов, побуждений или событий. 5. Интерпретация формы сопротивления: • объяснить данную и сходные формы деятельности во время анализа и вне анализа; • проследить историю и бессознательные цели этой дея¬тельности в настоящем и прошлом пациента. Опытный аналитик знает, что во время одного сеанса может быть проделана лишь небольшая часть анализа. Большая часть сеансов заканчивается всего лишь неясным осознанием того, что «работает» какое-то сопротивление, и все, что может сделать аналитик в таких случаях, — указать пациенту на то, что он что-то скрывает или избегает какой-то темы. Когда это возможно, аналитик пытается исследовать эти явления. При этом усердие самого аналитика должно играть вторичную роль в исследовании и раскрытии бессознательных явлений. Важно не спешить с интер¬претацией, так как это может или травмировать пациента, или привести к интеллектуальному сопер¬ничеству пациента и аналитика. В любом случае это усилит сопротивление. Нужно дать возможность па¬циенту прочувствовать свое сопротивление, а уж потом перейти к его интерпретации. Пациенту необходимо объяснить, что сопротивление является его собственной деятельностью, что это акция, которую он осуществляет бессознательно, предсознательно или сознательно, что сопротивление не является виной или слабостью пациента и что анализ сопро¬тивления — важная часть психоаналитического лече¬ния. Только тогда, когда пациент сам определит, что он сопротивляется, ответит на вопрос», почему и чему он сопротивляется, возможно сотрудничество с ним, только тогда создается необходимый для качественного анализа рабочий альянс. Основное правило техники интерпретации заключает¬ся в следующем: анализ должен вестись от сопротивления к содержанию, от сознательного к бессознательному, от «поверхности» к глубинному пониманию. АНАЛИЗ ПЕРЕНОСА. Перенос — это особый тип отношений между пациентом и аналитиком, в основе которых лежат чувства не к аналитику, а к какой-то личности из прошлого. «Перенос, — писал Фрейд, — есть повторение, новое «издание» старых, объективных отношений» (Freud, 1905). Перенос -— явление в основном бессознательное. Он может состоять из любых компонентов: чувства, по¬буждения, страха, фантазии, отношения и т. п. Реакции переноса наблюдаются у всех людей в повсе¬дневной жизни; аналитическая ситуация лишь способст¬вует развитию этих реакций и использует их с лечебной целью. Наиболее типичными характеристиками реакций пе¬реноса являются: неуместность, амбивалентность, не-постоянность, интенсивность и стойкость, Неуместность реакции в конкретной ситуации являет¬ся признаком того, что личность, которая вызывает эту реакцию (в данном случае аналитик) не является истин¬ным объектом, а сама реакция относится к какому-то значимому для пациента объекту из его прошлого. Очень часто пациент влюбляется в аналитика. Ана¬литику в таком случае нужно исследовать возможные механизмы этой типичной реакции переноса: Не влю¬бился ли пациент, чтобы угодить вам? Не влюбился ли он в кого-то, кто похож на вас? Не является ли его влюбленность признаком зрелости? Не является ли эта реакция способом выхода из трудной жизненной ситуации? Все реакции переноса характеризуются амбивален¬тностью — сосуществованием противоположных чувств. Обычно уживаются вместе и любовь к аналитику, и ненависть к нему, и сексуальное влечение, и отвра¬щение. Реакции переноса обычно неустойчивы и непостоян¬ны. Гло»ер (1955) говорил о «плывущих» реакциях пере¬носа, но иногда они, наоборот, бывают стойкими и длятся по несколько лет. Фрейд в своей работе "Об истерии" подчеркивает, что если аналитик встречается с реакцией переноса, то ему необходимо, во-первых, осознать этот феномен, во-вто¬рых, продемонстрировать его пациенту и, в-третьих, по¬пытаться проследить его происхождение. Реакция переноса представляет собой отношения, за¬трагивающие троих: субъекта, объекта из прошлого и объекта из настоящего. В психоаналитической ситуации это пациент, какая-то значимая личность из прошлого и аналитик. По мнению Фрейда, перенос и сопротивление род¬ственны друг другу (отсюда термин сопротивление переноса). Явления переноса по сути являются сопро¬тивлением воспоминанию. Анализ сопротивления яв¬ляется повседневной работой в аналитической прак¬тике; при этом на анализ сопротивления переноса тратится: больше времени, чем на какой-либо иной аспект работы. Фрейд ввел и использовал термин невроз переноса в двояком понимании. С одной стороны — для обозначения группы неврозов, характеризующихся спо¬собностью пациента формировать и поддерживать от¬носительно последовательную и приемлемую, с точки зрения «Эго, группу переносов. С другой стороны — для описания самих реакций переноса, подвергшихся анализу. Невроз переноса вбирает в себя все черты болезни пациента, но это искусственная болезнь, которая хорошо поддается психоаналитическому вмешательству. В невро¬зе переноса пациент повторяет свои прошлые невротиче¬ские симптомы, а аналитик получает возможность актив¬но влиять на них. Классическая психоаналитическая позиция по отно¬шению к неврозу переноса состоит в том, чтобы способст¬вовать его максимальному развитию. Переживание ре¬прессированного прошлого вместе с аналитиком является наиболее эффективной возможностью для преодоления невротических защит и сопротивлений. Фрейд подразделял перенос на позитивный и негатив¬ный. При позитивном переносе пациент испытывает к ана¬литику такие чувства, как любовь, нежность, доверие, симпатия, интерес, увлечение, восхищение, почтение и т. п. Наиболее часто встречается любовь, особенно если аналитик и пациент разного пола. Так, пациентка, влюбленная в своего аналитика, со¬здает разнообразные проблемы, препятствующие психо¬анализу. Во-первых, главной ее целью становится удов¬летворение своих желаний, и она противится аналитиче¬ской работе над этими эмоциями. Во-вторых, горячая любовь женщины-пациентки может вызвать чувство контрпереноса у аналитика-мужчины. Фрейд дал безоши¬бочный, ясный совет по поводу такой ситуации: «Здесь не может быть компромисса. Аналитик не может допустить даже самого невинного, частичного эротического удовлетворения. Любое такое удовлетворение делает лю¬бовь пациентки относительно неанализируемой. Это от¬нюдь не означает, что аналитик должен вести себя бес¬чувственно и бессердечно. Аналитик может быть так¬тичным и чутким по отношению к пациентке и ее состо¬янию и при этом продолжать заниматься своей задачей — анализированием» (Freud, 1915). Негативный перенос может проявляться в ненависти, гневе, враждебности, недоверии, антипатии, негодова¬нии, горечи, неприязни, презрении, раздражении и т. д. Негативный перенос вызывает более сильное сопротивле¬ние, чем позитивный. Однако, когда рабочий альянс установлен, проявление негативного переноса может дать более благодатный клинический материал для анализа, чем позитивного. Форма переноса во многом зависит от поведения аналитика. Например, аналитики, которые ведут себя по отношению к пациентам с постоянной теплотой и чуткостью, будут обнаруживать, что их пациенты имеют тенденцию реагировать длительным позитивным переносом. В то же время эти пациенты будут ис¬пытывать затруднения при развитии негативного, враж¬дебного переноса. Такие пациенты могут быстро фор¬мировать рабочий альянс, но он будет узок и ограничен и помещает переносу расширяться за пределы ранней позитивной формы. С другой стороны, аналитики, которые имеют тенденцию быть отчужденными и жесткими, будут часто убеждаться в том, что их пациенты быстро и устойчиво формируют одни лишь негативные реакции переноса. Естественно, отношения между пациентом и аналити¬ком никогда не могут быть равноправными. От пациента требуется, чтобы он искренне выражал свои сокровенные эмоции, импульсы, фантазии, а аналитик должен оста¬ваться относительно анонимной фигурой. Другими слова¬ми, аналитическая процедура является болезненным, унижающим и односторонним переживанием для паци¬ента. И если мы хотим, чтобы пациент сотрудничал с нами, мы должны объяснить ему технику анализа, свой « инструментарий ». Аналитику необходимо чувствовать определенную близость к пациенту, чтобы быть способным к эмпатии; вместе с тем он должен уметь отстраниться для детально¬го понимания материала пациента. Это одно из наиболее трудных требований психоаналитической техники — аль¬тернатива между временной и частичной идентифика¬цией эмпатии и возвращением на позицию беспристраст¬ного наблюдателя. Для аналитика не должно существо¬вать такой области жизни пациента, куда бы он не мог быть допущен, но эта интимность не должна приводить к фамильярности.Мы уже говорили, что перенос и сопротивление сопря¬жены друг с другом. Некоторые реакции переноса вызы¬вают сопротивление, другие проявляются как сопротив¬ление, третьи служат сопротивлением против иных форм переноса.

Техника анализа переноса та же, что и анализа сопро¬тивления. Иногда молчания аналитика бывает достаточ¬но, чтобы реакция переноса стала демонстративной, на¬глядной. В другом случае осознать перенос пациенту помогает конфронтация. Если и молчание и конфронта¬ция неэффективны, можно попытаться идентифициро¬вать реакцию переноса, задавая вопросы на ту тему, которой пациент сознательно (или бессознательно) стара¬ется избежать. Цель всех этих технических приемов — демонстрация пациенту наличия у него реакции перено¬са. Далее аналитик будет позволять развиваться реакции переноса до тех пор, пока она не достигнет оптимального уровня интенсивности. Важно .уловить момент, когда перенос является для пациента максимальным импуль¬сом, но не травмой. Не следует спешить с интерпрета¬цией; важно, чтобы конфронтация оказала воздействие и реакция переноса была убедительна для пациента. Преж¬девременная интерпретация почти всегда ведет к увели¬чению сопротивления и чревата опасностью превратить аналитическую работу в интеллектуальную игру. Первым этапом анализа переноса является иденти¬фикация. Существуют различные виды идентифика¬ции: частичные и общие, временные и постоянные, Эго-синтоничиые и Эго-дистоничные. Идентификация на первых порах может стимулиро¬ваться искусственно. Когда аналитик анализирует мате¬риал, он просит пациента временно отказаться от своего переживающего, свободно ассоциирующего Эго и пона¬блюдать вместе с ним за тем, что он (пациент) сейчас переживает. Другими словами, аналитик просит пациен¬та временно и частично идентифицироваться с ним. Сна¬чала пациент поступает так только тогда, когда аналитик просит его об этом, но позже такое состояние становится автоматическим, предсознательным. В таком случае па¬циент сам осознает, что он чему-то сопротивляется и спрашивает себя: «Чему и почему?» Это и есть показатель частичной и временной идентификации с аналитиком, которая способствует рабочему альянсу. Когда это проис¬ходит, то говорят: «Пациент в анализе». Часто идентификация остается и после анализа. При позитивном переносе пациенты нередко перенимают ма¬неры, характерные черты и привычки аналитика. Следующим этапом анализа реакции переноса являет¬ся ее прояснение. Это поиски бессознательных источ¬ников переноса. Здесь важны аффективные реакции, повторения, фантазии, сновидения, символизмы в ассо¬циациях пациента и т. п. Решающим этапом психоаналитической техники яв¬ляется интерпретация. В понимании аналитиков ин¬терпретировать — значит неосознанный психический фе¬номен делать осознанным. Процесс этот длительный и не ограничивается одним-двумя сеансами. При помощи де¬монстрации и прояснения аналитик пытается дать возможность Эго пациента осознать психологическую ситу¬ацию, которая подсознательна и неприемлема. «Интер¬претация — это гипотеза, которая требует ответов паци¬ента для верификации» (Naelder, 1960). Прояснение ведет к интерпретации, а интерпретация в свою очередь ведет к дальнейшим прояснениям.

В поисках неосознанных источников переноса сущест¬вует много технических приемов. Наиболее распростра-ненными являются три: • отслеживание сцепленных аффектов и импульсов; • отслеживание объектов (фигур), предшествующих пе¬реносу;

• исследование фантазий переноса.Наиболее эффективен прием отслеживания сцеплен¬ных аффектов и побуждений. При этом мы обычно задаем пациенту вопрос: «Когда и в связи с чем было у вас это чувство или побуждение?» А затем, выслушивая ответы, постепенно пытаемся нащупать истинный первоисточник этих аффектов и побуждений. На втором приеме мы задаем вопрос: «По отношению к кому вы испытывали такое чувство в прошлом?» И опять начинается кропот¬ливый поиск первоисточника. Клинический опыт показывает, что никакая интер¬претация, пусть даже абсолютно правильная, не дает должного и стойкого эффекта без многократной ее проработки. Для того чтобы прийти к полному по¬ниманию и устойчивым изменениям в поведении па¬циента, требуется тщательная проработка индивиду¬альных интерпретаций. Этот процесс представляет со¬бой повторение и разработку инсайтов, полученных в результате интерпретации. Типичные ошибки в технике анализа переноса:

• нераспознавание реакции переноса (сексуальное влече¬ние, влюбленность, маскируемая раздражительностью, враждебностью); • не осознанные аналитиком реакции контрпереноса; • неправильная интерпретация материала; • недостаточная проработка интерпретаций; • незнание традиций, основ культуры пациента, несов¬падение культур пациента и аналитика (нельзя грамотно и эффективно анализировать японца, не зная традиций и культуры этого народа).