Судебно-психологическая экспертиза по половым преступлениям.

СУДЕБНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ЭКСПЕРТИЗА СПОСОБНОСТИ СВИДЕТЕЛЯ ИЛИ ПОТЕРПЕВШЕГО ПРАВИЛЬНО ВОСПРИНИМАТЬ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, ИМЕЮЩИЕ ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ ДЕЛА, И ДАВАТЬ О НИХ ПРАВИЛЬНЫЕ ПОКАЗАНИЯ. Юридическое значение. Свидетельские показания являются доказательством по делу. Свидетелем в уголовном процессе может выступать любое лицо, которому могут быть известны какие-либо обстоятельства, подлежащие установлению по данному делу за исключением лиц, указанных в законе (ст. 72 УПК РСФСР). В частности, ограничением выступает неспособность свидетеля правильно воспринимать важные для дела обстоятельства и в последующем их воспроизводить, давать о них показания (п. 2 ч. 2 ст. 72 УПК РСФСР). Указанная неспособность может быть обусловлена, в числе других причин, и особенностями психической деятельности. Судебно-психологическая экспертиза назначается в соответствии с п. 3 ст. 79 УПК РСФСР «для определения психического ... состояния свидетеля или потерпевшего в случаях, когда возникает сомнение в их способности правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания». Если речь идет об исследовании степени психических нарушений у свидетелей, лишающих их способности давать показания, назначается судебно-психиатрическая экспертиза. Эксперты-психиатры устанавливают психопатологические факторы, обусловливающие грубые расстройства восприятия, памяти, мышления и речи у подэкспертных, что не дает возможность суду и следственным органам использовать их в качестве свидетеля по делу. В то же время способность давать показания может быть нарушена в силу и непатологических особенностей психики, в первую очередь связанных с фактором интеллектуального и личностного развития. Эти случаи входят в компетенцию судебно-психологической экспертизы, и объектом ее преимущественно выступают особенности психической деятельности малолетних и несовершеннолетних потерпевших и свидетелей. Вопросы судебно-следственных органов и особенности проведения судебно-психологичсской экспертизы. Основное значение в данном предметном виде экспертизы имеет следующий вопрос: «Способен ли под экспертный с учетом его психического состояния, индивидуально-психологических особенностей и уровня психического развития правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания?» В отличие от других предметных видов судебно-психологической экспертизы судебно-следственные органы в данном случае интересует сохранность способности свидетеля или потерпевшего к правильному восприятию и воспроизведению важной для уголовного дела информации не в каких-либо отдельных, а во всех юридически значимых ситуациях: докриминальной, криминальной, посткриминальной, следствия, судебного разбирательства (табл.1). Так, правоохранительные органы могут интересовать не только обстоятельства, касающиеся криминальной ситуации, но и предшествующие события, а также развитие ситуации после совершения правонарушения и до начала производства по уголовному делу. Поэтому, хотя вопрос сформулирован в общем виде («способен ли...»), судебный эксперт-психолог должен проводить и ретроспективный анализ сохранности указанной способности в период времени, предшествующий производству экспертизы, и актуальный анализ во время экспертного исследования, и давать прогностическую оценку сохранности этой способности в последующем, после проведения экспертизы, в ситуациях предварительного и судебного следствия. Необходимо иметь в виду, что содержание экспертной оценки способности давать показания может быть различным в зависимости от динамики психического состояния и уровня развития отдельных психических функций подэкспертного в различных юридически значимых ситуациях. Например, с момента совершения преступления до экспертизы проходит большой промежуток времени. У малолетней потерпевшей недостаточно сформирована долговременная память с отсроченным воспроизведением событий прошлого при ограничении ее возможности понимания сложного смысла воспринимаемого и в то же время отсутствуют нарушения или особенности психики, препятствующие отражению реальных событий. В этом случае правомерным будет экспертный вывод о том, что подэкспертная могла правильно воспринимать внешнюю сторону конкретных обстоятельств дела и давать о них правильные показания непосредственно после случившегося, но в настоящее время она не может давать правильных показаний об обстоятельствах дела [4, с. 15-16]. Другим примером может служить констатация экспертом-психологом глубокого аффекта страха с частичным сужением сознания и связанным с этим запамятованием событий у потерпевшей по делу об изнасиловании. В таком случае правильным будет заключение о том, что в период, когда совершались преступные действия в отношении потерпевшей, она в силу глубины аффективного состояния не могла воспринимать значимые для дела обстоятельства и давать о них правильные показания, но могла правильно воспринимать и воспроизводить обстоятельства, касающиеся ситуации, предшествующей непосредственно изнасилованию. Нередко показания потерпевших в отношении событий, предшествующих преступлению, оказываются важным источником доказательств по уголовному делу. Следует учитывать, что юридический критерий способности давать показания состоит из двух видов психической деятельности, способность к осуществлению которых и является необходимой предпосылкой для возможности использовать человека в качестве свидетеля по уголовному делу. Первый компонент юридического критерия - «способность правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела» - обычно исследуется экспертом-психологом в докриминальной, криминальной и посткриминальной ситуациях. Второй - «способность давать о них правильные показания» - имеет значение в ситуациях предварительного следствия и судебного разбирательства. Такое разделение, однако, является несколько условным, поскольку могут быть случаи, когда суд может интересовать способность к правильному восприятию некоторых событий, относящихся и к следственной ситуации - например, если обвиняемый по делу не взят под стражу, находится на свободе (подписка о невыезде) и продолжает взаимодействовать со свидетелем - в конечном счете это определяется тем, какие именно обстоятельства имеют значение для дела и могут являться доказательствами. Эта же проблема - какого рода обстоятельства являются значимыми для уголовного дела - определяет и два типа задач, которые решает судебно-психологическая экспертиза. Как указывает М.М. Коченов [5, с. 37-38], к первому из них относится установление способности правильно воспринимать и воспроизводить отдельные факты или внешнюю сторону событий в пределах чувственного отражения действительности, т.е. время, место преступления, внешность преступника, последовательность его действий и действий других участников событий и т.п., а к второму - установление способности правильно воспринимать внутреннее содержание событий или действий (способности к осмысленному восприятию и пониманию) и в последующем их воспроизводить. Судебный эксперт-психолог должен обязательно указывать в заключении (даже если в постановлении или определении о назначении экспертизы отсутствуют уточнения о характере интересующих суд и следствие обстоятельств), на каком уровне подэкспертный способен правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания. Следует учитывать, что показания о внешней, фактической стороне событий уже являются полноценными доказательствами по делу. При судебно-психологическом экспертном исследовании способности к восприятию важной для дела информации необходимо учитывать внешнюю (объективную) и внутреннюю (субъективную) стороны перцептивной деятельности. Оценка ситуации должна проводиться в двух направлениях: с одной стороны, очень важно исследовать влияние на восприятие тех условий, в которых находился свидетель или потерпевший (темнота, сильный шум, быстротечность событий и пр.), с другой стороны, для анализа взаимодействия личности и ситуации необходимым представляется исследование особенностей субъективной переработки информации - в первую очередь, субъективной сложности ситуации с учетом уровня психического развития малолетнего или несовершеннолетнего, а также субъективной значимости воспринимаемых событий. Оценка субъективной стороны восприятия включает изучение таких факторов, как: 1. Уровень развития и особенности органов чувств (анализаторов) у подэкспертного. Учитывая конкретные условия восприятия, необходимо определять, достаточна ли абсолютная чувствительность зрительного, слухового анализаторов для возможности правильно воспринимать интересующие суд и следствие обстоятельства. В ряде случаев могут иметь значение более сложные феномены восприятия - время адаптации зрительного анализатора к темноте, разностная чувствительность органов восприятия и др. [5, с. 44]. 2. Уровень психического развития подэкспертного. Здесь особо важно исследовать уровень сформированности и особенности познавательных процессов - внимания, восприятия, мышления. Можно выделить два аспекта проявления этого фактора. Первый из них касается естественного для конкретного возрастного периода уровня интеллектуального и личностного развития. Так, рядом авторов [5,6] выделяются юридически значимые особенности, свойственные свидетелям - детям дошкольного возраста: малая деталиэированность и неполнота отражения, недостаточная сформированность процессов запоминания, синкретный и аффективный характер мышления, ограниченность осмысления действительности. Эти особенности обусловливают способность воспринимать значимые для дела обстоятельства только с внешней, фактической стороны, в пределах чувственного отражения. Второй аспект раскрывает патопсихологические нарушения нормального развития, которые могут оказывать влияние на способность к правильному восприятию юридически значимых событий не только у малолетних, но и у несовершеннолетних свидетелей и потерпевших. Отставание в психическом развитии, связанное или не связанное с психическим заболеванием, признаки инфантилизма, аномалии личностного развития и другие расстройства, характеризующиеся недоразвитием интеллекта, ограниченным кругозором и практической ориентацией, недостаточной сформированностью мотивационно-волевой и ценностной сфер, могут обусловливать невозможность воспринимать содержательную сторону событий, ее внутренний смысл. При исследовании способности давать показания у малолетних и несовершеннолетних потерпевших по делам об изнасилованиях представляется важным исследование и уровня их сексуального самосознания, степень осведомленности в области сексуальных отношений [2, 3]. Констатация непонимания характера и значения совершаемых с потерпевшей насильственных сексуальных действий практически всегда приводит к выводу о ее неспособности правильно воспринимать имеющие значение для дела обстоятельства на смысловом, содержательном уровне. Вопрос же о способности к правильному восприятию внешней стороны событий может быть решен, в зависимости от учета других факторов, либо положительно, либо отрицательно. 3. Психическое состояние подэкспертного. Любое преступление оказывает то или иное психотравмирующее воздействие на его очевидцев, особенно это касается потерпевших по делам об изнасилованиях. В ряде случаев в результате психотравмирующего воздействия у свидетелей, а чаще - у потерпевших, возникают кратковременные аффективные состояния (страх, растерянность), основными признаками которых, наряду с доминированием эмоциональных переживаний, являются частичное сужение сознания и нарушения произвольной регуляции поведения. Аффектогенное сужение сознания сопровождается фрагментарностью и искажением восприятия, что может приводить либо к неспособности правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, либо (при слабой выраженности частичного сужения сознания) - к способности воспринимать только внешнюю сторону событий. Экспертное заключение о способности свидетеля или потерпевшего правильно воспринимать значимую для дела информацию является необходимой предпосылкой для решения вопроса об их способности в последующем правильно ее воспроизводить. Однако нередки и такие ситуации, когда при возможности правильного восприятия событий способность давать правильные показания бывает, тем не менее, нарушена. Судебно-психологическое исследование способности свидетелей или потерпевших давать правильные показания об обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела, также основывается на изучении ряда субъективных факторов, которые взаимодействуют с определенными ситуационными переменными в каждом конкретном случае. Учет условий, в которых воспроизводится информация об интересующих судебно-следственные органы обстоятельствах, является одной из главных задач судебно-психологической экспертизы свидетелей [7]. Как правило, в качестве основной ситуативной переменной, которая при взаимодействии с личностными особенностями может оказать негативное влияние на способность давать правильные показания, выделяют внешнее давление значимых окружающих, заинтересованных в определенном исходе уголовного дела. Оценка субъективной стороны способности давать правильные показания включает исследование следующих факторов: 1. Уровень психического развития подэкспертного. На способность правильно воспроизводить важную для правоохранительных органов информацию основное влияние оказывают уровень развития и особенности мнестических и мыслительных процессов. Недостаточное развитие памяти и мышления может быть проявлением естественной возрастной незрелости. Так, для малолетних свидетелей и потерпевших дошкольного возраста характерно недостаточное развитие произвольных, опосредованных форм запоминания, которые в совокупности с неразвитостью понимания окружающей действительности, осмысления многомерности ее взаимосвязей и взаимозависимостей, несформированностью полноценной логики, определяют способность давать правильные показания только с фактической, внешней стороны событий, при невозможности осветить в своих показаниях содержательный смысл значимых для дела ситуаций. И.А. Кудрявцев, М.В. Морозова [6] выделяют и такой тип нарушения мнестических функций как недостаточную сформированность механизмов долговременной памяти у дошкольников, что при значительной отсроченности ситуации допроса ребенка может приводить к эффектам «замещения», «вытеснения» или «рационализации» сохраняемой и перерабатываемой в памяти информации. Эффект вытеснения психотравмирующих событий особенно часто встречается у малолетних потерпевших по делам об изнасилованиях. При большом промежутке между криминальной ситуацией и допросом ребенка экспертное выявление нарушений долговременной памяти может служить основанием для заключения о неспособности такого подэкспертного давать правильные показания, даже при условии, что он был способен правильно воспринимать внешнюю сторону имеющих значение для дела обстоятельств. Особенности памяти, мышления и речи, препятствующие возможности давать правильные показания, могут быть обусловлены не только онтогенетическим фактором, но и нарушениями нормального психического развития ребенка и подростка. У детей с задержкой или искажением психического развития, обусловленными как биологическими, так и социальными и педагогическими факторами, выявляется снижение интеллектуального уровня, несформированность процессов обобщения и абстрагирования, логики суждений, недоразвитие высших форм запоминания, недостаточный уровень общих сведений и знаний, плохая ориентировка в практических ситуациях, ограниченный словарный запас, а также недостаточная критичность, мотивационная и волевая незрелость, примитивность морального сознания и т.п. Эти патопсихологические расстройства могут обусловить неспособность малолетних и несовершеннолетних подэкспертных давать правильные показания или ограничить эту способность возможностью воспроизводить только фактическую сторону интересующих суд и следствие событий.

2 Индивидуально-психологические особенности подэкспертного. На способность правильно воспроизводить воспринятые обстоятельства, имеющие значение по делу, могут оказать влияние такие личностные особенности подэкспертных (независимо от их возраста), как повышенная внушаемость, подчиняемость, зависимость от мнения и оценок субъективно значимых, авторитетных для них людей, а также повышенная склонность к фантазированию. Это находит отражение в ряде рекомендаций для судебно-следственных органов задавать вопросы экспертам о наличии у подэкспертных указанных свойств [5]. Однако следует заметить, что данные особенности проявляются только при взаимодействии с определенной конкретной ситуацией. К примеру, при повышенной внушаемости малолетнего или несовершеннолетнего свидетеля в условиях, когда на него никто не оказывает какого-либо давления, он может не терять способности давать правильные показания. Могут встречаться ситуации, когда в целом подчиняемый ребенок даже при условии сильного внушающего воздействия со стороны взрослых не меняет своих показаний, поскольку они для него субъективно очень значимы. Поэтому представляется справедливым мнение И.А. Кудрявцева, М.В. Морозовой [6, с. 7], что сами по себе ответы на вопросы о наличии у подэкспертных признаков повышенной внушаемости или фантазирования не имеют важного значения, они имеют смысл только в тех случаях, когда у испытуемого не только обнаруживаются эти особенности, но и выясняется, что они оказывают влияние на его способность давать правильные показания об обстоятельствах правонарушения в конкретных условиях следственной и судебной ситуации. Заключение судебно-психологической экспертизы о способности подэкспертного правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела и давать о них правильные показания должно быть категоричным («способен...» или «не способен...»), промежуточные выводы («способность... была ограничена») не имеют какого-либо юридического значения. В то же время, при заключении о способности правильно воспринимать и воспроизводить важную для дела информацию, эксперт-психолог должен обязательно конкретизировать категорию обстоятельств, имеющих значение для дела (внешняя сторона юридически значимых событий или внутреннее, смысловое их содержание), которые могли быть правильно восприняты и правильно воспроизведены. СУДЕБНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ЭКСПЕРТИЗА СПОСОБНОСТИ ПОТЕРПЕВШЕЙ ПО ДЕЛУ ОБ ИЗНАСИЛОВАНИИ ПОНИМАТЬ ХАРАКТЕР И ЗНАЧЕНИЕ СОВЕРШАЕМЫХ С НЕЮ ДЕЙСТВИЙ ИЛИ ОКАЗЫВАТЬ СОПРОТИВЛЕНИЕ. Юридическое значение. Юридическое значение судебно-психологической экспертизы способности потерпевших понимать характер и значение совершаемых с ними насильственных сексуальных действий или оказывать сопротивление виновному определяется необходимостью определения беспомощного состояния судебно-следственными органами. Беспомощное состояние является квалифицирующим признаком состава преступления по ч. 1 ст. 131 УК РФ («Изнасилование») и ч. 1 ст. 132 УК РФ («Насильственные действия сексуального характера»).

Беспомощное состояние может быть обусловлено целым рядом причин, которые в конечном счете могут быть сведены к физическим и психическим (в широком смысле) факторам [7]. К предмету судебно-психологической экспертизы не относится физическая беспомощность, наступающая в силу физических недостатков, бессознательного состояния, некоторых соматических заболеваний и т.п. Однако сфера компетенции судебного эксперта-психолога не охватывает и все виды психической беспомощности. В случаях, когда беспомощное состояние является следствием психического расстройства (хронического или временного психического расстройства, слабоумия или иного временного болезненного состояния психики), назначается судебно-психиатрическая экспертиза, которая решает экспертные вопросы, исследуя и медицинский, и юридический критерии. В тех же случаях, когда беспомощное состояние потерпевших обусловлено психологическими факторами, не относящимися к психической патологии, проводится судебно-психологическая экспертиза, которая исследует исключительно юридический критерий беспомощного состояния. Смысл самого юридического критерия раскрывается в п. 5 постановления № 4 Пленума Верховного Суда РФ от 22 апреля 1992 г. «О судебной практике по делам об изнасиловании» [I], где беспомощное состояние потерпевшей определяется как «неспособность понимать характер и значение совершаемых с нею преступных действий или оказывать сопротивление виновному». В случае экспертного вывода о том, что потерпевшая по делу об изнасиловании или потерпевший (потерпевшая) по делу о насильственных действиях сексуального характера не были способны понимать характер и значение совершаемых с ними действий либо оказывать сопротивление, судебно-следственные органы вправе сделать вывод о ее (его) беспомощном состоянии в криминальной ситуации, и, при условии доказанности того факта, что преступник действовал, сознавая беспомощность потерпевшей или потерпевшего (установление этого обстоятельства является исключительной прерогативой судебных и следственных органов), может квалифицировать ч. 1 ст. 131 или ч. 1 ст. 132 УК РФ, которые предусматривают лишение свободы на срок от трех до шести лет. Вопросы судебно-следственных органов и особенности проведения судебно-психологической экспертизы. Основной вопрос судебно-следственных органов, решаемый в данном виде судебно-психологической экспертизы: «Способна ли потерпевшая с учетом уровня ее психического развития, индивидуально-психологических особенностей и психического состояния понимать характер и значение совершаемых с нею действий или оказывать сопротивление?» Юридическое определение беспомощного состояния четко фиксирует его основные критерии, однако при этом не раскрывает их психологического содержания. Юридический критерий беспомощного состояния потерпевших, равно как и большинство юридических критериев в других предметных видах экспертизы, состоит из двух взаимосвязанных психологических компонентов: один из них- «способность понимать характер и значение действий преступника» - относится к процессам осознания юридически значимых событий, а другой -«способность оказывать сопротивление» - к психологическим механизмам произвольной регуляции собственного поведения в юридически значимой ситуации. В работах М.М. Коченова [4], Л.П. Конышевой [3] в качестве необходимых компонентов сохранности способности потерпевших к пониманию характера и значения совершаемых с ними действий выделяются: специфический жизненный опыт потерпевшей, включающий прежде всего осведомленность в области сексуальных отношений, регуляции половой жизни; осознание уже на ранних стадиях развития криминальной ситуации сексуальную направленность действий преступника; адекватная морально-этическая, нравственная оценка происходящих событий, сформированность способности к пониманию социального значения совершаемых с нею действий. И.А. Кудрявцев [5, с. 182] информированность потерпевшей в вопросах пола (включающую понимание существа сексуальных отношений между полами, принятых форм их проявлений, одобряемого общественной моралью начала половой жизни, физиологии половых отношений, зачатия, деторождения, функциональных особенностей мужчины и женщины), относит исключительно к категории понимания характера действий виновного, в то время как понимание потерпевшей значения этих же действий, по его мнению, включает смысловой аспект их отражения в сознании потерпевшей. Такое разделение представляется несколько искусственным, поскольку осведомленность в области половых вопросов является, как это видно из анализа перечисленных их компонентов, основой понимания не только сексуального характера действий преступника, но и их биологического смысла, а также некоторых аспектов их социального значения. При анализе способности потерпевших понимать характер и значение совершаемых с ними действий эвристичной представляется концепция уровней понимания, предложенная Ю.Л. Метелицей [б]. Им выделяются такие уровни и стадии понимания: понимание внешней стороны юридически значимых событий (времени, места происшедшего, внешности преступника, последовательности его действий и т.п.); понимание внутреннего содержания этих событий (понимание биологического значения половых отношений, основанное на информированности в вопросах пола); понимание их социального значения (способность осмыслить моральное, нравственное значение преступления, его последствия для чести и достоинства и т.п.). Автор справедливо указывает, что понимание социального значения не сводится к формальным знаниям об отношении акта изнасилования к этическим ценностям, оно должно быть основано на глубоком личностно-смысловом понимании подобных действий. О сохранности способности потерпевшей к пониманию характера и значения совершаемых с нею преступных действий свидетельствует, с точки зрения изложенной концепции, сохранность понимания на всех трех уровнях, нарушение же любого из них приводит к выводу о нарушении анализируемой способности. Сохранность способности потерпевшей понимать сексуальную направленность и социальное значение совершаемых с нею насильственных действий зависит от многих психологических факторов [3,4], взаимодействующих с особенностями (сложностью, структурой и динамикой) криминальной ситуации, среди которых ведущими являются: 1. Уровень психического развития подэкспертной. Недостаточность интеллектуального и личностного развития потерпевшей приводит к нарушениям понимания на разных уровнях. В случаях, когда низкий уровень психического развития обусловлен естественной возрастной незрелостью (как правило, это малолетние потерпевшие в возрасте до 9-10 лет), можно констатировать понимание только внешней стороны юридически значимых событий, без осознания биологического и социального их смысла. У малолетних потерпевших старше 10-11 лет и у несовершеннолетних необходимо тщательно исследовать индивидуальную структуру познавательной деятельности и уровень личностного созревания. Как отмечает М.М. Коченов [4, с. 62], значение такого исследования далеко выходит за рамки утилитарной задачи выявления признаков умственной отсталости. Очень важным объектом изучения является исследование специфических знаний в области вопросов пола, а также уровня сексуального сознания и самосознания испытуемой [2]. При недостаточной сформированности психосексуального развития даже констатация высокого уровня интеллекта у малолетних потерпевших не позволяет сделать вывод об их способности полноценно осознавать характер и значение действий преступника. Причиной неспособности к полному и правильному осознанию криминальной ситуации может быть и отставание в психическом развитии, обусловленное социальной и педагогической запущенностью. 2. Эмоциональное состояние потерпевшей в криминальной ситуации. Особый психотравмирующий характер посягательств на честь и достоинство потерпевших может вызывать у них различные аффективные состояния, в частности - аффект страха. Характерными свойствами аффективных состояний являются специфическое частичное сужение сознания и дезорганизация полноценной волевой регуляции поведения. Частичное сужение сознания у потерпевшей, сопровождаемое фрагментарностью восприятия, резко снижает возможность осознания происходящего, понимания смысла собственных поступков и поведения преступника, что обусловливает ее неспособность понимать характер и значение совершаемых действий виновного. Судебно-экспертное заключение о неспособности потерпевшей понимать характер и значение совершаемых с нею насильственных действий преступника неизбежно приводит к выводу и о том, что потерпевшая не могла оказывать сопротивление виновному, поскольку оказание активного сопротивления является целенаправленным действием, возможным только при адекватном осознании всех связей и отношений криминальной ситуации. Способность потерпевшей оказывать сопротивление Л.П. Конышевой определяется как наличие у нее возможности эффективно преодолевать принуждение со стороны преступника, действуя с пониманием ситуации, руководствуясь собственными целями и интересами [3, с. 13]. Однако в практике судебно-психологической экспертизы встречаются случаи, когда подэкспертная при сохранности ее способности к полноценному пониманию сущности действий насильника, тем не менее оказывается неспособной к оказанию сопротивления, т.е. к целенаправленному поведению с сохранением самоконтроля, прогноза возможных последствий собственных действий, и с устойчивостью к внешним воздействиям. Для судебно-следственных органов экспертный вывод о неспособности оказывать сопротивление (при сохранности понимания происшедшего) является достаточным основанием для определения беспомощного состояния. Нарушения способности потерпевшей оказывать сопротивление зависят прежде всего от структуры ее индивидуально-психологических особенностей. Чаще всего в судебно-психологической практике встречается пассивно-подчиняемый тип поведения потерпевших [5, б], когда они без сопротивления, беспрекословно выполняют все требования насильника, подчиняются его указаниям. Для этих подэкспертных характерны такие черты личности, как внушаемость, подчиняемость, нерешительность, мнительность, робость, доверчивость, эмоциональная неустойчивость. Такой характерный комплекс личностных особенностей обусловливает в криминальной ситуации развитие состояния эмоциональной напряженности с дезорганизацией психической деятельности, снижением прогностических возможностей, пассивностью поведения.