Биологические и социальные теории личности преступника

Недостатки процесса социализации не могут быть понятны вне психофизиологической основы социа­лизации, без анализа его рефлекторно-эмоциональной стороны. «Причем всякий раз надо иметь в поле зре­ния обе смыкающиеся в психологии стороны дела: социальную и физиологическую, ибо, дойдя до инди­вида и его эмоций, мы всегда доходим и до их матери­альной основы, т. е. физиологии индивидуального ор­ганизма» [3].

Успешная социализация в процессе развития и становления личности предопределяется наличием достаточно прочных социальных тормозов и внутреннего контроля.

Умысел возникает в процессе мышления. На его формирование оказы­вают воздействие понятия и представления, не соответствующие обще­ственному правосознанию.

Насколько личность заражена антиобщественны­ми взглядами, какую имеет социальную направлен­ность, удается выяснить, лишь рассмотрев комплекс ее потребностей, интересов, мотивов действия. Из­вращенные потребности и те, удовлетворения кото­рых субъект не заслуживает или которые общество по уровню своего развития не в состоянии удовлет­ворить, субъективные интересы, противоречащие об­щественным, способствуют возникновению антиоб­щественных свойств личности.

На образование противоправного умысла влияет и тип нервной системы, темперамент, характер. Но этот вопрос неясен и оста­ется спорным из-за отсутствия серьезных научных исследований в этой области.

Постулирование факта, что преступность обусловлена, прежде всего, со­циально, вовсе не означает, что игнорируются индивидуальные свойства личности при изучении преступного поведения. Различные стороны лич­ности, от природы способностей и до природы отклоняющегося поведения, составляют предмет весьма острой, многолетней дискуссии ученых, таких как Б. Г. Ананьев, А. Н. Леонтьев, Б. Ф. Ломов, С. Л. Рубинштейн, К. К. Платонов и др.

Б. Г. Ананьев пишет: «Не отделение человека как субъекта и объекта истории от природы, не игнорирование человеческой природы как биоло­гического начала в человеческой организации, а диалектическое единство истории и природы, преобразование природы историческим путем — та­кова традиция марксизма» [4].

Но общие сведения о биологическом и социальном в личности не дают прямого ответа на многие важные вопросы: какие индивидуальные особен­ности, начиная с какого периода, в каком сочетании с другими условиями жизнедеятельности, воспитания и обучения способны дать те или иные отклонения в сознании и поведении ребенка, взрослого. Из-за сложности, многомерности, взаимообусловленности связей социального и природного в личности эти вопросы представляют для исследователя весьма сложно разрешаемую проблему. На это указывает, в частности, Б. Ф. Ломов: «От­носительно связей биологического и психического вряд ли целесообразно пытаться сформулировать некоторый универсальный принцип, справедли­вый для всех случаев. Эти связи многоплановы и многогранны. В одних измерениях и при одних определенных обстоятельствах биологическое выступает по отношению к психическому как его механизм (физиологи­ческое обеспечение психических процессов), в других — как предпосылка, в третьих — как содержание психического отражения (например, ощуще­ния состояний организма), в четвертых— как фактор, влияющий на пси­хические явления, в пятых — как причина отдельных актов поведения, в шестых — как условие возникновения психических явлений и т. д.». [5]

Анализ социального и биологического в личности предполагает прежде всего рассмотрение соотношения этих факторов в процессе социального развития, формирования личности. Попытку сопоставить соотношение био­логического и социального на разных иерархических уровнях структуры личности в процессе ее онтогенеза в свое время предпринял К. К. Плато­нов, показав, что соотношение этих факторов неодинаково в различных подструктурах.

Косвенное, опосредованное влияние социального фактора на особеннос­ти биологической подструктуры не менее очевидно, как и влияние биоло­гического на подструктуру направленности, хотя пол, тип и структуру нерв­ной системы, патологии и задатки человек получает при рождении. Извес­тны такие явления, как «воскресные дети», «дети карнавала», дети, зачатые пьяными родителями и появляющиеся на свет с различными патологиями нервной системы, затрудняющими их социальную адаптацию. Так, по дан­ным, приведенным Ф. Г. Угловым, наблюдения за 1500 роженицами показа­ли, что различные отклонения в организме детей наблюдаются у 2% не­пьющих матерей, у 9% умеренно пьющих и у 74% матерей, злоупотребля­ющих спиртным. [6]

Эти факты свидетельствуют о том, что даже биологическая подструкту­ра, где речь идет о сугубо врожденных и наследственных свойствах инди­вида, не свободна полностью от влияния среды, воздействующей на него опосредованно, через организм матери.

Достаточно сложным оказывается также взаимодействие биологичес­кого и социального фактора на высшей подструктуре направленности, про­являющейся, прежде всего, в личностных качествах и поведении человека, в характере его социальной активности. Как известно, героями и преступ­никами не рождаются, а становятся, и, следовательно, в формировании этих качеств ведущее место отводится социальным, прижизненным факторам: воспитанию, обучению, влиянию среды.

Однако было бы неправильно вообще игнорировать роль биологичес­ких факторов в формировании социальных качеств личности.

Как справедливо отмечал А. Н. Леонтьев: «Парадокс в том, что пред­посылки развития личности по самому существу своему безличны. Лич­ность, как и индивид, есть продукт интеграции процессов, осуществляющих жизненные отношения субъекта. Существует, однако,

фундаментальное отличие того особого образования, которое мы называем личностью. Оно определяется природой самих поражающихся его отношений: это специфические для человека общественные отноше­ния, в которые он вступает в своей предметной дея­тельности». [7]

Таким образом, выявление так называемых психо­биологических предпосылок асоциального поведения как неблагоприятных свойств психики и организма, которые затрудняют социальную адаптацию индиви­да, является отнюдь не самоцелью, а имеет свой смысл прежде всего в связи с превентивной практикой, так как позволяет проводить воспитательно-профилакти­ческую деятельность с учетом всех, в том числе и индивидуальных факторов, обусловливающих откло­нения в поведении и сознании личности. Неблагоприятные психобиологи­ческие предпосылки требуют, как правило, дополнительных как психолого-педагогических, так и медицинских корректирующих мер и воздействий.

Общество может и должно предупреждать преступное поведение индиви­дов, которые имеют неблагоприятную органическую отягощенность, но при этом социально-воспитательные профилактические программы должны строиться с учетом этих имеющих неблагоприятный характер психобиоло­гических особенностей части правонарушителей. Отсюда понятен тот ин­терес, который проявляют к данному вопросу представители различных от­раслей психологии, криминологии, медицины, исследующие проблему от­клоняющегося поведения и преступности.

Г. А. Аванесов выделяет следующие биологические предпосылки, игра­ющие отрицательную роль в поведении человека:

• патология биологических потребностей, нередко становящаяся при­чиной сексуальных извращений и половых преступлений;

• нервно-психические заболевания (психопатии, неврастении, погра­ничные состояния), которые повышают возбудимость нервной систе­мы, обусловливают неадекватную реакцию и затрудняют социаль­ный контроль за действиями;

• наследственные заболевания, особенно отягощенные алкоголизмом, которыми страдают 40% умственно отсталых детей;

• психофизиологические нагрузки, конфликтные ситуации, изменение химического состава окружающей среды, использование новых ви­дов энергии, которые приводят к различным психосоматическим, ал­лергическим, токсическим заболеваниям и служат дополнительным криминальным фактором. [8]