Психология преступника – террориста

Неблагополучие общества способствует не только росту психических расстройств и их выявлению. Из представителей маргинальной по психи­ческим расстройствам части населения нередко формируются различные объединения, представляющие угрозу для окружающих. Даже выдвигают­ся отдельные представители, становящиеся лидерами определенных групп населения. Не менее интересна и проблема патопластики психических расстройств при резких социальных сдвигах. Как у части населения, так в большей степени у многих психических больных растет агрессивность.

Крайнюю опасность представляет такое набирающее в последнее вре­мя силу явление как терроризм, имеющий транснациональную распростра­ненность.

Как отмечается в литературе, появление террора было знаком того, что наивный либеральный инди­видуализм XVIII века завершился. Начался период, когда из-под оболочки цивилизации, прогресса в общественной жизни стали проглядывать древ­нейшие пласты, таящиеся в глубинах человеческой психики. В частности, с точки зрения культурологи современный террор восходит к жертвопри­ношению. Главная черта нового террора — первич­ность воли к насилию. Обоснование, каким бы прав­доподобным оно ни было, оказывается вторичным, Этот феномен подробно изучен психологами и фило­софами, которые работали с немецкими и французс­кими террористами 70—80-х годов. Выяснилось, что мотивы у людей, занимавшихся террором, абсолютно произвольны: от личной обиды на кого-то до слож­нейших политических теорий. Серьезность этих те­орий на поверку оказывалась фальшивой — человек мог месяцами разви­вать свои идеи, а потом вдруг от них отказаться. Интересно, что в случае с террором в Кизляре все именно так и происходило. Многие удивлялись, почему глава террористов Р. не мог внятно объяснить цель своей акции, говорил то одно, то другое. Но если согласиться с тем, что механизм нового террора заложен в человеке очень глубоко, подмят пластами словесных обоснований, то все встанет на свои места.

Чаще всего дает толчок террористическим действиям чувство безвы­ходности из той ситуации, в которой оказались какие-то люди, некое мень­шинство, психологический дискомфорт, который побуждает их оценивать свое положение как драматическое. Это может быть меньшинство нацио­нальное, как, скажем, баски, корсиканцы, бретонцы, ирландцы. Или же мень­шинство, объединяющееся по каким-то идеологическим убеждениям или религиозным мотивам... Во всех случаях мотивация схожая: наш народ, наша культура, наш язык, наша вера на грани исчезновения... а поскольку нашим доводам никто не внемлет, остается одно — язык ответного наси­лия, язык бомб... Но тут надо очень тонко отличать реальность от ее фан­тасмагорических восприятии. Двадцать пять лет назад в Англии возникла таинственная «бригада гнева», объявившая, наподобие итальянских «Крас­ных бригад», войну существующему строю и учинившая два десятка взры­вов в публичных местах, а спустя год Скотленд-Ярд арестовал четырех ее членов... и это был весь ее наличный состав!

От малого числа участников террористическая группа не становится менее опасной. Достаточно вспомнить секту «АУМ Синрике»: если бы её первая атака в токийском метро удалась в полной мере, погибло бы 40 тысяч людей. Но коллективный бред поистине не знает границ: ведь по добные же акты секта планировала провести и в других странах, где eй удалось обосноваться, включая Россию. Патологический терроризм совер шенно иррационален, абсурден, он всегда дело рук людей, явно пребываю щих «вне нормы». В то же время было бы опасно его недооценивать. Ее ближайшие годы можно даже предвидеть серьезный рост патологического насилия в мире. Смена тысячелетий, к которой приближается человече­ство, способствует нагнетанию страхов, связанных с представлением о «конце света». Отмечается, что мы можем столкнуться в предстоящие годы с новой пато­логией террора, и в этом смысле «АУМ Синрике» стоит воспринимать, скорее всего, как грозное предзнаменование.

Генезис формирования и динамики поведения личности «индивидуаль­ного» террориста может быть проиллюстрирован следующими материала­ми журналистского расследования газеты «Известия» «Семейный убийца».

Анатолий О. считал себя «терминатором» - вламываясь глухой ночью в окраинные сельские хаты, он с порога расстреливал картечью их взрослых обитателей, потом ножом или лопатой добивал детей, забирал нехитрый домашний скарб, обручальные кольца и день­ги, поджигал дом и исчезал.

Ему 37 лет, он сирота, воспитывался в детском доме, учился в Малининском лесотехникуме и закончил «мореходку». В 1985—1986г. работал на теплоходе «Максим Горь­кий». Пребывая в Германии, просил политического убежища. Получив отказ, совершил несколько мелких преступлений, за что был арестован, выдворен из страны, а по возвраще­нии в СССР уволен с работы. В Германии примкнул к мормонам и сейчас заявляет, что в религиозной секте под влиянием сектантов стал совершать убийства. Работал в пожар­ной охране в Васильевском районе. 3,5 месяца лежал в Киевской психбольнице с диагно­зом шизофрения. Выйдя из клиники, О. стал убивать людей с особой жестокостью.

О. - рыжий, маленький (рост около 160 сантиметров) и с виду совершенно неопасный, наводил на сельчан священный ужас. Почему-то никто из его дюжих и мускулистых жертв ни разу не попытался оказать ему сопротивление. Не пытался, хотя шанс был, так как во время убийств О. не ограничивался одной обоймой: каждый раз выходил на крыль­цо перезарядить ружье. Ему подчинялись с большой покорностью, надеясь, что, забрав из хаты все деньги, вещи, он помилует уцелевших жителей и уберется восвояси.

— Я убивал людей для того, чтобы познать себя. Человек — это игрушка, — говорил О., охотно пошедший на контакт с прессой: «Пусть о моих деяниях узнают все».

Кроме каких-то, как он заявляет, высших религиозных целей, у него были и вполне обычные мирские. Так, например, семью Б. он уничтожил только потому, что один из них учился вместе с ним в лесотехникуме и «плохо разговаривал с ним». А по дорогам Васильевского района колесил и убивал людей с досады оттого, что никак не мог застать дома местного жителя Л., когда-то работавшего с О. в пожарной охране и изрядно ему досадив­шего.

Расстреливая людей по всей Украине, он медленно и упорно продвигался к заветной цели — Одессе, где думал тайком пробраться на теплоход и нелегально доплыть до Герма­нии. Там он собирался не только «приобщиться к мормонам», но и продолжить серию убийств.

Обо всем этом О. повествует хорошим литературным языком, цитируя Библию и немецких философов. Он высказывает идеи о ничтожности человека-жертвы, которым мог бы и Гитлер позавидовать. Он признает себя виновным во всех убийствах. [14]

Анализ криминогенной ситуации в РФ приводимый в прессе свидетельствует о том, что пре­ступные посягательства на жизнь и здоровье людей продолжают оставать­ся одной из самых острых проблем. Преступники физически устраняют не только не угодных им крупных хозяйственников, предпринимателей и финансистов, но перед угрозой воз­можного разоблачения организовывают убийства сотрудников правоохра­нительных органов, журналистов.

Терроризм — это не только прокламация целей и методы их осуществ­ления. Это еще и «рецепты кухни»: как похищать людей, как устанавливать бомбы, используя при этом достижения электроники, и мно­гое другое. Третья волна терроризма, прокатившаяся по Европе за после­днюю четверть века — условно объединим ее термином «политический терроризм», — оставила свои рецепты преступным организациям, общий признак которых явно сводится к одному неопровержимому определению: криминальные структуры. Когда правительство Италии прижало Сици­лийскую мафию, та ответила серией бомбовых взрывов против правитель­ственных учреждений — почерк для нее совершенно новый, однако хоро­шо нам знакомый по деятельности «идеологических» боевиков. Равным образом и «АУМ Синрике» взяла на вооружение насильственные методы политических групп, считавших, что их «безвыходное положение» оправ­дывает любые средства достижения цели. Итак, «терроризм удалось при­гнуть к земле головой— он взбрыкнул ногами.» Двадцать лет назад в мотивациях политических и уголовных группировок существовало отчет­ливое различие, теперь этот барьер стерт. Не говоря уже о том, что уголовный мир, даже если он прямо не претендует на власть, стремится ее контролировать. В годы «холодной войны» от 80 до 90% международных террористических актов так или иначе исходили из стран Ближнего Вос­тока, за что в конце концов заплатили своей репутацией Саддам Хусейн, полковник Каддафи, лидеры Сирии, Ирана, Ливии. Терроризм нес на себе явный отпечаток идеологической и политической вражды разделенного мира. С наступлением нового порядка — или, к сожалению, беспорядка — место поверженного предшественника занимает еще более беспощадный, неразборчивый в средствах, криминальный, патологический терроризм. Почерк его хорошо виден даже по тем политическим целям и нацио­нальным лозунгам, которые декларируют участники большинства конф­ликтов, разразившихся на территории России, не говоря уже о методах, которыми они не брезгуют действовать.

Психология осуждённого, задачи и факторы ресоциализации.

Исправительная психология исследует психологические стороны перевоспитания лиц, совершивших преступления, приобщения их к трудовой деятельности и адаптации к нормальному существованию в обычной социальной среде, динамику личности осуждённого, факторы влияющие на его перевоспитание, структуру коллектива осуждённых, а также разрабатывает практические рекомендации по перевоспитанию и ресоциализации осуждённых. Исправительная психология тесно связана с исправительным правом, психологией труда.

Каждый осуждённый, попадая в исправительное учреждение, планирует для себя только окончание срока наказания. Перед воспитателями этих учреждений стоит гораздо более сложная задача- воспитать человека, добиться, чтобы осужденный сам стремился к перевоспитанию, к переделке своей собственной личности.

У преступника (бандита, грабителя, вора) при длительном занятии преступной деятельностью вырабатываются своеобразные привычки и навы­ки, то есть вырабатывается своеобразный динамический преступный стерео­тип. Человек привыкает к отсутствию постоянного жилья, перестает самосто­ятельно трудиться и теряет трудовые навыки, зато приобретает преступные, и впоследствии каждую окружающую его ситуацию рассматривает только под одним углом зрения: можно ли в данных обстоятельствах безнаказанно со­вершить преступление?

Исправительная психология исследует динамику личности осужденного, факторы, влияющие положительно на осужденного и способствующие ак­тивной перестройке его личности: режим, труд, коллектив, воспитательное воздействие, а также факультативные факторы - семья, дружеские связи с лицами, находящимися на воле, учеба, увлечение самодеятельностью.

Нахождение в местах лишения свободы не может не отразиться на психо­логии человека. Однако общие условия, которые имеются в местах лишения свободы, по-разному воздействуют на осужденных, по-разному влияют на изменение их психологии. Знание особенностей психологии осужденных яв­ляется необходимой предпосылкой для правильной организации взаимоот­ношений с ними, для достижения целей перевоспитания. Основными факто­рами, влияющими на формирование особенностей у лишенных свободы, являются: наличие режима в месте лишения свободы, ограничение потребно­стей, изменение сложившегося стереотипа жизни, переживания, связанные с осуждением к лишению свободы. Психология осужденного во многом опре­деляется его отношением к самому факту лишения свободы.

Особенности психологии осужденных проявляются в определенном ком­плексе психических состояний, которые развиваются в местах лишения сво­боды. К наиболее типичным из них следует отнести: состояние ожидания из­менений (пересмотра дела, расконвоирования, освобождения), состояние нетерпения. Как то, так и другое состояние может характеризоваться повы­шенной напряженностью, что иногда приводит к резким срывам в поведе­нии. Может развиваться и состояние безнадежности, обреченности, что вле­чет за собой апатию, пассивность во всех действиях, проявлениях.

Лишение свободы часто усиливает угнетенное состояние в тех случаях, когда оно имелось и ранее. Угнетенное состояние является следствием пол­ного неверия в свои силы, неверия в возможность снова обрести нормальную жизнь. К моменту прибытия в исправительную колонию у некоторых осуж­денных уже имеется развитое состояние угнетенности от сознания своей ви­ны перед обществом, семьей. Эти осужденные не нарушают режима, даже выполняют норму и все требования воспитателей. Однако постоянная угне­тенность не благоприятствует созданию полноценной личности и обязатель­но должна быть снята. Личность должна активно, творчески относиться к труду, к воспитательному воздействию. Угнетенность снимается в процессе воспитательной работы. Для этого необходимо выяснять и ликвидировать ее причины, создавать условия для переключения целенаправленного внимания на другие процессы, объекты, не связанные с теми процессами и объек­тами, которые выработали угнетенное состояние у данного осужденного. Должна возбуждаться активная деятельность, направленная на ликвидацию данным осужденным последствий совершенного им преступления, на само­воспитание.

Типичным состоянием в месте лишения свободы является тоска по дому, по свободе, по любимым людям, что внешне выражается в отрешенности и оцепенении. Под влиянием тоски может развиваться раздражительность и по­вышенная возбудимость.

Изменение психических состояний связано с определенными периодами нахождения в месте лишения свободы. Выделим следующие основные пери­оды, связанные с изменением психических состояний осужденного:

1. Период адаптации, привыкания к новым условиям жизни, который длится первые три - четыре месяца. В этот период особенно остро ощущается ограничение потребностей, изменение имеющегося стереотипа. Всегда имеет место сужение возможности удовлетворения сложившихся потребностей, что вызывает состояние повышенной раздражительности. У отдельных лиц это на­оборот выражается в состоянии подавленности и угнетенности.

Специфические психические состояния, вызванные фактом лишения сво­боды, особенно полно проявляются в первое время и вызываются процессом ломки ранее сложившегося стереотипа жизни, который всегда имеет место под влиянием режима ИУ. Осужденный вынужден изменять привычный стереотип жизни. Ломка старых динамических стереотипов приводит к возникновению разнообразных отрицательных эмоций, повышенной возбудимости, угнетен­ности. Это происходит до тех пор, пока у осужденного не вырабатываются ка­чества, необходимые для новых условий жизни. Повышенная возбудимость может явиться причиной различных срывов, резких нарушений режима и т. д. Терпение и такт воспитателя особенно необходимы в этой первой стадии от­бывания наказания. Психология осужденного на начальной стадии пребыва­ния в ИУ часто характеризуется отсутствием ясной перспективы жизни. Это приводит к снижению жизненной активности, к отсутствию необходимой сдержанности по отношению к возникающим ситуациям.

2. Период появления, развития интересов в новых условиях жизни. Этот период связан с появлением и развитием положительных эмоций, состояний, вызывающих и повышающих психическую активность осужденного. Интере­сы, способствующие таким состояниям, могут быть самыми различными: со­здание микрогруппы, участие в жизни коллектива осужденных, выполняемая работа, культурный досуг, учеба, свидания с родственниками и т. д. Появление широкого круга интересов, расширение структуры выполняемых социальных ролей способствует изменению психологии осужденного.

3. Период сочетания внешнего воздействия с самовоспитанием. Процесс перевоспитания немыслим без появления такого периода. Он характерен по­явлением целей в жизни, выработкой путей их достижения. В психологии осужденного в большей степени проявляются раскаяние в совершенном преступлении, переживание его в сочетании со стремлением возместить нанесен­ный вред. Для этого периода характерна переоценка ценностных характерис­тик в жизни, что связано с определенным комплексом психических состояний, связанных с подобным изменением отношений, а часто и мировоззрения.

4. Период, предшествующий освобождению заключенного. Ожидание ос­вобождения часто протекает очень тяжело, оно связано с переживанием трудностей, которые подстерегают его в новых условиях (взаимоотношения в семье, на работе и т. д.). По этой причине возможно развитее психических состояний угнетенности, повышенной раздражительности.

У осужденных комплекс отрицательных психических состояний может пе­риодически развиваться в связи с наличием постоянной внутренней борьбы мотивов, стимулов, интересов. Изменение стереотипа, структуры потребнос­тей, интересов все время проходит через мыслительную деятельность осужден­ного, вызывает противоречивое отношение, часто отражается и на его психи­ческих состояниях.

Нахождение в исправительном учреждении, наличие режима, изменение стереотипа, резкое ограничение и изменение потребностей в значительной степени усиливают переживания осужденных, причем эти переживания име­ют различную направленность. У отдельных осужденных в переживаниях до­минирует категория прошлого, у других - категория будущего, у третьих -категория настоящего. Первая группа замыкается в воспоминаниях о про­шлом образе жизни, идеализирует его, более длительное время привыкает и приспосабливается к настоящему образу жизни. Значительно легче приспо­сабливаются к режиму и к условиям жизни в исправительных учреждениях осужденные, у которых доминируют переживания второго и третьего поряд­ка. Когда начинает доминировать категория будущего, когда мысленно стро­ится жизнь после отбытия наказания, трудности режима переживаются зна­чительно легче, поскольку рассматриваются как временные, этот период жизни является для осужденных только переходным к тому, которого они ждут в будущем.

Как правило, в условиях лишения свободы и вследствие лишения многих благ, которыми повсеместно и незаметно пользуются все граждане, происхо­дит существенное переосмысление осужденным многих прошлых отношений и интересов. Он начинает иначе ценить те события и блага, которые раньше им вообще не замечались или даже вызывали раздражение. Совершенно ина­че в настоящих условиях он вспоминает отношения товарищей по работе, взаимоотношения в семье. В связи с этим происходит переоценка своих про­шлых интересов, своего подхода к людям.

У особо опасных рецидивистов часто проявляется крайняя недисциплини­рованность. В основе ее лежит наличие отрицательной установки и целена­правленности деятельности, эмоциональный склад характера, расторможенность поведения и, как следствие этого, импульсивность, подчас переходящая в психопатичность.

Для процесса перевоспитания осужденных в исправительных учреждени­ях используются обучение, труд, общение. Однако здесь они обязательно со­четаются с режимом, особой организацией деятельности ИУ, что создает спе­цифику всей деятельности по исправлению и перевоспитанию осужденных. Режимом обычно называют точно установленный распорядок труда, пита­ния, отдыха и т. д. В то же время это и система необходимых правил и меро­приятий. Режим выполняет функцию выработки тех или иных особенностей личности в связи с определенным ритмом деятельности. Соблюдение режи­ма осужденными обеспечивается посредством:

1) охраны и надзора за ними;

2) использования мер поощрения и взыскания;

3) применения в строго определенных случаях особых мер безопасности (оружия, наручников и смирительных рубашек).

Основной базой действия режима как фактора является его жесткость и неуклонность требований его выполнения. Человек смиряется с действием режима и, осознавая его неотвратимость, бывает вынужден принять его без внутренних протестов и конфликтов.

Как правило, режим - это организация жизни и деятельности осужденных в строгом соответствии с требованиями законов. Именно такая организация и оказывает воздействие на человека, формируя у него те или иные морально-психологические качества. Соблюдение осужденными установленного в исправительно-трудовом учреждении режима обеспечивается не только посред­ством их охраны и надзора за ними, использования мер поощрения и взыскания, применения в строго определенных случаях особых мер безопас­ности, но и мер воспитательных, основанных на глубоком учете особенностей психологии отдельных осужденных и их коллективов.

Кара, заключающаяся в режиме, субъективно, по-разному, воспринима­ется и переживается осужденными. Прежде всего, различны глубина, сила и длительность переживаний осужденными кары. Мы далеки от мысли - пи­сал М.Н. Гернет, - что особенности того или иного режима в той или другой тюрьме проходят через каждого заключенного всегда и везде одинаково. На­оборот, мы признаем, что следы в психике от такого прохождения через нее тюремного режима очень различны: у одних они также глубоки, как глубоки колеи от тяжело нагруженной телеги в грязной проселочной дороге. У других эти следы - лишь рябь на реке после прошедшего парохода, очень быстро совсем исчезающая. Субъективное восприятие и переживание кары зависит от вида режима, отношения осужденного к приговору, количества судимос­тей, времени нахождения в ИУ, индивидуальных особенностей осужденного, возраста, пола, семейного и социального положения. Работникам ИУ важно знать, как каждая группа осужденных и каждый осужденный воспри­нимают и переживают те или иные режимные ограничения.

Режим обеспечивает постоянное восприятие условий жизни в ИУ как на­казание за совершенное преступление, без него не может быть обеспечен ак­тивный процесс перевоспитания. При осуществлении воспитательного воз­действия на осужденного часто приходится сталкиваться с первоначально отрицательным отношением его к этому воздействию. Всякая попытка изме­нить взгляды и образ жизни взрослого встречает сопротивление, и столь зна­чительное, сколь устойчивы установки личности и инертен разум индивида. Это и определяет необходимость, особенно в ИУ, системы мер принуждения и наказания, регламентированных режимом.

Озлобленность осужденных нередко возникает как следствие восприятия наказания только как мести. А это приводит к негативному пониманию мер воздействия - нежеланию искать в мерах воздействия какой-либо иной смысл, кроме кары, направленной против данного осужденного. При опре­делении дисциплинарного воздействия всегда необходимо заранее учитывать воспитательное воздействие данного типа взыскания как на конкретного осужденного, так и на весь коллектив. Воспитательная цель наказания будет достигаться только в тех случаях, когда наказание не ломает воли осужденно­го, а способствует изменению ее направленности.

Требования, принуждение, наказание должны сочетаться и с системой поощрений. Правильно примененное поощрение способствует укреплению уверенности осужденного в своих силах, вызывает у него чувство удовлетво­рения, возбуждает энергию, способствует появлению желания и повторению положительных поступков. Поощрение усиливает начавшийся процесс ис­правления.

Несмотря на большое воспитательное значение карательных элементов режима, он обладает вполне самостоятельной воспитывающей функцией. Действительно, четкий распорядок дня, высокая организованность жизни и быта непосредственно накладывают отпечаток на характер осужденного, его поведение, дисциплинируют его, вырабатывают качества, необходимые в жизни на свободе (точность, исполнительность, аккуратность).

Режим есть средство воспитания дисциплины у осужденных. Одна из ос­нов ликвидации социально-психологических дефектов в личности преступника - это внедрение в его сознание необходимости дисциплины, опреде­ленного поведения в обществе. Под влиянием дисциплинарных требований у осужденных развиваются и укрепляются такие положительные качества, как собранность, подтянутость, ликвидируется расхлябанность, безволие, вырабатывается привычка к определенному положительному образу жизни.

Определение правил режима должно быть всегда психологически обосно­ванным, соответствующим требованиям организации жизни и деятельности осужденных. В этом случае они окажут максимальное воздействие на психику осужденных, разовьют у них необходимые морально-психологические ка­чества. Использование данных психологии позволит так построить режим, чтобы нагрузки распределялись оптимально и, с одной стороны, создавали определенную напряженность, благоприятную для развития личности, а с другой - не вели бы к срыву психической деятельности.

Труду, как особому фактору воздействия, отводится особое место. Причи­на этого заключается в том, что труд является специфической человеческой деятельностью, формирующей личность. Труд является тем мерилом, по от­ношению к которому измеряется общественная ценность человека.

Правильно организованный общественно полезный труд способствует гармоничному развитию физических и умственных качеств осужденного и оказывает преобразующее воздействие на его личность. Труд воспитывает в человеке сознательность, дисциплинированность, чувство товарищества и коллективизма. Он формирует и закрепляет в человеке положительные, мо­ральные, этические, нравственные и правовые программы. Воздействие тру­да наличность осужденного огромно, однако это чрезвычайно сложный про­цесс, так как многие осужденные не имеют трудовых навыков и в связи с извращением своих моральных и нравственных критериев отрицательно от­носятся к своему личному участию в трудовом процессе.

Социально-психологические дефекты в личности осужденных в значи­тельной мере определяются их отрицательным отношением к труду, отсутст­вием соотношения между потребностями и мерой труда. Однако труд может и должен перевоспитывать паразита, преступника с укоренившейся ижди­венческой психологией, помочь такому человеку найти свое место в жизни, стать полноправным членом общества. Трудовой процесс должен быть осно­вой для восприятия общественно полезных взглядов и навыков, мотивов и целей. Выработке трудовых навыков способствует общий ритм трудового процесса, его постоянство, развивающее стереотип определенных привычек, навыков и деятельности. В целях перевоспитания в ИУ создаются такие ус­ловия, при которых от осужденного постоянно требуются трудовые усилия. Только постоянство трудовых усилий создает привычку, а затем и потреб­ность в труде¹. Интерес к работе, увлеченность трудовым процессом способ­ствует изменению комплекса психических состояний, что в свою очередь позволяет активизировать деятельность по перевоспитанию. Трудовые про­цессы способствуют и накоплению опыта, формированию системы положи­тельных связей.

Труд должен способствовать изменению основной направленности лич­ности. Отсюда процесс труда должен заинтересовывать осужденного, ставить перед ним определенные задачи, заставлять работать не только физически, но и умственно. Труд должен не отуплять тяжестью, бесцельностью, а вовле­кать в свой процесс физические и умственные силы человека. Большое пси­хологическое значение имеет внедрение в подразделение ИУ методов экономической реформы. Доведение этих методов до сознания каждого осужден­ного пробуждает трудовую активность, заставляет многих из них думать об улучшении трудового процесса. Главная же цель воспитательного процесса -сделать так, чтобы труд становился необходимой потребностью осужденного. Когда это достигнуто, можно говорить о положительном моменте перевоспи­тания личности. Осужденный должен видеть результаты своего труда и ос­мысливать их. Он должен ощущать радость в процессе труда, и поэтому ни в коем случае не следует поручать выполнение трудовых операций осуж­денному, который заведомо с ними не может справиться. Огромной силой воспитательного воздействия обладают все формы производственной дея­тельности, соревнования, перенесенные с определенными изменениями в деятельность ИУ. Это создает условия нормальных трудовых взаимоотноше­ний между людьми на свободе.