§ 4. Постановка проблемы инженерно-психологического проектирования деятельности

Инженерная психология как самостоятельная психологиче­ская научная дисциплина существует уже более 30 лет. За этот период углубленное изучение человека как звена сложных технических систем, прогрессирующее накопление эмпирическо­го материала, успехи в разработке аналитических методов научного познания привели к разветвлению, дифференциации инженерной психологии, к возникновению специальных обла­стей исследования. В каждой из этих областей углубленно изу­чается какой-либо один аспект деятельности человека-операто­ра и условий ее протекания. На этом пути инженерная психо­логия накопила массу данных, характеризующих зависимость отдельных характеристик человека от условий протекания его трудовой деятельности. Но при этом, как правило, характери­стики рассматривались независимо друг от друга.

До определенного момента, пока в качестве основных перед инженерной психологией ставились задачи тактические, связан­ные с совершенствованием отдельных видов оборудования в целях повышения эффективности выполнения отдельных опе­раций человеком-оператором, такое положение дел удовлетво­ряло разработчиков систем, а наличие значительного числа справочных руководств и рекомендаций создавало видимость благополучия. Этот период развития инженерной психологии обычно определяют как период коррективной инженерной пси­хологии.

Однако в последние годы в инженерной психологии наме­тились существенные перемены. Наряду с прогрессирующей дифференциацией первостепенное значение стало придаваться и противоположной тенденции — интеграции инженерно-психо­логического знания. Стремление к интеграции было обуслов­лено одновременным воздействием нескольких факторов.

Во-первых, интенсивное внедрение и эксплуатация автома­тизированных систем управления (АСУ) поставили перед инженерной психологией новые задачи, которые были направ­лены в первую очередь на исследование и оптимизацию целост­ной деятельности человека и лишь в меньшей степени — на оптимизацию отдельных операций и действий. Постановка этих задач актуализировала ряд вопросов, ответы на которые было трудно, а иногда и вообще невозможно, найти при опоре на уже сложившиеся методы и формы инженерно-психологического знания. Стала очевидной необходимость выхода за пре­делы прежней области исследования и обращения к познава­тельным средствам и методам, сложившимся и отточенным в других областях знания.

Во-вторых, интеграция инженерно-психологических знаний оказалась необходимой и в связи с наметившимся изменением в стратегии проектирования систем «человек — машина» (СЧМ), или эргатических систем (ЭС). Если до недавнего времени в процессе проектирования исходили преимущественно из ограниченности возможностей человека, то в настоящее вре­мя все большее понимание находит идея о том, что при разра­ботке СЧМ следует принимать во внимание прежде всего пози­тивные возможности человека как действительного субъекта труда, т. е. учитывать не недостатки его, а преимущества по сравнению с машиной.

Изменение в стратегии проектирования СЧМ в свою оче­редь привело к новой концепции технических средств; техниче­ские средства стали рассматриваться не только как объекты, но и как сигналы управления. Поэтому возникла необходи­мость проектировать технические средства как средства, обес­печивающие возможность развертывания в нужной форме психических процессов человека-оператора, осуществляющего необходимые функции для достижения заданных целей. «Соз­давая техническое устройство, с которым должен взаимодей­ствовать человек,— пишет в этой связи Б. Ф. Ломов,— инже­нер... хочет он того или нет, предопределяет деятельность чело­века» [44, с. 32]. Реализация сигнальной функции технических средств также потребовала выхода за пределы прежней обла­сти исследований.

Таким образом, новый период развития инженерной психо­логии оказался тесно связанным с требованием ее методоло­гического перевооружения. Это перевооружение осуществля­лось в основном при опоре на фундаментальные идеи и поло­жения системного и кибернетического подходов. Главный сдвиг, привносимый этими подходами в инженерную психоло­гию, состоит в том, что на первый план выдвинулись понятия и проблемы, носящие синтетический системно-структурный ха­рактер и помогающие изучать общие закономерности функцио­нирования человека и использования им технических средств. Осознанная смена методологических позиций позволила в качестве одной из важнейших проблем современной инже­нерной психологии выдвинуть проблему проектирования деятельности (ППД), выразив ее как задачу комплексного проек­тирования внешних средств деятельности человека-оператора и формирования соответствующих интериоризированных средств — специализированных функциональных систем. При этом к числу внешних средств относятся информационные мо­дели и органы управления. К числу интериоризированных средств — образно-концептуальные модели, программы, схемы поведения и навыки оператора и т. д.

Сформулированная в общем виде в конце 60-х годов ППД стала центральной для современной инженерной психологии. «Главная задача инженерной психологии на современном эта­пе,-— пишет Б. Ф. Ломов,— заключается не в том, чтобы рацио­нально „вписать" человека в контур созданной технической системы, а в том, чтобы, исходя из задач системы „человек — машина", разработать проект деятельности и на основе этого проекта определить требования к техническим устройствам, необходимым для ее осуществления. Проектирование деятель­ности открывает огромные резервы для повышения эффектив­ности и надежности систем „человек — машина" [43, с. 6]. Именно поэтому современный период развития инженерной психологии определяют обычно как период проективной инже­нерной психологии.

Практически почти все авторы подтверждают необходи­мость и важность исследований по ППД или, более широко, по проблеме инженерно-психологического проектирования (ИПП). Поток работ, в которых ИПП исследуется в различных аспек­тах, постоянно нарастает. Вместе с тем для большинства иссле­дований характерна разноплановость, само понятие ИПП до настоящего времени еще расплывчато¹⁰ и имеет множество оттенков. Более того, частные результаты и выводы конкретных исследований по проблеме ИПП не только весьма многообраз­ны, но и противоречивы.

Такое положение обусловлено несколькими причинами. Одной из центральных среди них, по-видимому, является раз­личие в исходных методологических позициях исследователей. Так как от выбора методологической позиции зависит весь на­учный и экспериментальный строй исследования, то расхожде­ние в позициях привело к формированию нескольких концеп­ций инженерно-психологического проектирования. Суммирова­ние идей и взглядов, содержащихся в этих концепциях, дает возможность увидеть столкновение взглядов на методологию. Каждая из предложенных концепций могла бы представить интерес, но мы рассмотрим идеи и взгляды, сконцентрирован­ные в трех концепциях. Первую из них определим как антро­поморфную, вторую — как процессуальную, а третью — как си­стемно-антропоцентрическую¹¹.

Выбор для критического разбора упомянутых концепций объясняется не только основательностью их разработки, но и тем обстоятельством, что при их разработке по существу были заложены предпосылки для систематического обсужде­ния проблемы ИПП. Однако, чтобы иметь основу для крити­ческой оценки каждой из них, необходимо остановиться на двух общих аспектах ИПП. Первый из них связан с выяснени­ем качественного своеобразия проблемы ИПП по отношению к другим проблемам инженерной психологии. Это своеобразие заключается прежде всего в том, что при решении проблемы ИПП исследователи были вынуждены шире, чем на предшест­вующих этапах развития инженерной психологии, использо­вать познавательные средства, сложившиеся в других областях знания. Однако вопрос о том, какие познавательные средства должны быть привлечены для решения задач ИПП, остается дискуссионным. Вызывает споры и вопрос о формах, в которых должны быть использованы те или иные познавательные сред­ства. Поэтому сопоставление познавательных средств может стать одним из уровней анализа рассматриваемой концепции. Такими новыми познавательными средствами, в частности, и явились системный и кибернетический подходы.

При использовании системного подхода существенным представляется требование о необходимости изучения деятель­ности как объекта проектирования лишь при точной идентифи­кации места этого частного объекта в системе управления. Таким образом, важное теоретико-методологическое значение приобретает конкретное понимание системы «человек — маши­на», или эргатической системы. Второй аспект ИПП и связан с понятием СЧМ. При этом важны не столько констатация многообразия различных вариантов определения понятия си­стемы «человек-машина» и их воспроизведение, сколько выяв­ление принципиальных расхождений в этих определениях, так как именно эти расхождения во многом определяют исходные методологические позиции исследователей. Следовательно, представляет интерес связать второй уровень сопоставления концепций с анализом указанных расхождений. Обратимся те­перь к изложению и анализу конкретных концепций ИПП.