§ 5. Антропоморфная и процессуальная концепции инженерно-психологического проектирования

Антропоморфная концепция, предложенная В. Я. Дубров­ским и Л. П. Щедровицким, представляет собой один из вари­антов применения идей системного подхода и строится на фун­даменте, в основу которого заложены следующие посылки:

1. Человек — рефлексивный элемент системы. Эта рефлек­сивность выражается, в частности, в том, что объект управле­ния или вся система в целом вместе с человеком могут быть отображены в сознании человека;

2. Цель системы является содержанием сознания человека-оператора. Эта цель рефлексивно определяет целостность функ­ционирования человека в системе;

3. Способ достижения цели человеком социально норми­рован.

Исходя из этих посылок, вся концепция сводится к следую­щим, методологическим положениям:

1) включение человека в информационно-управляющую си­стему независимо от того, на что рассчитывал проектировщик, превращает эту систему в объект принципиально иного типа, который уже не может быть представлен в 'виде «поточной» системы; этот объект — система человеческой деятельности;

2) в системах человеческой деятельности машины с их функ­ционированием не являются и не могут быть проектировочны­ми компонентами [17, с. 43];

3) человек и машина не могут рассматриваться как ком­поненты системы «человек — машина»;

4) особенности способа функционирования человека в си­стеме не позволяют представить его в виде поточной системы.

Легко заметить, что констатация этих положений дает чисто негативное решение одной из основных инженерно-психо­логических задач — задачи распределения функций между че­ловеком и техническими устройствами. Авторы концепции неиз­бежно приходят к заключению, что бессмысленно говорить о распределении функций между человеком и машиной. Способ функционального конструирования системы деятельности дол­жен быть пересмотрен. Это заключение подразумевает далеко идущие следствия, основной смысл которых состоит в том, что­бы доказать необходимость реформы инженерно-психологиче­ского знания. По сути дела в антропоморфной концепции сни­маются два первых постулата инженерной психологии¹². Тре­бование реформы знания — требование чрезвычайно ответ­ственное и нуждается в серьезных обоснованиях. Между тем обоснования, высказанные авторами анализируемой концепции, по меньшей мере дискуссионны. В самом деле, по каждому из выдвинутых положений существует противоположная точка зрения.

Не вызывает сомнения, что один из центральных вопросов, составляющих краеугольный камень любой концепции ИПП,— это вопрос о том, являются ли человек и машина компонентами системы «человек — машина» или же ©ни не могут рас­сматриваться как таковые. Как мы видим, сторонники антропо­морфного подхода дают на него отрицательный ответ. В то же время, по мнению ряда авторов, «изучение систем „человек — автомат", „человек — машина" как единого функционального целого может и должно осуществляться подобно изучению других сложных систем. Подход к человеку как к особому зве­ну, включенному в систему автоматических устройств и машин, позволяет решить весьма важные вопросы, касающиеся повы­шения эффективности работы этой системы» [24, с. 47].

А. А. Крылов раскрывает содержание концепции человека-оператора [32, с. 5] в двух разных аспектах. Он характеризует автоматизированную систему управления как систему, включа­ющую человека в качестве одного из своих звеньев, и рассмат­ривает человека как звено системы управления, осуществляю­щее необходимую обработку информации.

Спорно и положение авторов антропоморфной концепции о том, что включение человека в информационно-управляющую систему превращает эту систему в объект, который уже не может быть представлен в виде «поточной» системы. Согласно современным системам представления, «любой объект можно рассматривать... в качестве преобразователя, в который посту­пают входные сигналы, или стимулы, и который отвечает на них. выходными сигналами-реакциями» [70, с. 28], т. е. именно как поточную систему. Подобные взгляды высказывают и мно­гие видные представители зарубежной инженерной психологии. Утверждение о том, что человек наряду с машинами является звеном эргатических систем, по мнению президента американ­ского общества инженерных психологов Д. Адамса, следует рассматривать как первую предпосылку инженерной психо­логии.

Уже на основе приведенных мнений можно поставить под сомнение действенность главного вывода о бессмысленности постановки проблемы распределения функций. Однако целесо­образно высказать несколько замечаний непосредственно по этому вопросу.

В качестве достаточно веских аргументов в поддержку своей позиции по проблеме распределения функций авторы антропоморфной концепции выдвигают мнение Н. Джордана и У. Синглтона. Однако интерпретация ими мнений этих дей­ствительно крупных исследователей проблемы распределения функций не всегда оказывается правильной. Ведь из констата­ции Н. Джорданом принципиальных трудностей решения проб­лемы и формирования им концепции взаимодополнительности человека и машины никак не следует, что Н. Джордан отрицал важность и необходимость распределения функций. Анализи­руя работы Н. Джордана и У. Синглтона, авторы антропоморф­ной концепции не обратили внимания на одно существенное обстоятельство, имеющее в данном случае первостепенное зна­чение. Отношение Н. Джордана и У. Синглтона к проблеме распределения функций явилось скорее всего следствием неэф­фективности приложения существующих в то время (начало 60-х годов) методов к ее решению, чем задачей ее дискредита­ции. Говоря иными словами, они проводили мысль, что методы решения неприложимы к практическому решению проблемы, распределения функций. Повторяем, что ни Н. Джордан, ни У. Синглтон не ставили перед собой цели установить истин­ность или ложность проблемы распределения функций. Как это ни парадоксально, но эти авторы считают, что инженерная психология направлена как раз на решение проблемы распре­деления функций. Недаром эта проблема остается для одного из них центральной и в настоящее время [62, с. 142—143].

То обстоятельство, что проблему распределения функций нельзя во многих случаях решить «прямой атакой», не должно вызывать сомнения в. необходимости этого этапа при ИПП. Целесообразность его подтверждена неоднократно.

Вышеприведенный анализ позволяет сделать одно общее замечание. Построение концепции ИПП — сложнейшая зада­ча, решение которой вряд ли возможно с помощью умозри­тельного конструирования. Такое конструирование может соз­дать лишь видимость решения этой важной проблемы. Именно поэтому оказалось крайне трудно найти сколько-нибудь эффек­тивное приложение антропоморфной концепции к решению кон­кретных задач инженерно-психологического проектирования. Представляется не случайным то обстоятельство, что реализа­ция методических принципов этой концепции по существу свелась к работе, принципиально (и даже в деталях) не отли­чающейся от той, которая уже давно осуществлялась в рамках коррективной инженерной психологии и сводилась к рекон­струкции, а не к проектированию [6].

Вместе с тем не нужно недооценивать смысл идей, зало­женных в антропоморфной концепции. Они не только способ­ствовали определенной переориентации исследователей на проблематику ИПП, но и утвердили критический взгляд на него и связанные с ним задачи, исключив саму возможность сомнения в необходимости и целесообразности ИПП. Весьма существенно, что антропоморфная концепция, несмотря на отмеченные ошибочные выводы, продемонстрировала действен­ность применения в инженерно-психологических исследованиях системных идей.

В качестве альтернативы антропоморфной концепции в по­следние годы сформировалась концепция, определенная выше как процессуальная [28]. Если в антропоморфной концепции полемическое острие было направлено против исходных. посту­латов инженерной психологии, то в процессуальной — против са­мого предмета инженерной психологии и одного из ее основополагающих принципов — принципа гуманизации. Весьма примечатлен фон, который предопределил появление этой кон­цепции. С одной стороны, это резко подчеркиваемая практиче­ская ориентация инженерно-психологического проектирования, с другой — не менее резко выраженная критика системного под­хода и отрицательное отношение к его применению в инженер­но-психологических исследованиях. В качестве познавательного средства, на базе которого строится эта концепция, предлагает­ся логико-статистический подход. Общую процедуру, основан­ную на этом подходе, предлагается определять как анализ процессов, в отличие от процедуры, основанной на системном подходе, которая определяется как анализ систем. При этом анализ процессов рассматривается как логико-математический метод, который основывается на диалектической логике и неко­торых разделах математики (функциональный анализ и аб­страктная алгебра).

Основываясь на развиваемых в рамках логико-статистиче­ского подхода положениях, авторы также подвергают ревизии исходные основания инженерной психологии. Они выступают против точки зрения, согласно которой предметом инженерной психологии является система «человек — машина», и предлага­ют в качестве такого предмета рассматривать логические пере­ходы между отдельными видами деятельности человека-опера­тора. Они доказывают также, что инженерно-психологические проблемы имеют тенденцию к центрированию, вследствие чего может быть выявлена новая центральная задача инженерной психологии. Такой новой ключевой проблемой (центральной задачей) инженерной психологии названа задача учета боль­шого количества факторов, взаимодействующих между собой (ЗУБКФ). ЗУБКФ выступает как родовая (в терминах проце­дуры логического центрирования) проблема инженерной пси­хологии, содержащая предельную неопределенность. Таким образом, основные трудности при решении задач ИПП (как и инженерной психологии в целом) вызывают проблемы кри­терия и принятия решения в условиях неопределенности. В рам­ках решения ЗУБКФ понимание ИПП весьма специфично: ИПП включает в себя три этапа: проектирование, испытание и эксплуатацию систем «человек—машина». Другими словами, под ИПП понимается обобщенный циклический процесс. В на­чале каждого цикла анализируются результаты эксплуатации существующих в настоящее время систем. Включение такого анализа в процесс проектирования объясняется тем, что только в процессе эксплуатации системы можно полностью выявить, проанализировать и оценить все ее качества как с точки зрения требований инженерной психологии, так и с точки зрения ее общих (основных) технических требований. При этом типовые методики и программы ИПП и оценки СЧМ должны созда­ваться на основе обобщения тех данных, которые получены в ходе многолетней работы коллективов проектировщиков, испытателей и эксплуатационников. Учет необходимости обоб­щения практических данных приводит авторов концепции к вы­воду, что основным средством решения проблем ИПП в мате­матическом плане должна стать статистика, как описательная, так и математическая. Именно в этом и состоит одно из глав­ных отличий процессуального подхода от системного, где глав­ным научным орудием считается моделирование.

Включение в сферу ИПП этапов испытания и эксплуатации представляется нам нецелесообразным по целому ряду причин. Укажем на некоторые из них. Как отмечалось, сейчас выска­зывается идея о необходимости при решении инженерно-психо­логических задач исходить из принципа обслуживания деятель­ности человека машинами и соответственно учитывать прежде всего позитивные возможности человека как действительного субъекта труда, т. е. то, что составляет не недостатки его. а преимущества по сравнению с машиной. Процессуальная концепция, включающая в ИПП этапы испытания и эксплуа­тации, исходит из консервативной стратегии проектирования эргатических систем, где, как правило, отталкиваясь от пред­полагаемых (или получаемых в процессе испытаний и эксплуа­тации) технических возможностей машины, определяют место и функции человека-оператора (коллектива операторов). При этом учитывается преимущественно ограниченность возможно­стей человека. Например, один из авторов процессуальной кон­цепции Б. А. Смирнов отмечает, что создание новых эффектив­ных систем «человек — машина» требует решения всего комп­лекса задач, связанных с определением требований, предъяв­ляемых такими системами к оператору (коллективу операто­ров). Но такая стратегия проектирования, несмотря на посто­янно подчеркиваемую авторами направленность на широкое практическое использование инженерно-психологических фак­торов, может, как показывают специальные исследования, на самом деле привести к противоположному результату — к недо­учету инженерно-психологических факторов при разработке и проектировании СЧМ.

Так, Д. Мейстером и его сотрудниками при исследовании влияния инженерно-психологической информации на процесс проектирования, в частности, было показано, что до тех пор, пока инженерно-психологическая информация будет пред­ставляться в виде ограничений на проект (ограничений, нала­гаемых человеческим фактором), разработчик будет стремить­ся эту информацию отвергнуть. Кроме того, на этапах испы­тания и эксплуатации мы имеем дело с уже спроектированной деятельностью, так как техническое устройство во многом предопределяет деятельность человека. Следовательно, в этом случае нужно говорить не об ИПП, а скорее об инженерно-психологической оценке спроектированной деятельности. Кстати сказать, практические рекомендации процессуальной концеп­ции как раз и направлены на обследование и оценку систем «человек — машина». Собственно проектирование деятельности ограничивают [28] весьма небольшим кругом вопросов и ему предпосылают наряду с другими этапы распределения функций между человеком и машиной и проектирования технических средств взаимодействия оператора и машины (рис. 4). Но это противоречит общепринятому еще в 30-е годы в советской психологии положению о предметности психических процессов, четко развитому применительно к инженерно-психологическому проектированию в работах Б. Ф. Ломова, В. П. Зинченко и др.

Однако еще большее возражение вызывает система мето­дологических принципов, развитая в рамках обсуждаемого подхода. Она направлена против одного из основных принци­пов советской инженерной психологии — принципа гуманиза­ции. «Несостоятельность последнего в том,— пишут авторы процессуальной концепции,— что он требует создания наибо­лее благоприятных условий для работы человека без учета технических, экономических и прочих условий, что в конечном итоге снижает эффективность СЧМ в целом» i[28, с. 66]. Однако подобная интерпретация принципа гуманизации чрезвычайно узка и по сути неверна. Системный подход, против которого выступают авторы, как раз утверждает необходимость всесто­роннего рассмотрения всего многообразия факторов, опреде­ляющих эффективность системы, причем такого рассмотрения, которое на первый план выдвигает развитие творческого потен­циала человека. Ошибка авторов процессуального подхода состоит в том, что они находятся на «аналитическом» уровне рассмотрения эргатических систем и не рассматривают все части системы в совокупности. Кардинальная же проблема со­стоит в том, чтобы найти, по образному выражению П. К. Ано­хина, ключ, который соединил бы уровень целостности и ана­литический уровень.

Таким образом, если антропоморфная концепция инженер­но-психологического проектирования приводила при практиче­ской ее реализации к тупику, то и «процессуальные» представ­ления об инженерно-психологическом проектировании не могли быть основой для научного решения задач, возникающих при создании принципиально новых эргатических систем.

Совершенно естественным при таком положении представ­ляется поиск других путей решения проблем инженерно-психо­логического проектирования. Этот поиск следует вести, опи­раясь, с одной стороны, на те научные принципы, которые были выработаны и оправдали себя на предшествующем этапе раз­вития инженерно-психологической науки, а с другой — на прин­ципы, которые оправдали себя при развитии кибернетики, теории систем, системотехники. Конечно, применение послед­них должно связываться с учетом специфики реального объекта изучения — эргатической системы. В настоящее время этим требованиям в значительной мере соответствует концеп­ция ИПП, определенная выше как системно-антропоцентри­ческая.