Сравнительная характеристика классификаций памяти. Виды, уровни и типы памяти. Феноменальная память.

I.      Бинарные классификации памяти (по способу запоминания):

1.      Непроизвольное → произвольное запоминание (по наличию цели или намерения).

2.      Непосредственное → опосредованное (по наличию средств и приемов).

3.      Механическое (повторение) → осмысленное (обдумывание).

II.      Традиционная классификация видов памяти по материалу запоминания. Классификация П.П. Блонского (подробнее см. вопрос 11-А).

Виды памяти

Виды памяти дифференцируются в зависимости от того, что запоминается или воспроизводится.

Воспроизведение может относиться к движениям и действиям,-выражаясь в образовании привычек и навыков, к наглядным содер-жаниям сознания (образам-представлениям предметов или слов), к мыслям и чувствам. В соответствии с этим различают следующие виды памяти: моторную память, выражающуюся в навыках и привычках, образную память (зрительную, слуховую, осязательную и т. д.), память на мысли (логическую) и память на чувства (аффективную).

Бихевиористы в соответствии со своей установкой, выключающей изучение сознания, сводят проблему памяти исключительно к проблеме навыка. Изучение навыков стало поэтому их центральной проблемой. Такое сведение, однако, невозможно. Оно проходит мимо того, что является самым специфическим в человеческой памяти.

С другой стороны, А. Бергсон резко разъединил и противопоставил память движений и память представлений, как «память тела» и «память духа». Такой разрыв между ними совершенно ложен. Он отражает спиритуалистический дуализм Бергсона, для которого тело и в частности мозг есть аппарат, передающий лишь двигательные импульсы. В действительности же оба вида памяти (движений и представлений) хотя и не тожественны, но тесно связаны между собой.

Виды памяти дифференцируются также и в зависимости от того, как совершается запоминание. В зависимости от характера деятельности, в ходе которой совершается запоминание, различаются непроизвольное и произвольное запоминание. В зависимости от способа запоминания в этом плане различаются механическое и смысловое запоминание.

Уровни памяти

В отношении разных проявлений и видов памяти можно установить некоторую генетическую последовательность их возникновения. Узнавание — во всяком случае в онтогенезе — генетически предшествует свободному воспроизведению представлений, выделенному из восприятий. Точно так же моторная память предшествует памяти на образы и мысли; по несомненным данным целого ряда исследований, привычки или элементарные навыки имеются уже на очень ранних ступенях филогенетического ряда, на которых о памяти на мысли не может быть и речи. Однако установление такой генетической последовательности ни в коем случае не должно быть истолковано так, будто генетически более ранняя форма в дальнейшем остается процессом более низкого уровня (узнавание, например, будто бы есть процесс более низкого уровня, чем репродукция, или моторная память — процесс более низкого уровня, чем аффективная, образная и логическая память). Отдельные стороны и виды памяти существ, поднявшихся на высшую ступень развития, не застывают на предшествующих ступенях развития, на которых они впервые возникли. По мере того как человек в процессе развития поднимается на высшую ступень, на высшую ступень поднимается каждая сторона и каждая разновидность его памяти, хотя, конечно, они могут функционировать у него и на низших уровнях; эти последние тоже сохраняются. Узнавание, которое сначала является лишь элементарной адекватной реакцией на привычный раздражитель (см. выше), в своих высших проявлениях превращается в познавательный акт отожествления — в акт мышления. Несмотря на генетически раннее происхождение, оно поднимается у человека до уровня высших проявлений сознания. Точно так же и моторная память может реализоваться на разных уровнях. Начинаясь с очень элементарных реакций, автоматически воспроизводящихся при однородных раздражителях, в своих высших формах она проявляется в виде очень сложных навыков, требующих для своего образования сложной умственной работы, понимания принципа или метода действия и сознательной воли. О таких навыках меньше всего можно говорить, что они продукт низшей ступени или низшего уровня памяти. Таким образом, на основании того, что тот или иной вид памяти в своих элементарных проявлениях является генетически более ранним образованием, никак нельзя относить его к более низкому уровню или низшей ступени.

Именно такую концепцию развил в последнее время П. П. Блонский. Он различает 4 генетические ступени памяти, а именно: 1) моторную, 2) аффективную, 3) образную (по преимуществу зрительную) и 4) вербальную память. В нашем понимании моторная, аффективная, образная и вербальная память — виды памяти. При этом мы не определили бы высший вид памяти как вербальную память. За вербальной формой скрывается смысловое содержание, и именно этим прежде всего охарактеризовали бы мы специфически человеческую память — как смысловую память, память мысли в вербальной (словесной) форме. На основании того, что в фило- и онтогенезе все эти виды памяти появляются один вслед за другим в вышеуказанной последовательности, Блонский ошибочно рассматривает их как различные ступени или уровни памяти.

В основе отожествления видов памяти с генетическими ее ступенями лежит ошибочная концепция развития психики. Предполагается, что на одной ступени память будто бы определяется эмоциями, на другой — только образами, на третьей — речью и мышлением, тем самым эмоции относятся к одной ступени развития, образы — к другой, к третьей — речь и мышление, оторванные от эмоций и чувственного содержания образов. Высшая ступень лишь внешне надстраивается над предшествующими низшими; последние не перестраиваются и не включаются в высшую. Самые ступени в результате оказываются сугубо абстрактными конструкциями, не зависимыми от общего развития личности, внешне наслаивающимися друг на друга в процессе саморазвития памяти.

В действительности развитие психики заключается в развитии всех функций, и каждая из них перестраивается в связи с развитием всех сторон психики (так как все ее проявления взаимопроникают друг в друга). Эмоции на более высокой ступени интеллектуализируются и от примитивных аффектов — явлений «низшего уровня» — переходят в высшие чувства; мысли приобретают эмоционально насыщенный характер. В психике конкретного живого человека все находится в соприкосновении, движении, взаимопроникновении. Одни и те же функции и одни и те же виды памяти функционируют на разных уровнях. Поэтому их нельзя отожествлять с уровнями памяти и закреплять их за тем низшим уровнем, на котором они впервые возникли.

В основе теории Блонского лежит неправильная общая концепция развития, не учитывается то, что возникновение новой ступени развития означает не просто надстройку ее над предшествующими ступенями, а перестройку последних.

Отличая уровни памяти от ее видов, мы в качестве основных уровней памяти можем выделить следующие: 1) элементарные процессы, когда воспроизведенные данные прошлого опыта не осознаются в своем отношении к прошлому, как их воспроизведение (эти процессы протекают как «стихийные», «самотеком», помимо всякого сознательного регулирования), и 2) такое воспроизведение прошлого опыта, которое осознается как его воспроизведение. На основе такого осознания впервые становится возможным сознательное регулирование процессов памяти, перестройка основных «мнемических» функций в сознательно регулируемые операции: переход от непосредственного непроизвольного запечатления к сознательному запоминанию и к организованному заучиванию и от непроизвольного всплывания представлений к сознательному припоминанию того, что нужно для настоящего.

Типы памяти

Память у людей обнаруживает ряд более или менее выраженных типологических особенностей. Для индивидуализированного учета особенностей процессов сохранения и воспроизведения конкретного человека не дбстаточ-но поэтому констатировать, что у него вообще хорошая или плохая память. Существенно знать ее специфические качества и особенности.

Первая дифференциация типов памяти связана с тем, как сенсорная область служит наилучшей основой для воспроизведения. Одни люди лучше запоминают зрительные, другие — слуховые, третьи — двигательные данные. Один человек, для того чтобы запомнить, должен сам прочесть текст, и в воспоминании у него восстанавливается преимущественно зрительный образ; у другого — такую же преобладающую роль играют слуховые восприятия и представления; у третьего — двигательные: текст закрепляется у него лучше всего посредством записи. Чистые типы встречаются редко, а обычно наблюдаются смешанные: зрительно-двигательный, двигательно-слуховой и зрительно-слуховой типы памяти. У большинства людей господствующим является зрительный тип запоминания предметов и словесно-двигательный — при запоминании словесного материала. Встречаются, однако, люди с ярко выраженным зрительным типом запоминания словесного материала, который иногда приближается к «эйдетическому» типу памяти.

На зачете по психологии одна студентка однажды дала ответ, точно совпадающий с текстом учебника. На неожиданный, стремительно, в упор поставленный вопрос экзаменатора: «На какой странице?» со стороны студентки последовал совершенно автоматический ответ: «Страница 237, сверху, с правой стороны». Отвечая, она как бы видела перед собой страницу раскрытой книги.

Память дифференцируется и по характеру наилучше запоминаемого материала. Хорошая память на цвет может соединяться с плохой памятью на числа и наоборот. Память на наглядно-образные и абстрактные содержания, на математические формулы и на эмоциональные переживания может быть различна. Все особенности восприятия и мышления, сенсорной и эмоциональной сферы проявляются внутри памяти.

Известны случаи исключительной специальной памяти в какой-либо одной определенной области. Особое внимание привлекла совершенно феноменальная память людей-счетчиков Иноди, Диаман-ди, Арну и других. Иноди мог повторить 42 цифры после однократного прочтения и после трехчасового сеанса мог повторить все цифры чисел до 300, встречавшиеся в задачах, которые ему задавались. При этом у Иноди был ярко выраженный слуховой тип памяти. «Я слышу цифры,— говорил он о себе,— мое ухо улавливает их; я слышу, как они звучат около моего уха такими, какими я их произносил, и это внутреннее слышание остается у меня значительную часть дня. Зрение мне не помогает, я не вижу цифр. Я даже сказал бы, что я очень затрудняюсь вспомнить цифры, когда мне показывают цифры написанными. Я предпочитаю, чтобы мне их сообщали посредством слов. Я чувствую замешательство в первом случае. Не люблю я также писать цифры. Писание не способствует запоминанию. Я предпочитаю их слышать». Диаманди, также отличавшийся феноменальной памятью, обладал зрительным типом памяти: он видел цифры написанными в форме квадратиков, как бы внутренне считывал их со снимка, на котором они написаны, и притом его собственной рукой. Исключительная сила запоминания была связана с глубоким инкорпорированием запоминаемого материала в собственную деятельность.

Очень яркий и психологически интересный случай феноменальной памяти замечательного счетчика С. Шерешевского описан А. Н. Леонтьевым [1].

В случаях исключительной памяти обыкновенно мощная сенсорная основа памяти соединяется в том или ином соотношении с логическими компонентами (особенно у Иноди и Арну). Иноди с большой быстротой производил арифметические операции над числами, потому что пользовался методами сокращенного счисления и ему не приходилось, например, при умножении многозначных чисел запоминать в отдельности каждое из произведений.

Далее, память у людей различается: 1) по быстроте запоминания; 2) по его прочности или длительности; 3) по количеству или объему запоминаемого и 4) по точности. В отношении каждого из этих качеств память одного человека может отличаться от памяти другого.

Наконец, нужно различать более непосредственный, иногда приближающийся к эйдетическому, тип памяти (как, например, у 3. Фрейда) и более опосредованный, основанный на хорошей организации навыков умственной работы. Первый по большей части ярче, второй — прочнее. Первый по преимуществу образный, второй — речевой.

Говоря о типах памяти, необходимо иметь в виду, что особенности процессов запоминания (быстрота, прочность его и т. д.) зависят от того, кто и что запоминает, от конкретного отношения данной личности к тому, что подлежит запоминанию.

Феноменальная память (Нуркова «Общая психология. Память», под ред. Братуся)

­История донесла до нас множество преданий онеобычной памяти. Так, по свидетельству современников, Маркус Сенека (отец знаменитоrо Луция Сенеки ­ писателя и учителя Нерона) Mor повторить две тысячи несвязанных слов или двести поэтических строк в том порядке, в котором они были названы; знакомый Бл.Авrустина Симплиций Mor декламировать Верrилия, произнося строки в обратном порядке; Луций Сципион помнил имена всех жителей Рима; Кир знал поименно всех солдат своей армии (а их насчитывалось 35 тысяч); Митридат Понтийский владел языками всех 22 народов, проживавших в ero владениях; Киней Mor повторить имена всех сенаторов; флорентиец Малебеки, библиотекарь Цезаря Борджа, помнил названия и точное расположение 80 тысяч рукописей в библиотеке cBoero rосподина, что определяло ero особое положение при дворе.

Примеры феноменальной памяти встречаются и в Новейшее время. В русское издание «Книrи рекордов rиннеса» включен наш современник Самвел [арибян как человек, запомнивший за один день 1000 слов иностранноrо языка. Феноменальная память особенно распространена среди представителей определенных профессий. OгpoMHoe впечатление на наблюдателей производят чудеса феноменальной памяти шахматистов, например иrpа вслепую.

Большим любителем иrрать по памяти был великий ученый Галилей. Американец Нельсон Пильсбери с декабря 1898 по февраль 1904 r. провел в общей сложности 40 крупных сеансов, cыграв 666 партий, не rлядя на доску. При этом он одержал 456 побед.

Высшим достижением Пильсбери был следующий аттракцион: он одновременно иrрал вслепую двенадцать шахматных партий, шесть ­ шашечных и еще одну партию в вист. fениальный шахматист А.Алехин в 1933 r. в Чикаrо провел одновременно 32 партии, не rлядя на доску (т. е. удерживая в памяти все ходы!). Сеанс длился 12 ч 30 мин. Алехин выиrрал 19 партий, девять ­ свел вничью и лишь четыре проиrрал. Этот результат и поныне остается рекордом для чемпионов мира. Однако в обычной жизни Алехин отличался крайней рассеянностью. Однажды он бросил в чашку с кофе пешку вместо сахара и долrо удивлялся, отчеrо она не тает!

Великий российский психолоr Александр Романович Лурия (1902­ 1977) описал в своей «Маленькой книжке о большой памяти» результаты тридцатилетних наблюдений за уникальным «экспериментом природы» ­ феноменальной памятью С. ШерешевcKoгo. С. Шерешевский, начинающий репортер одной из московских rазет, был послан в психолоrическую лабораторию на обследование своим начальником, который был возмущен тем, что ero подчиненный не записывал в блокнот редакционные задания.

Каково же было ero изумление, коrда выяснилось, что «нерадивый» репортер может слово в слово повторить любую инструкцию cBoeгo шефа! Исследования А. Р.Лурия не обнаружили rраниц памяти с. Шерешевскоrо ни по объему (он Mor запомнить и воспроизвести ряды из 30, 50, 70 и более элементов), ни по прочности (вся информация сохранялась в неизменном виде и спустя десятки лет). Пожалуй, единственным естественным «оrраничителем» для Hero было время, так как на запоминание каждоrо элемента ему требовалось несколько секунд. Оказалось, что одной из особенностей психики с. Шерешевскоrо было наличие мноrочисленных «синестезий», т. е. знаки (буквы, числа), которые для нас не несут практически никакой чувственной окраски, во внутреннем мире этоrо уникальноrо человека приобретали цвет, запах, специфические «повадки». Аналоrичной особенностью восприятия обладал французский поэт А. Рембо. В сонете «гласные» он пишет о «цветах» букв: «А ­ черный, белый ­ Е, И ­ красный, У ­ зеленый, О ­ синий, тайну их скажу я в свой черед...»

Прямым следствием TaKoro способа восприятия мира была предельная (или, вернее сказать, запредельная для обычноrо человека) образность памяти.

­Так, однажды с. Шерешевскоrо попросили заучить наизусть первую строфу «Божественной комедии» Данте. Текст был на итальянском языке, которым испытуемый не владел.

Парадоксально, но такой на первый взrляд чрезвычайно переrруженный образный ряд помоr с. Шерешевскому безошибочно воспроизвести заученную строфу через 15 лет! С одной стороны, ero природный дар дал возможность проявить себя (после встречи с А. Р.Лурия он оставил репортерскую деятельность и стал профессиональным мнемонистом, демонстрирующим на сцене чудеса памяти). С друrой стороны, необычные способности в сфере памяти приносили ее обладателю немало проблем. Чрезмерное развитие мнемических способностей неблаrоприятно сказывалось на друrих психических функциях. Шерешевскому было очень трудно решать задачи, требующие абстрактноrо мышления, жизнь в целом и ero место в ней казались ему не совсем реальными. Он путался в созданном им же самим мире образов и не Mor практически ничеrо забыть. с. Шерешевский пытался даже создать своеобразную «амнезотехнику». Для борьбы со своей избыточной памятью он старался усилием воли задерживать rенерацию образов, рвал записанные на листки ряды цифр, которые хотел забыть,

и т.д.

Жизненная драма человека с уникальной памятью, описанная А. Р.Лурия, интересна сама по себе, но особенно показателен тот факт, что с. Шерешевский интуитивно прибеrал к технолоrиям запоминания, которые более двух тысячелетий известны в истории человеческой цивилизации.