1.1.2. Избирательное невнимание

За ошибками внимания может стоять рассеянность или, напротив, чрезмерная сосредоточенность внимания в тот момент времени, когда происходит значимое событие или изменение обстановки. Помимо таких ошибок, невнимание может проявляться в том, что человек не замечает событий или объектов, обладающих определенными характеристиками, с легкостью замечая все прочие события и объекты. Это явление можно обозначить как избирательное невнимание. Рассмотрим несколько его видов.

1. Привычное невнимание (иногда его называют когнитивным) состоит в том, что мы обычно не замечаем объектов и событий, которые составляют фон нашей повседневной жизни. Например, мы привычно невнимательны к своему дыханию и к стуку собственного сердца. Однако мы замечаем их, когда сила и частота ударов сердца возрастают, а дыхание становится затрудненным. Мы можем не обращать внимания на тиканье часов в комнате, в которой работаем в течение длительного времени, но, вероятнее всего, заметим, когда часы остановятся. Или стоит нам по какой-то причине подумать о часах или об их тиканье — и мы непременно услышим очередной удар.

2. Мотивационно обусловленное невнимание обычно касается тех объектов и событий окружающего мира, мыслей и воспоминаний, которых человеку хотелось бы избежать, от которых, по образному выражению У.Джемса, он «шарахается, как пуганая лошадь, и остерегается даже малейшего намека на них» [207, 421]. Это могут быть мысли о предстоящем трудном разговоре с коллегой, которого мы невольно подвели, о пугающих жизненных перспективах и прочих вещах, которые кажутся нам неприятными, угрожают самооценке или разрушают положительное отношение к себе. Так студент постоянно избегает мыслей о предстоящем экзамене, к которому все равно не успевает подготовиться.

Если же речь идет о внимании, направленном вовне, то лучше всего мотивационно обусловленное невнимание описывается известным выражением «в упор не видеть». Так человек разыскивает на столе квитанцию, которую нужно было оплатить уже неделю назад, и не может ее найти, хотя лежит она на самом видном месте. Проблема же в том, что денег нет и не предвидится. Или, зайдя в помещение, не замечает приятеля, с которым ему не хотелось бы встретиться именно сегодня. Подобные формы избирательного невнимания не могли не стать предметом исследования в психоанализе. Уже в одной из своих ранних работ «Психопатология обыденной жизни» Зигмунд Фрейд обсуждал случай, когда человек много раз подряд проходил по улице мимо нужного ему поворота и никак не мог найти дом, куда обещал заглянуть. Выяснилось, что с улицей, где находился этот дом, связаны неприятные воспоминания, которых человек хотел бы избежать, — вот истинная причина его избирательного невнимания. Этот вид невнимания подчеркивает тесную связь вни­мания и мотивационно-эмоциональной сферы человека.

3. Одностороннее пространственное игнорирование — избирательное невнимание к половине зрительного поля (как правило, левой) вследствие локального поражения теменной коры противоположного полушария головного мозга (обычно правого). Основной симптом синдрома одностороннего пространственного игнорирования, как следует из его названия, состоит в том, что больные систематически не замечают объектов со стороны, противоположной пораженному полушарию. Например: человек не замечает идущих слева автомобилей; не доедает еду на левой стороне тарелки, даже если очень голоден; не бреет левую половину лица. Если попросить больного срисовать какой-нибудь симметричный предмет (допустим, цветок) или даже нарисовать его по памяти, на рисунке будет изображена только правая половина предмета. А взглянув на четырехзначное число, обозначающее год рождения, он увидит только две последние цифры.

Однако если специально привлечь внимание больного к левой половине зрительного поля, он с готовностью замечает находящиеся там объекты. Следовательно, мы имеем дело именно с избирательным невниманием к части объектов в поле зрения, а не с нарушением зрительного восприятия, как могло бы показаться на первый взгляд.

Явления предельного внимания

Субъективные проявления предельного внимания

Явления, относящиеся к предельному вниманию, столь же разнородны, как и виды рассеянности.

С одной стороны, мы можем быть настолько поглощены рассматриванием какого-нибудь бросившегося в глаза предмета или происшествия на улице, что не замечаем ничего и никого вокруг: предмет как будто бы вбирает, захватывает нас. Т. Рибо назвал этот феномен предельного внимания абсорбцией (от лат. absorptio — поглощение).

Такое внимание пассивно и реактивно: человек не управляет им, но лишь реагирует на происходящее вокруг. А происходящее может оказаться настолько увлекательным, что ему только и остается, что открыть рот и «впитывать» все, что попадет на глаза или коснется ушей. Внимание по типу абсорбции может привести и к полному прекращению деятельности — так, как это произошло с «профессиональными» зеваками в «Комедии любопытства» американского новеллиста ОТенри. Его герои, засмотревшись на приготовления к свадебному обряду, совершенно позабыли о том, что это их собственная свадьба, да так и остались стоять в толпе зевак, привлеченных этим событием, пока их, изрядно потрепанных и измятых, не извлекли оттуда полицейские.

С другой стороны, предельное внимание может проявляться и как максимальная собранность при решении важной и ответственной задачи, как переживание умственного усилия, направленного на то, чтобы не отвлекаться от собственного хода мыслей. Такое состояние Т. Рибо назвал концентрацией (от лат. concentratio — сосредоточение). В отличие от «абсорбции» это состояние активное, деятельное, связанное с теми задачами, которые ставит перед собой человек. Особенно часто оно встречается, когда то, что предстоит делать, недостаточно освоено, или когда затруднены условия выполнения задачи. Например, чем больше возрастает шум в комнате, где школьник решает математические задачи (то глуховатый сосед включит радио, то приведут из детского сада младшего брата, то родители вздумают выяснять отношения), тем большая концентрация ему необходима, чтобы не совершать ошибок, и тем большее усилие он переживает.

Сродни концентрации еще одно явление предельного внимания, представляющее собой внимание к тому, чего еще нет. Это бдительность — состояние настороженности, ожидания чего-то или поддержание определенного направления внимания в течение длительного периода времени, когда может вообще ничего не происходить1. Рыбак на берегу озера сконцентрирован на своем поплавке, однако занимает его не сам поплавок, но его возможные движения. Поплавок неподвижен — рыбак тоже внешне бездеятелен. Но стоит поплавку чуть качнуться — и рыбак немедленно хватается за удилище. Столь же бдителен (в идеале) пограничник, который вглядывается в ночь и готов реагировать на малейший шорох или отблеск карманного фонарика.

Наконец, к явлениям предельного внимания может быть отнесено и состояние предельной вовлеченности в деятельность, когда человек внимателен к чему-то, над чем ранее пришлось порабо­

тать, уже без усилий. Так, например, тот же школьник полностью погружается в любимую компьютерную игру, а ведь когда-то пришлось немало посидеть, изучая ее правила и клавиши, на которые нужно нажимать, чтобы герой игры мог побежать, подпрыгнуть, присесть или задать вопрос встречному путнику. И коль скоро такое «погружение» произошло, родителям стоит немалых трудов «достучаться» до своего ребенка, даже если он всегда отличался примерным послушанием.

Подобное явление американский психолог венгерского происхождения М. Чиксентмихайи [147] обозначил как опыт потока, в который мы ныряем с головой и позволяем нести нас в направлении поставленной цели. Это особое переживание поглощенности деятельностью, условия которого: во-первых, сохранение интереса к этой деятельности, а во-вторых, высокий уровень освоения ее средств.

«Опыт потока» наблюдается, когда поступающая в сознание информация согласуется с поставленными целями, когда человека не беспокоят внешние по отношению к деятельности обстоятельства, и «внимание может быть свободно направлено на достижение наших целей, поскольку нет ни болезней, с которыми нам пришлось бы бороться, ни угроз, от которых следовало бы защищать наше Я» [148, 40]. Если все эти условия соблюдены, даже самая монотонная работа делается как будто сама собой, не

вызывая ни усталости, ни неприятных эмоций.

Вовлеченность в деятельность позволяет преодолеть даже обычные проявления синдрома дефицита внимания и гиперактивности. Как указывает Н. Н. Заваденко [35], обычно дети с этим диагнозом могут удерживать внимание на одном и том же занятии не более нескольких минут. Однако увлеченность и заинтересованность деятельностью, с которой ребенок успешно справляется, позволяет ему поддерживать внимание до нескольких часов.

Впоследствии мы увидим, что абсорбция, концентрация и поглощенность деятельностью соответствуют разным видам внимания как такового и разным ступеням его развития как в онтогенезе, так, возможно, и в социогенезе, истории развития человека в обществе. Это непроизвольное, произвольное и послепроизвольное внимание.

В каких видах деятельности и в каких условиях наблюдаются предельные проявления внимания? С одной стороны, это деятельность интересная и азартная, где максимальное внимание достигается при минимальном субъективном усилии. С другой стороны, деятельность скучная, но необходимая и ответственная, а может быть, просто новая, не до конца освоенная и потому трудная. Здесь умственное усилие будет велико. Вообще, ответственность и значимость выполняемой Деятельности для человека — факторы, казалось бы, сугубо мотивационные, — заставляют нас быть столь же внимательными, как и операционально-технические затруднения: зашумление, дефицит времени или повышенная нагрузка на восприятие или мышление.

Однако порой внимание может проявить себя и вовсе помимо нашей воли, стоит лишь появиться чему-то яркому, неожиданному, странному, новому, а то и жизненно значимому. Как скептически замечает%автор книги с красноречивым названием «Психология аномального опыта» Грэм Рид , еще ни разу не сообщали, чтобы какой-нибудь задумчивый профессор по рассеянности по­пал под машину.

Внешние проявления предельного внимания

Извне, в поведении, предельное внимание проявляет себя в уже известных нам изменениях позы, мимики, выражения глаз. Мы упоминали их, говоря об абсорбции и концентрации, а также о бдительности. Действительно, достаточно скомандовать спорт­смену «На старт! Внимание...» — и перед тем, как прозвучит команда «Марш!», мы пронаблюдаем, как он всем своим телом будет буквально олицетворять предельное внимание и готовность действовать.

Примеров внешних проявлений внимания великое множество. Так застывает в «судороге внимания» (до чего красивая метафора!) охотничья собака — и как похожи на нее герои ОТенри, изо всех сил вытягивающие шеи, только бы не упустить ни малейшей детали пожара или уличной потасовки! Так все ниже наклоняет голову и стискивает ее ладонями студент, которому шум в читальном зале никак не дает понять основоположений кантовской «Критики чистого разума».

Приведенные примеры иллюстрируют два противоположных типа изменений наших движений в состоянии предельного внимания.

С одной стороны, это изменения приспособительные, позволяющие нам полнее и точнее воспринимать мир. Русский психолог Николай Николаевич Ланге (1858—1921), о работах которого речь пойдет ниже, описывает простейшие изменения подобного рода, говоря о так называемом «рефлективном внимании» [44], которое наблюдается в ответ на любое эволюционно значимое воздействие. К проявлениям этого вида внимания Н.Н. Ланге относит даже непроизвольную аккомодацию глазного хрусталика, которая дает возможность лучше различить детали объекта внимания.

С другой стороны, изменения могут быть и затормаживающими, препятствующими воздействию на наши органы чувств того, что может помешать нам быть внимательными. Нередко, чтобы обдумать важную мысль, человек закрывает глаза. Точно так же опускает веки скрипач, настраивающий свой инструмент перед выходом на сцену.