Гештальттеория восприятия.

Альтернативным подходом по отношению к структуралистской теории в объяснении феноменов и механизмов восприятия явилось направление, появившееся в Берлинском университете в начале 1910-х гг. и получившее название гештальтпсихология. Основные представители Берлинской школы гештальтпсихологов, работавшие в области исследования восприятия, — это Макс Вертгаймер , Вольфганг Кёллер и Курт Коффка.

Основное понятие гештальтпсихологии восприятия — гештальт1 (от нем. Gestalt — форма, структура), обозначающее целостность образов восприятия как основного содержания сознания, т.е. несводимость восприятия к сумме свойств составляющих его ощущений. Проблема целостности восприятия вытекала из общего понимания целостности сознания как изначального свойства, присущего ему по природе. Этот подход явился отражением новой исследовательской парадигмы в науке вообще: суть сложного явления не исчерпывается лишь анализом и описанием его частей, для познания явления необходимо изучить его полевые свойства — взаимодействие тех сил, которые его образуют. Таким образом, исследования в области гештальттеории восприятия в целом были отражением появившейся в различных науках

новой методологии.

В соответствии с представлениями гештальтпсихологов выделяются два мира, две реальности: мир физических объектов, отражаемый нашими чувственными переживаниями, и собственно мир наших ощущений. Физические воздействия отражаются в мире наших ощущений двояко — в виде физиологической реальности мозговых процессов и феноменальной, или психологической реальности. Связь физиологических процессов и психических образов объясняется через постулируемое отношение изоморфизма между ними, т.е. взаимно-однозначное соответствие мозговой нейродинамики содержанию нашего восприятия. Таким образом, физические законы формирования образов восприятия сводятся в гештальтпсихологии к физиологическим законам мозговой активности — законам электромагнитного поля, которые управляют распределением электрических зарядов в мозге как объемном проводнике.

Объектный характер гештальттеории восприятия выражается прежде всего в том, что на тот же вопрос К.Коффки «Почему мы видим то, что мы видим?» и почему это то, что мы видим адекватно нас ориентирует в окружающей действительности, гештальтпсихологи дают глобальный ответ: законы гештальта едины как для физического, так и для психофизиологического мира. Из этого следует, что принцип двойного изоморфизма можно расширить до принципа тройного изоморфизма: (дистальный стимул → проксимальный стимул) ⇔ паттерн мозговой активности ⇔ перцептивный гештальт.

Несмотря на явно выраженную идею психофизиологического параллелизма в объяснении механизмов восприятия, т.е. на четкое указание причины возникновения психических явлений, в гештальтпсихологии большое внимание уделялось феноменологическому описанию образов восприятия. Для подобного описания вводилось понятие феноменального поля как динамического целого, где происходит взаимодействие всех структурных составляющих и всех действующих сил1. Единицей анализа образов восприятия в рамках этого феноменального поля выступает гештальт — целостное образование, имеющее в своей основе ощущения, отражающие специфику внешних энергетических воздействий, но не сводимое к ним, поскольку в этом поле действуют объективные законы, приводящие к определенному структурированию феноменального поля. И физическое, и феноменальное поля структурированы в той степени, в которой внутри них существуют стимульные различия по интенсивности или по качеству. Степень структурированности поля определяет количество потенциальной энергии, способной производить перцептивную работу — работу по образованию образов восприятия. Говоря о «работе», гештальт- психологи закономерно переходят к описанию тех сил, которые действуют в феноменальном поле. Источник действия этих сил — перцептивная энергия — находится внутри самого поля: сходные процессы привлекают друг друга. Это взаимное объединение сходных процессов является основой связывающих сил феноменального зрительного поля. Известные гештальтпсихологи Дж.Браун и А.Вотт предполагали, что между всеми объектами в зрительном поле существуют связывающие силы поля, имеющие природу век-

торов, поэтому об этом поле следует думать как о четырехмерном множестве, имеющем наряду с тремя пространственными четвертое, временне измерение. В противоположность этим центральным по своей природе силам в зрительном поле действуют и сдерживающие силы, сенсорные по своей природе, функция которых — разъединять элементы этого поля. Классическим примером результата взаимодействия такого рода перцептивных сил являются оптико-геометрические иллюзии восприятия, которые искажают правильное восприятие формы квадрата и окружности.

Многочисленные эмпирические исследования, выполненные гештальтпсихологами в 1910—1930-е гг., позволили установить законы образования гештальта или формы проявления действия гипотетических перцептивных сил, т.е. обнаружить ряд важных законов образования образов восприятия. Эти законы (или эмпирически установленные принципы), по выражению известного современного исследователя восприятия (и ученика той же Берлинской школы) Р.Арнхейма, могут быть названы «коперниковским поворотом» от простого связывания элементов «снизу» к первоначальному рассмотрению «сверху» целостной структуры феномена.

В статьях 1922—1925 гг. М.Вертгаймер показал, что образование целостных форм в нашем восприятии детерминировано важным, экспериментально подтвержденным принципом, который в гештальтпсихологии получил название принцип прегнантности, или тенденция к «хорошей форме». Этот принцип обобщает ряд найденных феноменальных закономерностей, устанавливающих тот факт, что элементы внешнего физического мира объединяются в гештальт по принципу максимальной простоты и регулярности, т.е. в нашем феноменальном поле действует объективная тенденция к объединению сенсорных элементов в самую простую структуру, которая возможна при данных конкретных стимульных условиях. Действие принципа прегнантности собственно и заключается в установлении равновесия между связывающими и сдерживающими силами феноменального поля: противодействие связывающим силам вносит разнообразие внешней стимуляции, оно представляет собой разъединяющую силу и увеличивает напряжение внутри этого поля. Простота перцептивного гештальта объясняется наименьшим напряжением указанных выше сил. Например, если при прослушивании какой-то известной мелодии на CD-плейере или по радио, в силу дефекта поверхности диска или эфирных помех, выпадает несколько нот, то мы просто не замечаем этого и воспринимаем мелодию целостно. Или другой пример: даже некачественно напечатанный текст мы читаем вполне нормально, хотя в буквах могут отсутствовать некоторые графические элементы.

Как справедливо замечает А.Д.Логвиненко, «основная заслуга гештальтпсихологов состоит не только и не столько в том, что они обнаружили в образе нечто помимо ощущений а в том, что они настаивали на воспринимаемом, а не мыслимом характере этого нечто» [74, 12]. Очень важно, что образование перцептивного гештальта — это не интеллектуальный синтез чувственной информации, а непосредственное чувственное отражение физического мира.

Психическое отражение в виде чувственных образов в принципе противоположно функционированию какой-либо технической системы, поскольку, как отмечал В.Кёллер, форма действия машины полностью предписана ее устройством, а наше восприятие принципиально активно в силу постоянно складывающихся и меняющихся от взаимодействия напряжений, действующих в перцептивном поле внешних и внутренних сил.

Принцип прегнантности нашел свое отражение в найденных гештальтистами частных закономерностях, обнаруженных при экспериментальном исследовании восприятия кажущегося движения, формы, оптико-геометрических иллюзий. Это так называемые законы группировки, описывающие те объективные условия, при которых элементы физического мира объединяются в феноменальном поле в перцептивные гештальты. Были выделены: фактор близости (в гештальт объединяются близлежащие элементы), фактор сходства (гештальт образуют сходные элементы), фактор хорошего продолжения (в гештальт объединяются элементы, образующие в совокупности простые конфигурации), фактор общей судьбы (один гештальт образуют элементы, расположенные или движущиеся в одном направлении), фактор объективной установки (однажды воспринятая структура имеет тенденцию восприниматься также в сходных ситуациях). Как мы видим, гештальтисткая точка зрения отнюдь не отрицала используемый структуралистами и идущий еще от Аристотеля принцип ассоциации.

Дело в другом: богатую феноменологию нашего восприятия нельзя объяснить только силой ассоциативной связи отдельных ощущений, оно подчиняется и другим, более важным, законам — законам структурной организации, в соответствии с которыми мы видим не сумму ассоциированных ощущений, но можем видеть целое, не видя его частей, или, наоборот, не видеть целое, имея перед глазами все его сенсорные составляющие. Например, мы прочтем рекламную вывеску правильно, даже если она выполнена в виде необычно начертанных букв. Или: мы не увидим даже очень знакомое изображение, если оно сливается с похожим на него по цвету фоном.

Принципиальное открытие гештальтпсихологов, подтвержденное множеством эмпирических исследований, — это феномен фигуры и фона, который состоит в том, что наше феноменальное перцептивное поле всегда структурировано как фигура и окружающий ее фон. Данный феномен обусловлен законами перцептивной группировки и очень наглядно выражен в случае восприятия нами так называемых двусмысленных рисунков или картинок-перевертышей. Эти двусмысленные рисунки, многие из которых придуманы датским гештальтпсихологом Эдгаром Рубиным, воспринимаются то как фигура, то как фон.

Внимательно разглядывая фигуру, выделяющуюся в центре рисунка, мы отчетливо видим, что она отличается от фона по целому ряду признаков:

1) у фигуры строго очерченный контур, подчеркивающий ее форму, в то время как у фона формы как бы и нет;

2) кажется, что фон за фигурой сплошной, а не структурированный; как отмечал Э.Рубин, фон имеет более выраженный «субстанциональный», а фигура — «вещный», предметный характер;

3) отчетливо кажется, что фигура расположена к нам ближе и ее положение определенным образом локализовано в пространстве, в отличие от фона, расположенного за фигурой и не имеющего строгой локализации на заднем плане;

4) фигура выглядит ярче по сравнению с фоном, она лучше запоминается и оказывает на нас большее впечатление.

Мы повторили вслед за Э.Рубиным и К.Коффкой лишь несколько основных воспринимаемых свойств фигуры и фона и подчеркиваем тот факт, что распределение света, отраженного от поверхности рисунка и попадающего на сетчатку, не меняется во времени: оно одно и то же, а образующийся перцептивный гештальт — наш образ восприятия — изменяется, становясь попеременно то фигурой, то фоном. В соответствии с этими переменами изменяются и свойства зрительного образа. Таким образом, ис-

следованный в рамках гештальтпсихологии восприятия феномен фигура—фон еще раз показал, что в феноменальном поле — поле нашего восприятия действуют строгие закономерности, как в физике, химии или биологии. Различия фигуры и фона носят фундаментальный характер, поэтому перцептивная структура фигура— фон рассматривается в современной психологии как наиболее простая и исходная для нашего восприятия, многие научные данные позволяют говорить о том, что первые чувственные впечатления новорожденного ребенка уже структурированы подобным образом (К.Коффка, Т.Бауэр, Дж.Гибсон, У.Найсер, И.Рок). Более того, невозможно себе представить одну фигуру без всякого фона. Верно и обратное: фон в нашем восприятии также не может существовать сам по себе, исследования показывают, что «чистый» фон фактически означает отсутствие какого-либо восприятия вообще (К.Коффка, Дж.Гибсон). Как подчеркивал К.Коффка, фигура и фон образуют вместе единую структуру, поэтому первая никак не может существовать отдельно и независимо от второго. На примере восприятия двусмысленных фигур укажем на принципиальное различие подходов психологов-структуралистов и гештальтпсихологов. К.Коффка подчеркивал, что в соответствии с интерпретацией Э.Титченера, вначале ваза занимает более высокий уровень сознания, а профили находятся на более низком и поэтому не воспринимаются; при смене образа большую ясность приобретают профили, а ваза уходит на более низкий уровень и, следовательно, теряет ясность. С позиции гештальтпсихологии дело обстоит совершенно иначе: при смене образов происходит пере- структурирование всего перцептивного пространства, и, когда по-

является изображение вазы, образ профилей не теряет ясность, а исчезает из нашего восприятия вообще: он в принципе перестает существовать как гештальт. Исследования современных психологов показывают, что в соответствии с исходной конфигурацией частей рисунка мы преимущественно воспринимаем то одно, то другое, и наше восприятие прямо зависит от графической структуры реального физического пространства, а не от колебаний нашего внимания от центра к периферии сознания.

Еще один известный феномен восприятия или феноменологический принцип построения перцептивного гештальта — транспозиция. Он заключается в том, что перцептивная форма устойчива к изменению составляющих ее сенсорных элементов. Самым хорошим примером действия этого феноменального принципа является константность восприятия. Известным примером является неизменность музыкального восприятия нами какой-либо одной мелодии, транспонированной при ее исполнении в различные тональности.

Другим, противоположным транспозиции, феноменологическим принципом, также установленным гештальтпсихологами, является изменчивость гештальта во времени. Достаточно несколько минут смотреть на двусмысленные фигуры, чтобы понять эту принципиальную особенность нашего восприятия — его не статичный, а активный характер. Упомянутая выше демонстрация Х.Уоллаха с движущимися наклонными полосами — еще один прекрасный пример. Известный американский исследователь зрительного восприятия Дэвид Марр (D.Marr, 1945—1980) очень образно описал изображенный на рис. 15 стимульный паттерн: «Эта конфигурация преисполнена бурной активности» [80, 63]. Действительно, мы видим череду постоянно сменяющихся образов — квадратов, крестов, концентрических окружностей разного размера и т.д. В соответствии с указанными выше феноменологическими принципами и законами образования гештальта в нашем феноменальном поле активно взаимодействуют объединяющие и разъединящие силы, в результате в данный момент времени мы видим то, что мы видим.

Хотя в классической гештальттеории восприятия проблемы влияния перцептивной установки, научения и смысла особенно тщательно не исследовались, тем не менее отдельные исследования проводились и в этих направлениях. Вопрос о преимущественной роли индивидуального опыта или врожденных механизмов в

формировании перцептивного гештальта в основном решался в пользу последних. В гештальттеории постулировались заданные от рождения полевые свойства нервной системы, которые в совокупности с объективными физическими свойствами зрительного поля достаточно определенно позволяют говорить о стимульном, т.е. объектном детерминизме нашего восприятия