7.1. Принцип детерминизма в психологии

Детерминизмом принято называть учение об объективной закономерной взаимосвязи и взаимообусловленности явлений материального и духовного мира. «Центральным ядром детерминизма служит положение о существовании причинности, т. е. такой связи явлений, при которой одно явление (причина) при вполне определенных условиях с необходимостью порождает, производит другое явление (следствие)» (ФЭС. С. 149). Принцип детерминизма имеет для психологии огромное значение, поскольку очевидно, причинная обусловленность и причинно-следственные связи психических явлений очень сложны.

Традиционно в отечественной философской литературе выделяются два вида детерминистических учений — механистический детерминизм и диалектико-материалистический детерминизм. Кроме этого, выделяются две крайние точки зрения на проблему детерминации вообще и детерминации психиче-

196

ского, в том числе телеологическая точка зрения и индетерминизм.

Рассмотрим более подробно развитие различных видов детерминизма в психологии. Выделение всего двух вариантов детерминистических учений, очевидно, не охватывает всего их многообразия. Кроме того, в таком делении детерминистических учений на механистические и диалектико-материалистическое сказалось свойственное марксизму противопоставление этой философии всем другим философским направлениям и очевидная претензия на истину в последней инстанции.

Вариантов детерминистических учений в истории науки было гораздо больше. М. Г. Ярошевский (1976) показывает, что в истории наук о душе было пять основных вариантов учений о детерминации психического. Предмеханистический детерминизм был наиболее распространен в античной науке (Эмпедокл, Демокрит, Гиппократ, многие врачи и ученые Древнего Востока). Наиболее значительными достижениями предмеханистического детерминизма были: 1) представления об ощущениях как результатах прямого контакта органов чувств с внешними объектами и 2) учение о темпераменте как результате преобладания в организме одной из четырех жидкостей.

К. Поппер (1983) утверждал, что механистические представления о детерминации, ставшие неотъемлемой частью классической научной рациональности, впервые были сформулировали Юмом. Нередко возникновение механистического детерминизма связывают с именем французского астронома и математика П. Лапласа (1749—1827). Однако М. Г. Ярошевский называет Декарта основоположником механистического детерминизма и выделяет в истории механистического детерминизма несколько фаз. Первая — собственно картезианство — характеризуется тем, что свойства души выводятся из свойств материальной

197

системы. Вторая фаза относится к эпохе французского Просветительства (XVIII в.) и связана с именами Ламетри, Гольбаха, Гельвеция во Франции, Гартли — в Англии. По словам М. Г. Ярошевского, на смену Декартовой формуле «человек — полумашина» приходит формула «человек — машина», сформулированная Ламетри и вынесенная им в заглавие его главного философского труда.

Следует отметить, что представители механистического детерминизма той поры находили прообразы своих теоретических моделей среди технических устройств того времени. Для Декарта таким прообразом стали фонтаны в Фонтенбло, украшенные металлическими фигурами людей, приводимыми в движение струями воды. Для представителей механистического детерминизма эпохи французского Просветительства таким прообразом стали заводные игрушки-автоматы, расцвет которых пришелся на XVIII в.

Постепенно причинные объяснения приобретают организмический оттенок. Под влиянием успехов естествознания в первой половине XIX в. распространяются новые объяснительные модели (рефлекторная дуга, закон специфических энергий органов чувств). Заключительной фазой в развитии механистического детерминизма стали 60-е гг. XIX в., когда вульгарно-материалистическая трактовка успехов естествознания породила представление о психофизическом параллелизме (Л. Бюхнер, Я. Молешотт, К. Фохт, в России — Д. И. Писарев).

На смену механистическому детерминизму, по М. Г. Ярошевскому, приходит биологический детерминизм. Представители биологического детерминизма сформулировали ряд принципов, впоследствии перешедших в психологию, — гомеостаз или саморегулирующийся характер жизнедеятельности живых организмов (К. Бернар, У. Кеннон), эволюционный принцип

198

(Ч. Дарвин). Принцип гомеостаза нашел в психологии широчайшее применение — от теории интеллекта Ж. Пиаже до психотерапевтической концепции Ф. Перлза. Эволюционный принцип стал основополагающим в подходе к изучению интеллекта начиная с времен Ф. Гальтона вплоть до конца 60-х гг. XX в.

Биологические основы для биопсихического детерминизма были заложены еще в работах И. М. Сеченова. Теориями, где приняты за основу подобные детерминистические представления, М. Г. Ярошевский называет психоанализ, гештальтпсихологию и бихевиоризм. В основе данных теорий лежат объяснения либо по принципу гомеостаза, либо физические принципы энергии и поля. Все три теории критикуются как попытки «покончить» с сознанием, что справедливо лишь по отношению к бихевиоризму.

Социопсихический детерминизм, по М. Г. Ярошевскому, существует в психологии параллельно с биопсихическим и так или иначе признает социальную детерминацию психики человека. М. Г. Ярошевский называет три варианта социопсихического детерминизма:

1) учения о «коллективных представлениях» (Э. Дюркгейм, по-своему К. Г. Юнг);

2) учения о порождении актов сознания в социальном процессе, понятом как взаимодействие индивидов (П. Жане, Дж. Г. Мид);

3) учения об общественно-исторической природе психики, формирующейся в предметной деятельности (культурно-истроическая школа и деятельностный подход в отечественной психологии). Итак, предложенная М. Г. Ярошевским типология видов детерминизма гораздо полнее, «ем традиционная дихотомия «механистический — диалектико-материалистический детерминизм». Она позволяет более

199

точно идентифицировать детерминистические представления, лежащие в основе психологических теорий. Следует отметить, что для современной науки характерен коренной пересмотр принципа детерминизма. Механистические представления о детерминации не просто критикуются как ошибочные, но получают этическую оценку как безнравственные. Характерна точка зрения Г. Бейтсона, который писал, что «ошибки возникают всегда, когда альтернативная каузальная цепь является частью большей или меньшей структуры или системы петель (причинно-следственных связей. — Д. Л.)» Убедительно показывая, что поиск линейных детерминаций — типичная ошибка сознания, лишенного поддержки бессознательного, Г. Бейтсон высказывает глубоко гуманную и во всяком случае заслуживающую внимания мысль о том, что упование на «чистый разум» приводит к экологическим бедствиям и моральной деградации; «сознание, не имеющее поддержки, всегда должно тяготеть к ненависти, и не только потому, что уничтожить "того парня" — весьма здравая мысль, но и по более глубоким причинам. Видя только дуги петель, индивидуум постоянно удивляется и неизбежно озлобляется, когда его тупоумные деяния возвращаются к нему как бедствия» (Бейтсон, 2000. С. 177). Близкую точку зрения высказывает и В. П. Зинченко, говоря о принципе детерминизма как лишающем человека свободы.

Еще дальше от классического детерминизма уходят представления современных общеметодологических подходов — концепции автопоэзиса, синергетики, теории диссипативных структур. Среди них особенно интересно представление И. Пригожина о том, что в процессе развития нестабильные системы достигают определенных пунктов, когда очень незначительное по количественным характеристикам воздействие в точках бифуркации, где нестабильная система совершает выбор между несколькими путями

200

развития, достаточно для совершения выбора. По словам И. Пригожина, «идея нестабильности не только в каком-то смысле теоретически потеснила детерминизм, она, кроме того, позволила включить в поле зрения естествознания человеческую деятельность, дав, таким образом, возможность более полно включить человека в природу» (Пригожин, 1991. С. 52).

Теория И. Пригожина нуждается в конкретизации применительно к психологии. Однако вначале внесем терминологическую ясность — детерминизм лишает человека свободы, но проблема детерминации деятельности человека остается актуальной. Заметим также, что проблема детерминации обсуждалась в нашей психологии лишь с одной стороны. Было немало написано о принципе детерминизма. Гораздо меньше говорилось о том, что в зарубежной психологии проблема обсуждается в ином смысловом контексте, а именно как проблема детерминации и свободы воли. Обратим внимание на эту антиномию. Соотношение между детерминированностью и свободой воли обсуждалось многими создателями теорий личности. Достаточно вспомнить имена А. Маслоу, К. Роджерса, Дж. Келли, Л. Фестингера. В нашей психологии эта проблематика начала изучаться Л. И. Божович и ее сотрудниками: М. С. Неймарк, Е. И. Савонько, Т. И. Юферевой и др. Основой для свободного действия, по Л. И. Божович, является внутренняя позиция, в которой выступают в единстве мотивационный, эмоциональный и рефлексивный компоненты.

В работах В. П. Зинченко проблема детерминации — свободы воли — рассматривается на основе философской традиции, восходящей к Декарту. В структуре деятельности местом для порождения свободного действия является остановка, зазор в непрерывном потоке опыта. Работа сознания начи-

201

нается в зазоре непрерывного опыта, и условием выхода и нахождения в этом зазоре является избыточное, по сравнению с требованиями ситуации, напряжение душевных сил. Однако только оно и является условием освобождения. Взглянуть на себя в мире с некоторой фиксированной точки напряжения (термин М. К. Мамардашвили) — значит создать внутренние условия для свободного действия. Микроструктурный анализ деятельности (Гордеева, 1982) показал, что при исполнении действия возникает рефлексивная задача, решая которую, субъект вносит изменения в исполнение действия. Аналогично в ситуации нравственного выбора человек за счет избыточного напряжения душевных сил осуществляет рефлексию своей жизненной ситуации, выбирая свой путь в соответствии с собственными нравственными убеждениями.