6.1. Категория деятельности

Появление категории деятельности в психологии предопределено предшествующей историей философии. Г. П. Щедровицкий отмечал: «Первые очерки деятельностного подхода и деятельностной онтологии появились сравнительно давно, по сути дела с ними связано само появление философии. У Платона и Аристотеля мы находим уже такие понятия деятельности и ее различных элементов и соотношений, которые прошли через последнюю историю философии почти без всяких изменений» (Щедровицкий, 1995б. С. 87). Дальнейшая разработка категорий деятельности в философии XVIII и XIX вв. связана с именами Гегеля, Фихте, Шеллинга, Маркса. Для отечественных психологов философско-методологической основой деятельностного подхода стали взгляды К. Маркса, сформулированные им в «Тезисах о Фейербахе». Первый тезис Маркса о Фейербахе представляет собой очень яркую формулировку деятельностного подхода в философии: «Главный недостаток всего предшествующего материализма — включая и фейербаховский — заключается в том, что чувственность рас-

171

сматривается в форме объекта или в форме созерцания, а не как человеческая чувственная деятельность, практика, не субъективно» (Маркс. Т. 3).

Категория деятельности используется в психологии, да и в других науках, в нескольких функциях. Э. Г. Юдин (1976) называл пять функций, в которых используется данная категория:

• как объяснительный принцип;

• как предмет объективного научного изучения;

• как предмет управления;

• как предмет проектирования;

• как ценность в системах культуры.

Для психологии наиболее значимы первые две функции категории деятельности. Вслед за Э. Г. Юдиным мы рассмотрим подробнее данную категорию как объяснительный принцип и как предмет научного изучения.

Как объяснительный принцип категория деятельности была впервые применена в отечественной психологии С. Л. Рубинштейном (1922) в работе «Принцип творческой самодеятельности»: «Субъект в своих деяниях, в актах своей творческой самодеятельности не только обнаруживается и проявляется; но в них созидается и определяется. Поэтому тем, что он делает, можно определить то, что он есть» (цит. по: Рубинштейн, 1986. С. 105). Категория деятельности становится основой для формирования предмета психологии, за счет чего перестраивается вся система общепсихологических понятий. «Понятие деятельности, — писал Э. Г. Юдин, — позволяет рассмотреть психику как ее функциональный орган» (Юдин, 1976. С. 75). В современной отечественной психологии похожие представления развиваются в работах В. П. Зинченко, который предложил термин «органическая психология», создавая проект психологии как науки о функциональных органах психики.

172

Существенно, что категория деятельности вводится в психологию не в том предельно общем значении, как она понимается в философии, а через соответствующую психологическую интерпретацию. У Л. С. Выготского такой психологической интерпретацией, по мнению Э. Г. Юдина, становятся представления об ин-териоризации, у А. Н. Леонтьева — представления о структуре психической деятельности. У С.Л. Рубинштейна эта категория вводится в психологию через понимание деятельности как процесса, в котором реализуется отношение человека к миру.

С. Л. Рубинштейн сформулировал ряд методологических принципов, в которых категория деятельности применяется при формулировании предмета психологии. С. Л. Рубинштейн выделял в деятельности ее психическую составляющую, которая и должна быть предметом психологического изучения — нельзя подменять психологическое изучение деятельности исследованием ее результатов. Деятельность человека, по С. Л. Рубинштейну, может быть практической и теоретической; эти два вида деятельности он разграничивал достаточно отчетливо: «Практическая деятельность выступает как материальная, а теоретическая... — как идеальная именно по характеру своего основного продукта, создание которого составляет его цель» (1989. С. 42). Это теоретическое положение пересмотрено отечественной психологией в последние десятилетия. Так, в работах В. П. Зинченко показано, что еще Л. С. Выготский отказался от резкого противопоставления материальной и идеальной форм (например, орудия и знака). В. П. Зинченко (1996) детально обосновывает положение о том, что предмет деятельности человека имеет некоторое идеальное содержание, даже если он воплощен материально. Такой пересмотр исходных философско-методологических основ понимания деятельности характерен для не-классической психологии, уходящей от картезиан-

173

ского резкого противопоставления материального и идеального, души и тела и т. д.

Категория деятельности использована А. Н. Леонтьевым для объяснения происхождения сознания в филогенезе. Характерно, что при этом А. Н. Леонтьев не вводит представление о структуре деятельности. Это вполне понятно, поскольку, по словам Э. Г. Юдина, объяснительный принцип методологически неприхотлив и не нуждается в развернутых теоретических схемах; требуется только показ адекватности именно этого принципа. А. Н. Леонтьев, прослеживая возникновение сознания в совместной деятельности первобытных людей, развивает положение Л. С. Выготского о том, что любая функция появляется вначале как совместная деятельность, разделенная между людьми, и только потом — как внутренняя психическая реальность. В этом, а также во многих других теоретических положениях А. Н. Леонтьева видна преемственность психологической теории деятельности и культурно-исторической теории Л. С. Выготского.

Категория деятельности как предмет психологического изучения нуждается в конкретизации. Для психологического изучения деятельности становятся необходимы теоретические схемы, прежде всего представления о структуре деятельности. Хорошо известно представление о ее структуре, предложенное А. Н. Леонтьевым. Он выделял четыре уровня анализа деятельности и соответствующие этим уровням единицы анализа:

1. Мотив — деятельность.

2. Цель — действие.

3. Условие - операция.

4. Психофизиологическая функция.

Отметим, что предметом собственно психологического исследования являются только первые три уровня деятельности. В. П. Зинченко оценивает та-

174

кой подход как весьма продуктивный в методологическом плане. Но практика психологических исследований потребовала дальнейшего совершенствования и развертывания леонтьевской схемы единиц анализа. Ее вариант, модифицированный для изучения исполнительской деятельности (Зинченко, 1976), выглядит следующим образом:

1. Мотив — деятельность.

2. Цель — действие.

3. Функциональное свойство — операция.

4. Предметное свойство — функциональный блок.

Существенное отличие данной схемы от предложенной А. Н. Леонтьевым заключается в том, что условия выполнения действия разделены на функциональные и предметные. Операции отвечают функциональным свойствам объектов. Предметным свойствам ситуации отвечают функциональные блоки. В. П. Зинченко отмечает, что операция может быть раскрыта как структура, состоящая из функциональных блоков. При перекрытии или совпадении предметных и функциональных свойств операции и функциональные блоки могут переходить друг в друга или совпадать.

Для изучения других врщов деятельности схема может быть модифицирована иначе (см. представления об общении как деятельности, сформулированные М. И. Лисиной), но и в этих случаях за основу берется схема А. Н. Леонтьева.

Категория деятельности в психологии имеет несколько содержательных характеристик. Основными содержательными характеристиками деятельности являются предметность, субъектность, осознанность, целенаправленность, социальность.

Предметность человеческой деятельности подробно проанализирована А. Н. Леонтьевым (1975). По А. Н. Леонтьеву, в самом понятии деятельности

175

имплицитно содержится понятие ее предмета, а научное исследование деятельности требует открытия ее предмета. Предмет деятельности при этом выступает двояко: первично — как независимо существующий объект, подчиняющий себе деятельность человека, вторично — как образ предмета, т. е. результат психического отражения. Мотив у А. Н. Леонтьева понимается как предмет, на который направлена потребность, т. е. как предмет деятельности. Таким образом, главное, что отличает одну деятельность от другой, — ее предмет.

Предметность деятельности, как отмечал А. Н. Леонтьев, порождает предметность не только образов, но и потребностей, эмоций, чувств. В последние годы в отечественной психологии пересматриваются некоторые исходные основы понимания предметности деятельности. Так же, как снимается резкое противопоставление теоретической и практической деятельности, снимается и противопоставление материального и идеального предмета деятельности, постулируется наличие переходных форм между материальными и идеальными объектами, которые становятся предметом деятельности (Зинченко, 1996). Добавим, что предметом деятельности становятся и сами действия человека, требующие тщательной отработки, например действия квалифицированного мастера, музыканта-исполнителя, артиста балета. В работах Н. А. Бернштейна (1997), В. П. Зинченко (1996) показано, что каждое действие и каждая операция совершаются человеком как единичные, неповторимые. Живое действие как предмет деятельности имеет материальную и идеальную составляющие, поскольку в его структуру входят как материальные объекты, так и образы, в которых отображается и моделируется действие.

Другой атрибут деятельности человека — субъектность. Понятие субъектности широко используется в психологии, однако трактовка данного понятия у разных авторов существенно различается. Общее между

176

различными трактовками данного понятия состоит в том, что в любом случае под субъектом понимается человек как тот, кто осуществляет свои действия и свою деятельность, личность как субъект деятельности. Субъектностью также называют осознание человеком себя как носителя своих психологических качеств, а также как носителя сознания и самосознания. В связи с этим необходимо отметить одну существенную методологическую задачу, стоящую перед психологией, — разделение понятий субъектности и самосознания.

Систематическое изучение субъектности как характеристики деятельности началось в возрастной психологии при исследовании кризисов развития. Было показано, что содержательные характеристики субъектности меняются в зависимости от возраста человека и освоенности им деятельности. Так, в психологии труда развитие субъектности рассматривается в контексте освоения человеком профессиональной деятельности и становления человека как профессионала.

Осознанность — еще одна содержательная характеристика деятельности человека. В деятельности человек осознает не все ее уровни, по мнению А. Н. Леонтьева, в сознании отражается только целевой уровень деятельности. Операции, как известно, не осознаются в силу того, что они являются автоматизированными и в их осознании нет функциональной необходимости. Мотивы деятельности могут быть осознаны, но в обычных условиях они не представлены в сознании. Методологический принцип, который стоит за этими утверждениями, получил название принципа единства сознания и деятельности.

Данный принцип был впервые в отечественной психологии сформулирован С. Л. Рубинштейном (1922, 1934) и развит в его более поздних работах. По С. Л. Рубинштейну, всякое действие человека и всякий его поступок представляет собой единство внешнего и внутреннего, субъективного и объек-

177

тивного, а единство сознания и деятельности основывается на единстве сознания и действительности, или бытия. Кроме того, по С. Л. Рубинштейну, любое свойство психики человека, в том числе и сознание, представляет собой единство предпосылок и результатов его формирования. Таким образом, принцип был сформулирован скорее как философско-методологический.

По-другому сформулировал принцип единства сознания и деятельности А. Н. Леонтьев. В его трактовке сознание и деятельность различаются как образ и процесс его формирования: образ является накопленными движениями, свернутым действием. При этом перцептивная деятельность, насколько бы она ни была автоматизированной, принципиально строится так, как деятельность осязающей руки. Такая трактовка единства сознания и деятельности содержит в себе психологическую конкретизацию и реализуется во многих исследованиях.

Общее между этими трактовками то, что в них утверждается непрерывность сознания как явления, постоянно сопутствующего деятельности. Такая точка зрения на сознание вызывает возражения. Как уже было сказано, В. П. Зинченко и М. К. Мамардашвили (1977) сформулировали представление о сознании как явлении, возникающем в зазоре непрерывного опыта. На этом основании принцип единства сознания и деятельности критикуется как неадекватный.

Противоречие между этими точками зрения может быть разрешено, если признать, что сознание человека имеет различные функции и различные формы. Эта точка зрения в современной психологии распространяется все шире. Так, например, В. П. Зинченко и Е. Б. Моргунов (19946) различают бытийный и рефлексивный пласты сознания. Сознание как отражение окружающей реальности, опосредованное значениями, действительно непрерывно, покуда человек находится в бодрствующем состоянии. Сознание как

178

функция, благодаря которой осуществляется регуляция деятельности, не является непрерывной. Эта форма сознания перестает функционировать, например, когда человек начинает осуществлять автоматические действия, требующие сознательного контроля. Такая форма сознания обусловлена непосредственными требованиями ситуации, но непрерывной не является. Сознание как рефлексия требует остановки в потоке непрерывного опыта и предполагает подъем активности человека над непосредственными требованиями ситуации. Функциональные аспекты сознания, по сравнению с генетическими, оказались мало изученными в рамках деятельностного подхода (Смирнов, 1993). Дальнейшее развитие психологии предполагает изучение функционирования различных уровней сознания в деятельности.

Целенаправленность деятельности рассматривается на нескольких уровнях анализа. Наиболее часто рассматриваются в соответствии со схемой, предложенной А. Н. Леонтьевым, мотивационный, целевой и операциональный уровни.

На мотивационном уровне одной из важнейших проблем академической и прикладной психологии является осознанность мотивов деятельности. Вспомним, что А. Н. Леонтьев разделял мотивы-цели и мотивы-смыслы. Первые осознаются в ходе самой деятельности, вторые могут быть осознаны, но в особых условиях, прежде всего при рефлексивной активности самого субъекта. В практической психологии (прежде всего, в консультировании и психотерапии) подробно анализируются условия для осознания человеком своих мотивов. К этим условиям относятся способы психологической защиты, к которым человек прибегает, особенности представлений о себе (ригидность или гибкость «Я-концепции» и др.).

Целевой уровень соответствует действиям в структуре деятельности. Побудителем действий, согласно представлениям А. Н. Леонтьева, являются цели. В пси-

179

хологической теории деятельности принято различать цель и задачу как цель действия, поставленную применительно к данным условиям. Операции соотносятся с условиями выполнения действия, которые не представлены в сознании, поскольку операции являются автоматизированными и для их осуществления не нужна регуляция на уровне сознания. Однако, как уже было отмечено, это не означает, что при их осуществлении у человека отсутствует психическое отражение условий. Исследования Н. А. Бернщтейна в физиологии, В. П. Зинченко в психологии показывают, что каждая операция представляет собой, живое, а не машиноподобное движение.

Социальность деятельности человека также является ее неотъемлемым свойством. Понимание любой деятельности человека как социальной было впервые в отечественной психологии сформулировано Л. С. Выготским в 1930 г (1982. Т. 2). Социальность деятельности человека проявляется в том, что она является опосредованной культурно-историческими формами и, по выражению Л. С. Выготского, возникает дважды — сперва как совместная и лишь затем как индивидуальная.

Психологическое изучение деятельности, создание новых теоретических схем, исследования различных видов деятельности имеют значение не только для психологии. Дело в том, что важной общенаучно-методологической задачей было и остается создание общей теории деятельности (аналог в философии — общая теория познания). Г. П. Щедровицкий отмечал, что без общей теории деятельности исследователи, изучающие деятельность в частных науках, в том числе и в психологии, не имеют необходимых методологических средств. Без такой теории ученые не имеют средств для решения междисциплинарных проблем, например проблемы обучения и развития, находящейся на стыке педагогики и психологии. Очевидно, что в создании общей теории дея-

180

тельности психологии должна принадлежать особая роль как науке, в рамках которой осуществляется междисциплинарный синтез знаний о деятельности, полученных в различных науках.