5.2. Психофизическая и психофизиологическая проблема в психологии

Проблема соотношения души и тела, мозга и психики имеет давнюю историю, определенные познавательные традиции и не столь уж большое число вариантов решения. Прежде всего, необходимо внести терминологическую ясность в соотношение понятий «психофизическая проблема» и «психофизиологическая проблема». В литературе можно встретить различные трактовки соотношения этих понятий.

153

Первоначально проблема ставится как соотношение между телом и душой и решается в области философии. Различными аспектами данной проблемы являются соотношение между сущностями души и тела, их взаимосвязь, первичность и т. д. М. Г. Ярошевский отмечал, что философы решали задачу включения души в общую картину мироздания. В таком виде проблема получила название психофизической.

Развитие естествознания к середине XIX в. позволило подойти к проблеме как конкретно-научной. Впервые это было осуществлено в психофизике, которая была создана как наука о соотношении души и тела, но использовала методы конкретных наук. В психофизике проблема была переформулирована как соотношение между физическими параметрами стимула и психическими процессами (ощущениями). Позже в физиологии она была поставлена как вопрос о соотношении между психическими и нервными процессами в конкретном организме (теле). В такой формулировке она обычно называется психофизиологической проблемой.

Известно несколько вариантов решения данной проблемы. Один из них — психофизиологический параллелизм. Суть его заключается в противопоставлении независимо существующих психики и мозга (души и тела). «В соответствии с этим подходом психика и мозг признаются как независимые явления, не связанные между собой причинно-следственными отношениями» (Марютина, 1997. С. 8). В психологии такой точки зрения придерживался В. Вундт, для которого, как известно, физиологические методы играли вспомогательную роль в исследовании психического, а главная роль отводилась интроспекции. Психофизиологический параллелизм не отошел в прошлое и в XX в.: «Известно, что выдающиеся физиологи XX в. Шеррингтон, Эдриан, Пенфилд, Экклс придерживались дуалистического решения

154

психофизиологической проблемы. Согласно их мнению при изучении нервной деятельности не надо принимать во внимание психические явления, а мозг можно рассматривать как механизм, деятельность определенных частей которого в крайнем случае параллельна разным формам психической деятельности. Целью психофизиологического исследования, согласно их мнению, должно являться выявление закономерностей параллельности протекания психических и физиологических процессов» (Марютина, 1997. С. 9-10).

Психофизиологический параллелизм обходит стороной очевидные факты влияния психического состояния человека на физическое (например, возникновение психосоматических заболеваний или исцеление словом от телесных недугов) и игнорирует влияние физического состояния человека на психическое.

Другая точка зрения на проблему — психофизиологическое соответствие, или психофизиологическая идентичность. Примером такого подхода служит известная метафора: «Мозг вырабатывает мысль, как печень — желчь». Данный подход представляет собой крайнюю форму физиологического редукционизма. Основой для этого подхода послужило открытие Д. Хьюбелом и Т. Визелем клеток-детекторов, реагирующих лишь на определенные стимулы. «По мнению сторонников этой теории, только незнание не позволяет нам пользоваться языком нервной деятельности, когда мы описываем психические явления. Когда мы видим, например, стул, в будущем мы сможем заменить фразу: "Я вижу стул" несколько более распространенной: "Группа нервных клеток альфа посылает 738 импульсов в определенной последовательности группе нервных клеток бета детекторам стула, которые идентифицируют предмет внешнего Мира"» (Ярвилехто, 1992. С. 25). Представителями теории идентичности являются Г. Фейгль, Г. Барлоу, один

155

из крупнейших современных методологов науки М. Бунге и др. Самое распространенное возражение против теорий психофизиологической идентичности состоит в том, что сознание человека как форма отражения окружающей реальности оказывается ненужным, если в центральной нервной системе все равно происходит обнаружение всех параметров окружения. И тот и другой варианты решения проблемы являются вариантами эпифеноменализма — взгляда на психику как эпифеномен физиологических процессов, т. е. «побочное явление, никак не влияющее на ход материального процесса» (Гиппенрейтер, 1996. С. 228).

Третий, компромиссный вариант решения проблемы — психофизиологическое взаимодействие. Предполагая, что психическое и физиологическое имеют разные сущности, этот подход допускает определенную степень взаимодействия и взаимовлияния. Психологическое взаимодействие представляет собой вариант паллиативного, т. е. частичного решения проблемы (Марютина, 1997), поскольку лишь отодвигает неизбежное возникновение вопроса о соотношении психических и физиологических процессов. Этот вопрос, в свою очередь, при исходном признании того, что психологическое и физиологическое имеют разную сущность, снова приводит нас к решению проблемы в духе психофизиологического параллелизма (Гиппенрейтер, 1996).

При всей сложности данной проблемы имеются некоторые подходы к ее решению, свободные от недостатков параллелизма, теории идентичности и теории взаимодействия. В философско-методологическом плане для решения проблемы необходимо развести онтологический и гносеологический планы данной проблемы (Гиппенрейтер, 1996): онтологический план — существование внешнего мира, протекание различных явлений в душе и теле человека; гносеологический план — подходы к пониманию

156

этих явлении с точки зрения различных наук, мысленные репрезентации этих явлений в сознании людей. В этом смысле физиологическое и психологическое описание — два различных вида мысленных репрезентаций единого процесса (Ю. Б. Гиппенрейтер справедливо замечает при этом, что современная наука пока не в состоянии ответить, какого именно процесса).

Для иллюстрации данного положения Ю. Б. Гиппенрейтер предлагает следующий мысленный эксперимент. Представим себе некоего гипотетического инопланетянина, который, впервые прилетев на Землю, имеет набор необыкновенных «фильтров», через которые он рассматривает жизнь людей: «И вот, взяв один фильтр, он обнаружил бы, что массы наполнены какими-то состояниями: гневом, радостью, ненавистью, восторгом и что эти состояния распространяются на другие массы, заражают их, влияют на их функционирование. Взяв другой фильтр, он увидел бы совсем другое, например распределение информации: сгустки информации, каналы передачи информации и т. п. Он увидел бы, что плотность информации не соответствует плотности распределения самих масс, что информация скапливается и оседает в одних местах (например, в библиотеках), рождается в друтих (в головах ученых) и т. д. Через третий фильтр он увидел бы только биохимические процессы и больше ничего, а через четвертый — трансформацию метрических тензоров. И все это, повторяю, он увидел бы, наблюдая один и тот же процесс — существование в пространстве и времени сгустков высокоорганизованной материи. Что же, он мог бы назвать его процессом жизнедеятельности человека (или человечества), понимая, однако, необыкновенное богатство и разносторонность этого процесса» (Гиппенрейтер, 1996. С. 233).

Такая точка зрения получила название эмпирического параллелизма. При таком варианте решения

157

проблемы остаются открытыми многие вопросы, но самый главный из них — где заканчивается область, в которой правомерны физиологические описания, и начинается область психологического изучения явлений. Как отмечают В. П. Зинченко и М. К. Мамардашвили (1977), Ю. Б. Гиппенрейтер (1996), большую помощь в решении этой проблемы играет физиология. Физиология помогает психологам сформулировать точку зрения на сущность физиологических процессов (например, представление А. А. Ухтомского о функциональном органе как любом временном сочетании сил), на место психологической реальности в построении живого движения (Н. А. Бернштейн), на гибкость функционирования нервной системы и участие психических инстанций — «акцепторов действия», «образов потребного будущего» и т. д. — в регуляции жизнедеятельности (П. К. Анохин). А совершенствование методов физиологического исследования позволяет определить более точно водораздел между предметными областями двух смежных наук.