Г. Салливан

Салливан занимался многими проблемами — от определенных аспек­тов психологии «Я» до объектных отношений. Его взгляды на психичес­кую жизнь человека являются реализацией столь популярного в настоя­щее время системного или нарративного подхода. Салливан был также одним из первых, кто обратил внимание на психологическое значение лин­гвистики и коммуникации для личностного развития. Это был ум, намно­го опередивший свое время. Известный современный семейный психоте­рапевт Натан Аккерман отметил, что разработка Салливаном принципов групповой и семейной терапии является классической и принципиально важной.

Салливан последовательно выступал за сближение социальных наук и психоанализа. В целом интерперсональная теория представляет большие возможности для психологического анализа широкого круга социальных феноменов.

Другим исследователем, оставившим заметный след в междисциплинар­ном подходе, является Эрих Фромм. Он родился 23 марта 1900 года во Франкфурте-на-Майне. Многие его родственники по линии отца были рав­винами. Мать Эриха — Роза Краузе — происходила из семьи русских эмиг­рантов. Эрих получил хорошее начальное образование — в гимназии он не только имел возможность освоить несколько языков, но и развил интерес к ветхозаветным текстам. С раннего возраста Фромм испытывал непри­язнь к любым проявлениям человеческой враждебности: борьбе, войнам, жестокости.

В 1918 году Фромм начал изучать психологию, философию и социоло­гию во Франкфурктском университете. Его учителями были Макс Вебер, Карл Ясперс и другие величайшие мыслители. Фромм рано познакомился с работами Карла Маркса, которые привлекли его своим гуманизмом.

В возрасте 22 лет Фромм защитил диплом по философии в университе­те города Гейдельберга. Затем он обучался в Мюнхенском университете, а после этого переехал в Берлин, где стал сотрудником психоаналитическо­го института. В 1931 году Фромм прошел в этом институте учебный анализ у Ганса Захса. Вскоре после этого совместно с Фридой Фромм-Райхманн

(первая жена Фромма) он основал Психоаналитический институт во Франк­фурте-на-Майне.

Много лет судьба Фромма была связана с Франкфуртским институтом социальных исследований, где совместно с Максом Хоркхаймером он тща­тельно исследовал феномен авторитарности. Эмпирические исследования среди рабочих и служащих позволили Фромму уже в 1932 году сделать вы­вод о том, что рабочие не окажут сопротивления диктаторскому режиму Гитлера.

В 1933 году по приглашению Франца Александера Фромм переезжает в Соединенные Штаты Америки для работы в Чикагском психоаналитичес­ком институте, где он занимается подготовкой специалистов в области психоанализа. Его лекции и работы (Фромм всегда много печатался) от­личаются выраженным «междисциплинарным подходом», соединяющим в систему данные клинической практики, социальных исследований и на­учных теорий. В 50-е годы Фромм отходит от теории Фрейдам разрабаты­вает собственную концепцию.

После окончания Второй мировой войны Фромм принимает решение не возвращаться в Германию. Он работает профессором психиатрии в Универ­ситете Мехико и создает отделение психоанализа при медицинском факуль­тете, а затем организует Мексиканский институт психоанализа. Фромм ак­тивно пропагандирует гуманистические идеи — ценность кооперации, солидарности, разумного потребления и активной деятельности каждого человека. Он выступает против любых форм деструктивное. Трудно пове­рить, но в самом начале 1960-х годов Фромм писал о «деструктивном потен­циале американского антикоммунизма» и «необходимости здорового рацио­нального мышления ради безопасности во всем мире». Последние 11 лет (вплоть до своей смерти в 1980 году) Фромм провел в Швейцарии.

Фроммом было опубликовано более двадцати книг и множество науч­ных статей. Его первая, книга «Бегство от свободы» (1941 год), написанная под впечатлением прихода к власти фашистов, стала классическим произ­ведением. В ней Фромм предостерегает от соблазнительной псевдобезо­пасности тоталитарного государства. Почему тоталитаризм стал отличи­тельной чертой XX века?

Согласно Фромму, перед современным человеком стоит главная экзис­тенциальная дилемма — индивидуальная свобода или отказ от нее. Свобо­да привлекательна, но опасна, поскольку требует высокой степени ответ­ственности и грозит одиночеством. Эрих Фромм анализирует несколько механизмов «бегства от свободы», с помощью которых современный чело­век преодолевает свое противостояние миру, чувство одиночества и бесси­лия. Первый механизм Фромм обозначил как авторитарный характер. Авторитарная личность стремится восстановить утраченное единство с миром через отказ от собственного «Я» и выстраивание отношений гос­подства—подчинения. Садомазохизм является крайней формой авторита­ризма. Наиболее полно этот тип «бегства» проявляется в тоталитарных го­сударствах, где массы имеют возможность симбиотического слияния и подчинения авторитету лидера.

Второй механизм бегства Фромм назвал автоматизирующим конформиз­мом и признал его характерным для большинства нормальных индивидов и современном западном обществе. При этом человек утрачивает индиви­дуальность и полностью усваивает тип личности, навязываемый ему об­щепринятым шаблоном, В итоге стираются различия между «Я» и осталь­ным миром, формируется невротическое «Я».

Третий путь — деструктивность, В отличие от садизма, деструктивность не стремится к господству. Она направлена на разрушение собственного отчуждения, на превращение всего живого в мертвое и простое. Эрих Фромм определил деструктивность как «результат непрожитой жизни», подчеркивая ее социально-психологическое, а не биологическое проис­хождение.

Во всех трех случаях человек становится рабом кого-либо или чего-либо из-за отказа от своей индивидуальной свободы. Механизмы бегства про­тивостоят позитивной свободе — подлинной связи с миром. Человек может стать творческим и продуктивным, жить в гармонии и любви с другими людьми, делиться с ними плодами своего труда, развивать самоуважение. В этом случае он выступает в качестве индивидуально действующего чело­века, уважающего самого себя и самого себя реализующего, способствую­щего возникновению более прогрессивного общества.

Церковь, семья и стабильное устройство общества связывают индиви­да, предоставляя ему взамен ощущение безопасности и чувство принад­лежности к группе. В современном обществе, по мнению Фромма, отно­шения между людьми характеризуются конкуренцией, эксплуатацией, паразитизмом и враждебностью. Хотя современный человек относительно свободен, он лишен корней, испытывает одиночество и со всех сторон чув­ствует для себя угрозу. Эрих Фромм пишет:

«В массовом обществе человек чувствует себя изолированным и одиноким даже будучи частью массы; у него нет убеждений, которыми бы он мог поде­литься с другими людьми, их заменяют лозунги и идеологические штампы, которые он черпает из средств массовой информации»⁷⁶.

Драматические события Второй мировой войны побудили Фромма вплотную заняться изучением такого феномена, как деструктивность. Человечество, по его мнению, должно сделать выбор между биофилией, любовью к жизни, и некрофилией, любовью к смерти или разрушению. Эти понятия не совпадают с фрейдовскими влечением к жизни и влечением к смерти, поскольку рассматриваемые феномены не являются врожденны­ми и носят экзистенциальный характер.

В рамках анализа деструктивное Фромм выделял два различных вида агрессии:

• оборонительная или доброкачественная агрессия, по мнению Фром­ма, «это филогенетически заложенный импульс к атаке или бегству в

ситуации, когда возникает угроза жизни», такая агрессия служит са­мосохранению и выживанию вида;

• злокачественная агрессия — «это деструктивность и жестокость, ко­торые свойственны только человеку... они не имеют филогенетичес­кой программы, не служат биологическому приспособлению и не имеют никакой цели».

Доброкачественная агрессия (псевдоагрессия) имеет множество прояв­лений. Это игровая агрессия, оборона, самоутверждение, конформистская агрессия (например, выполнение приказа), инструментальная агрессия (для достижения иной цели).

Злокачественная агрессия, в свою очередь, проявляется в двух основ­ных видах:

• садизм, или страстное влечение к неограниченной власти над дру­гим существом;

• некрофилия, или страсть к разрушению жизни, привязанность ко все­му мертвому, неживому, механическому.

Деструктивность и жестокость, по Фромму, скрываются не в инстинк­тах и влечениях человека, а в его характере. Эрих Фромм называет их вле­чениями характера или страстями. Фромм приходит к парадоксальному выводу — деструктивность не характерна ни для животных, ни для прими­тивных народов, она является следствием культурного и технического раз­вития человечества.

Ссылаясь на материалы Райта, Фромм приводит неутешительную ста­тистику неуклонного повышения числа войн в Европе (табл. I).

Таблица 1

Последовавшая за этим Вторая мировая война продемонстрировала прак­тически беспредельное стремление людей к самоуничтожению. Что же по­влияло на усиление деструктивности людей? Среди причин, рассматривае­мых Фроммом: отчуждение человека от природных корней, рост городов и скученность проживания, повсеместное вытеснение человека машинами, мужское господство и эксплуатация мужчинами женщин, власть символов, несправедливость социальной жизни, вера и страх перед авторитетом.

Эрих Фромм указывает, что деструктивность возникает как результат противоречия между социальными условиями и экзистенциальными потребностями людей. К экзистенциальным потребностям он относит: потреб­ность в привязанности и своих исторических корнях, стремление к едине­нию с другими людьми, творческие тенденции, потребность в возбужде­нии и переживаниях, потребность в формировании характера.

Под характером Фромм понимает структуры, связывающие воедино человека с природным и социальным миром. Фромм делил характеры лю­дей на две большие группы — продуктивные а непродуктивные. Первая груп­па определяется такими качествами, как способность любить, креатив­ность, поиск истины, духовность, индивидуализация, разум и утверждение жизни. Вторая ориентация предполагает другие свойства: накопительство, рецептивность, меркантильность, садизм и некрофилию. Одновременно выделяются и разновидности непродуктивных характеров: меркантильный, рецептивный, накопительский, садомазохистский, конформистский, авто­ритарный.

Страсть к разрушению или садизм, по мнению Эриха Фромма, коренится не во влечениях, а в структуре характера. Страсть к разрушению и садизм являются одним из способов компенсации фрустрированных эк­зистенциальных потребностей. В качестве исторического примера выра­женного садистического характера Фромм приводит личность Сталина. Его поведение может служить «настоящим пособием» для изучения несексу­ального садизма. Непредсказуемость, демонстрация беспредельной влас­ти, изощренные интриги, массовые убийства — убедительные признаки садизма.

Эрих Фромм подчеркивает, что сущностью садизма является стремление к всемогуществу — абсолютной, ничем не ограниченной власти над живым существом. Для садистского характера все живое должно быть под контро­лем. Другая черта — садиста стимулирует всегда слабое существо и никогда сильное, перед которым он может преклоняться. Одновременно садист стре­мится к подчинению. Отмечая тесную связь между садизмом и мазохизмом, Фромм подчеркивает, что правильнее говорить о садомазохистском харак­тере. В данном случае он совпадает с авторитарным характером.

Другой пример — анально-накопительский характер. Фромм разбирает его на примере Генриха Гимлера. Перед нами портрет педантичного без­душного бюрократа, готового всецело подчиняться авторитету. Корни та­кого характера Фромм видит в чрезмерной детской зависимости от матери и жестком авторитете отца.

В книге «Анатомия человеческой деструктивности» (1973 год) Эрих Фромм также представил детальный психобиографический анализ харак­тера Гитлера как наиболее яркого представителя некрофилии (одновремен­но, анального характера). Он пишет:

«...некрофилию в характерологическом смысле можно определить как страст­ное желание превратить все живое в неживое, страсть к разрушению ради раз­рушения, а также исключительный интерес ко всему чисто механическому».

Фромм опирается па свидетельства очевидцев, в том числе личные вы­сказывания Альберта Шпейера. Родители Гитлера были обычными и недеструктивными людьми. Эрих Фромм описывает мать Гитлера как женщи­ну, которая безумно любила своего сына и оберегала его. Тем не менее Фромм предполагает, что «фиксация на матери» у Гитлера не характеризо­валась ни любовью, ни теплыми чувствами. Мы узнаем, что смерть отца, когда Гитлеру было 14 лет, не произвела на него особого впечатления. Че­рез 4 года от рака умерла мать. Адольф, вероятно, ухаживал за ней на про­тяжении трех последних недель ее жизни, однако Фромм твердо убежден, что Гитлер не испытывал к своей матери ни любви, ни нежности. Он также считает, что «быть свободным» означало для Гитлера — «быть свободным от реальности».

Уже в юности Гитлер потерпел ряд неудач. В реальной школе он был посредственным учеником, склонным грезить о том, что является вели­ким архитектором, композитором и политиком, В 21 год Гитлер был чело­веком без четких направлений в жизни, авантюристом и актером с крайне выраженными нарцисс и чески ми чертами. После нескольких поражений он все больше и больше обращался к занятиям, в основе которых лежали компенсаторные представления о своем величии.

Придя к власти, Гитлер в полной мере продемонстрировал свою деструктивность. Для Гитлера объектами разрушения были города и люди. Многие его действия, начиная с уничтожения миллионов евреев, русских и поляков и кончая распоряжениями, обрекавшими на уничтожение нем­цев, не были вызваны стратегической целесообразностью. Не оставляет сомнений, что Гитлер ненавидел всех людей и саму жизнь.

Военные преступления обнажили некрофилию Гитлера. Эрих Фромм указывает, что имеются и другие, косвенные, доказательства злокаче­ственной агрессии и вытесненной деструктивности. Первой формой вы­теснения выступает рационализация. Всякое действие нацистов имело объяснение и было подведено под мощную идеологическую основу. Пре­ступления совершалась «для процветания и триумфа немецкого народа», а также с целью защиты от примитивных или развращенных народов. Другим способом вытеснения деструктивности являются реактивные об­разования в форме вегетарианства Гитлера, его стойкого нежелания посе­щать фронт, нежелания видеть мертвых. Так страсть к разрушению скры­вала самое себя.

Одним из источников авторитарного характера Гитлера, по мнению Фромма, был его крайний нарциссизм. Гитлер интересовался только собой. Окружающие люди были лишь инструментом для выполнения его фанта­стических планов. Окружающий мир был для него реальным лишь и той мере, в какой он являлся объектом его замыслов. Очевидцы свидетельству­ют о почти мистической уверенности Гитлера в собственной непогреши­мости как вождя нации и военачальника.

Драматические последствия тоталитарных режимов и их закономерно­го следствия — разрушительной войны — побудили людей осознать реаль­ную опасность, исходящую от их собственного деструктивного потенциала. Взгляд Фромма на будущее человека и будущее психоанализа, не явля­ется оптимистическим. Он озабочен, прежде всего, выхолащиванием че­ловеческих ценностей.

Эрих Фромм видит угрожающую опасность в том, что деструктивность может взять верх над нормальной агрессией. Фромм указывает, что де­структивным стало само общество. По его мнению, современное общество потеряло свою душу и превратилось в управляемый компьютером автомат, Принятие стадной идентичности разрушает способность людей думать и любить, превращая их в авторитарных личностей. Вырваться из цепких объятий «психически больного общества» способен лишь тот, кто любит жизнь и правду, кто обладает известной степенью героизма, но не жаждет удовлетворить свое тщеславие или стремление к личной власти.

Радикальный критический разум лишь

тогда бывает плодотворным, когда он выступает

в единстве с бесценным че­ловеческим даром,

имя которому— лю­бовь к жизни.

3. Фромм