Позиция Мюррея

Как и Фрейд, Генри А. Мюррей (родился в Нью-Йорке, в 1893 г.) прожил сложную, космополитическую жизнь и начинал свою карьеру врачом. Будучи молодым специалистом, как физиолог и хирург Мюррей обнаружил исследовательский интерес к психическим проявлениям, проведя ряд серьезных психологических экспериментов над своими коллегами и пациентами. В конечном итоге его интерес к психологии, вдохновляемый психоаналитическими идеями Юнга, изучением философии и собственной напряженной жизнью, взяли над ним верх. Остановившись на серьезном интересе к персонологии – термин, кстати, введен именно им, – Мюррей занял пост директора Гарвардской психологической клиники. Пятнадцать лет, вплоть до начала Второй мировой войны, он работал в этой должности, сделав данный период в существовании клиники чрезвычайно активным, ярким и производительным. Так же, как и ранее Фрейд, Мюррей собрал вместе экстраординарную группу молодых, одаренных психологов, работавших в тесном сотрудничестве над развитием теории личности. Но источником доказательств этой теории была не психотерапия людей с нарушениями психики, а систематическое наблюдение за жизнью одаренных новичков в Гарвардском университете. Довольно интересно, что периферические аспекты теории Мюррея, которые будут рассмотрены в главе 6, берут свое начало как раз из этих наблюдений. Эти положения относительно периферии личности оказали на персонологию огромное влияние как непосредственно через работы Мюррея и его коллег, многие из которых являются значительными фигурами в этой области, так и косвенно, повлияв на развитие тестологии.

Но основные идеи теории Мюррея, которая будет обсуждена здесь, являются отчетливо психоаналитическими. В то время, когда Мюррей возглавлял Гарвардскую психологическую клинику, он прошел психоаналитическую подготовку (у членов фрейдистского кружка) и в результате стал членом Бостонского психоаналитического общества. Его работа в качестве психотерапевта с больными отражала ту сторону его размышлений, которые были последовательно фрейдистскими.

Как вы, вероятно, уже предположили, позиция Мюррея была фрустрирующе гетерогенной. Хотя его идеи богаты и плодовиты, вместе с тем они раздражающе эклектичны, настолько, что трудно даже сказать, является ли его позиция вариантом теории конфликта. Ближе всего к этой модели его утверждения о ядре личности, в которых Мюррей наиболее близок к Фрейду. Однако многие из идей являются исключительным вкладом Мюррея, и, надеюсь, вы признаете это, прочитав эту и шестую главы. Его неоднородные, однако плодотворные идеи отражают саму сущность его жизни. В дополнение к уже сказанному Мюррей спланировал и возглавил в начале Второй мировой войны первое обширное и систематическое исследование для Управления стратегических исследований. За свою работу он был награжден в 1946 г. орденом "За заслуги". Годы спустя Мюррей провел серьезную работу по изучению литературы, став экспертом по творчеству Германа Мелвилла. Мюррей не ограничивал себя акцентом на биологии, как это зачастую делали фрейдисты, но изучал также и антропологию, и социологию, поскольку считал, что и они важны для понимания человеческой природы.

По Мюррею (1938), фрейдовская трактовка тенденций ядра вполне верна: человек инстинктивно старается максимизировать удовлетворение инстинктов, минимизировав при этом наказание и вину. Как и Фрейд, говоря о характеристиках ядра, Мюррей использует термины ид, эго и суперэго. Он также считает, что ид является частью личности, отвечающей за энергию и направление поведения. Короче, ид суммирует мотивацию личности. Говоря о мотивации более конкретно, Мюррей использует понятия инстинктов жизни и сексуальных инстинктов и отводит важное место объяснению психосексуального развития. Суперэго для него, как и для Фрейда, это культурный имплантат, приобретенный посредством наказания и одобрения родителями, чья функция состоит в блокировании социально разрушительного проявления инстинктов. Итак, с одной стороны, мы имеем акцент на инстинктах как проявлении эгоизма и корыстности человеческой природы, с другой – мы видим социальное функционирование, предполагающее отказ от полного удовлетворения инстинктов.

Общество защищает само себя, предусматривая наказание за антиобщественные действия, и, поскольку наказание болезненно, человек избегает таких действий. Он старается избежать наказания в ситуациях социального давления и вины в случаях давления суперэго, в то же время стараясь максимально удовлетворить свои инстинкты. Способствуя осуществлению этой тенденции ядра, эго уравновешивает эти два полюса конфликта, что осуществляется за счет участия произвольной нервной системы и поперечно-полосатой (скелетной) мускулатуры в процессах планирования, организации и защиты. Во всем этом Фрейд и Мюррей полностью солидарны. Иными словами, Мюррей согласен с Фрейдом в том, что конфликт неизбежен, поэтому жизнь должна быть компромиссом, который в идеале минимизирует конфликт или, по крайней мере, делает его терпимым. Именно по этой причине я склонен причислить Мюррея к сторонникам модели конфликта.

Но существуют различия во взглядах Фрейда и Мюррея относительно ядра личности. Эти различия касаются неизбежности внутреннего конфликта: Мюррей считал, что он не так уж неизбежен. Таким образом, мы обнаружили, что ид, хотя и содержит эгоистические инстинкты, также включает и другие мотивационные тенденции, которые не находятся в столь сильной оппозиции социальному окружению. Так, по мнению Мюррея, содержание ид составляет также потребность в любви и достижении. А это означает, что они, скорее, являются базовыми мотивирующими тенденциями, свойственными организму, а не вторичными (каковыми они являются по Фрейду), основанными на эгоистических инстинктах и модифицированными посредством научения и защиты. Очевидно, что потребность в любви и в достижении не идет вразрез с целями общества, наоборот, они способствуют его развитию, а раз так, то человек в его наиболее естественном состоянии вполне может жить в обществе. Следовательно, взгляды Мюррея на ид, по сравнению с взглядами Фрейда, гораздо меньше отражают идею конфликта.

Возвращаясь к суперэго, мы обнаруживаем, что здесь Мюррей также переработал и изменил подход Фрейда. Для него суперэго – это не только табу и санкции, заложенные родителями, когда ребенок находится в нежном, некритическом возрасте, но также и сложный набор принципов и жизненных идеалов, основанных на значительном личном опыте взаимодействия со многими людьми и в различных жизненных ситуациях. Согласно Мюррею, даже литература оказывает влияние на развитие эго. Суперэго вырастает на основе индивидуальности и жизненных размышлений, а не является, как полагал Фрейд, неизменным итогом ранних испытаний и несчастий. Мы тривиализируем взгляды Мюррея, если скажем, что он обязательно противопоставлял суперэго и ид. По его мнению, как ид не является абсолютно эгоистическим, так и суперэго – это не только служение нуждам других.

В результате, хотя конфликт и его минимизация по-прежнему являются существенными для понимания ядра личности в теории Мюррея, становится возможным рассмотрение ряда поступков личности, не обусловленных конфликтом. Эти поступки тоже чем-то мотивированы, однако они отражают те потребности, которые не идут вразрез с жизнью в обществе и не противостоят по-детски жесткому суперэго. Принимая это во внимание, совсем неудивительно, что Мюррей разработал концепцию эго гораздо шире, чем это удалось Фрейду. Классически, по Фрейду, роль эго заключается лишь в реализации тенденции ядра: максимизации удовлетворения инстинктов при минимизации наказания и вины. Пойдя дальше, Мюррей (Murray & Kluckhohn, 1956, с. 26) выделил функции эго, которые касаются выражения социально приемлемых тенденций ид. Принимая во внимание, что Фрейд расценивал защитные механизмы как сущность эго, поскольку защиты являются первичной базой для разрешения конфликтов, Мюррей подчеркивал значение когнитивных и поведенческих реакций для планирования и осуществления поведения в отсутствие конфликта. К ним относятся рациональное мышление и точное восприятие (Maddi, 1963). Как подчеркивает Мадди (1963, с. 194), Мюррей подразумевает, хотя и неявно, что эго имеет некое врожденное основание, отдельное от врожденного основания ид. Мюррей говорит об этом, выдвигая идею о том, что функционирование эго отчасти обусловлено естественной потребностью нервной системы в информации.

Эти модификации взглядов Фрейда имеют ряд общих следствий, вполне достойных упоминания. Во-первых, сознание – реальное, точное отражение опыта в состоянии бодрствования – не только логически возможно, но и действительно чрезвычайно важно во взглядах Мюррея. Каждый человек представляет собой некий конгломерат сознательного и бессознательного; первое выражает свободную от конфликтов часть личности, второе – разрешение конфликтов посредством защит. Другое отличие от концепции Фрейда состоит в том, что, по мнению Мюррея, снижение напряжения – не самое лучшее объяснение для мотивации. Мюррей (Murray & Kluckhohn, 1956, с. 36-37) настаивает, что отсутствие напряжения как такового не так важно, как сам процесс его снижения у пациента. Это утверждение ведет к интересной возможности: фактически люди могут увеличивать собственное напряжение, чтобы получить большее удовольствие от его последующего уменьшения. Таким образом, мы еще раз обнаруживаем нежелание Мюррея воспринять наиболее крайнюю форму классического фрейдистского мышления.

Фактически, если мы проанализируем изменения, сделанные Мюрреем, то заметим, что они мало чем отличаются от тех, что были сделаны сторонниками модели самореализации. Но мы не должны упускать из виду тот факт, что Мюррей все же относится к представителям модели конфликтов. И еще раз нас убеждает в этом его концепция развития, весьма напоминающая соответствующую концепцию Фрейда. Хотя здесь тоже есть ряд изменений, однако они не затрагивают самого акцента на конфликте. Мюррей (1938) идентифицирует то, что он называет комплексами, которые представляют собой группы черт и стилей, являющихся результатом фиксации на той или иной стадии развития, выделенных Фрейдом. Вместе с тем надо отметить, что Мюррей вносит дополнения в формулировки Фрейда. На ранних стадиях, например, он описывает клаустральный комплекс – ряд черт, характерных для внутриматочной стадии развития. Он также вводит понятие уретральной стадии, помещая ее между оральной и анальной. Тем не менее подход Мюррея к комплексам как к результату фиксации в психосексуальном развитии ставит его в ряд с другими сторонниками модели конфликта, потому что, во-первых, психосексуальное развитие тесно соотносится с понятием сексуальных инстинктов, которые, по мнению сторонников психоанализа, эгоистичны по своей природе, а во-вторых, оно ограничено ранним детством.

Все рассмотренное нами выше позволяет воспринимать позицию Мюррея как вариант чистой теории конфликтов. Однако именно как ее вариант, поскольку, хотя конфликт и его минимизация по-прежнему являются основными положениями этой теории, в ней есть место и для тех аспектов личности и поведения, которые являются врожденными (то есть относятся к ядру личности) и в то же время свободны от конфликта.

Эго-психология

Мюррей был одним из первых теоретиков общей психоаналитической направленности, кто выдвинул предположение о том, что какая-то часть поведения, пусть даже небольшая, может и не быть направлена на минимизацию конфликта. Это нашло свое наиболее характерное выражение в работах Хартмана, Криса и Ловенштейна (1947), которые разработали понятие о сфере эго, свободной от конфликтов. Они утверждают, что некоторые из функций эго выполняются не за счет энергии ид. Другими словами, у эго есть ряд функций, которые не направлены на удовлетворение потребностей или избегание боли. Они заходят настолько далеко, что полагают, будто эго вообще не появляется из врожденного ид; напротив, и эго, и ид берут начало в наследственной предрасположенности и имеют собственные независимые пути развития. По крайней мере, часть эго, не относящаяся к конфликтам, имеет собственный врожденный источник энергии, позволяющий ей выполнять свои функции. Бесконфликтная часть эго имеет цели, отличные от целей ид, и включает функции, больше похожие на те, что описал Мюррей, такие, как процессы рационального мышления и восприятия и мышечная координация, которые используются человеком для выполнения интеллектуальных и социальных целей, не являющихся по своей природе психосексуальными. Некоторые авторы, такие, как Хендрик (Hendrick, 1943), допускают даже наличие эго-инстинктов, таких, как инстинкт мастерства. Источник инстинкта в условиях окружающей среды, заставляющих функционировать более эффективно. Хотя он несколько отличается от выделенной Мюрреем потребности в информации, он также позволяет нам говорить о врожденном характере эго.

Это новое направление психоаналитической мысли называется эго-психологией и поддерживается современными психоаналитиками, многие из которых являются последователями либо Фрейда, либо членов его кружка. Эго-психология очень популярна в настоящий момент, поскольку многие персонологи считают, что она являет собой уточненное представление воззрений Фрейда, сохраняющее тем не менее его основные идеи. Эго-психологи любят подчеркивать, что Фрейд предвосхитил их позицию, поскольку говорил об инстинктах жизни как о факторах сохранения эго (Freud, 1925b). Но даже если бы это было так, нужно все-таки иметь в виду принципиальный акцент Фрейда на эго как производного от ид и направленного на достижение компромисса посредством вовлечения принципа реальности. Любой, кто считает эго-психологию ценной разработкой идей Фрейда, должен признать, что положения об эго как врожденной сущности и о наличии сферы личности, не вовлеченной в конфликт, значительно выходят за рамки теории Фрейда. Эго-психология ни в коей мере не является простым продолжением идей Фрейда, скорее, это прорыв в психоаналитической традиции, и прорыв гораздо более радикальный, чем кажется на первый взгляд.

Радикальным изменением в психоаналитической теории является предположение о том, что не все поведение, а только его часть является защитной и что не все, а только некоторые поведенческие проявления представляют собой выражение биологических инстинктов. Итак, теория изменилась таким образом, что фиксации и психосексуальные стадии больше не являются достаточным описанием процесса развития. Первые годы жизни уже не столь важны для понимания жизненных стилей, и это произошло благодаря эго-психологу Эриксону (1950). Более детально я расскажу о его взглядах в главе 6, посвященной периферии личности, а сейчас я хочу, чтобы вы знали, что он предложил 8 стадий развития личности, описывающих весь период жизни человека. Как вы знаете, Фрейд предложил меньшее количество стадий развития и считал, что к достижению пубертата личность уже практически сформирована и более не изменяется. Эго-психология также позволяет принимать всерьез стремление человека быть рациональным и логичным в принятии решений и разрешении проблем. Как вы убедитесь в следующей главе, модификация психоаналитической теории в сторону уменьшения распространенности и значимости конфликта и защит привела к появлению того, что я называю моделью самореализации. Эго-психология представляет более оптимистический взгляд на человека, чем тот, что был предложен Фрейдом. Конечно, Мюррей и эго-психологи радикально изменили психоаналитическую мысль. И хотя эти изменения привели к построению более удовлетворительной, по мнению современных персонологов, теории, необходимо отметить, что тем самым были утеряны некоторые из наиболее привлекательных аспектов классического фрейдизма. Когда эго включало в себя только механизмы защиты, посредством которых мог быть разрешен конфликт, ид являлся единственным врожденным аспектом личности. И конечно же, ид имел биологическую основу. В частности, сексуальный инстинкт был связан с физиологическими процессами, а психосексуальные стадии развития соотносились с биологическим развитием организма. Но существует ли однозначная биологическая основа инстинктов или тенденций, приписываемых части эго, не связанной с конфликтами? Если мы имеем в виду предложенное Мюрреем представление об ид, которое включает в себя и другие инстинкты, помимо инстинктов выживания, сексуального и смерти, причем эти инстинкты рассматриваются как врожденные, то ид фактически теряет свой первоначальный смысл. Термин "ид" был сохранен только из-за желания Мюррея, поскольку, по его мнению, ид и мотивация являются по сути одним и тем же. Я совсем не хочу сказать, что изменения, внесенные Мюрреем и другими эго-психологами, нельзя принимать всерьез, скорее, я просто хочу подчеркнуть тот сдвиг, который имел место в психоаналитической теории. Однако никто не может достаточно убедительно возразить, что все эти модификации являются гораздо большим, чем просто развитие идей Фрейда.

Как видите, я воздерживаюсь от обзора литературы по эго-психологии, которая слишком неоднородна. Единственное, что я могу сделать, это серьезно принять тот факт, что эго-психологи причисляли самих себя к последователям Фрейда, поэтому, по-видимому, тенденция ядра личности, с точки зрения эго-психологов, та же самая, что и с точки зрения Фрейда. Однако важно помнить и то, что, подобно Мюррею, эго-психологи постулировали существование таких инстинктов, которые не находятся в неизбежной оппозиции обществу.