Избранные корреляты новизны произведения, любопытства и желания новизны

* Значимо на 0,05 уровне; ** значимо на 0,01 уровне.

Сост. по: Maddi S.R., Propst В., and Feldinger I. Three expressions of the need for variety // J. Pers., 1965; Maddi S.R., Andrews S. The need for variety in fantasy and self-description // J. Pers., 1966; Maddi S.R. The seeking and avoiding of variety // Unpubl. Manuscript. Chicago, 1968.

Наоборот, у показателя желания новизны пока не выявилось коррелят среди показателей результативности. Этот факт мог бы вызвать беспокойство относительно его эмпирической валидности, если бы не тот вполне резонный аргумент, что нечто, измеряющее пассивность, в конце концов и не должно отражать активные тенденции типа проявлений реального создания чего-то нового. Люди с высоким желанием новизны должны ценить новизну, когда они сталкиваются с ней, но они не обязаны сами быть активными ее созидателями. Они скорее потребители, а не производители нового. Действительно, как показано в третьем столбце табл. 10.15, люди с высоким уровнем желания новизны описывают себя как заинтересованных в переменах, но приоткрывают свою пассивность, описывая себя как не обладающих инициативой, стремлением к пониманию, созерцательностью, чувствительностью, энергией или еще чем-либо, что может способствовать поискам новизны. Вы можете поинтересоваться, какая польза от мотивации, которая не формирует действия? Но это уже иной вопрос, ответ на который ведет, возможно, в область психопатологии. На данный момент вполне можно сделать вывод, что имеются эмпирические основания для того, чтобы рассматривать желание новизны в качестве пассивной формы потребности в разнообразии.

Исходная концепция проективного показателя любопытства не получила эмпирической поддержки. Верно, что люди с высоким уровнем любопытства действительно активно исследуют предметы в не знакомой им комнате. Но то, что эти результаты нельзя толковать как указывающие на активную внешнюю форму потребности в разнообразии, вскрывают самоотчеты людей с высоким показателем любопытства. Как вы можете видеть во втором столбце табл. 10.15, эти отчеты показывают интерес к порядку, конъюнктивность мышления и ригидность. Мадди и его коллеги, похоже, совершенно непреднамеренно обнаружили показатель активной тенденции опасения разнообразия вместо упоения им! И снова обращает на себя внимание мудрость различения Мак-Клелландом внутри каждой из потребностей форм, направленных на приближение и на избегание. Люди с воображением, имеющие высокий уровень любопытства, похоже, небезразличны к разнообразию, так как оно представляет для них угрозу, и хотят избежать этой угрозы, организовав свой опыт так, чтобы минимизировать или по крайней мере смягчить новизну и перемены.

В особенности по причине того, что показатели новизны произведения и любопытства отклоняются от обычной формы, подчеркивающей явно целенаправленные фантазии, Мадди и его коллеги разработали план дальнейшего выявления мотивационной природы этих показателей. Определенным следствием мотивационного конструкта является то, что вы можете манипулировать обучающимся чему-либо человеком, если это обучение приводит к удовлетворению его мотива. Чем сильнее мотив, тем больше можете манипулировать его обучением. Таким образом, если новизна произведения и желание новизны на самом деле близки к тому, чтобы быть вариантами потребности в достижении, то люди с высоким уровнем той или другой из них должны обучаться, получая вознаграждение в виде новизны, более эффективно, чем люди с низким уровнем по этим показателям. Далее, если показатель любопытства действительно измеряет направленную на избегание форму потребности в разнообразии, то люди с высоким уровнем этого показателя должны обучаться хуже при вознаграждении новизной, чем люди с низким уровнем.

Фелдингер и Мадди (Feldinger и Maddi, 1968) провели эксперимент по проверке этих предположений. Сперва они получили рассказы тематической апперцепции от большой группы испытуемых и, применяя оценочную систему, выделили подгруппы с высокими и низкими уровнями каждого из этих трех показателей. Всем группам было дано задание на обучение, состоящее в рассмотрении карточек, предъявляемых по одной. На каждой из карточек были две пары линий, одна из них – параллельные, другая – непараллельные, но симметричные. Испытуемого просили выбрать одну из пар линий на каждой карточке. Для половины испытуемых каждой из групп выбор параллельных линий сопровождался предъявлением штрихованного изображения обыкновенного объекта. Но когда они выбирали непараллельные линии, им предъявлялся штрихованный рисунок необычного варианта обыкновенного объекта. Единственным отличием в процедуре для испытуемых другой половины каждой подгруппы было то, что выбор непараллельных линий приводил к демонстрации обыкновенного объекта, тогда как выбор параллельных линий связывался с необычным объектом. Всего предъявлялось по 45 карточек с параллельными и непараллельными линиями, а в качестве показателя обучения использовалось число выборов, приводящих к предъявлению необычных или новых объектов. По новизне произведения подгруппа, имеющая высокий уровень этого показателя, проявила большее число выборов, ведущих к новым объектам, чем подгруппа с низким уровнем этого показателя. Сходная тенденция была в подгруппах с высоким и низким уровнем показателя желания новизны. Испытуемые с высоким уровнем показателя любопытства делали меньше выборов, приводящих к новинкам, чем подгруппа с низким любопытством. Эти данные совместно с приведенными выше данными корреляционных исследований вполне согласуются с рассмотрением новизны произведения и желания новизны в качестве показателей формы потребности в разнообразии, направленной на приближение, а любопытства – в качестве формы, направленной на избегание.

Комбинация высокого уровня потребности в разнообразии с активно-внутренними или пассивно-внешними чертами определяет два высокоактивированных типа, постулированных Мадди. А комбинация высокого уровня опасения разнообразия с активно-внешними чертами составляет один из его низкоактивированных типов. Строго говоря, для оценки конструктной валидноcти данной позиции было бы важно определить, соответствуют ли теоретическим ожиданиям активационные требования людей с высоким уровнем новизны произведения, желания новизны или любопытства. Подобное исследование не проводилось в связи с трудностью сколько-нибудь достаточно непосредственно и убедительно определить фоновый уровень активации. Имеется шкала, предложенная Цукерманом, Колином, Прайсом и Зубом (Zuckerman, Kolin, Price and Zoob, 1964), показывающая степень, в которой человек стремится к стимуляции, однако в ее содержании едва ли имеется явная тенденция быть релевантной относительно фонового уровня активации. В пилотажном исследовании, проведенном в лаборатории Мадди, эта шкала поиска ощущений демонстрирует значительную положительную корреляцию с новизной произведения, небольшую положительную корреляцию с желанием новизны и отсутствие корреляции с любопытством. Эти результаты предполагают необходимость разработки более адекватного показателя, характеризующего уровень активации, чтобы можно было изучать его отношения с проективными показателями.

Недавнее исследование Тайера (Thayer, 1967) хорошо ложится в русло работ по разрешению проблемы с созданием простого способа для измерения фонового уровня активации. Он разработал протокол оценки активационно-деактивационных качеств, составленный из ряда прилагательных, релевантных активации, которые испытуемый оценивает по степени соответствия своим качествам. Самоотчеты 221 студента колледжа были подвергнуты факторному анализу, выявившему четыре фактора, явно указывающих на активацию. Тайер перечисляет эти факторы и соответствующие им прилагательные: 1) общая активация (живой, активный, полный энергии, бодрый, деятельный, энергичный); 2) высокая активация (зажатый, трепещущий, возбужденный, испуганный, напряженный); 3) общая деактивация (покоящийся, спокойный, расслабленный, неподвижный, безмятежный, тихий, умиротворенный,); 4) сонная деактивация (сонный, утомленный, дремотный). Согласно Тайеру, эти факторы образуют в некотором приближении четыре точки на гипотетическом активационном континууме от сна до тревожного напряжения. Хотя полная информация о надежности отсутствует, оценки стабильности для некоторых из прилагательных были получены и составляют от 0,57 до 0,87, с медианой в 0,75.

Тайер испробовал два типа валидизации этих факторов как точек на активационном континууме. Первый тип валидизации использует самоотчеты, а второй – записи физиологических показателей активации автономной нервной системы. Одна из попыток валидизации с помощью самоотчетов была основана на концепции, предполагающей кривую активированности низкой при пробуждении, растущей до максимума примерно к середине дня и ниспадающей после этого до момента засыпания (см. главу 4). В одном из исследований (Thayer, 1967) испытуемые заполняли протокол с прилагательными в середине дня и вечером. Как и ожидалось, оценки общей активации и высокой активации снижались, в то время как оценки общей деактивации и сонной деактивации росли от первого тестирования ко второму. В сходном исследовании (Thayer, 1967) испытуемые заполняли протокол 4 раза, примерно в 9.00 утра, 12.30 дня, 5.00 вечера и в 11.00 вечера. Как показано на рис. 10.5, оценки общей активации и высокой активации сначала возрастали, а затем снова снижались, в то время как оценки общей деактивации и сонной деактивации вели себя противоположным образом. Эти результаты дают свидетельства того, что список прилагательных позволяет измерять уровень активации и что четыре найденных фактора действительно представляют точки на континууме активации.

Рисунок 10.5 Средние оценки четырех факторов в четыре периода суток

Сост. по: Thayer R.E. Measure merit of activation through self-report // Psychol. Rep., 1967.

Дальнейшее подтверждение этому заключению было найдено в исследованиях, включающих физиологические корреляты протокола прилагательных. Тайер (Thayer, 1967) получил записи частоты сердечных сокращений и величины потоотделения (электрического сопротивления кожи, как вы, быть может, помните из главы 5) на небольшой выборке студентов старших курсов, заполнивших также протокол прилагательных. Четыре фактора активации были прокоррелированы с показателями частоты сердечных сокращений и величины потоотделения, взятых как отдельно, так и в виде комплексного показателя активности автономной нервной системы. В трех отдельных исследованиях данный комплексный показатель активности автономной нервной системы коррелировал с этими четырьмя факторами активации, чтобы показать, что эти факторы представляют собой точки на континууме активации. Показатели частоты сердечных сокращений и величины потоотделения, взятые отдельно, имеют менее сильную и значимую корреляцию по сравнению с факторами активации, но не вступают ни в какое противоречие с уже представленной информацией. Вообще похоже, что работы Тайера демонстрируют обоснованность теоретических рассуждений о типичном уровне активации и дают возможность дальнейшей оценки конструктной валидности периферического раздела теории Мадди посредством определения того, имеют ли одна ориентация на избегание и две ориентации на приближение к разнообразию ожидаемые для них характеристики активированности.