Содержание факторов

И наконец, я рассмотрю факторно-аналитические исследования с точки зрения эмпирических доказательств относительно содержания конкретных периферических характеристик. Позвольте начать со списка 16 факторов Кеттела, переходя от них к 10 факторам Гилфорда и к двум – Айзенка. Затем я расскажу вам о вторичных факторах, найденных Кеттелом.

16 факторов, включенных в тест Кеттела, биполярны по своей природе. Они называются: Шизотимия (обособленность, отчужденность) – Циклотимия (сердечность, доброта); Глупость (низкая интеллектуальная способность) – Ум (интеллектуальность); Слабость Эго (эмоциональность, нестабильность) – Высокая сила Эго (зрелость, спокойствие); Конформность (мягкость) – Доминантность (агрессивность); Десургенсия (угрюмость, молчаливость) – Сургенсия (восторженность, разговорчивость); Слабость Суперэго (небрежность, необязательность) – Высокая сила Суперэго (добросовестность, настойчивость); Тректия (робость, застенчивость) – Пармия (авантюризм, толстокожесть); Харрия (жесткость, реалистичность) – Премсия (чувствительность, феминность); Внутренняя расслабленность (доверчивость, адаптивность) – Протенсия (подозрительность, зависть); Праксерния (традиционность, практичность) – Аутия (богемность, беспечность); Наивность (простодушие, неловкость) – Хитрость (искушенность, утонченность); Уверенность (непоколебимость) – Робость (неуверенность, тревожность); Консерватизм (следование общепринятым стандартам) – Радикализм (стремление экспериментировать, критичность); Зависимость от группы (подражательство) – Самодостаточность (находчивость); Низкий самоконтроль (небрежность, ненадежность) – Высокий самоконтроль (контроль, аккуратность); Нефрустрированность (флегматичность, сдержанность) – Фрустрированность (напряженность, возбудимость).

Если вам трудно понять смысл этих факторов, представьте себе беднягу Кеттела, который должен был проинтерпретировать и назвать их! Он пришел к выводу, что лучшее, что он может сделать, – это дать им вымышленные названия и сопроводить их несколькими сопутствующими прилагательными, указывающими на их смысловой оттенок, в ожидании, что последующие исследования прояснят их психологический смысл. В этом, как он полагал, помогут исследования, состоящие в тестировании людей с помощью его опросника и получении оценок по этим шкалам, а затем в определении реально существующих различий в поведении людей с высокими и низкими оценками по каждой из шкал. Но пока такие исследования нам еще не помогли, к сожалению, приходится продвигаться с тем, что есть. Могу лишь предположить, однако, что, если бы Кеттел последовал нашей идеальной стратегии, включающей разработку показателей для постулируемых конкретных периферических характеристик, подвергаемых факторному анализу вместе с прочими переменными, его результаты стали бы понятны гораздо быстрее. Будь это так, кто знает, как повлияли бы его результаты на периферический уровень теорий личности.

Мне представляется целесообразным проанализировать результаты Гилфорда и Айзенка, чтобы было видно, насколько они согласуются или расходятся с результатами Кеттела. 10 факторов "Обозрения темперамента Гилфорда-Циммермана" также биполярны по своей природе, хотя их названия обобщены настолько, что описывают оба полюса. Факторы называются: Общая активность (поспешность, положительное отношение к скорости, подвижность, живость – медлительность и взвешенность, быстрая утомляемость, непродуктивность); Сдержанность (вдумчивость, взвешенность, настойчивость – беззаботность, импульсивность, любовь к острым ощущениям); Доминирование (самозащита, лидерство, тенденция запугивать – покорность, неуверенность, избегание заметности); Социабельность (наличие большого количества друзей, поиск социальных контактов и места в центре всеобщего внимания – малое число друзей, застенчивость); Эмоциональная стабильность (ровность настроения, оптимистичность, самообладание – изменчивость настроения, пессимизм, мечтательность, чувство вины, тревожность, одиночество); Объективность (толстокожесть – гиперчувствительность, эгоцентричность, подозрительность); Дружелюбие (толерантность к враждебным действиям, принятие подчиненной позиции, почтительность к другим – воинственность, враждебность, обидчивость, желание доминировать); Рефлексивность (чуткость, наблюдательность в отношении себя и других, рассудительность – интерес к показной деятельности и умственная дезорганизованность); Отношения с людьми (терпимость К людям, доверие к социальным институтам – придирчивость, критичность к социальным институтам, жалость к себе); Маскулинность (интерес к мужским видам деятельности, толерантность к отвратительному, хладнокровие – интерес к женским видам деятельности, брезгливость, трусливость, романтичность, эмоциональная экспрессивность).

Рассматривая сходство между этим списком факторов и списком Кеттела, я поражаюсь их очевидным сходствам. Фактор Общей активности Гилфорда кажется сходным с факторами Нефрустрированности / Фрустрированности и Десургенсии / Сургенсии Кеттела. Сходными кажутся также Сдержанность по Гилфорду и Слабость / Высокая сила Суперэго Кеттела. Далее по списку Гилфорда его Доминирование явно похоже на выделенные Кеттелом факторы Конформность / Доминантность и Зависимость от группы / Самодостаточность. Имеется соответствие между факторами Социабельности Гилфорда и Шизотимии / Циклотимии Кеттела. А то, что Гилфорд называет Эмоциональной стабильностью, находит отзвуки в факторах Слабость / Высокая сила Эго и Низкий / Высокий самоконтроль по Кеттелу. Фактор Объективность Гилфорда имеет сходный смысл с фактором Тректия по Кеттелу. А там, где Гилфорд ссылается на Дружелюбие, Кеттел находит Внутреннюю расслабленность / Протенсию. Готового двойника для гилфордовской Рефлексивности в списке Кеттела нет, но можно предложить комбинацию Глупости / Ума и Наивности / Хитрости. То, что Гилфорд именует Отношениями с людьми, отражается, вероятно, Праксер-нией/Аутией и Консерватизмом / Радикализмом по Кеттелу. И наконец, фактор Маскулинности у Гилфорда имеет сходство с фактором Харрии / Премсии Кеттела.

Эти поразительные соответствия можно считать эмпирическими доказательствами того, что адекватная теория личности должна признавать в содержании своих конкретных периферических характеристик наличие определенных сфер человеческой деятельности. Одна из этих сфер явно касается культурно окрашенных ценностей и взглядов на социальные роли и институты. В этой сфере можно выделить две плоскости содержания. Первая из них – степень, в которой человек владеет или не владеет набором ценностей, касающихся личных, быть может, эгоистических целей и побуждений (это сфера совести). Вторая – степень обязательности по отношению к существующей социальной системе, отражающаяся в толерантности к критике со стороны людей, играющих социальные роли, и со стороны самих социальных институтов. Эта сфера содержания представляет собой то, что мы называли схемами.

Другая обширная содержательная сфера не связана столь непосредственно с ценностями и принципами, но трудно сказать, содержит ли она в себе черты (в узком смысле), мотивы, либо те и другие вместе взятые. Факторные аналитики пренебрегли вопросом о том, имеют ли они дело с инструментальной, целевой либо просто с обыденной деятельностью. Хотя я и не могу определить, является ли содержание этой сферы чертами или мотивами, достаточно ясным представляется то, что оно отличается от ценностей самих по себе. Его можно разделить на две части: ту, которая определенно включает в себя взаимодействия с другими людьми, и ту, которая имеет более общий характер. Более общая тематика, которую должен включать в себя раздел теории, касающийся периферии личности, – это уровень общей активности (или, возможно, активированности) и степень когнитивно-деятельностной дифференциации и сложности. Дополнительно теория должна считать важным то, насколько сильна эмоциональная стабильность или нестабильность личности, где под стабильностью подразумевается надежность и предсказуемость, в то время как нестабильность соответствует импульсивности и переменчивости. И заключительной из тематик общего плана, к которым должна обратиться теория, анализируя периферию личности, является степень рефлексивности личности, то есть внутренняя направленность как противоположность направленности на действие (внешней направленности), а также степень ее маскулинности или феминности. Феминность включает в себя чувствительность, тщеславие и эстетизм, тогда как маскулинность является ее противоположностью. Рассматривая содержательные сферы в их взаимосвязи, мы обнаружим степень личностной склонности к общительности или отчужденности, к сотрудничеству и соглашательству или конкурентности и критичности, доминантности и независимости или подчиненности и зависимости.

Хотя эти выводы относительно содержательных сфер, к которым должны быть обращены периферические разделы теорий, были сделаны только на основании работ Кеттела и Гилфорда, более фрагментарная работа Айзенка также не содержит в себе ничего, что противоречило бы им. Два его фактора – это интроверсия-экстраверсия и то, что он назвал нейротизмом. Интроверсия-экстраверсия рассматривается здесь не только в социальном плане, когда личность описывается как стремящаяся к контактам или избегающая их, но несколько в более широком аспекте внутренней либо внешней направленности личности. Под нейротизмом Айзенк понимает нечто весьма похожее на то, что я обозначил как эмоциональную устойчивость или нестабильность.

Что же мы можем сделать с этим списком содержательных акцентов? Как их можно использовать для оценки существующих теоретических подходов к периферии личности? При поиске ответа на этот вопрос следует помнить следующее. 1) Этот список содержит в себе то, к чему, как можно ожидать, обращены периферические разделы теорий личности, однако он не использует все то, что может быть важным. Он не является исчерпывающим потому, что, как указывалось ранее, не все типы поведенческих проявлений, отмеченные в качестве важных кем-то из наших персонологов, были использованы факторными аналитиками. Поэтому мы можем критиковать теорию, если она не включает в себя некую содержательную тему из нашего списка, но, если она включает в себя некие содержательные компоненты, выходящие за пределы нашего списка, вывод о теоретической ошибке делать нельзя. 2) В словесное описание значения фактора в значительной мере входит интерпретация. Я сам взгромоздил одну интерпретацию на другую, пытаясь обнаружить сходства в факторах, найденных тремя разными факторными аналитиками. Поэтому весьма трудно придраться к периферическому разделу какой-либо из имеющихся теорий личности, пока некая выделяемая ею содержательная тема хотя бы слегка похожа на нечто из нашего списка.

Вспомните 9-ю главу: модели конфликта и самореализации, в общем, практически не различаются по содержанию их периферических частей. Различие между ними состоит в том, какое содержание рассматривается как идеал, а какое – как неидеал. Идеал в модели конфликта ставит акцент на приспособлении, зависимости и стабильности, в то время как идеал в модели самореализации подчеркивает превосходство, волевые поступки и изменчивость. Каждый из подходов акцентирует противоположность своего идеала, очерчивая неидеальные ориентации. А учитывая эту особенность моделей конфликта и самореализации, ясно, что результаты исследований факторных аналитиков не дают эмпирического основания для предпочтения того или иного теоретического подхода. Найденные факторы относят к одному из полюсов приспособление, зависимость и стабильность, а к другому – превосходство, волевые поступки и изменчивость. В существующих факторных исследованиях мало что может подтолкнуть вас к интерпретации одного из полюсов этих факторов как неидеального, а другого – как идеального. Поэтому мы должны сделать вывод, что полученное факторными исследованиями содержание "адаптивность-доминантность" представляет собой эмпирическое подтверждение обеих моделей – и модели конфликта, и модели самореализации. Так же с точки зрения обеих моделей понятна и сфера содержания, специфичная в плане своего отношения к социальным интеракциям. А вот факторному содержанию, касающемуся активности или уровня драйва, обе модели затрудняются дать точное объяснение.

Переходя к модели согласованности, напомню вам, что в своем периферическом разделе она ведет либо к эклектике в содержании, либо к содержанию, подтверждающему согласованность. Конечно, детали периферического содержания, столь исчерпывающие и эклектичные, как, например, у Мак-Клелланда, едва ли могут быть опровергнуты результатами имеющихся факторных исследований. Но и реального подтверждения они также получить не могут, так как, не опровергая подобную позицию, результаты факторизации могут в действительности означать все, что угодно. Если некая точка зрения не может быть опровергнута результатами, она тем не менее и не подтверждается. И наоборот, акцент Мадди на активацию и на рост или спад импульсивного поведения, связанные с поддержанием согласованности, находит подтверждение в результатах факторизации в областях, касающихся активности и адаптации или превосходства. Темы периферического содержания в активационной версии модели согласованности встречаются реже, чем в версии когнитивного диссонанса этой же модели, но в то же время они более отчетливы в плане обоснований, касающихся ядра личности. Действительно, активационная версия достаточно точна, чтобы дать понимание того, что она не может легко объяснить результаты факторизации, касающиеся социальных взаимодействий.

Весьма интересным для полного объяснения всех содержательных сфер, представленных в факторных исследованиях, является то, что наиболее плодотворной может оказаться комбинация активационной версии модели согласованности с моделью конфликта либо с моделью реализации. Возможно, вы вспомните вывод, сделанный в 5-й главе, о том, что на основании эмпирических доказательств, касающихся предположений об ядре личности, наибольшими преимуществами может обладать некая комбинация модели реализации и активационной версии модели согласованности. Рассматриваемая нами сейчас сторона эмпирического анализа периферических воззрений дает очень сходные результаты.

До того как мы закончим обсуждение факторных исследований, рассмотрим последний аспект содержания, заключенный во вторичных факторах Кеттела. Кеттел назвал свои два наиболее крупных вторичных фактора Высокой тревожностью / Низкой тревожностью и Интроверсией / Экстраверсией. Чтобы получить высокую оценку Тревожности, человек должен быть скорее Фрустрированным, чем Нефрустрированным (быть напряженным и возбудимым, а не флегматичным и сдержанным); скорее Робким, чем Уверенным (неуверенным, а не непоколебимым); обладать больше Протенсией (подозрительностью, завистливостью), а не Внутренней расслабленностью (доверчивостью, адаптивностью); обладать Слабым Эго (эмоциональностью, нестабильностью), а не Высокой силой Эго (зрелостью, спокойствием), а также обладать Низким самоконтролем (небрежностью, ненадежностью), а не Высоким самоконтролем (самодостаточностью). Чтобы получить низкую оценку Тревожности, человек должен иметь противоположные свойства. Высокая оценка Интроверсии получается при высокой оценке Шизотимии (обособленности, отчужденности), а не Циклотимии (сердечности, доброты); Десургенсии (угрюмости, молчаливости), а не Сургенсии (восторженности, разговорчивости); Тректии (робости, застенчивости), а не Пармии (авантюризму, толстокожести); Аутии (богемности, беспечности), а не Праксернии (традиционности, практичности), а также Самодостаточности (находчивости), а не Зависимости от группы (подражательства). Понятно, что высокая оценка Экстраверсии получается при противоположном наборе свойств.

Эти два вторичных фактора предполагают четыре типа личности. Первый тип – Высокая тревожность плюс Интроверсия – это напряженный, возбудимый, неуверенный, подозрительный, завистливый, эмоциональный, нестабильный, небрежный, ненадежный, а также обособленный, отчужденный, угрюмый, молчаливый, робкий, застенчивый, богемный, беспечный и находчивый человек. Второй тип – Низкая тревожность плюс Интроверсия – это флегматичный, сдержанный, уверенный, непоколебимый, доверчивый, адаптивный, зрелый, спокойный и самодостаточный, а также обособленный, отчужденный, угрюмый, молчаливый, робкий, застенчивый, богемный, беспечный и находчивый человек. Третий тип – Высокая тревожность плюс Экстраверсия – это напряженный, возбудимый, неуверенный, подозрительный, завистливый, эмоциональный, нестабильный, небрежный, ненадежный, а также сердечный, добрый, восторженный, разговорчивый, авантюрный, толстокожий, традиционный, практичный, подражательный и зависимый от группы человек. Последний тип – Низкая тревожность плюс Экстраверсия – это флегматичный, сдержанный, уверенный, непоколебимый, доверчивый, адаптивный, зрелый, спокойный и самодостаточный, а также сердечный, добрый, восторженный, разговорчивый, авантюрный, толстокожий, традиционный, практичный, подражательный и зависимый от группы человек.

Похоже ли, чтобы эти типы личности четко соответствовали какой-либо из рассматриваемых нами теорий? Некоторые теории, в частности теории Мюррея, Ангьяла, Бейкана, Келли и Мак-Клелланда, не постулируют типы личности и, следовательно, выпадают из рассмотрения. Другие же, вроде теорий Эриксона, Уайта и Олпорта, столь туманны в отношении типов личности, что реально не представляется возможным оценить их позиции по поводу представленных выше данных факторных исследований. Среди оставшихся теорий теории Фрейда, Роджерса, Маслоу и Фромма недостаточно убедительно подтверждаются факторными данными о типах личности. То тут, то там некий фрагмент какой-либо из этих теорий кажется подходящим под один из описанных выше типов. Так, например, тип Низкая тревожность плюс Экстраверсия кажется чем-то похожим на генитальный тип личности по Фрейду, а тип Низкая тревожность плюс Интроверсия имеет некоторое, хоть и меньшее, соответствие с "полноценно функционирующим человеком" теории актуализации. Но ни Фрейд, ни авторы теории актуализации не представили таких утверждений о периферии личности, которые могли бы легко объяснить другие типы-факторы.

Единственными теориями, периферический раздел которых подходит к полученным в факторных исследованиях типам весьма неплохо, являются теории Адлера и Мадди. Мне представляется, что тип Низкая тревожность плюс Экстраверсия и тип Низкая тревожность плюс Интроверсия хорошо подходят к активно-конструктивному и пассивно-конструктивному стилям жизни по Адлеру соответственно. Далее факторные комбинации Высокая тревожность плюс Экстраверсия и Высокая тревожность плюс Интроверсия напоминают активно-деструктивный и пассивно-деструктивный стили жизни по Адлеру соответственно. Из описаний этих факторов ясно, что имеется большое сходство высокой и низкой тревожности с высокой и низкой активацией. Далее экстраверсия и интроверсия предполагают наличие внешних и внутренних черт, выделяемых Мадди. Таким образом, мы еще раз находим эмпирическое подтверждение модели реализации и активационной версии модели согласованности.

Хотя создается впечатление, что теории Мадди и Адлера являются единственными, которые убедительно подтверждаются только что приведенными доказательствами, следует помнить, что Кеттел нашел также и пять других вторичных факторов. Последние менее всеобъемлющи и ярки, чем первая пара, но и они тем не менее получили свою интерпретацию. Их содержание рассматривается как отражающее креативность, независимость, уравновешенность, нейротизм и лидерство. К тому времени, когда все 49 типов личности, возможные по различным сочетаниям 7 вторичных факторов, будут тщательно исследованы, сомнительно, что мы сможем рассматривать их в качестве поддержки какой-либо одной теории, отличающейся от других своими периферическими воззрениями. Признавая факторные исследования данного обзора не слишком убедительными, хотя и наводящими на размышления, перейдем к другим исследованиям, имеющим отношение к эмпирическому анализу теоретических подходов к периферии личности.