Рыночная ориентация

Обсудив четыре непродуктивные ориентации, мы подошли к тому, что Фромм считает идеальным типом характера – продуктивную ориентацию. Как вы увидите, продуктивная ориентация носит черты сходства с фрейдистским генитальным характером, с полноценно функционирующей, или самоактуализирующейся, личностями Роджерса и Маслоу, а также с активно конструктивным стилем жизни у адлерианцев и зрелой личностью в понимании Олпорта. И вновь я позволю Фромму говорить от собственного имени, описывая продуктивную ориентацию (Fromm, 1947, с. 83-97):

"Рассматривая продуктивный характер, я осмелюсь произвести критический анализ и исследовать сущность характера, достигшего высшей ступени развития – цели развития человека и одновременно идеала гуманистической нравственности... Термин "продуктивная ориентация" личности относится к фундаментальной установке, состоянию взаимосвязанности во всех областях человеческого опыта. Она охватывает интеллектуальные, эмоциональные и сенсорные реакции по отношению к другим людям, самому себе и предметам. Продуктивность – это способность человека использовать свои силы и осознавать заключенный в себе потенциал. Когда мы говорим, что он должен использовать свои силы, мы подразумеваем, что человек должен быть свободен и не зависеть от кого-то, кто контролирует его силы. Кроме того, мы подразумеваем, что человек управляется рассудком, поскольку он может воспользоваться своими силами, только если знает, какие они, как их использовать и зачем. Продуктивность означает, что человек чувствует себя воплощением своих сил и "деятелем"" что он ощущает, что он и его силы – это единое целое, что они не служат объектом оценивания и отчуждения. <...> Продуктивность – это осознание человеком своих потенциальных возможностей, использование своих сил... Каковы отношения мира и человека, если последний продуктивно использует свои силы?.. Внешний мир может восприниматься двумя путями: репродуктивно, воспринимая действительность так же, как пленка делает буквальную запись фотографируемых объектов... и продуктивно, осмысляя и перерабатывая этот новый материал посредством спонтанной деятельности интеллектуальных и эмоциональных сил... Существование человека характеризуется тем, что он одинок и отделен от мира; не в силах перенести это отделение, он стремится к взамосвязанности и единству. Существует много способов, которыми он может реализовать эту потребность, но только один оставляет его уникальную сущность нетронутой, только один позволяет его собственным силам разворачиваться в процессе совместного бытия. Парадокс человеческого существования в том, что человек должен одновременно стремиться к близости и независимости, к единению с другими, а в то же время – к сохранению собственной уникальности и неповторимости. Как мы показали, ответом на этот парадокс – и на моральную проблему человека – является продуктивность.

Человек может построить продуктивные отношения с миром, действуя и осмысляя. Человек производит вещи, и в процессе созидания он учится овладевать материей. Человек постигает мир, интеллектуально и эмоционально, с помощью любви и рассудка. Способность думать позволяет ему проникать сквозь поверхность и понимать сущность своего объекта, вступая с ним в активные отношения. Способность любить позволяет человеку пробиться сквозь стену, отделяющую его от другого человека, и познать его. Хотя любовь и рассудок – просто две разные формы постижения мира, хотя ни одна из них невозможна без другой, в них проявляются различные силы – мышления и эмоций, поэтому они нуждаются в отдельном рассмотрении".

Фромм не приводит списка черт, составляющих продуктивную ориентацию. Частично это обусловлено тем, что, по его мнению, действительно продуктивный человек не может быть настолько предсказуем, чтобы можно было определить его черты. Все-таки под продуктивностью он не подразумевает старание на работе или совершение повторяющихся действий, а скорее что-то, больше напоминающее креативность и трансцендентность. Но, конечно, существуют некоторые черты, например богатое воображение, которые можно было включить в перечень свойств продуктивной ориентации, так что причины непредсказуемости недостаточно для объяснения того, почему Фромм решает не приводить списка личностных черт. Причина кроется и в его понимании отношений между продуктивной и непродуктивной ориентациями. Согласно Фромму, мало вероятно, что кто-то мог бы продемонстрировать продуктивную ориентацию, достигшую полного развития. В этом Фромм сходится с Роджерсом, который считал, что полноценно функционирующая личность – это идеальная характеристика жизни, никем в действительности не достигаемая. С точки зрения Фромма, то, что мы обычно встречаем, – это какое-то сочетание продуктивной и непродуктивной ориентации. Вот почему Фромм называл и положительные, и отрицательные стороны черт, составляющих непродуктивные ориентации. Чем сильнее непродуктивная ориентация соединена с продуктивной, тем более подходящими будут положительные стороны черт, составляющих непродуктивную ориентацию. Таким образом, положительные стороны черт, перечисленных при описании непродуктивных ориентации, могут характеризовать продуктивные качества стиля жизни человека.

Как я отметил в начале обсуждения продуктивной ориентации, она во многом схожа с идеальной периферической личностью в изображении некоторых других ученых. Возможно, вы понимаете, что я хочу сказать. Подчеркивание возможностей человека и проявлений креативности напоминает теории Роджерса и Маслоу. Подчеркивание стабильной эффективности и ориентация на продуктивность и совершенство напоминают взгляды Уайта и Адлера. Подчеркивание рассудка и любви заставляет нас вспомнить представления Олпорта о психологической зрелости. Хотя в выбранных мной цитатах это не очень заметно, существует сходство и с идеями Фрейда относительно того, что зрелая сексуальность в том, что касается оргазма и воспроизводства, также учитывает продуктивность. То, что взгляды Фромма похожи не только на взгляды других сторонников модели самореализации, но и на идеи некоторых сторонников теории конфликта, отражает на периферическом уровне трудности классификации, с которыми мы уже сталкивались на уровне ядра (см. главу 3). Хотя теория Фромма – это, главным образом, теория самореализации, в ней объединены также и элементы модели конфликта.

Перед тем как расстаться с Фроммом, мы должны рассмотреть его взгляды на развитие, на то, как различные ориентации могут возникнуть в результате выражения тенденции ядра и вступающей с ней во взаимодействие окружающей средой. Как я показал выше, взгляды Фромма на развитие очень сильно отличаются от позиции Фрейда. Прежде всего, они описывают разные тенденции ядра. С точки зрения Фромма, жизнь человека – это в основном попытка реализовать его человеческую природу, которая включает, как вы помните, потребности в установлении связей, преодолении и идентичности. Психосексуальность не играет во всем этом заметной роли. Второе отличие от Фрейда касается природы родительско-детских отношений, которые считаются важными в понимании развившихся в результате личностных типов. С точки зрения Фромма, тремя важнейшими типами взаимодействия являются симбиотическая взаимозависимость, деструктивное избегание и любовь (Fromm, 1947, с. 107-108). В ситуации симбиоза "...человек связан с другими, но теряет свою независимость или никогда ее не приобретает; он убегает от опасности одиночества, став частью другого человека, либо позволив этому человеку себя "проглотить", либо сам "проглотив" его"". Если человека "проглатывают" родители, развиваются мазохистские паттерны поведения, своего яркого проявления достигающие в рецептивной ориентации. Весь этот паттерн поощряется родителями, которые делают ребенка зависимым от себя особенно насильственным образом, в результате чего, стремясь к удовлетворению, человек приучается раскрываться и давать другим себя использовать. Но если складывается противоположная ситуация, когда родители отказываются от власти, удовлетворяя любую прихоть ребенка и позволяя ему себя использовать, паттерн, развившийся в результате, будет больше напоминать садизм. Садизм ребенка найдет свое полное воплощение в эксплуатирующей ориентации, которая выражает зависимость от других с целью применения в отношении их насилия.

Симбиотические отношения – это отношения близости и интимности с другим человеком, хотя и за счет свободы и целостности. И наоборот, тип деструктивного избегания в отношениях родителя и ребенка характеризуется дистанцией. По Фромму (1947, с. 109-110):

"В описанном здесь явлении избегание становится основной формой взаимоотношений с другими, как бы отрицательной взаимосвязью. Его эмоциональным эквивалентом становится равнодушие к другим людям, часто сопровождаемое компенсаторным ощущением чванства".

Этот паттерн избегания, который достигнет своей кульминации в рыночной ориентации, поддерживается родителями, пагубно влияющими на ребенка. Другими словами, они будут не просто фрустрировать его потребности, а стараться поработить и сломить его самого. Перед лицом таких нападений ребенок справляется с чувством беспомощности, уединяясь и становясь равнодушным. Но деструктивность, порождающая потребность избегания, не обязательно должна исходить от родителей. На самом деле, если родители равнодушны и отчуждены от ребенка, у него вполне может развиться паттерн деструктивности, который, с точки зрения Фромма (1947, с. 110), является активной формой избегания. Образующийся в результате паттерн напористости достигнет своего максимального проявления в накапливающей ориентации.

Вы уже наверняка догадались, что, когда основой родительско-детских отношений является любовь со всеми вытекающими отсюда последствиями в виде взаимного уважения, поддержки и одобрения, ребенок будет развиваться в направлении продуктивной ориентации. Любимый своими родителями, такой ребенок будет любить самого себя и не иметь никаких причин, мешающих ему любить других людей.

Родители оказывают влияние на своих детей, будучи представителями своей культуры, и поэтому можно ожидать, что в определенных культурных условиях будет развиваться преимущественно та или иная ориентация. Фромм полагает, что рецептивная, эксплуатирующая и накапливающая ориентации были особенно характерны для XVIII-XIX веков, хотя, безусловно, они присутствуют и сейчас. Он так датирует их преобладание потому, что они требуют общественного устройства, в котором одна группа имеет узаконенное право эксплуатировать другую. Поскольку у эксплуатируемой группы нет сил измениться или даже задуматься о возможности изменить свое положение, она склонна считать своих поработителей кормильцами. Так мы получаем рецептивную ориентацию. Социальная модель эксплуатирующего характера уходит своими корнями к предкам-пиратам и феодалам и оттуда идет к главарям грабительских шаек XIX века, эксплуатировавшим природные ресурсы европейского материка. "Накопительная ориентация", по мнению Фромма (1947, с. 81), "существовала вместе с эксплуатирующей ориентацией XVIII и XIX веков. Накапливающий тип был консервативен, проявлял меньше склонности к безжалостному овладению, чем к стремлению методично экономить, основанном на конкретных принципах и сохранении того, что уже приобретено". Фромм связывает накапливающую ориентацию с протестантской моралью. Но рыночная ориентация достигла господствующего положения только в XX веке с его акцентом на современном рынке и его материалистических, поверхностных ценностях. И, как вы, возможно, догадались, социальная модель, совместимая с продуктивной ориентацией, по мнению Фромма, еще не появилась на мировой арене. Однако такую модель можно описать. Если сделать это в одном предложении, то это – общество, соответствующее потребностям человека, а не рынка. Это было бы по-настоящему здоровое общество (Fromm, 1955).

Я заканчиваю это обсуждение взглядов Фромма на периферию личности с ощущением некоторого смятения. Среди ученых, позиции которых мы уже рассмотрели, он один так четко и полно дал понять, что подразумевает и не подразумевает под личностными чертами и ориентациями. В действительности никто больше не пытался перечислить личностные черты, составляющие рассматриваемые типы характера. Хотя справедливо можно сказать, что Мюррей и Олпорт аккуратно подошли к описанию и определению конкретных периферических характеристик потребности и личностной диспозиции, Фромм превзошел их в том, что организовал черты в типы. И остается чувство, что можно было бы дать четкие определения чертам, которые он использует. Все это мне очень нравится в теории Фромма. Должно быть возможно определить эмпирическую эффективность концепции Фромма, поскольку он далеко продвинулся на пути к теоретическому формализму, необходимому, чтобы теория стала по-настоящему полезной. Но все же я чувствую также и какое-то разочарование, а поэтому и смятение. Для меня не вполне понятно и убедительно его объяснение процесса развития. Иногда он предполагает, что ребенок будет развиваться в противоположном направлении относительно того, как с ним обращаются родители. Это заметно в представлении о том, что родители, которые поглощают своих детей, порождают детей, которые просят мир поглотить их. Но иногда он предполагает, что ребенок будет развиваться в направлении, сходном с поведением родителя или общества, представителем которого этот родитель как-никак является. Это видно в таких представлениях, как то, что существование в обществе угнетенного класса было необходимо в качестве модели рецептивной ориентации. Возможно, это звучит вполне разумно, но позвольте мне обозначить свою трудность. Если вы, например, представитель такого угнетенного класса, вы бы поглотили своего ребенка или позволили бы ему поглотить вас в соответствии со взглядами Фромма? Здравый смысл подсказывает первое, а знание того, что классы склонны сохранять себя, – второе. И кажется, сам Фромм не способен это решить. Я не хочу здесь особенно критиковать его позицию, поскольку в конце концов эту трудность можно разрешить. Это – проблема для будущих теоретических изысканий. В конечном счете я рекомендую вам теорию Фромма как великолепный пример концепции периферии личности в независимости от того, сможет ли она найти свое эмпирическое подтверждение.