Четвертый вопрос: действительно ли когнитивный диссонанс всегда неприятен и избегается?

С точки зрения версии когнитивного диссонанса модели согласованности в ее чистом варианте расхождения между ожиданиями, мыслями и образами восприятия любого рода и в любой степени выраженности считаются источником эмоционального дискомфорта и попыток его избежать. На первый взгляд такая позиция достаточно разумна. Получить что-то отличное от того, что мы ожидали или предполагали, – это значит ошибиться, а кому такое может понравиться? Думать о себе так, а воспринимать свои действия иначе, – значит быть нечестным, трусливым или нелепым, ни одна из этих возможностей не является особенно приемлемой. Разделять два различных убеждения или мысли одновременно – значит запутаться, а кто этого хочет? Принцип один и тот же, независимо от того, является ли расхождение большим или незначительным, важным или неважным.

Вопрос о том, является ли эта позиция правильной, исходит из данных различных областей психологии. В рамках самой модели когнитивного диссонанса мы располагаем вариантом этой теории, представленным концепцией Мак-Клелланда, который утверждает, что лишь большие расхождения неприятны и избегаются, в то время как маленькие расхождения в действительности приятны и человек к ним стремится. Более того, в активационном варианте модели соответствия, представленном теорией Фиске и Мадди, утверждается, что когнитивный диссонанс в степени, необходимой для удержания привычного уровня активации, будет приятен и человек будет его добиваться. Эти психологи демонстрируют значительное расхождение во взглядах с традиционным вариантом когнитивного диссонанса модели согласованности, и сейчас растет число тех, кто считает, что разнообразие имеет для организма высокую ценность.

Кроме того, модель самореализации, строго говоря, не согласуется с моделью когнитивного диссонанса. Если бы когнитивное соответствие препятствовало самореализации, с точки зрения сторонников теории самореализации, соответствие в действительности было бы неприятным состоянием. В этом сторонники теории самореализации согласились бы с Эмерсоном (Emerson, 1У40), который в своей замечательной строке из эссе об уверенности в себе пишет: "Глупое соответствие – это пугало ограниченных умов". В теории самореализации содержится представление о том, что когнитивное соответствие обозначает то, что человек следует внешним или социальным определениям жизни. Соответствовать – часто значит отказаться от самореализации. Несогласие, проявляемое сторонниками теории самореализации, – это не вопрос степени выраженности когнитивного диссонанса, как в концепциях Мак-Клелланда и Фиске и Мадди, здесь дело скорее в содержании несоответствия.

На первый взгляд может показаться, что модель конфликта довольно близко сходится с вариантом когнитивного диссонанса модели согласованности. В конце концов, конфликт – это несочетаемость двух противостоящих сил. Но вы должны иметь в виду, что в теории конфликта считаются важными не все расхождения, а лишь расхождения между двумя силами, составляющими с точки зрения теории основу личности. Таким образом, теория конфликта гораздо уже теории когнитивного диссонанса в том смысле, что она рассматривает определенное содержание. Но различия этим не исчерпываются. Вы должны также понимать, что возможно представить расхождение, которое, не затрагивая конфликта между двумя противоположными силами, не будет считаться сторонником теории конфликта неизбежно неприятным и избегаемым. Теория конфликта согласуется с теорией когнитивного диссонанса только относительно тех расхождений, которые синонимичны конфликту. Таким образом, как и в случае теории самореализации, теорию конфликта можно сопоставлять с теорией когнитивного диссонанса, только если мы говорим об определенных проблемах содержания.

Теперь мы можем обратиться к эмпирическим данным, имеющим отношение к этому вопросу. Удивительно, но теория Келли – наиболее удачный пример классической теории когнитивного диссонанса в рамках модели согласованности: она не вызвала сколь-нибудь систематических исследований, способных ответить на вопрос, неизбежно ли диссонанс является неприятным и избегаемым. К счастью, подобные исследования были проведены, основываясь на теории Фестингера, которая, не являясь теорией личности, разделяет сходные с концепцией Келли взгляды на стоящий перед нами вопрос. Сейчас мы рассмотрим важные и характерные примеры из этой исследовательской области наряду с критическими замечаниями, которые они порождают. Вслед за этим я представлю систематические исследования, имеющие противоположную точку зрения, то есть теорию разнообразия опять-таки вместе с критическими замечаниями. И наконец, мы найдем какие-то основания для разрешения волнующего нас вопроса.

Исследования, пытающиеся продемонстрировать избежание когнитивного диссонанса, вызвали значительное воодушевление в современной психологии. Я думаю, причина такого воодушевления понятна. Фестингер и его многочисленные последователи убедительно представили нам схему для понимания социальных и индивидуальных изменений, которая одновременно и удивительно проста, и всеобъемлюща. Кроме того, свою позицию они отстаивали не на сухом теоретическом материале, а в насыщенном и сложном контексте важных жизненных событий. И когда они провели эксперименты, то сконцентрировались на результатах, которые могли быть предсказаны исходя из теории диссонанса, а не из более знакомых и очевидных понятийных систем. Итак, эта теория простая, общая, ориентирована на важные события жизни и предсказывает удивительные, впечатляющие результаты, которые можно проследить в условиях лаборатории. Растущая популярность этой теории вполне понятна.

Начать обзор произведенных в этой традиции исследований мне бы хотелось с довольно длинной цитаты из статьи Фестингера, которая демонстрирует не только впечатляющую убедительность описания, но также и то внимание, которое уделяется значимым событиям жизни. Описываемый эпизод – это исследование методом естественного наблюдения. Фестингер (Festinger, 1958, с. 74-76) пишет:

"Еще один интересный пример поразительного способа снижения диссонанса взят из проведенного мною вместе с Рикеном (Riecken) и Шехтером (Schachter) <...> исследования группы людей, которые предсказывали, что в определенный день катастрофическое наводнение затопит большую часть мира. Предсказание катастрофического наводнения было передано этим людям в ходе прямого общения с богами и являлось составной частью их религиозных убеждений. Когда предсказанный день наступил и миновал, у людей возник значительный диссонанс. Они продолжали верить в своих богов и в истинность поступающих от них посланий, но в то же время они знали, что предсказание наводнения было ошибочным. Мы наблюдали за происходящим в качестве его участников приблизительно два месяца до и один месяц после недвусмысленного опровержения части их верований. Естественно, целью исследования было пронаблюдать, как они будут реагировать на диссонанс".

Позвольте мне описать некоторые детали опровержения и того, как люди на него отреагировали.

В течение некоторого времени людям в группе было понятно, что избранных должны забрать летающие тарелки до того, как разразится катастрофа. Некоторым из верующих, в большинстве своем студентам, посоветовали пойти домой и ждать в одиночестве летающую тарелку, которая должна прилететь за каждым из них. Это было разумно и правдоподобно, поскольку день катастрофы по случайности пришелся на период каникул. Большая часть группы, включая наиболее важных и сильно верующих членов, собралась в доме женщины, получившей послание от богов, в котором говорилось, что они все вместе должны ждать прибытия летающей тарелки. Для этих людей опровержение предсказания (в виде того, что послания не подтверждались) началось за четыре дня до того, как предсказанное событие должно было произойти. Послание гласило, что тарелка приземлится на заднем дворе дома в 4 часа дня, чтобы забрать членов группы. Они ждали с пальто в руках, но тарелка не появилась. В следующем послании сообщалось, что произошла задержка и тарелка прибудет в полночь. Соблюдая абсолютную секретность (соседи и пресса не должны были ничего знать), они ждали на улице холодной и снежной ночью больше часа, но тарелки все не было. Еще одно сообщение велело им продолжать ждать, но тарелка так и не прилетела. Примерно в 3 часа ночи они сдались, истолковав события ночи как испытание, тренировку, репетицию настоящего отлета, который все же вскоре произойдет.

Они с напряжением ждали, когда будут отданы последние приказания – придут послания, в которых будет сообщено время, место и процедура настоящего отлета. Наконец за день до того, как должна была разразиться катастрофа, послание пришло. В полночь к дверям дома придет человек и отведет их туда, куда приземлится летающая тарелка. В этот день пришло еще несколько посланий одно за другим, в которых сообщались пароли, необходимые, чтобы подняться на борт тарелки, говорилось о подготовительных процедурах, таких, как изъятие всех металлических предметов из одежды, избавление от всех удостоверяющих личность документов, сохранение молчания в определенные периоды времени и т.д. Группа провела день, готовясь и репетируя необходимые действия, и когда пришла полночь, люди сели ждать в полной готовности. Но никто так и не постучал в дверь и не пришел отвести их к летающей тарелке.

С двенадцати ночи и до пяти утра члены группы сидели и пытались понять, что произошло, старались найти объяснение, которое позволит им как-то оправиться от разрушительного понимания того, что их не заберет летающая тарелка, а следовательно, и наводнения не будет, как это было предсказано. Сомнительно, что в одиночку, без поддержки других, можно было выстоять против этого опровержения предсказания. И действительно, те члены группы, что отправились в свои дома ждать в одиночестве, в том смысле, что с ними не было других верующих, не выдержали этого. Почти все они впоследствии стали скептиками. Другими словами, если нет легкодоступной социальной поддержки, которую можно использовать для снижения диссонанса, диссонанс способен спровоцировать отвержение убеждения вместо сохранения веры в него. Но члены группы, собравшиеся дома у получающей послания женщины, могли оказывать друг другу моральную поддержку, что они и делали. Они продолжали убеждать друг друга, что послания истинны и какие-нибудь объяснения будут найдены.

Без пятнадцати шесть утра было найдено объяснение, способное принести хотя бы временное удовлетворение. От Бога пришло послание, которое в действительности гласило, что Он спас мир и остановил наводнение благодаря этой группе, той силе и тому свету, которые исходили от этих людей и освещали весь мир прошедшей ночью.

С этого момента поведение людей изменилось практически на противоположное. Эти люди, которые не интересовались популярностью и даже ее избегали, стали жадно добиваться славы. В течение четырех последующих дней, находя каждый день новую причину, они приглашали журналистов в дом, давали развернутые интервью и пытались заинтересовать общественность своими идеями. В первый день они позвонили во все газеты и информационные службы и рассказали им о том факте, что мир был спасен, и пригласили их прийти и взять интервью. На второй день был снят запрет фотографировать и они опять позвонили в газеты, проинформировали их об этом факте и пригласили приехать и фотографировать. На третий день они опять обзвонили средства массовой информации, чтобы сообщить, что на следующий день они соберутся на лужайке перед домом и будут петь и, возможно, человек из космоса прилетит встретиться с ними. Более того, широкая общественность получила особое приглашение прийти и посмотреть. И на четвертый день журналисты и примерно две сотни людей пришли посмотреть, как эта группа поет на лужайке перед домом. Эти люди были готовы пуститься во все тяжкие, только чтобы завоевать популярность и убедить потенциальных верующих в истинность посланий. В действительности, если количество обращенных увеличится, если все больше людей будут верить в послания и в то, что в них говорится, то диссонанс между их верованием и знанием того, что послания были ошибочны, может быть уменьшен.

Хотя этот эпизод достаточно впечатляет, его нельзя считать полностью убедительной демонстрацией принципа уменьшения когнитивного диссонанса. Здесь слишком много других потенциально важных факторов. В этой ситуации, как и в большинстве происходящих в реальной жизни, так сложно переплелось множество взаимно перекрывающихся факторов, что она не может служить однозначной демонстрацией исключительной важности любого из этих факторов. В добавление к естественным наблюдениям необходимы систематические лабораторные исследования. Очевидно, что Фестингер (1958, с. 76) с этим согласен, потому что буквально в следующем абзаце он пишет:

"Эти примеры, хотя они и показывают, что попытки снизить диссонанс могут принимать довольно интересное направление, все еще заставляют многого желать. Также появляется желание продемонстрировать, что такой феномен, как снижение диссонанса, действительно может произойти в контролируемых лабораторных условиях и что величина эффекта действительно зависит от степени выраженности существующего диссонанса".

Затем Фестингер продолжает описывать эксперимент (Festinger and Carlsmith, 1959), который и был нацелен на четкую демонстрацию избежания несоответствия. Испытуемым сказали, что они участвуют в эксперименте по изучению уровня производительности, в то время как на самом деле в течение часа их заставили выполнять скучное и повторяющееся задание. После этого испытуемым дали вымышленное объяснение цели эксперимента. Им сказали, что исследование было направлено на изучение влияния ожиданий на выполнение задания. Затем нескольких испытуемых спросили, не могли бы они остаться и на несколько минут занять место помощника экспериментатора, поскольку он в этот день отсутствует. Им пришлось бы обмануть следующего пришедшего испытуемого, сказав, что задание, которое он будет выполнять – то самое скучное задание, которое обманывающий испытуемый только что сам выполнил, – довольно интересное и захватывающее. За предполагаемое выполнение работы ассистента экспериментатора одной группе испытуемых давали по одному доллару, а другой группе – по двадцать долларов каждому. Некоторые испытуемые отказались от участия, но другие согласились пойти на обман. Контрольную группу испытуемых не просили принимать участия в каком бы то ни было обмане. В конце эксперимента все испытуемые (обманывающие и из контрольной группы) встретились с интервьюером – предположительно сотрудником факультета психологии, в задачу которого входила оценка экспериментов, проводимых остальными сотрудниками. Во время интервью испытуемых просили оценить эксперимент по четырем показателям.

Эти оценки в действительности составили данные этого исследования, и их средние значения представлены в таблице 5.5. По трем показателям не было найдено значимых различий между "однодолларовой", "двадцатидолларовой" и контрольной группами. Но были найдены значимые различия в оценке удовольствия, полученного от эксперимента. Оценивание проводилось по шкале от –5 (скучный) через 0 (нейтральный) до +5 (приносящий удовольствие). Испытуемые контрольной группы оценили эксперимент как немного скучный, испытуемым "однодолларовой" группы он доставил удовольствие, а "двадцатидолларовая" группа оценила его как нечто нейтральное. Небольшое различие между контрольной и "двадцатидолларовой" группами не достигает уровня значимости. С точки зрения Фестингера и Карлсмита, эти результаты подтверждают предположение о том, что люди стремятся снизить когнитивный диссонанс. Они утверждают, что, хотя у испытуемых и из "однодолларовой", и из "двадцатидолларовой" групп развился диссонанс, обусловленный несоответствием между их восприятием задания как скучного и их восприятием самих себя, публично восхваляющими его занимательность этот диссонанс, на самом деле, гораздо меньше выражен у испытуемых из "двадцатидолларовой" группы. Это связано с тем, что они, по крайней мере, могли сказать себе, что им хорошо заплатили за ложь, в то время как несчастные испытуемые из "однодолларовой" группы даже не получили достаточную финансовую компенсацию за свой обман. Кроме того, с точки зрения экспериментаторов, понятно, что, вспоминая задание, испытуемые из "однодолларовой" группы должны находить его более увлекательным, поскольку такое изменение взглядов на задание позволит уменьшить диссонанс. Я бы хотел, чтобы вы отметили, насколько невероятно изобретательно построен этот эксперимент. Здравый смысл и теория подкрепления предположили бы, что испытуемые из "двадцатидолларовой", а не из "однодолларовой" группы впоследствии расскажут о наибольшем полученном удовольствии, поскольку они получили от своего участия максимальную прибыль, а лгали не больше, чем испытуемые из "однодолларовой" группы. Полученные результаты не только согласуются с представлением о смягчении несоответствия, они достаточно удивительны.

Таблица 5.5