4. Является ли леворукость врожденной

Преимущественное пользование какой-нибудь одной рукой есть одна из форм асимметрии, для объяснения которой нужно обратиться к физиологии близнечества. Свободное владение обеими руками предполагало бы в качество предпосылки идеальную симметрию в строении тела и полную амбивалентность обоих мозговых полушарий. Такого рода совершенное равновесие, теоретически и практически, должно быть большой редкостью; в том случае, если оно вообще появляется, оно не может не быть искажено в связи с действием силы тяжести и с изменениями в положении тела. В огромном большинстве случаев равновесие нарушается в пользу правой руки и правого глаза. Параллельно с этим, вслед за этим, а быть может и предшествуя этому выявляется преобладание одного из мозговых полушарий.

Представляется ли данное преобладание закрепленным наследственно или это—побочный эпигенетический продукт механики развития, аналогичный в общих чертах по своему происхождению гемигипертрофии? Так или иначе, но пользование определенной рукой является врожденным и входит как часть в конституциональную структуру индивидуума.

То обстоятельство, что леворукость иногда является семейной особенностью, наводит на мысль о существовании герминативных факторов; однако обстоятельство это нельзя считать вполне доказательным, ибо левшество может быть также побочным вторичным результатом некоторого более серьезного фамильного признака, связанного с определенными сосудистыми и анатомическими изменениями. Частое появление леворукости у близнецов указывает на наличие эпигенетического фактора регуляторного порядка. Возрастающее преобладание определенной руки в юности, демонстрируемое увеличивающимся расхождением показаний динамометра, указывает скорее на генотипическую обусловленность в данном случае. То обстоятельство, что между левшами и правшами есть целый ряд промежуточных ступеней, вновь подчеркивает, что преимущественное пользование одной какой-либо рукой в большей степени базируется на врождённых конституциональных особенностях, чем на культурных и средовых.

Все эти соображения заставляют усомниться в истинности теории, по которой пользование определенной рукой есть результат социальных воздействий. Допустим на минуту, что все левши мира восстали в своем могуществе и навязали миру на пятьдесят лет леворукую цивилизацию. Много ли вероятия, что дети этой эпохи будут отличаться относительным обоеручием на протяжении первого полугодия жизни, что они будут в девять месяцев тянуться к кубику левой рукой и что они будут к году явно выраженными левшами? Мы нашли, что при самой разнообразной социальной стимуляции огромное большинство наших детей обнаруживает прогрессивно возрастающую тенденцию к праворукости, которая окончательно устанавливается во второй половине первого года жизни. То обстоятельство, что некоторое довольно значительное меньшинство детей, находясь в совершенно аналогичных условиях, развивает у себя леворукость, само по себе говорит в пользу каких-то глубоких физиологических, а быть может и наследственных факторов.

Мы опишем вкратце случай, относящийся к одному ребенку, проявившему леворукость уже в первый день своего земного существования.

Окружающие не мало забавлялись, глядя, как энергично он сосет свою левую руку. Будучи опрошены, все они подтвердили, что ребенок всегда тянул ко рту именно левую ручку. Мать его, женщина наблюдательная, не может припомнить, чтобы он когда-нибудь использовал для этой цели правую ручку. Когда пришло время ввести его во владение культурными принадлежностями быта, как ложка, чашка, карандаш, игрушки, носовой платок и т. п., он упорно продолжал отдавать предпочтение левой руке. Снимки, сделанные в то время, показывают, что он, усаживаясь, клал ногу на ногу совершенно по-иному, чем его сестра—правша. Родители его, убежденные в том, что человек пользуется той или иной рукой в зависимости от привычки, производили осторожное, но настойчивое давление в пользу правой руки. Овсянку можно было есть левой рукой, но сладкое всегда только правой. Трудно было бы создать благоприятные ассоциации более остроумным путем. Перед поступлением в школу мальчик этот был подвергнут психологическому исследованию. Он оказался высокоодаренным ребенком, с относительно слабыми достижениями по рисованию, несмотря на то, что отец его был художником.

Во время всякой ручной работы он обнаруживал неискоренимую тенденцию к движениям справа налево и в направлении, обратном ходу часовой стрелке. Когда дело дошло до рисования карандашом паровоза, то клубы дыма потянулись в левую сторону; подобным же образом первые буквы, которые он стал разбирать в книгах и на вывесках, он прочитывал справа налево. Вместо К. И. он читал И. К. Буквы и цифры писались зеркальным почерком. Не может быть сомнений в том, что данный ребенок имеет конституциональный уклон в сторону левшества и что он чувствовал бы себя гораздо приятнее в обществе леворуких. Мы описали его так подробно для того, чтобы показать, что систематическая социальная стимуляция не в силах видоизменить врожденную леворукость; эта последняя может проявиться сейчас же после рождения.