7. Влияние среды (г. Айзенк)

Ясно, что те, кто заявляет о важности среды или даже полностью отрицает релевантность генетических факторов, обязаны уточнить, что это за важные средовые факторы, которые, как они считают, продуцируют различия в показателях IQ. И они обязаны продемонстрировать, что эти факторы действительно продуцируют такие различия. Несомненно, гораздо легче манипулировать средой, нежели манипулировать наследственностью, и потому можно было бы ожидать множество таких исследований, неоспоримо демонстрирующих влияние этих факторов. Фактически же имеется недостаток в таких исследованиях, а те исследования, которые были проведены, имеют тенденцию подчеркивать сравнительное отсутствие значения средовых факторов.

Средовые уравнители

Приютское исследование Лоуренса

Для начала обратимся к информативному приютскому исследованию Лоуренса. Это исследование детей, отданных родителями в сиротский приют, значимо потому, что любая вариативность, которая могла бы существовать среди таких детей, должна быть почти исключительно следствием биологического фактора, генетического вклада их биологических родителей, поскольку детский приют обеспечивает максимально идентичную среду для детей, насколько это вообще возможно. Если вклад генетических факторов действительно столь важен, как предполагается исследованиями, рассмотренными в предыдущей главе, то вариативность IQ среди детей сиротского приюта должна быть только слегка ниже, чем в случайной выборке детей, воспитывавшихся родителями. Если наследственные факторы сравнительно незначимы или даже вообще недействительны, как утверждает Кэмин, тогда должна наблюдаться незначительная вариативность среди детей сиротского приюта (или ее полное отсутствие). Лоуренс обнаружил очень незначительное снижение вариативности, и то, что он обнаружил, фактически можно было бы ожидать при наследуемости порядка 0,80, или 80%. К сожалению, количество детей в исследовании было недостаточно большим, чтобы сделать выводы неоспоримыми, но и в таком виде они являются сильным аргументом в пользу скорее генетической, нежели средовой интерпретации.

Исследования такого рода имеют особое значение с социальной точки зрения, так как указывают на ограниченные возможности эгалитарной социальной политики в направлении большего равенства IQ в популяции. Невозможно представить правительство (какой бы властью оно ни обладало), которое могло бы обеспечить всем гражданам более равную среду, чем создана в сиротском доме, где все дети имеют одни и те же помещения для жилья, одних и тех же учителей, одни и те же общие влияния, одну и ту же пищу, одних и тех же товарищей по играм и, в сущности говоря, поставлены в максимально равные условия, насколько это вообще возможно. Если и в этих условиях мы по-прежнему обнаруживаем почти столь же большую вариативность IQ, как и во внешнем мире, тогда ясно, что никакие действия правительства не способны оказать большого эффекта в этом направлении.

Социальная инженерия в Варшаве

Экстраполяция выводов небольшого приютского исследования на уровень крупномасштабного эксперимента по социальной инженерии может показаться некоторым читателям экстравагантной; к счастью, у нас имеются прямые данные из крупномасштабного исследования, проведенного Анной Фирковской и ее коллегами, о связи профессии и образования родителей с умственными показателями 11-летних детей в Варшаве. Главная цель исследования заключалась в выделении факторов, внутренних для социальной структуры и положения семьи, и факторов, внешних для них. Внутренние факторы включают профессию и образование родителей, порядок рождения и размер семьи. Внешние факторы включают учебу, жилье, медицинские услуги, возможности для проведения отдыха, уровень преступности и безработицы.

В Варшаве имело место то, что авторы исследования описывают как «исправление неравенства среды обитания среди ее населения». Варшава была разрушена в конце Второй мировой войны и заново отстроена при социалистическом правительстве, чьей политикой было распределение жилья, образовательных возможностей и медицинских услуг без учета социального класса. Из 14 238 детей, родившихся в 1963 году и проживавших в Варшаве, 96% были предъявлены, между мартом и июнем 1974 года, тест прогрессивных матриц Равена и арифметический и словарный тесты. Авторы исследования собрали информацию о семьях детей и о школах в районах города. Профессия и образование родителей использовались для выведения «семейных баллов».

Не так уж непохоже на капиталистическое общество

Анализ показал, что изначальное предположение о равном распределении было разумным: представители разных социальных классов были размещены по случайному принципу среди районов города и имели идентичные образовательные и другие возможности. Было обнаружено, что умственные показатели не связаны с факторами школы или района. Но они демонстрировали тесную, ровную связь с профессией и образованием родителей — во многом так же, как это было бы в типичном капиталистическом обществе. Авторы исследования сделали вывод, что «осуществляемая в течение жизни поколения эгалитарная социальная политика не смогла нивелировать связь социальных и семейных факторов с когнитивным развитием, которая характерна для более традиционных индустриальных обществ».

Любопытно еще чуть больше конкретизировать степень равенства, достигнутого в Варшаве. Очевидно, люди всех уровней образования и всех видов профессий живут в сходных квартирах, ходят за покупками в те же магазины, в которых продаются одни и те же товары, и пользуются одними и теми же культурными и развлекательными центрами. Школы и медицинские учреждения оборудованы одинаковым образом и доступны всем в одинаковой мере. Люди разных профессий и культуры живут бок о бок в одном и том же районе, занимают здания и квартиры схожего типа и пользуются одними и теми же школами и медицинскими учреждениями. Тем не менее этот крупномасштабный социальный эксперимент дает результаты, очень сходные с теми, которые наблюдались в небольшом приютском исследовании. И оба, в свою очередь, убедительно свидетельствуют в пользу соотносительных значений, установленных для генетических и средовых факторов в главе 6 на основе близнецовых и семейных исследований.

Сопоставленные среды

Исследование Беркс

Возможно непосредственное изучение конкретных влияний разных средовых факторов, таких, как доход родителей, образование и словарь отца или матери, культурный уровень семьи или количество книг в домашней библиотеке. Было проведено несколько подобных исследований вслед за исследованием Барбары Беркс в 1928 году.

Она взяла на себя труд провести сопоставление почти 200 приемных семей со 100 естественными семьями по целому ряду потенциально значимых факторов, таких как интеллект и профессиональный статус родителей. Возраст детей в исследовании составлял от 5 до 14 лет. Домашняя среда всех семей оценивалась по нескольким параметрам, включая интерес родителей к жизни и учебе детей. Культурный индекс выводился путей комбинации оценок целого ряда факторов — образования родителей, их словаря, жизненных интересов, уровня имеющейся в доме печатной продукции и показателей художественного вкуса. Также использовался индекс материального благополучия семьи, индекс Уитьера; он выводится на основе комбинации сведений о доходе, качестве пищи и домашних удобств, чистоте, размере дома и адекватности родительского контроля. Корреляции между оценками этих и других параметров домашней среды и IQ приемных детей показаны в таблице 2.

Интересен характер этих корреляций. Корреляции детей с приемными родителями указывают на прямой эффект домашней среды. Корреляции с биологическими родителями в целом гораздо выше и свидетельствуют о значимости генетических факторов, не связанных напрямую с влиянием среды.

Самое большое различие — в степени корреляции IQ ребенка с IQ его родных или приемных родителей. Безусловно, она гораздо выше с родными родителями (0,45 против 0,07 в случае отцов, 0,46 против 0,19 в случае матерей), что демонстрирует важность наследственности. Наименее заметно различие при сопоставлении экономических факторов, таких как доход и жилищные условия, которые, видимо, оказывают свое влияние почти исключительно через среду. Культурный уровень семьи по своему влиянию на IQ оказывается посередине.

Количественная оценка влияния приемной семьи

Реально рассчитать, какой процент вариативности IQ детей был обусловлен всеми факторами домашней среды приемной семьи, включая IQ приемных родителей. Это делается путем вычисления квадрата коэффициента корреляции. Таблица 2 дает коэффициент корреляция для факторов приемной семьи на уровне 0,42, квадрат которого равняется 0,18 (или 18%). Это хорошо согласуется с оценками эффекта межсемейной среды, приведенными в главе 6. Другие исследователи обнаружили сходные цифры, правда, самое недавнее исследование черных детей сходного возраста дало гораздо более низкую величину.

Наилучшая и наихудшая среда

Еще один способ посмотреть на проблему среды — это взглянуть на нее с точки зрения верхних и нижних 20% средовых влияний (наилучшая одна пятая и наихудшая одна пятая). Маловероятно, что даже такие значительные различия в социальной среде могли бы дать различия в IQ больше, чем 18 пунктов, сравнительно с 35 пунктами, каковые могли бы дать генотипические различия. Тем не менее 18 пунктов далеко не маленькая цифра, которую можно было бы игнорировать, и любые изменения в образовательной и социальной политике, которые могли бы поднять нижние 20% до уровня верхних 20%, были бы крайне ценны.

Обогащенная Среда

Исследование Гебера

Имеются ли какие-нибудь прямые данные о том, каким образом среда может влиять на интеллект, к примеру, повышая IQ? Есть несколько исследований, и наиболее известное из них, возможно, исследование Р. Гебера, которое все еще продолжается, но в котором уже получены предварительные результаты. Гебер изучал 40 детей, отобранных при рождении из группы, проживающей в беднейших районах Милуоки — городе с большим количеством детей с серьезным отставанием в развитии, преимущественно черных. Половина детей в исследовании использовалась в качестве испытуемых в эксперименте, а половина в качестве контрольной группы. Контрольная группа выполняла все тесты, но не проходила никакого специального курса обучения или лечения. Экспериментальная группа принимала участке в комплексной программе, которая продолжалась в течение нескольких лет, направленной на улучшение сенсорных, двигательных, языковых и мыслительных навыков детей. Начиная с трехмесячного возраста — по семь часов в день, пять дней в неделю — эти дети посещали университетский учебный центр для людей с отставанием в развитии, пользуясь возможностями специально разработанной стимулирующей среды и получая адекватный медицинский уход и питание. Матери тоже проходили образовательную программу, включавшую домоводство, воспитание ребенка и профподготовку. Каждые три недели детей оценивали либо с помощью стандартных тестов, либо с помощью тестов языкового и социального развития.

Прибавка в 20 пунктов

В возрасте восьми-девяти лет экспериментальная группа имела IQ примерно 104, тогда как контрольная группа в среднем около 80. Очевидно, что это существенное повышение, однако следует отметить несколько моментов. Во-первых, это повышение не больше, чем ожидалось бы на основе нашей генетической модели. Дети из контрольной группы были подвержены средовым влияниям, далеко выходящим за пределы нижних 20% (наихудшая среда), использованных при расчетах; а дети из экспериментальной группы испытывали средовое воздействие, далеко выходящее за пределы верхних 20% (наилучшая среда) в нашем примере. Тем не менее, наблюдаемая цифра (104) не выше, чем максимальное повышение, которое можно было бы предсказать на основе нашей генетической модели, и, следовательно, результаты Гебера не противоречат ей.

Во-вторых, в отношении исследования Гебера можно высказать немало критических замечаний. Вызывает сомнения его метод сопоставления экспериментальной и контрольной групп; вообще слишком мало детальной информации имеется по этому исследованию; на тестовые суммы баллов вполне могло оказать влияние то, что детей специально учили отвечать на те вопросы, с помощью которых их тестировали; да и в любом случае IQ невозможно надежно измерить в младшем возрасте. Кроме того, и самое важное, дети еще не достигли зрелости, и, пока не будут известны их окончательные показатели IQ в возрасте примерно 16 лет, мы в действительности очень мало можем сказать об успехе этого эксперимента.

Другие исследования указали на то, что довольно значительных увеличений показателей IQ можно добиваться в случае с детьми, страдающими от крайней депривации и происходящими из очень бедных семей, хотя эти увеличения никогда не были больше, чем допускает генетическая модель. В отдельных случаях наблюдается увеличение IQ на 20 пунктов по традиционным тестам интеллекта, но это не противоречит нашей теории. Следует прибавить, что практически все тесты, которые используются в этих исследованиях, представляют собой тесты кристаллизованного интеллекта (исходящие из приобретенного знания); было бы крайне интересно узнать, как эти методы обучения и обогащения среды влияют на показатели выполнения тестов флюидного интеллекта.

Факторы, акцентируемые в исследовании Гебера и других подобных исследованиях, вероятно, являются социальными и образовательными по своей природе, и можно заметить мимоходом, что суровая депривация, о которой он сообщал, редко встречается в европейских странах.

Обедненная среда

Плохое питание и IQ

Другим источником депривации, который часто указывают в качестве возможной причины низкого IQ, является плохое питание, но очень может быть, что этот вид депривации гораздо менее существен, чем полагают. Рассмотрим, к примеру, исследование, проведенное в Голландии Стейном с коллегами. Они протестировали порядка 20000 новобранцев голландской армии в возрасте 19 лет, чьи матери в период немецкой оккупации подвергались суровым лишениям в месяцы, предшествовавшие рождению ребенка. Эти новобранцы не проявили никаких признаков общего умственного отставания при сравнении с 100000 других новобранцев, чьи матери не страдали от голода; для получения показателей IQ использовался тест прогрессивных матриц. Это очень важное исследование, так как та степень недоедания, которую испытали на себе эти матери, крайне редко встречается среди белого населения и практически никогда не встречается в каких-либо больших группах популяции. Потому может быть оправданно предположение, что, если такая очень суровая депривация не оказала никаких долговременных влияний на IQ детей, меньшая степень недоедания была бы одинаково безвредной.

Высказывалось предположение, что очень суровая и гораздо более продолжительная депривация в плане питания, нередко встречающаяся среди африканских детей, может иметь более заметные последствия, и некоторые доказательства этого были обнаружены Стоком в Южной Африке. Как бы то ни было — а представленные доказательства нельзя счесть убедительными, ибо трудно продемонстрировать, что отставание в умственном развитии является следствием неадекватного питания, нежели следствием многочисленных физических отклонений, которые обычно сопутствуют ему, — нельзя сказать, что факторы питания играют какую-то очень значительную роль в различиях IQ европейских и североамериканских детей.

В заключение скажу, что исследования специфических средовых факторов в общем и целом обеспечивают количественную поддержку генетической модели, описанной вкратце в предыдущей главе. Средовые факторы могут быть частично изолированы и идентифицированы, и установлено, что они влияют на IQ, |но величина их общего эффекта сопоставима с гипотезой о том, что 80% всех факторов, детерминирующих вариативность IQ, являются генетическими, а 20% — средовыми. Таким образом, рассмотренные в этой главе исследования не противоречат исследованиям, рассмотренным в предыдущей главе, и указывают на очень сходный вывод.

Интерпретация выводов

На этой стадии может быть полезно обратиться к рассмотрению соображений, связанных с интерпретацией этих выводов, поскольку они зачастую неправильно понимаются и ошибочно трактуются. Во-первых, заявленные результаты являются релевантными для популяций, не для индивидов. Другими словами, наследуемость — это статистика популяции. Оттого что в данной популяции наследственность объясняет 80% вариативности IQ, а среда — 20%, не значит, что эти пропорции были бы такими же для отдельного индивида в этой популяции, или в других популяциях, или в той же популяции, но в другой исторический период.

В качестве примера рассмотрим Англию или Америку. Если приведенные цифры дают приблизительное представление о положении на данный момент, это вовсе не значит, что, будь эти исследования проведены 200 или 300 лет тому назад, результаты были бы теми же. Представляется вполне вероятным, что в те дни среда играла гораздо более важную роль, нежели теперь, так что наследуемость, вероятно, была бы несколько ниже. Точно так же, если эгалитарная политика различных западных правительств будет проводиться и в следующем столетии, приводя к большему равенству в образовании, жилищных условиях и т. д., представляется вполне возможным, что средовые детерминанты индивидуальных различий в IQ были бы снижены, а следовательно, была бы снижена наследуемость IQ.

Наследуемость IQ не дана богом

Наследуемость не следует рассматривать как нечто данное богом и применимое ко всему. Она относится к конкретной популяции и служит характеристикой этой популяции. Она ничего не предписывает: цифры относительно современной Англии или США будут всего лишь указывать на данную популяцию, для которой они получены.

Не следует делать вывод, что, поскольку различия в IQ являются преимущественно следствием генетических факторов, интеллект фиксирован в некоем абсолютном смысле и ничего нельзя сделать относительно его уровня или его распределения. Все сказанное относится к условиям данного времени и данного места. Современные средовые условия в западных странах дают те результаты, которые мы обсуждали. Возможно, что новые открытия в области физиологии или образования могут изменить условия, а в новой среде популяция может добиться иного среднего уровня IQ, или иного распределения, или иной наследуемости. В настоящее время у нас нет особых признаков таких открытий или изобретений и больших надежд на то, что их можно ожидать в скором времени. Как бы то ни было, главное, что в принципе такие возможности нельзя сбрасывать со счета. Все в этой книге относится строго к нынешним условиям; фактические данные не позволяют нам строить предположения относительно будущего.

Ложная аналогия Хебба

Дональд Хебб вообще поставил под сомнение возможность оценки наследуемости и сравнил усилия по определению относительного вклада наследственности и среды с попытками выявить при определении размера поля, что важнее — длина или ширина. Его аналогия была повторена бесчисленное число раз, но она явно ошибочна. Используя пример единичного поля, Хебб подразумевает, что генетик пытается выявить влияние наследственности и среды на единичного индивида; это действительно было бы бессмысленно. Но генетика интересует популяция. Он задается вопросом об относительном влиянии генетических и средовых факторов внутри этой популяции. Мы, следовательно, должны перефразировать Хебба: если взять большое число прямоугольных полей, что более значимо с точки зрения различий в размерах между ними — длина или ширина и имеется ли между этими двумя характеристиками какое-либо взаимодействие? На этот вопрос довольно легко ответить, используя статистический метод, известный как дисперсионный анализ; возможно, это не очень интересный или значимый вопрос, но, несомненно, не относится к разряду бессмысленных или безнадежных. Тот факт, что Хебб и его последователи совершенно превратно поняли саму основу генетической аргументации, хорошо иллюстрирует необходимость включения генетики поведения в число предметов, изучаемых психологами.

Школьные успехи и интеллект не одно и то же

В заключение об образовании. Иногда критиками говорится, что коэффициент интеллекта нисколько не отличается от образовательных достижений. То, что это неверно, явствует из исследований школьной успеваемости, которые показывают, что генетические факторы оказывают гораздо меньший эффект на школьные достижения, нежели на показатели IQ.

Гюсен, к примеру, изучил показатели школьной успеваемости близнецов среди всех индивидов мужского пола, обращающихся для прохождения военной комиссии в Швеции в возрасте 20 лет. Он использовал школьные оценки по математике, родному языку и истории за последний учебный год обязательного обучения, когда детям было 14—15 лет. Модель вариативности обнаружила гораздо меньшую наследуемость, нежели для IQ, и значительную подверженность влияниям внутрисемейной среды. Те же самые результаты были получены другими исследователями во многих других странах: достижения в школе во многом являются следствием интеллекта, а отсюда имеют генетическую компоненту, но в гораздо большей степени, чем IQ, подвержены влияниям средовых факторов, а генетическая компонента, следовательно, гораздо меньше. Есть в таком случае веские доказательства того, что образование и IQ являются совершенно разными понятиями — несмотря на то, что различия в образовательных достижениях детерминируются преимущественно различиями в IQ.