Глава XVI детство человека и животных

Мало есть объектов в природе, которые бы в большей степени вызывали всеобщее сочувствие, чем молодые животные. Беспомощность, незрелость и комичность этих созданий одновременно заинтересовывают, влекут к себе и забавляют. При этом возникает даже смутное ощущение интимного родства, ибо самый факт детства предстает перед человеком как нечто такое, что объединяет его почти со всеми живыми существами, кроме самых низших форм.

В дни литографированных изданий два автора выпустили в свет работу, озаглавленную «Первые шаги». Живописные иллюстрации показывают птенца перед вылетом из гнезда, щенка, неуверенно расставляющего лапы и человеческого детеныша, ковыляющего по садовой дорожке. И каждый раз поблизости присутствует бдительная мать. Изображение человеческого материнства естественно преобладает, но им одним картина не исчерпывается. Эти сцены семейной жизни на своем старомодном языке говорят нам о всеобщем значении детства.

Возросший интерес к проблеме происхождения человека придал новую остроту всему вопросу о поведении животных. Изучение детства у животных приобретает значение в силу того, что оно способно пролить свет на процессы человеческого развития; неизбежно возникают при этом вопросы сравнительного характера.

Древнегреческий философ Протагор провозгласил учение, что человек—мера вещей. Он учил, что человек является мерой всех вещей и что смысл вещей определяется их значением для человека. Мы вряд ли можем избежать в своих научных построениях исследований, относящихся к до-человеческому интеллекту; всякое истолкование будет здесь неизбежно совершаться в категориях наших собственных переживаний. Уйти из-под власти доктрины Протагора не в силах даже тот, кто помещает человека и животных в абсолютно различных планах бытия.

В какой степени поведение животных является аналогом человеческого поведения—это вопрос, рассмотрение которого требует весьма большой осторожности. Наличие всяких тайных и явных предубеждений в этом вопросе заставляет нас с особенной тщательностью подходить к установлению параллелей между человеческим ребенком и звериным детенышем. В настоящей главе мы сознательно подбираем черты, характерные именно для человеческого детства, и подчеркиваем ошибочность воззрений, переоценивающих сходство в поведении человека и животных.