Научение и внимание к изменению

Является ли награда, в виде уменьшения побуждения, обязательным условием научения? Этот вопрос приводит к интересным размышлениям, которые мы рассмотрим здесь только по отношению к проблемам игры. Исследование объектов и игра с ними „ради самой игры" происходят именно тогда, когда животное кажется наиболее спокойным и меньше всего подвержено влиянию физиологических потребностей или их дериватов. Как предполагал Халл, это ситуация не ведет к научению, а если оно все же происходит, то только благодаря вторичным побуждениям.

Толмен, другой крупный теоретик в области научения, в 1930—1940 гг. утверждал, что вознаграждение больше способствует выполнению задачи, чем научению. Крыса пытается узнать много о лабиринте, даже если она не голодна и не получает пищи. Как было установлено, эти животные, будучи голодными, научались бегать от входа до камеры с пищей быстрее животных без предшествующего опыта нахождения в лабиринте. То, что этот процесс может происходить таким образом, теперь общепризнано, хотя животные обучаются лучше, когда они умеренно голодны или имеют какое-либо другое побуждение и получают за это вознаграждение.

Развивая теорию Халла, можно допустить раздельное влияние побуждения на научение и выполнение задания. Для научения достаточно очень небольшого вознаграждения. Простого вида пищи вполне достаточно, когда животное не голодно. Но для выполнения задания требуется сила привычки и сила побуждения.

Однако возрастающее разнообразие фактов плохо согласуется с первоначальной теорией. Например, крысы, имея возможность равного выбора входа в один из двух коридоров Y-образного лабиринта, предпочитали тот, который представлял некоторое новшество, или содержал изменение, хотя они при этом не получали никакого дополнительного вознаграждения. Оказалось, что отнюдь не усталость, связанная с повторением, затормаживает действие. По мнению Халла, скорее всего, это реакция на изменение внешней стимуляции.

Серия экспериментов, проведенных Харлоу и Батлером на обезьянах, показала, что эти животные научаются решению головоломок, благодаря возможности повторения действия, а не из-за вознаграждения. Помещенные в одинаково закрытые клетки («проблемные ящики») они будут открывать в них щели много раз, чтобы посмотреть на другую обезьяну, или на электрический поезд, или просто из-за возможности выглянуть. Даже детеныш обезьян, который еще не ел твердой пищи и не имел никакого опыта, благодаря которому он мог бы ассоциировать прикосновение к объектам с ослаблением первичного побуждения, мог решать задачу-головоломку с открыванием клетки почти «бесконечно». Харлоу утверждает, что исследовательское и манипулятивное «побуждение» объясняют, почему научение происходит в этих условиях. Это наводит на мысль, что внешние стимулы мотивируют поведение таким

же путем, как и внутренняя стимуляция физиологических потребностей. Но «потребности» в исследовательской активности и манипуляции не совпадают с понятием побуждения, вызванного психологической потребностью.

Классификация исследовательских действий, манипуляций, игр, вызванных голодом или сексуальной депривацией, делает концепцию побуждений такой же бесполезной, как и учение об инстинктах. Не помогает она также объяснить и многие другие экспериментальные факты, показывая трудность объяснения мотивов в рамках одной концепции — «редукции побуждения». Голодные животные и люди при определенных условиях будут работать ради пищи с усердием, пропорциональным степени голода. Однако животные с повреждениями определенных участков мозга и некоторые богатые мужчины и женщины едят слишком много. Животные будут научаться, если им давать в качестве вознаграждения раствор сахарина, хотя это не может восполнить в полной мере нехватку пищи. Усиливая жажду впрыскиванием солевого раствора, увеличивают потребление жидкости, но это не обязательно увеличивает желание научиться чему-нибудь, чтобы получить воду.

Крысы, голуби, кошки и люди с имплантированными в определенные участки мозга электродами будут настойчиво нажимать кнопки, которые включают электрический ток, раздражающий «центры удовольствия». Бездействие тоже может проявлять свой вполне очевидный эффект. Об этом свидетельствуют взрослые, помещенные в удобные постели в звукоизолированных комнатах, с наушниками, в темных очках, с одетыми на руки и ноги специальными цилиндрами, которые ограничивают ощущения, идущие от движения собственного тела. Большинство платных добровольцев (студенты-психологи) крайне отрицательно отнеслись к этому эксперименту. Некоторые из них не смогли продолжать эксперимент после нескольких первых часов, другие искали стимуляции в свисте и попытках двигаться. В этих экспериментах проявлялась невозможность контролировать свои мысли, наблюдались галлюцинации, нарушения ощущения схемы собственного тела.

Менее выраженные симптомы утомления, нетерпеливость и раздражительность, вместе с утратой эффективности наблюдаются при длительных и повторяющихся заданиях, таких, например, как наблюдение за экранами радаров, где сигналы появляются с редкими и нерегулярными интервалами. Внесение изменения в задание или в ситуацию почти сразу же улучшает выполнение задачи. Небольшие изменения, такие как, например, усиление освещенности, увеличивают скорость нажатий на рычаг у крыс и на некоторое время повышают производительность труда на фабриках. Возврат к первоначальной освещенности через некоторый промежуток времени имеет тот же самый эффект. Получая возможность выбора, взрослые чаще обращают внимание на нелепые изображения (например, четырехлапые птицы), чем на нормальные, предпочитая сложные рисунки простым, и объекты, привлекающие внимание тем, что они отличаются от «обычных».

Изучение, исследование и манипуляция вызываются относительной новизной, изменениями, неожиданностью, неуместностью, конфликтом и неопределенностью стимуляции. Всё это побуждает организм к немедленному действию. Абсолютная новизна может быть проигнорирована, как ничего не значащая. Изучение и исследование уменьшает возбуждение. Процесс повышения бдительности может становиться приятным, потому что ему сопутствует уменьшение возбуждения, что можно рассматривать как вознаграждение. Неопределенность, даже умеренный страх могут приносить удовольствие, как нечто волнующее.

Есть и другие возможные объяснения. Организм, скорее всего, нуждается в каком-то оптимальном количестве стимуляции больше, чем в редукции побуждений. Следовательно, если уровень поступающей стимуляции слишком низкий, организм стремится увеличить его, и наоборот. Исследование или игра могут принадлежать к этой категории. Вероятно, исследование ослабляет побуждение, в то время как игра повышает его, являясь ответом на скуку или недостаток стимуляции. Высказывалось предположение, что оптимальный уровень стимуляции зависит не только от ее количества, но также от способности организма обрабатывать ее — классифицировать или каким-либо образом кодировать. Акцент переносится с вопросов о степени и видах мотиваций к вопросам о стимульных условиях: не «Почему крыса бежит в эту сторону?», а «Какой путь она предпочитает?»; какого рода стимулы способствуют быстрейшему научению и переносу этого опыта на новую проблему. Необходимо также обратить внимание на внешние сигналы, которые являются существенными в цепочке реакций, выступая в роли усилителей. Вопросы научения связаны с проблемами внимания к различного рода стимулам, на которые животное чаще всего реагирует. Одни из них, как считают этологи, — это стимулы, определяемые структурой организма и ранним научением. Сторонники теории научения говорят о другом классе знаков, которые приобрели сигнальное значение благодаря обусловленности и связи с вознаграждением.

В качестве важной характеристики стимуляции давно признана ее интенсивность. Необходимо отдать должное и модальности ощущения. Звуки могут преобладать над зрительными образами, цвет может доминировать над черно-белым изображением. Новизна и восприятие различий в самой стимуляции, воздействие противоречивых ожиданий — это те вопросы, которые чаще всего упоминаются в связи с данной темой исследований. Определяется ли игра теми же самыми характеристиками стимулов, что и исследование объектов; как временные характеристики или такие характеристики, как сложность и неожиданность, влияют на игру, и все ли игры зависят от этих переменных — такие вопросы продолжают оставаться главными для изучения, и далее мы постараемся их рассмотреть.