Эмоциональный интеллект и личностные предикторы креативности*

В разных психологических школах по-разному решался вопрос о механизмах, лежащих в основе творческого мышления. В школе О. К. Тихомирова критерием творчества выступает выраженность ново­образований в процессе мышления (Тихомиров О. К., 1984), им же была показана и связь эмоций с мышлением, вылившаяся в идею о предвос­хищающей функции эмоций. В концепции Я. А. Пономарева творческое мышление понималось как развертывание внутреннего плана действия. Он сделал акцент на том, что потребность в новизне опирается на особый интуитивный механизм, определяющийся двойственностью результата деятельности: прямым продуктом, соответствующим поставленной цели, и побочным продуктом, полученным неосознано (Пономарев А. Я., 1976).

В зарубежной психологии креативность рассматривается как способность и личностное свойство. Сегодня в ней переоткрывается продуктивная функция эмоций, развивается идея связи кретивности с эмоциональным интеллектом (ЭИ). Однако, по словам Т. Любарта (ученика Стернберга), эта связь исследована всего в нескольких работах (Любарт Т., 2009). Р. Стернберг считает, что неявное знание является основой интуитивных решений, на которых базируются креативные процессы (Sternberg R. J., 2003).

Мы предположили, опираясь на работу Т. В. Корниловой и Е.В. Новотоцкой-Власовой (2009), продуктивную роль в разработке креативных решений ЭИ и толерантности к неопределенности (ТН). В цитированной работе она была показана на материале методики MSTAT (в апробации Луковицкой). В нашем исследовании мы перешли к из-мернию ТН на основе нового опросника НТН (Корнилова Т. В., 2010) и предварительно установили значимую связь ТН с ЭИ (при использова­нии опросника Д. Люсина).

Роль интуиции в творческом процессе и связь интуиции с ТН подчеркивается многими авторами (Степаносова О. В., 2006). Мы по­ставили цель выяснить, какие из перечисленных переменных можно считать предикторами креативности.

Исследование выполнено при поддержке РГНФ, грант № 10-06-00416а.

Методика. Испытуемыми в нашем исследовании выступили 352 студента (239 студентов факультета психологии МГУ и 113 студентов естественных факультетов; 167 мужчин и 175 женщин в возрасте от 18 до 44 лет (Med = 19,7, SD = 1,72). Для построения индекса креативности использовалась методика Р. Стернберга «Креативные заголовки к комиксам» (Sternberg R. J., 2006); для диагностики личностных свойств - Новый опрос­ник толерантности к неопределенности (Корнилова Т. В., 2010), где выделе­ны шкалы ТН, а также интолерантности к неопределенности (ИТН) и меж­личностной интолерантности (МИТН); межличностный (МЭИ) и внутри-личностный (ВЭИ) эмоциональный интеллект диагностировался по опрос­нику Д. Люсина (Люсин Д. В., 2004); шкалы применения интуиции (ПИ) и интуитивной способности (ИС) - по опроснику С. Эпстайна «Рациональный-Опытный» (в апробации О. В. Степаносовой, Т. В. Корниловой, Е. Л. Григо-ренко, 2004).

Результаты и их обсуждение. Был проведен регрессионный ана­лиз с использованием линейной модели (коэффициент линейности при подгонке кривых - 0,55) и метода принудительного включения пере­менных в регрессионное уравнение с попарным исключением пропу­щенных значений. Предполагаемые предикторы были объединены в три блока: толерантность к неопределенности, эмоциональный интеллект и интуиция. Было установлено, что предикторами уровня креативности являются: ТН (в = 0,012, p = 0,001); МЭИ (в = -0,025, p < 0,001); интуи­тивная способность (в = 0,027, p = 0,001).

Полученная модель объясняет 20% дисперсии, что вызвано большим количеством смешений и ситуационных факторов, влияющих на креативность. Итак, несмотря на то, что вклады личностных предпо­сылок невелики, они являются значимыми. Таким образом, более выра­женной креативностью обладает человек, более толерантный к неопре­деленности, а также с более развитой интуитивной способностью. Об­наруженное отрицательное влияние межличностного эмоционального интеллекта на креативность, скорее всего, связано с тем, что высокий эмоциональный интеллект не дает человеку создавать уникальный про­дукт, так как при его создании человек ориентируется на других людей.

Выводы. Регрессионный анализ позволил выделить предикторы креативности, которыми выступили толерантность к неопределенности, интуитивная способность и межличностный эмоциональный интеллект, что подтверждает гипотезы об их влиянии на творческую продуктив­ность. Регрессионная модель обеспечивает только 20% объясненной дисперсии, и, следовательно, перед нами стоит задача уточнения анало­гов независимой переменной.

Паксютова В. В.

РОЛЬ СИТУАЦИИ В ФОРМИРОВАНИИ СУБЪЕКТИВНОГО

ОБРАЗА ПСИХИЧЕСКОГО СОСТОЯНИЯ

Значимость регуляции психических состояний для субъекта в его повседневной и профессиональной деятельности, а также в экстре­мальных ситуациях очевидна. А насколько эффективные методы регу­ляции и саморегуляции психических состояний можно разработать, не имея представления о субъективном образе психического состояния, его структуре, принципах детерминации, динамике? Вопрос риторический. Фундаментальные исследования - основа для разработки новых практи­ческих методов в психологии. Делая шаг в данном направлении, свое исследование мы посвятили проблеме влияния меняющихся условий объективной действительности (ситуаций) на субъективный образ пси­хического состояния. В рамках своего исследования мы попытались ответить на вопрос: приведет ли изменение ситуации к актуализации соответствующих ей новых параметров «внутреннего мира» человека (как физиологических, так и психологических - эмоциональных и пове­денческих), ведь именно ситуация запускает формирование образа со­стояния. Психическое состояние, вслед за А. О. Прохоровым, нами по­нимается как отражение личностью ситуации в виде устойчивого цело­стного синдрома (совокупности характеристик) в динамике психиче­ской деятельности, выражающегося в единстве поведения и пережива­ния в континууме времени. В результате восприятия и интерпретации ситуации складывается субъективный образ психического состояния. Цель нашего исследования - выявление особенностей влияния ситуации на взаимосвязь компонентов образа прошлого состояния на примере состояния радости. Основываясь на проведенном анализе теоретических концепций и исходя из поставленной цели, мы выдвинули два предпо­ложения для верификации:

1. ситуация обуславливает взаимосвязь всех компонентов об­раза состояния;

2. пространственная организация образа устойчива и внеситуа­тивна.

Эмпирическая база исследования. Выборку составили 40 испы­туемых (20 юношей и 20 девушек) в возрасте от 17 до 22 лет. Все они являются студентами разных специальностей казанских университетов. Методическое обеспечение исследования. Студентам предлагалось вспомнить состояние радости, которое они испытывали в каждой из пяти заданных ситуаций:

1. при соприкосновении с прекрасным;

2. при встрече с другом;

3. во время праздника, масштабного мероприятия;

4. выигрыш спортивной команды;

5. приобретение долгожданной вещи.

Необходимо было методом свободно конструируемого ответа дать словесное описание семантического пространства состояния радо­сти в определенной ситуации. Вторая часть исследования проводилась с использованием методики «Рельеф психического состояния». Опросник представляет собой перечень признаков структуры психического со­стояния и содержит 40 характеристик состояния, разделенных на четыре блока: психические процессы, физиологические реакции, переживания и поведение. Каждый показатель имеет 11 уровней выраженности. Из всего многообразия психических состояний для эмпирического изуче­ния нами была выбрана именно радость, так как она является положи­тельным состоянием высокой степени активности, а они характеризу­ются наиболее сложно организованной структурой. К согласующимся выводам привело сопоставление индекса организованности структуры (ИОС по Карпову) и субъективной оценки испытуемыми степени влия­ния ситуации на состояние: образ состояния, возникшего в ситуации, которая, по мнению испытуемых, ими почти не контролировались, ока­зался наиболее организованным. Другими словами, по мере повышения ситуационного влияния взаимосвязи компонентов образа состояния становятся более устойчивыми. Возможно, это обусловлено тем, что при усилении чувства контроля над ситуацией личностные особенности человека начинают оказывать более значительное влияние на формиро­вание образа состояния, и он становится более индивидуализирован­ным.

Наиболее значимым итогом исследования является доказатель­ство того, что пространственная организация (структура) образа про­шлого состояния устойчива, не зависима от ситуации, в которой оно переживалось (т. е. образ пережитого состояния вписался в субъектив­ный опыт человека и воспроизводится статично, независимо от ситуа­ции, в которой это состояние возникало). И, наконец, установлено, что пространственная организация образа состояния становится более ин­тегрированной (взаимосвязь компонентов образа состояния усиливает­ся) по мере возрастания субъективного чувства влияния ситуации на состояние.

Пономарева И. В.

К ВОПРОСУ О ТИПОЛОГИИ

ЛИЧНОСТНОЙ БЕСПОМОЩНОСТИ

В настоящее время в психологии стало актуальным изучение личности как активного субъекта своей жизнедеятельности, способного к принятию продуктивных решений, способного устоять перед возни­кающими трудностями, мобилизоваться в случае неудачи, целенаправ­ленно использовать ресурсы своей личности для достижения результата (К. А. Абульханова, А. В. Брушлинский).

Системной характеристикой субъекта, определяющей его ак­тивность, автономность, может выступать континуум «личностная бес­помощность - самостоятельность», описанный в концепции личностной беспомощности Д. А. Циринг и представляющий для нас особый иссле­довательский интерес. Данный континуум означает выраженность субъ-ектности, а именно нахождение человека на той или иной точке конти­нуума «личностная беспомощность - самостоятельность», является ин­дикатором его субъектности, то есть способности преобразовывать дей­ствительность, а также собственную жизнедеятельность. Согласно кон­цепции личностной беспомощности Д. А. Циринг, данный феномен яв­ляется качеством субъекта, представляющим собой единство опреде­ленных личностных особенностей, возникающих в результате взаимо­действия внутренних условий с внешними (системой взаимоотношений, опытом неконтролируемых травмирующих событий), определяющим низкий уровень субъектности, то есть низкую способность человека преобразовывать действительность, управлять событиями собственной жизни, ставить и достигать цели, преодолевая различного рода трудно­сти (Циринг Д. А., 2010). Теоретический анализ концепции личностной беспомощности показал, что природа личностной беспомощности как системной характеристики неоднородна, что ставит вопрос о необходи­мости разработки типологии личностной беспомощности.

Нами была предпринята попытка выделить теоретическую ти­пологию личностной беспомощности. Исходя из того, что одним из де­терминирующих факторов формирования личностной беспомощности выступают нарушения взаимоотношений в семье, Д. А. Циринг были выявлены четыре типа родителей, реализующих такой стиль воспита­ния, при котором с большей вероятностью формируется беспомощ­ность. Данными типами явились: доминирующая гиперпротекция, по­вышенная моральная ответственность, жестокость родителей и непо­следовательность в воспитании. Отличие личностной беспомощности, сформированной в результате нарушений воспитания, по нашему мне­нию, будет состоять в функциях, которые может выполнять личностная беспомощность.

Исходя из особенностей воспитания, реализуемого той или иной категорией родителей, мы выделили такие функции личностной беспомощности, как манипулятивная, защитная и адаптивная. Манипу-лятивная функция личностной беспомощности формируется в условиях доминирующей гиперпротекции, в постоянном стремлении родителей к максимальному и некритичному удовлетворению любых потребностей ребенка, в поощрении его несамостоятельности, в результате чего ребе­нок приобретает навыки манипулятивного поведения. Противоречивый стиль воспитания родителей формирует у ребенка личностную беспо­мощность с функцией защиты. Наличие в воспитании явных противоре­чий создает ситуации несопряженности поступков ребенка и реакций родителей - воспитанников, в результате ребенок, защищаясь, не актуа­лизирует ресурсы для достижения желаемой цели, сохраняя психологи­ческий комфорт и проявляя личностную беспомощность. Повышенная моральная ответственность и жестокость родителей актуализирует адаптивную функцию личностной беспомощности. Это обусловлено возникновением ситуаций, представляющих собой серьезные испыта­ния и требующих восстановления адаптации.

Адаптивная функция личностной беспомощности в ситуации психологического напряжения будет работать по принципу быстрого уменьшения напряжения посредством убеждения личности в неспособ­ности повлиять на ситуацию, снижения мотивацииии и, соответственно, сопровождаться уменьшением попыток активного вмешательства в си­туацию с целью изменить положение вещей к лучшему. Такая бездея­тельность и пассивность приводит к устранению психологического дис­комфорта, но не к реальному решению ситуации.

Объективными критериями дифференциации личностной бес­помощности явились выполняемые ею функции, в соответствии с кото­рыми мы выделяем три типа, назвав их: манипулятивной, защитной и адаптивной личностной беспомощностью. Таким образом, в результате теоретического анализа была выявлена теоретическая типология лично­стной беспомощности, которая требует эмпирического подтверждения, что является перспективой дальнейших исследований.

Почтарь А. А. Зуев К. Б.