Современные исследования коллективной памяти: основные идеи и перспективы

Современные психологи уделяют пристальное внимание методо­логии изучения процессов памяти. В частности, Верч и Боер (Wertsch & Boyer, 2009) делятся соображениями о возможности поиска новых клю­чей к исследованию памяти человека, ссылаясь на необходимость при­влечения к ее изучению не только когнитивных психологов, а, к примеру, антропологов, социологов и историков. Утверждается, что невозможно полностью охватить феномен, не рассматривая его сквозь призму социо­культурных парадигм. Так, ученый-эклектик М. Хальбвакс (Хальбвакс, 2007) еще в 1930-е годы одним из первых начал говорить о феномене коллективной памяти, связывая его с опытом истории и социологии. С точки зрения Хальбвакса, существует два типа памяти: внутренняя (ав­тобиографическая) и внешняя (историческая). Коллективная память включает прошлое в свои структуры, наносит черты, достойные запоми­нания. Поэтому кажется, что она формирует свою образность вокруг про­странственных ориентиров, рельефом проступающих на кругах воспри­ятия.

Процесс, посредством которого индивидуальные воспоминания интегрируются в структуры коллективной памяти, Хальбвакс связывает с традицией. Традиция и сохраняет, и модифицирует социальные рамки памяти во времени. Этот процесс происходит так медленно, что накап­ливающиеся изменения незаметны для тех, кто постоянно с этими рам­ками сталкивается. Кроме того, защитники традиции должны, вероятно, поддерживать ее мнемонические места посредством актов коммемора-ции, которые, считает Хальбвакс, призваны скрыть (или остановить) процесс медленного изменения традиции. Именно поэтому коммемора-ция напрямую относится к политике и, например, патриотическому вос­питанию. Социальные психологи начинают исследовать коллективную память в связи с возникновением этнических конфликтов (Bar-Tal, 1998). Коллективная память здесь выступает в роли лейтмотива, прони­зывающего социум и внушающего определенные идеи, которые пере­даются следующим поколениям (Bar-Tal, 2000). Эти идеи играют воспи­тательную роль и оказывают влияние, в первую очередь, на новых чле­нов общества. Тем самым объясняются национализм и патриотизм та­ких стран, как Палестина, Израиль и др. Насилие, желание нанести фи­зический вред зарождаются беспричинно, в силу «специфического по­нимания социумом» своих позиций.

Упор на социальные факторы формирования индивидуальной (автобиографической) памяти как самоидентичности в различных сре­дах позволил Хальбваксу настаивать на существовании разных (больше одной) концепций коллективной памяти, таким образом указывая на ее отличие от истории. Коллективная память рассматривалась исследова­телями как нескончаемая борьба между официальной и народной куль­турами, существующими в социуме (Bodnar, 1992). Система взглядов на мир формулируется в терминах противопоставления чаще, чем в пози­ции структурного, четкого воспроизведения. Эти конфликты и переос­мысление происходят в политической и социальной сферах и вымеща­ются в прошлом, которое, в свою очередь, влияет на самоидентичность. Точность занимает здесь второстепенную роль и может пожертвовать собой в пользу необходимой работы других функций.

Разделение на память человека и историю связывают с появлени­ем грамотности, причем грамотности в роли инструмента создания дис­курса и критической мысли способов восприятия. Хальбвакс заявил, что «формальная» история отличается от коллективной памяти, после чего начались дискуссии, которые продолжаются до сих пор. П. Нора (1989) имел своеобразную точку зрения, считая «формальную» историю вытес­ненной и полагая, что «мы говорим так много о памяти, т. к. ее у нас очень мало». В своем труде «Проблема поколений» (1928) К. Маннгейм представил поколение как социальный, не биологический конструкт, яв­ляющийся продуктом исторической, социальной и политической реаль­ности и зависящий от опыта конкретного социума. Г. Шуман и Ж. Скотт (1989) использовали понятия Маннгейма, чтобы сформулировать гипоте­зу о различии поколений в восприятии исторических событий. Явления­ми, определяющими «картину мира», будут те, которые пришлись на юношеский возраст (17-21 год).

На наш взгляд, в исследовании коллективной памяти может быть продуктивным обращение к нарративному подходу. Именно исто­рии со своими характерными сюжетами составляют социальные факты, которые в итоге представляют групповую идентичность. Анализ груп­повых нарративов позволит выявить инварианты и индивидуальные особенности коллективных нарративов памяти, а также проследить спо­собы, которыми коллективные мотивы включаются в индивидуальную идентичность.

Соловьева М. А.

СПОСОБЫ РЕГУЛЯЦИИ ЭМОЦИЙ И ИХ СВЯЗЬ

С ЛИЧНОСТНЫМИ СВОЙСТВАМИ

Как известно, эмоции не всегда желательны в обществе, так как при своей избыточности они могут дезорганизовать деятельность или их внешнее проявление может поставить человека в неловкое положе­ние, выдав, например, его чувства по отношению к другому. Регуляция эмоций - осознание своих эмоциональных переживаний и их биологи­чески и социально целесообразное использование для достижения цели и удовлетворения потребности. Выделяют такие виды эмоциональной регуляции как: эмоциональное отреагирование - эмоция осознается и разряжается в деятельности, направленной на решение проблемы. Эмо­циональная трансформация, когда внутренний мир меняется за счет конструктивного переструктурирования эмоций. Эмоциональное подав­ление, при котором внутренний мир меняется за счет неконструктивно­го вытеснения эмоций, их подавления (Саенко Ю. В. 2010). Целью на­шего исследования является сравнительный анализ эффективности раз­личных способов регуляции эмоций. В соответствии с нашей гипотезой для выбора способа регуляции эмоций важны следующие особенности личности: манипулирование, защитные механизмы, аддиктивное пове­дение, уровень невротизации, уровень ответственности, а также наличие соматических заболеваний, способность к самораскрытию и независи­мость. Мы провели исследование и выявили типичные способы регуля­ции эмоций респондентов и их личностные качества. Как преобладаю­щий вид регуляции эмоций, отреагирование используют 43% испытуе­мых, подавление - 30%, трансформацию и подавление в равной степени используют 10%, отреагирование и подавление - 7%, отреагирование и трансформацию - 7%. Подавление прямо пропорционально связано с аддиктивным поведением. То есть, чем больше человек использует подавление, тем больше он склонен к формированию зависимостей. Трансформация обратно пропорционально связана с аддиктивным по­ведением и прямо пропорционально - с интернальностью. Чем лучше человек владеет способом трансформации эмоций, тем меньше он под­вержен аддикциям. А также принятие ответственности на себя способ­ствует тому, что человек прибегает к эмоциональной трансформации. С отреагированием корреляций не обнаружено. Кроме вышеприведен­ных данных, мы также обнаружили ряд интересных связей. Лица, склонные к аддиктивному поведению, характеризуются тем, что они не спонтанны (не уверены в себе, не естественны), манипулируют (скрыто используют другого человека для достижения собственных целей), экс-тернальны (низкий уровень внутреннего контроля), используют защит­ные механизмы (замещение, отрицание, регрессию), склонны к алекси­тимии (не способны открыто выражать свои эмоции). Лица, склонные к соматическим заболеваниям, обнаруживают алекситимию, использу­ют защитные механизмы (регрессию), не удовлетворены жизнью, у них высокий уровень стресса. Манипуляторы склонны к аддиктивному по­ведению, к использованию защитных механизмов (отрицание и замеще­ние), не спонтанны, являются экстерналами. У людей, склонных к нев­розам, низкий уровень стресса, они не склонны к алекситимии, не склонны использовать защитные механизмы, интернальны. Люди, удов­летворенные жизнью, менее склонны к соматическим заболеваниям, меньше используют защитные механизмы, у них низкий уровень стрес­са, они автономны (с высоким уровнем независимости, психического здоровья, целостности и полноты личности), интернальны. Интерналы не склонны к аддиктивному поведению, с низким уровнем стресса, умеют выражать свои чувства, не используют защитные механизмы, удовлетворены жизнью, не склонны к манипулированию, автономны, спонтанны (уверенны в себе, естественны, открыто выражают свои чув­ства и желания). Самоактуализирующиеся личности удовлетворены жизнью, не склонны к аддиктивному поведению, устойчивы к стрессу, не используют защитные механизмы, являются интерналами.

Полученные в нашем исследовании сведения о связи тех или иных личностных особенностей могут стать основой для следующих умозаключений. Чтобы преодолеть психосоматические заболевания и склонность к аддикциям, сделать свою жизнь более удовлетворенной, следует отказаться от манипулирования и эмоционального подавления и развивать интернальность, самоактуализацию (в частности, автоном­ность и спонтанность) и эмоциональную трансформацию в качестве способа регуляции эмоций. Решение этой задачи возможно осуществить в тренинге развития самоактуализации и преодоления манипулирова­ния, который предполагается провести в качестве исследования в даль­нейшем.

Тухтиева Н. Х.