Типы переживания одиночества

Одиночество как социально-психологическое явление рассмат­ривается в отечественной и зарубежной литературе достаточно широко: как социально-психологическое явление, как переживание собственной идентичности, как детерминанта психического развития личности. Практическая психология испытывает дефицит в методологическом анализе категории одиночества, разработке инструментов диагностики данного переживания, описании его типов и видов. Существующие концепции одиночества, описывающие его структуру, охватывают, на наш взгляд, отдельные аспекты феномена: компоненты одиночества (Д. Раадшелдерс), уровни одиночества (У. Садлер, И. Ялом), виды оди­ночества в контексте двухфакторной типологии (Е. В. Неумоева), вид социальных отношений (Н. Бердяев, М. Бубер), эмоциональные состоя­ния одинокого человека (О. И. Скорова). Нам представляется возмож­ным аккумулировать и обобщить опыт этих исследователей в авторской типологии одиночества. Помимо теоретико-методологического анализа, для разработки модели были применены следующие методы: фактори­зация суждений об одиночестве (выборка 270 человек, количество пунктов - 71); частотный анализ ассоциаций с понятием «одиночество», сортировка наиболее часто выбираемых ассоциаций методом сортиров­ки Миллера (экспертная группа - 25 человек). Исследования проводи­лись в 2008-2010 г. Типология включает в себя четыре конструкта, опи­сывающие состояния одиноких людей на разных уровнях: ценностно-смысловом, мотивационном и поведенческом.

Мы не можем назвать сформированные конструкты типами одиночества в прямом понимании категории «тип» - необходима даль­нейшая эмпирическая проверка типологии. Первый тип одиночества мы назвали «дефицитарным». Его детерминирует неудовлетворенная по­требность в социальном окружении, принятии группой, признании, об­мене информацией, чувстве причастности. Основными маркерами дан­ного переживания являются формулировки «мне не хватает», «я бы хо­тел, «я мечтаю». Таким образом, тип преимущественно затрагивает мо-тивационную сферу личности, актуализируя стремление к значимым людям.

Второй тип мы назвали «избегательным». Его детерминируют неконструктивные коммуникативные стратегии: агрессивные или пас­сивные. К агрессивным относятся: конфликтность, строптивость, стремление доминировать, контролировать, спорить. К пассивным: за­стенчивость, стеснительность, скованность, страх быть непринятым. Основными маркерами типа являются формулировки страдательного наклонения: «меня не принимают», «меня не любят», «другие предъяв­ляют ко мне завышенные требования». Личность часто не осознает до конца причин своего одиночества, перенося ответственность на других. Тип затрагивает поведенческую сферу личности, актуализируя избега-тельные стратегии социального взаимодействия.

Третий тип мы назвали «отчуждающим». Его детерминирует потребность в выстраивании жестких личностных границ с целью со­хранения безопасности. «Я» ограничено эмоциональным барьером. Другой не переживается, а воспринимается как объект. Основными маркерами типа выступают формулировки: «я не хочу общаться с дру­гими людьми», «мне достаточно самого себя», «другие могут причинить боль». Специфической особенностью типа является наличие конфликта между стремлением к безопасности и самораскрытием перед другими людьми. Естественная потребность в принятии может компенсировать­ся широкими поверхностными контактами. Тип затрагивает ценностно-смысловую сферу личности. Ценность другого человека является незна­чимой, она обесценена.

Четвертый тип мы назвали «self-одиночество». Он также затра­гивает ценностно-смысловую сферу, но, в отличие от отчуждающего типа, ценность другого человека является центральной. Маркерами со­стояния являются формулировки: «мне знакомо одиночество в толпе», «я среди людей, но не с ними». Одиночество детерминирует чувство «инакости», невозможности раскрыться перед другим человеком, это «одиночество в толпе». Конфликт между стремлением к людям и не­удовлетворенностью в общении ведет к отрешению от других и самоот­решению. В отличие от экзистенциального одиночества (И. Ялом, Э. Фромм) оно приносит более «земное» страдание, чем переживание «космической отдаленности от мира». Данная модель является гипоте­тической и требует дальнейшей разработки.

Зотова В. А.