logo
Копинг-поведение / 0909712_C5B93_psihologiya_xxi_veka_2011

Тревожно-депрессивные проявления и саморегуляция у невротических личностей

Как объект исследования выступили женщины от 20 до 25 лет. Образовано три группы - условно здоровые личности (30), с повышен­ным уровнем невротизации (30), больные неврозом (30), всего исследо­вано 90 человек. Методики: «уровень невротизации», «семантический дифференциал», «доминирующие состояния», «опросник самоотноше­ния Столина», «уровень развития субъектности личности», «уровень субъективного контроля».

Показатели «доминирующих состояний» позволили сделать вывод о том, что: при повышении уровня невротизации имеют место явления тревожно-депрессивного характера. Это рост уныния, напря­женность, тревога и падение тонуса. Создавался отрицательный образ Я, появлялось ощущение неудовлетворенности жизнью. Корреляцион­ный анализ показал, что тревожно-депрессивные проявления оказались обусловлены повышенной эмоциональной возбудимостью, продуци­рующей негативные переживания, а также действием неадаптивных защитных механизмов, с помощью которых производились попытки компенсации заниженной самооценки. Для компенсации совершались попытки усиления самоконтроля, но оборачивались они напряженно­стью, скованностью и снижением тонуса. Самооценка оставалась зани­женной. Еще одним источником тревожно-депрессивных проявлений оказалось стремление контролировать свои межличностные отношения и избегать неудач. Но из-за смещения локуса контроля, у лиц с повы­шенным уровнем невротизации формировалась склонность приписы­вать себе ответственность за неудачи, а за успехи - внешним факторам, и результаты попыток саморегуляции с целью компенсации не оказыва­лись удовлетворительными. Это способствовало росту тревоги и само­обвинения и приводило к затяжному стрессу.

Итак, у женщин с повышенным уровнем невротизации главную роль в компенсации самоотношения играл когнитивный компонент, но пути его использования были неадаптивны. Неблагоприятно склады­вающаяся ситуация с переживанием хронического стресса для женщин, находящихся в преневротическом состоянии, обернулась неадекватным использованием самооценки и самоотношения как факторов дополни­тельного давления на компенсаторные механизмы психической адапта­ции. Для женщин, больных неврозом, явления компенсаторного харак­тера приняли аффективный оттенок.

Интегральный показатель самооценки свидетельствует о стрем­лении к аддиктивной компенсации самоотношения за счет его аффек­тивных компонентов. По сравнению со второй группой, больные невро­зом демонстрировали повышенные показатели по шкалам аффективных компонентов и сниженные значения по шкалам когнитивных компонен­тов. Так, женщины, больные неврозом, отказывались от механизмов саморегуляции, связанных с когнитивной стороной самоотношения. Компенсация за счет аффективного компонента и «освобождение» те­лесных ресурсов от участия в неадаптивных компенсаторных механиз­мах привело к повышению активности, бодрости, устойчивости эмо­ционального тона и снижению тревоги (но показатели все равно оказы­вались далекими от условно здоровых). Нарастала удовлетворенность жизнью в целом и формировался положительный образ Я. Последнее заставило думать об искажении самокритики. Это подтверждается за­вышенным уровнем параметров аутосимпатии, самопринятия и ожи­даемого отношения от других.

Параметр «ожидаемое отношение других» образует мало связей с факторами, описывающими личностные характеристики, что позволя­ет говорить о развитии экстернальности. Это подтверждает связь пара­метра «самопринятие» с фактором «сила: друг» и связь самоинтереса с отношением других. Выявлена зависимость самоуважения от эмоцио­нальных состояний и его отрицательное взаимодействие с параметром «сила: женщины», что позволяет говорить о противопоставлении своей личности остальным женщинам и предположить отрицательную проек­цию. Подобное явление оказывает неблагоприятное влияние на тонус личности, создает напряженность, тревогу, неудовлетворенность жиз­нью и может вызывать ощущения тревожно-депрессивного характера. Под влиянием противопоставления формировался малоценностностный образ Я.

Таким образом, невротизированные личности использовали когнитивный компонент, повышенные интернальность и саморуковод­ство для компенсации самооценки, что приводило к явлениям тревож­но-депрессивного характера, а лица, больные неврозом, в качестве ком­пенсаторного механизма использовали аффективные компоненты само­оценки, искажения самокритики и завышенную экстернальность. По­следняя приводит к образованию отрицательных проекций и противо­поставлению своей личности окружающим, от чего происходят к тре­вожно-депрессивные явления.

Нагорская И. А.

НАРУШЕНИЯ КОГНИТИВНЫХ ФУНКЦИЙ У ДЕТЕЙ

С ФАРМАКОРЕЗИСТЕНТНОЙ ВИСОЧНОЙ ЭПИЛЕПСИЕЙ

Клинико-психологическое исследование высших психических функций у детей, страдающих фармакорезистентной формой височной эпилепсии, является актуальной проблемой современной эпилептоло­гии, с учетом высокой частоты фармакорезистентных форм и все боль­шего распространения метода хирургического лечения эпилепсии (Engel J. J., 2008). В связи с этим необходимым этапом предхирургиче-ского и послеоперационного обследований детей являются исследова­ние структуры нейропсихологических синдромов нарушения ВПФ и их динамики, выделение факторов, влияющих на характер и тяжесть син­дромов, а также разработка стандарта нейропсихологических рекомен­даций при принятии решения о хирургическом лечении, оценке эффек­тивности хирургии эпилепсии и прогнозирования ее последствий. В современной литературе даны противоречивые данные о характере и степени когнитивного дефицита у детей с височной формой эпилепсии. Большинство работ направлены на исследование памяти или уровня интеллекта, но не происходит качественной квалификации симптома. Анализируется ряд условий (возраст дебюта, сторона поражения, мо-но/политерапия антиэпилептическими препаратами, вторичная генера­лизация приступов, гистология и т. п.), которые могут оказывать влия­ние на состояние когнитивных функций, по-разному оценивается их вклад в тяжесть нарушений (Berg A. T. et al., 2008; Hennessy M.J . et al.,

2001; Lespinet V. et al., 2002; O'Leary S. D. et al., 2006; Микадзе Ю. В., Гогберашвили Т. Ю., 2010). Предполагается исследовать группу детей от 6,5 лет до 16,5 лет в дооперационном и послеоперационном периодах (катамнез до одного года). В настоящее время начат набор в группу. Далее представлены данные 12 детей с диагнозом установленной фар-макорезистентной височной эпилепсии, в возрасте от 7 до 15 лет, обсле­дованных в дооперационном периоде на базе НИИ нейрохирургии име­ни Н. Н. Бурденко РАМН. Детям проводились общее нейропсихологи-ческое обследование по А. Р. Лурия и шкала интеллекта для детей (WISC-III-R).

По обработанным данным WISC-III-R можно сделать предвари­тельные выводы о том, что:

  1. Не выявлено различий между группами детей по критерию латерализации очага и наличию вторичной генерализации или ГТКП в семиологии приступов.

  2. Наиболее сильное влияние на нарушение когнитивных функ­ций у детей оказывают возраст дебюта и длительность заболевания. Де­ти с дебютом до трех лет значимо хуже выполняют субтесты «Арифме­тический», «Словарный», «Повторение цифр», «Кубики Кооса», «Коди­рование», что согласуется с данными других исследователей (Aldenkamp A. P., 1990). Эти данные позволяют сделать вывод, что ха­рактер снижения когнитивных функций может быть описан в терминах неспецифического метасиндрома (отсутствие более выраженного, по сравнению с другими, синдрома эпилептического очага) при дебюте заболевания до трех лет (снижение слухоречевой памяти, нарушение счета и неусвоение понятий числа и арифметической операции, сужение объема внимания, зрительно-конструктивные нарушения). Похожий паттерн нарушений складывается и при большей длительности течения эпилепсии (стаж болезни более пяти лет).

  3. У всех детей, независимо от возраста дебюта заболевания, его длительности, латерализации и гистологии очага поражения, грубо снижены показатели по субтесту «Словарный», что указывает на недос­таточное развитие речи, набор активного и пассивного словаря.

  4. Дети с циклолептическим течением приступов имеют более низкие показатели по вербальным субтестам WISC-III-R, значимо хуже выполняют субтесты «Сходство» и «Недостающие детали», чем дети с относительно стабильной периодичностью приступов, что может свиде­тельствовать о снижении уровня обобщения, сужении объема внимания и трудностях дифференциации существенного и второстепенного в зри­тельных образах.

  5. При сравнении данных по гистологии очага поражения мож­но отметить, что лучше всех с заданиями справлялись дети с врожден­ными доброкачественными опухолями, что в данной выборке может быть связано с тем, что у большинства детей из этой группы длитель­ность заболевания составляет меньше пяти лет. Для медиального височ­ного склероза и пороков развития (атрофия коры, фокальные корковые дисплазии) характерны более грубые нарушения высших психических функций, которые носят неспецифический характер и могут возникать «на отдалении» от эпилептического очага и очага анатомического по­ражения, являясь последствиями эпилептической энцефалопатии.

Павленко И. Н.

РОДИТЕЛЬСКОЕ ОТНОШЕНИЕ К ДЕТЯМ

С ОНКОГЕМАТОЛОГИЧЕСКИМИ ЗАБОЛЕВАНИЯМИ

В настоящий момент в современном здравоохранении специа­листы, занимающиеся разработкой и изучением детской онкологии, столкнулись с необходимостью расширения мишеней, фокусов внима­ния данной проблематики. В связи с этим прогрессивные специалисты уделяют особое внимание постановке, выделению, изучению проблем больных детей, их душевным страданиям, но при этом не забывают, что существенным для повышения эффективности лечения будет являться учет проблем родителей тяжелобольных детей.

Цель работы - изучение особенностей родительского отношения к детям с онкогематологическими заболеваниями. Выдвигается гипотеза: деза-даптивное психоэмоциональное состояние родителей детей с онкогематоло-гическими заболеваниями способствует формированию неэффективного родительского отношения. В исследовании приняли участие 124 человека (мамы). Использовались методики: «методика диагностики отношения к бо­лезни ребенка» В. Е. Каган, И. П. Журавлева; «опросник родительского от­ношения» А. Я. Варга, В. В. Столин; «Опросник АСВ - анализ семейного воспитания» Э. Г. Эйдемиллера; «Шкала депрессии A. Beck» и «Шкала уровня тревоги A. Beck», адаптированные Н. В. Тарабриной; Опросник «запрет на выражение чувств» В. К. Зарецкого.

Полученные результаты исследования. Особенности родитель­ского отношения к детям с онкогематологическими заболеваниями про­являются в следующем. Матери испытывают сильное эмоциональное напряжение, обусловленное страхом потерять ребенка, страхом смерти ребенка, стремятся отдать ему все чувства, всю любовь, уделять ему все свое время, внимание, силы, ребенок становится центром их жизни, они ощущают себя с ребенком единым целым, они потворствуют всем его желаниям, потребностям, стараются удовлетворить их, оградить ребен­ка от трудностей и неприятностей, предпочитают обходиться либо вовсе без наказаний, либо применяют их крайне редко, избавляют детей от всех обязанностей (их обязанности в семье минимальны или их нет во­все), ограничивают самостоятельность, активность. Матерям присуще стремление игнорировать повзросление ребенка, стимулировать у него сохранение таких детских качеств, как непосредственность, наивность, игривость и т. д. Это указывает на желание матерей инфантилизировать ребенка, приписать ему личностную и социальную несостоятельность, родитель видит ребенка младше его реального возраста. Кроме того, они неосознанно отвергают ребенка с его личностными особенностями, стремятся изменить его под ту модель, которая является для них более привлекательной, в данном случае «детские, женские черты».

Инфантилизация усливается за счет чрезмерного, всестороннего контроля активности и самостоятельности ребенка, родитель требует от него безоговорочного послушания и дисциплины. Мать старается навя­зать ребенку во всем свою волю, не в состоянии встать на его точку зре­ния. Видно проявление неустойчивого стиля воспитания, проявляюще­гося в сочетании черт потворствующей гиперпротекции и доминирую­щей гиперпротекции.

В итоге можно сделать вывод, что нарушение родительского отношения к детям с онкогематологическими заболеваниями проявля­ется в нарушении поведенческого компонента родительского отноше­ния, обусловленное искажением эмоционального компонента родитель­ского отношения. За искажением родительского отношения в целом стоит запрет на выражение чувств, неосознание чувств, отказ от их про­явления. Следствием запрета на выражение чувств, в частности запрет на переживание и выражение негативных эмоций, является их посте­пенное накопление, что также способствует увеличению уровня трево­ги, депрессии. А неспособность испытывать положительные эмоции, переживать радость (ангедония) усугубляет течение депрессии и явля­ется неотъемлемым ее компонентом.

Следует отметить, что неспособность, отказ проявлять чувства, запрет на их выражение скрывают эмоциональный дискомфорт - де­прессию, тревогу. Видна сложная кольцевая зависимость, проявляю­щаяся во взаимном влиянии запрета на выражение чувств и тревожных переживаний, депрессивной симптоматики, которые вместе образуют общее дезадаптивное психоэмоциональное состояние родителей и спо­собствуют формированию неэффективного родительского отношения, не дают объективно осмыслить, воспринять происходящую ситуацию лечения. Это, в свою очередь, негативно сказывается на лечении ребен­ка, так как родители не могут принять решение относительно медицин­ских процедур, они не в состоянии следовать режиму, выполнять инст­рукции врачей.

Пащенко М. А. Козина Н. В.