Психофизиологических установок личности на деятельность в групповом взаимодействии

Ковалева Н. В. (г. Майкоп)

В ситуации реального взаимодействия индивидуальных субъектов, имеющих разный уровень установок на деятельность в условиях коллективного субъекта, наблюдаются любопытные фено­мены, связанные с разным пониманием смысла ситуации, и, сле­довательно, с разными характеристиками их поведения и оценок. А. Н. Леонтьевым выделяется четыре уровня психофизиологических установок на деятельность: энергетический, операциональный, целевой и смысловой. Нами был определен еще один уровень — рефлексивный, или методологический.

Феноменом является тот факт, что каждый из указанных уров­ней имеет свою систему информационных знаков для передачи информации, связанной с развитием ситуации, и способы влияния на поведение и деятельность друг друга в условиях коллективного взаимодействия, и свою доминирующую форму активности.

На энергетическом - это директивная стратегия, авторитарный стиль воздействия. Активность - физическая.

На операциональном- передача знаний, умений, опыта по разработке схем поведения и действий в той или иной ситуации. Преобладающая стратегия - манипулятивная, стиль - смешан­ный. Активность физическая и социальная (коммуникативная, организационная).

На целевом - поиск адекватных значений, сущности ситуации, воплощение их в цели. Стратегия - развивающая, стиль - демокра­тический. Активность - творческая.

На смысловом - поиск и формулирование смыслов ситуации, стратегия развивающая, стиль- либеральный. Активность- ду­ховная.

Проблема заключается в том, что на начальном этапе группо­вого или межличностного взаимодействия в конкретной ситуации каждый из участников имеет разный уровень психофизиологиче­ских установок на одну и ту же деятельность. Он зависит, на наш взгляд, от содержательных характеристик их субъектной идентич­ности и ситуативного значения, которое каждый в отдельности придаетакту взаимодействия, согласно собственной интерпретации. Организатору, который, в свою очередь, имеет свою установку, важ­но учитывать этот факт для правильной организации и достижения оптимальной эффективности управляемой им ситуации. В зависи­мости от ее содержательных и операциональных характеристик, особенностей аудитории возможны несколько схем управления раз­витием ситуации. Цель- вывести установки взаимодействующих на общий необходимый уровень. Это возможно при организации обязательного этапа, условно называемой «сонастройкой», где уместно использование психогимнастики с рефлексией, а также последовательное применение форм активности, начиная с вы­явленных уровней, постепенно переводя их в формы, свойственные необходимому.

105

Материалы IV съезда Российского психологического общества. Том II.

Психологические проблемы преступного поведения несовершеннолетних

Коваленко С. В. (г. Нижневартовск)

Проблема преступности несовершеннолетних обусловлена взаимным влиянием отрицательных факторов внешней среды и личности самого несовершеннолетнего. Чаще всего престу­пление совершают так называемые «трудные», педагогически «запущенные» подростки. Важнейшим условием формирования личности «трудного» подростка в большинстве случаев являются отрицательные семейные условия, социальное окружение, а также индивидуальные особенности личности подростка, которые обуславливают его индивидуальное реагирование на различные «жизненные неудачи». Психологически этот возраст крайне противоречив. Важнейшее психологическое новообразование подросткового возрасти - чувство взрослости - представляет собой, главным образом, новый уровень притязаний, предвос­хищающий будущее положение, которого подросток фактически еще не достиг. Отсюда - типичные возрастные конфликты и их преломление в самосознании подростка. Повышенная кон­фликтность особенно в отношениях с взрослыми, родителями и учителями, которая нередко проявляется в подростковом возрасте, объясняется не только органическими изменениями, но и тем, что меняется вся система отношений подростка и со взрослыми, и со сверстниками. «Мораль подчинения», которая раньше характеризовала отношения ребенка с взрослыми, вследствие обостренного чувства взрослости подросток стремится заменить на «мораль равенства». Специфической особенностью насильственных преступлений несовершеннолетних, в том числе убийств и тяжких телесных повреждений, является резко неадекватная реакция на действия, которые воспринимаются ими как оскорбление, лежащая в истоках мотивации таких пре­ступлений. Психологическое объяснение этого феномена связано с двумя мотивами: недоверие к взрослым из-за необоснованного обобщения ими собственных негативных отношений и переноса этих взаимоотношений на других людей.

В центре внутренней картины преступления подростка на­ходится его личность, в процессе изучения которой происходит выделение психологических детерминант антиобщественного поведения на различных этапах его формирования. Так, А. Ф. Зе­ленским в проведенных исследованиях многочисленных групп осужденных, отбывающих наказание за тяжкие телесные престу­пления, показано, 12 % опрошенных не смогли как-нибудь удо­влетворительно объяснить мотивы своих поступков, приведших их в колонию. В зависимости оттого, какие состояния личности обусловили ослабление сознательного контроля над поведением, для психологического анализа наибольший интерес представляют те преступления, которые отнесены к «скоротечным», т. е. проис­шедшим как бы спонтанно, необдуманно, за счет неосознаваемых поведенческих регуляторов. Что представляют из себя регуляторы, какова их природа - вот круг вопросов, относящихся к сфере психологического знания.

Основные формы политического влияния региональной элиты

Коваль Н. А. (г. Тамбов)

Психологические исследования позволяют выделить три группы основных форм политического влияния: первая группа -формы, центрированные на содержании; вторая группа - формы, центрированные на цели; третья группа - формы, центрированные на адресатах (личностях).

Первая форма, центрированная на содержании, реализуется в виде передачи заранее подготовленного содержания идео­логического характера адресату. Эта форма нередко изобилует стереотипами, характерными для источника влияния клише, предполагает усвоение предложенной информационной струк­туры и нередко предлагает адресату готовое целевое содержание. Например, узнаваемым лозунгом региональной элиты являются обустройство региона, создание рабочих мест, социальная защита населения, использование земельных ресурсов по-хозяйски, сохранение и приумножение духовного богатства края и т. п. При этом формула решения вопроса предлагается сверху и подкрепляется соответствующими аргументами. В этом заклю­чается типичный подход к оказанию влияния, центрированный на содержании. Следует отметить, что данный подход является традиционным и нередко подвергается критике за тенденцию «влияние сверху».

Альтернативной формой политического влияния является центрация на цели. Целью обычно выбирается достижение жела­емого изменения у адресатов влияния. В известной мере можно сказать, что центрация на цели предполагает процесс обучения целевой группы, в результате чего можно отчетливо обнаружить итог влияния. В данном контексте обучение целевой группы как форма влияния есть наблюдаемые и измеряемые движения к поставленной цели. При этом цель считается достигнутой, если изменения под оказанным влиянием соответствуют заранее установленным стандартам. Иными словами, целевая форма предполагает формулировку цели, конкретизацию задач, выяв­ление условий, отбор средств и применение приемов измерения результатов. Например, достаточно типичная цель, которую мо­жет ставить перед собой правящая городская элита, заключается в том, чтобы убедить население в необходимости более высокой платы за коммунальные услуги вплоть до 100 %. Для достижения данной цели обычно выдвигаются задачи информировать насе­ление о существенных проблемах в ЖКХ, о необходимом уровне финансирования этой службы, о малой доле затрат, покрываемых за счет платы от населения, о возможных путях решения проблем, об отсутствии альтернативных источников финансирования и т. д. Одновременно исследуются условия, сложившиеся в регионе с учетом опроса общественного мнения, готовности жителей пойти на повышение оплаты, опасности социального взрыва и т. д. Разрабатываются конкретные приемы оказания влияния на население с привлечением СМИ, организации встреч в микро­районах, проведением социологических исследований. В ряде регионов нашел применение способ, который можно условно назвать «контрастным ожиданием», то есть когда заранее объ­явленный рост, например, квартплаты должен составить 40%, хотя фактически он вырастает до 30-35 %. Социологические

106

з-н

исследования показывают, что такое «обманутое ожидание» в ряде случаев снимает социальную напряженность и позволяет получить ожидаемый результат. Недостатком рассмотренной формы является то, что адресат влияния становится пассивным инструментом под воздействием правящей элиты.

Альтернативой данной форме является форма, центрирован­ная на личностях. Рассмотрим ее несколько подробнее. В основе данной формы влияния лежит некоторый набор ценностей, раз­деляемый источником и адресатом влияния и выбираемый как основа для дальнейшего диалога. В подобных случаях влияния создаются условия для более полной самореализации не только источника, но и адресата. При этом данная форма может быть названа «открытой», поскольку результат, разрабатываемый в совместном диалоге, может в некоторых случаях оказаться непредсказуемым. Например, такие ценности, как патриотизм, память о героическом прошлом, любовь к малой родине, при­надлежность к родному краю и другие, стали важной задачей, которую решает правящая элита в регионе. Благоприятные обстоятельства для укрепления названных и других ценностей создаются во время празднования Дня победы, Дня города и т. п. В этот период появляется возможность массового сопереживания ценностей, важных для формирования национального самосо­знания и чувства национального единения. Важно подчеркнуть, что наилучшим условием для влияния является та ситуация, в которой элита наглядно и непосредственно становится частью создаваемого эмоционально-ценностного пространства. Послед­нее обстоятельство особенно широко используется в некоторых западных странах, где важным идеологическим принципом элиты при обращении к целевой группе населения является «Я один из вас». Задача влияния считается решенной, если целевая группа единодушно формулирует вывод «Он один из нас». Попутно отме­тим, что данная форма эффективно срабатывает при решении за­дач меньшего эмоционального характера. Строя «идеологическую игру» на личностной основе, как показывает зарубежный опыт, возможно эффективно использовать ценностные ориентации на «честную игру», «пополнение бюджета города», «безопасные улицы», «охрана частной собственности», «благотворительность» и т. п. Таким образом удается оказывать влияние на целевые группы при решении важных социальных и хозяйственных задач. Например, убедить родителей школьников построить бассейн и школьный стадион на собственные денежные средства, которым будут пользоваться многие поколения в течение многих лет. Опыт показывает, что при преимуществах, которыми обладают каждая из форм влияния, ни одна не является универсальной, поэтому чаще всего применяется комплексный подход, объединяющий центрацию на информации, цели и личностях. Реализация дан­ной формы предполагает изучение нужд адресатов влияния, разработку программы действия, выбор приемов и мониторинг результатов.

Диагностические возможности Психологообразовательного теста

в комплексном психолого-нейрофизиологическом

обследовании детей, больных шизофренией

Коваль-Зайцев А. А., Сорокин А. Б., Зверева Н. В.,

Горбачевская Н. Л, Козлова И. А. (г. Москва)

работа поддержана грантом РГНФ 06-06-00639а

В клинике эндогенных психозов детского возраста НЦПЗ РАМН проведено комплексное психолого-нейрофизиологическое обсле­дование детей, больных различными формами шизофрении. Для психологической части использовались Психологообразовательный тест (английское название и аббревиатура: Psychoeducation Profile, далее - PEP: E. Shopler, R. Reichler), для нейрофизиологической - ЭЭГ обследование.

Задача исследования: оценка диагностических возможностей PEP в комплексном исследовании детей с рано начавшейся про-гредиентной детской шизофренией (в сопоставлении с другими формами). Использовался корреляционный анализ для сопостав­ления данных ЭЭГ и PEP исследования, как между собой, так и в отношении возраста начала заболевания.

Экспериментальную группу составили 39 детей в возрасте от 5,5 до 12,5 лет (средний возраст 8,8 лет). Все дети находились на лече­нии в седьмом отделении НЦПЗ РАМН и имели диагнозы: шизофре­ния детский тип (F20.80.43), шизотипическое расстройство (F21.3, F21.4). Психологическое обследование проводилось в 1-3 приема, что было связано с состоянием испытуемых. Шкалами PEP оценива­лись: уровень развития интеллектуальных, моторных и социальных навыков. Комплексная оценка с помощью PEP разделила больных на три группы: дети без задержки развития выделенных сфер (1), дети с легкой степенью выраженности задержки (2) и дети с тяжелой задержкой (3) указанных сторон психической деятельности. Неза­висимо от принадлежности к группе по состоянию интеллектуальной сферы, для всех пациентов был характерен низкий уровень развития подражания, мелкой моторики и экспрессивной речи.

По возрасту начала заболевания все больные были разделены на две группы: группа с началом заболевания до 18 месяцев и группа с началом заболевания после 18 месяцев. Оценка параметров психи­ческой деятельности больных и корреляция полученных профилей психического развития обследованных по PEP с возрастом начала заболевания показала достоверно значимые отличия по уровню выполнения субтестов PEP Больные из группы с более ранним на­чалом заболевания были гораздо менее успешны в выполнении ряда субтестов из PEP и по интеллектуальному уровню они принадлежали 3 и, частично, 2 группам. Дети с началом заболевания после 18 месяцев интеллектуально были успешнее и относились к 1 и, частично, 2 из выделенных на основании выполнения теста PEP групп. Таким об­разом, полученные данные свидетельствуют о наличии связи успеш­ности интеллектуального развития и времени начала заболевания. Психиатры указывали на влияние возраста начала заболевания шизофренией на последующее психическое и интеллектуальное раз­витие ребенка (М. Ш. Вроно, В. М. Башина). Психологическая оценка корреляционной связи возраста начала заболевания шизофренией и последующего интеллектуального развития ребенка встречается существенно реже.

107

Материалы IV съезда Российского психологического общества. Том II.

ЭЭГ-исследование проводилось при помощи системы BrainSys (Россия). 16 мостиковых электродов располагались согласно между­народной схеме 10/20, референтные электроды крепились на ушных мочках. Безартефактные участки записи с закрытыми глазами подвергались быстрому преобразованию Фурье, данные представ­лены в виде абсолютных и относительных значений спектральной мощности (СП) в стандартных полосах частот, а также в узких диа­пазонах (по 1 Гц). Эти значения сравнивались между собой, а также с данными ЭЭГ здоровых детей соответствующего возраста и пола (использовался непараметрический тест Манна-Уитни). Уровень значимости корреляции отдельных показателей PEP и возраста на­чала заболевания со значениями спектральной плотности (СП) для 16 зон коры определялся с помощью критерия Пирсона.

Сравнение всей группы детей с шизофренией с возрастной нормой выявило снижение значений СП практически во всех ритми­ческих диапазонах, кроме бета-2, что свидетельствует о снижении амплитуды колебаний по сравнению с нормой. Поэтому использо­вались относительные значения СП, которые были выше в дельта- и бета-полосах частот и снижены в альфа-диапазоне (9-12 Гц).

Корреляция данных ЭЭГ с успешностью выполнения заданий PEP показала, что в ЭЭГ детей, хуже справлявшихся с заданиями, обнаруживается более высокий уровень СП в бета-полосах частот, а также снижение СП в узких полосах частотальфа- и тета-диапазонов: 8-9 Гц втеменных областях коры и 4-5 Гц в центральной зоне коры головного мозга. Можно говорить о соответствии выделенных групп по результатам PEP и ЭЭГ исследования.

Корреляция данных ЭЭГ с возрастом начала заболевания выявила следующее: если заболевание началось ранее 18 месяцев, то уровень бета 1- и бета 2-активности был выше, и, соответственно, если заболевание начиналось после 18 месяцев, то по данным ЭЭГ уровень бета 1- и бета 2-активности был ниже. Сравнение данных выявило у детей с более ранним началом заболевания более вы­сокий уровень бета 1- и бета 2-активности, а также более низкий уровень значений СП в дельта- и тета-диапазонах частот.

Таким образом, было получено, что уровень бета-активности достоверно выше, а медленной активности - ниже при раннем на­чале заболевания и менее успешной когнитивной деятельности.