Нарратив как метод в развитии ценностного отношения молодежи к семейной жизни

Камышанова И. В. (г. Волгоград)

Духовно-нравственный кризис современного российского общества с вытекающими из него демографическими пробле­мами остро ставит вопрос о методах и средствах формирования ценностей семейной жизни у подрастающего поколения. При этом духовно-нравственная сфера личности является наиболее деликатной с точки зрения ее развития. Данное противоречие, на наш взгляд, способны решить нарративные методы, сложившиеся в ответ на постмодернистские тенденции в культуре и обществе и активно внедряющиеся в отечественную психологическую практику.

Новые традиции гуманитарного познания, заложенные М.М. Бахтиным, Дж. Брунером, Л. Витгенштейном, Р. Бартом, нашли свое продолжение в культурно-истоической психологии, социальном конструкционизме и нарративной психологии: метод нарратива открыл возможность изучения отношений в системе «личность-текст- культура» и влияния на эти отношения.

Построение семьи в стиле партнерства и сотрудничества требует отказа от приоритетов эгоизма, доминантности, критич­ности, гедонизма, устремленности к материальным благам, а также нахождения компромисса между личной жизнью и карьерой. Духовно-нравственные ориентиры, являющиеся основой семейного благополучия, лежат в сфере общечеловеческих ценностей и об­ращают нас к наследию отечественной православной культуры. Перед молодыми людьми стоит задача обретения терпимости, заботы, верности, любви, способности жертвовать, ответственного отношения к жизни. Изменение личности в данном направлении требует серьезной внутренней работы над собой при восприятии себя включенным в социальный и культурный контекст, что и по­зволяют осуществить нарративные методы.

Трансформации эмоционально-волевой сферы личности у алкогольных аддиктов

Канаркевич О. С. (г. Ростов-на-Дону)

У алкогольных аддиктов можно выделить характерные, до­статочно устойчиво проявляющиеся изменения личности и ее эмоционально-волевой сферы. В ряде исследований выявлено, что даже умеренный прием алкоголя приводит к личностным на­рушениям на разных уровнях ее организации. (А.Ф. Артемчук, 1985; Б.С. Братусь, 1973,1974,1995; В.А. Гурьева, В.Я. Гиндикин, 1980; В.Ю. Завьялов, 1988;С.В. Березин, К.С. Лисецкий, Е.А. Назаров, 2001; Т.Г. Бетелева, 1990 и др.). Негативные последствия употребления алкоголя проявляются на уровне познавательных процессов лич­ности: ослабевает память, ухудшается способность к концентрации внимания, снижается качество восприятия и мышления, отмечается снижение остроты зрения, слуха, понижение кожной чувствитель­ности и повышение болевого порога чувствительности. Аддикты утрачивают способность к адекватному отражению мира и способ­ность к логическому мышлению.

При опьянении у человека ситуативно может возникать состоя­ние легкой эйфории, исчезновение усталости и появление чувства комфорта, бодрости, иллюзия решения всех проблем. Алкоголь может пробуждать непреодолимые влечения, требовательность, ненасытность и импульсивную безусловность выполнения воз­никающих у человека потребностей. При этом аддикту признавать и выносить свои собственные чувства достаточно тяжело. В силу эмоциональной перенасыщенности и снижения контроля эмоции и чувства кажутся ему неподвластными.

Одной из крайностей в проявлениях эмоциональной сферы алкогольных аддиктов может быть субъективное ощущение эмо­циональной пустоты, так как для них субъективно закрыт доступ к собственному внутреннему миру и его рефлексии. Алкоголикам зачастую кажется, что чувства у них отсутствуют вовсе или вос­принимаются ими слишком смутно. Вследствие дефицита эмоций

84

з-н

аддиктивные пациенты ощущают в своих отношениях с другими эмоциональное обнищание. В этих случаях алкоголь используется ими для разнообразия переживаний.

Наряду с субъективными изменениями алкоголь порождает и объективные трансформации эмоциональной сферы человека. В частности, отмечается утрата способности к дифференциации аддиктами своих эмоциональных состояний. Кристал (1977,1982, 1988), проводя работу с соответствующим контингентом, выделил лиц, которые не способны дифференцировать свои чувства, склонны к соматизации аффекта и не могут выражать свои чувства словами. Отвечая на вопрос о своем состоянии, они не могут идентифи­цировать у себя различные эмоциональные состояния, не могут адекватно объяснять, устали ли они или голодны, испытывают ли печаль или гнев.

У алкогольных аддиктов наблюдается также большее или меньшее нарушение процессов саморегуляции поведенческих проявлений: контроль за поведением и речью, падение уровня нервно-мышечной координации, изменение походки и коорди­нации движений рук, увеличение времени реакций, совершение безрассудных поступков, не свойственных им в нормальном, свободном от аддикции состоянии.

Установлено, что на базе алкогольного опьянения возможно вхождение в аффективное состояние, приводящее к делинквентно-му поведению (И. А. Кудрявцев, 1999). Личностные изменения при синдроме зависимости нарастают постепенно. Так, С. В. Котлярова (2005) говорит, что вначале происходит заострение преморбидных черт характера, затем проявляются психопатоподобные нарушения с нивелировкой преморбидных черт. Установлены случаи возник­новения морально-этических деформаций, проявления неадек­ватности самооценки, возрастание самоуверенности, искажение самовосприятия, что в целом обусловливает большую или меньшую деградацию личности (А.А. Портнов, 1971; И.Н. Пятницкая, 1994).

На практике аддикты неизменно подтверждают неспособность защитить себя и проявить заботу о себе, хотя они испытывают потребность в комфорте, безопасности и контроле. Известно, что забота о себе является психологической способностью, связанной с определенными функциями и реакциями Эго, которая предохра­няет алкоголиков от причинения вреда и гарантирует выживание, позволяет воспринимать сигналы тревоги и видеть причинно-следственные связи.

Аддикты страдают не только вследствие переживаний вну­тренней дисгармонии, дискомфорта и фрагментации, но и из-за неспособности думать хорошо о себе и о других. Уязвимость систем саморегуляции делает их предрасположенными к употреблению химических веществ, провоцируя к этому и поддерживая надежду на помощь алкоголя.

Значительные мучения алкогольным аддиктам доставляют собственные защиты, с помощью которых они пытаются скрыть свою уязвимость. Версмер (1974) основой аддиктивных расстройств считал «дефект аффективной защиты». Люди с химической зависи­мостью переживают сознательные и бессознательные суицидальные импульсы, скрывая их от окружающих. Явно «наплевательское» отношение к себе является следствием длительного злоупотребле­ния химическими веществами. Здесь находит отражение процесс разрушения личности, безысходность и депрессивность, которые являются результатом аддиктивной модели адаптации.

Защита поврежденного и уязвимого Я аддиктивной личности осуществляется на основе саморазрушения, которое порождает

отказ от реальности, утверждение собственной самодостаточности, агрессии и бравады. За это приходится платить чувством изоляции, обеднением эмоциональной сферы и неустойчивыми взаимоотно­шениями с семьей, друзьями и коллегами.

Нарушение процессов эмоционально-волевой и поведенческой саморегуляции приводит к радикальному изменению всех систем взаимодействия алкоголика с окружающим миром, с другими людьми и с самим собой. Можно говорить об определенной транс­формации системы отношений личности алкоголика в целом.

Состояние и проблемы истории психологии в Белоруссии

КандыбовичЛ.А. (г. Минск)

Известно, что история психологии выполняет мировоззрен­ческие функции, формирует систему оценочных суждений и ценностных ориентации, способствует преодолению «мозаичного» видения мира и др.

Уроженец Белоруссии Л.С. Выготский уделял много внимания истории психологии. Он говорил: «Мы не хотим быть Иванами не помнящими родства, мы не страдаем манией величия, думая, что история начинается с нас; мы не хотим получить от истории чистое и плоское имя... Мы должны рассматривать себя в связи и в от­ношении с прошлым; даже отрицая его, мы опираемся на него». Анализ всего исторического пути развития психологии в Беларуси свидетельствует о наших общих исторических корнях с Россией, а также о большом влиянии и помощи, которую оказывали россий­ские учёные на развитие психологии в Республики Беларусь.

Исследование истории психологии в Белоруссии высветило ряд трудностей и проблем. Определённая сложность состоит в том, что часть архивных материалов республики погибла в годы Великой Отечественной войны. Есть трудности, связанные с деликатностью самой темы, спецификой её исследования, ревностным отношением некоторых психологов к своему месту в истории науки и др. В связи с этим вспоминается любопытное высказывание: «Есть много опасных профессий: история - одна из них». Такая опасность иногда может возникать при различных обстоятельствах.

Активное развитие исследований истории психологии в Бела­руси началось сравнительно недавно.

В1996 г. по решению отделения психологии и педагогики Бело­русской академии образования было открыто научное направление по истории психологии в Белоруссии. В это время в БГПУ им. М. Тан­ка уже читался для студентов, будущих психологов, курс «История психологии в Белоруссии». В настоящее время на факультете «Психологии» и ряде других факультетов БГПУ им. М. Танка и других вузов республики читается курс. Разработан «Учебно-методический комплекс по истории психологии» для студентов дневной, вечерней и заочной форм обучения.

Издано учебное пособие «История психологии в Беларуси» (2002), а в 2005 г. - 2-е издание, дополненное и расширенное. В 2004 г. вышла хрестоматия по «Истории психологии в Беларуси» объёмом более 24-х печатных листов, где, наряду с биографически-

85

Материалы IV съезда Российского психологического общества. Том II.

ми данными и оригинальными статьями ведущих докторов психо­логических наук и профессоров, представлены основные научные направления и творческие источники научных школ республики.

В новом тысячелетии в республики были проведены две на­учные конференции по истории психологии. Вторая конференция была международной с приглашением и активным участием веду­щих российских учёных в области истории психологии: А.Н. Ждан, В.А. Кольцовой, Е.В. Миньковой, Е.Н. Резникова, А.А. Гостева, Ю.Н.Олейникаидр.

История психологии продолжается...

Можно предположить, что повышенные требования задачи в ходе игровой деятельности заставляют подключать все большие функциональные ресурсы, что и проявляется в повышении актив­ности при одновременном нарастании ситуативной тревожности и снижении показателей настроения. Кроме того, был обнаружен общий активизирующий эффект компьютеризированной деятельно­сти, который проявляется втом, что на первом этапе интегративные показатели субъективных состояний и показатели самочувствия повышаются независимо от типа задач.