Взаимосвязь духовной и психологической безопасности в современных угрозах мира

БитехтинаЛ.Д. (г. Москва)

Разговор о безопасности возникаетлибо в период становления, когда предмет рассмотрения еще не оформлен, либо в период угрозы его целостности, когда он оформлен, либо в период вос­становления, когда он все-таки поврежден.

В двадцатом столетии богословие в России было уничтожено, прервалась традиция, исчезло знание и преемственность его передачи - научная школа. Исчезают школы первичного знания, не говоря уже о школах высшего типа. Так же в школах светских были запрещены предметы логики и психологии, дающие человеку представление о своем мышлении, личности и психики.

В конце XIX века и начале XX русский ренессанс дал Московскую и Петербургскую школы религиозной философии и богословия - это В. Соловьев, С.Л. Франк, Н. Бердяев, отец Сергий Булгаков, отец Павел Флоренский, Д. Мережковский, 3. Гиппиус и многие другие.

Революция оборвала эту линию, но поставленные проблемы личности до сих пор являются актуальными, свидетельствующими о надвигающейся опасности - потери духовности, нравственных критериев, лежащих не в социуме или классовой морали, а в

100

А-Ж

онтологическом понятии святости, подлинным носителем которой является Христос- Богочеловек и человек, подражающий Ему в своем Спасении.

Возвращение в науку в XXI веке представления о религиозном сознании, а в психологию понятие - душа, является самым большим достижением. За эти сто лет экспериментальная психология многого достигла, но возвращение ее к гуманным основам в понимании чело­века, к проблеме его уязвимости и безопасности заставляет психоло­гию пересмотреть те основы и принципы, на которых она стояла.

Еще Конфуций скорбел о том, что гуманности, как высшего совершенствования сознания и развития человека, нет в этом мире. Нет такого действия, которое могло бы осуществить высшую добродетель души - гуманность. И он был прав, прозревая в своей скорби, пришествие Бога - Иисуса Христа, который только и мог своей «Искупительной жертвой» осуществить гуманность, как высший акт милосердия; тем самым, внося в мир Логос и те логосы вещей, которым мир и человек до этого не был причастен.

Если говорить конкретно о человеке, то самое опасное для него лежит в изменении своей природы и естества до необ­ратимости. В век скоростей, в котором мы живем, эта опасность очень близка. При таком положении вещей для психологов работы много, но безопасность самих психологов под угрозой от непо­мерного притязания мира. Чтобы в таких условиях, предельного притязания до безумия, помочь, нужны колоссальные энергоре­сурсы, превосходящие эти притязания, методы, останавливающие такое наращивание, что, по нашему мнению, гибельно и опасно для психологии. Фундаментальная психология в нашей стране (Л.С. Выготский, А.Н. Леонтьев) всегда предупреждала о вредности престижной мотивации, приветствуя мотивацию содержательную, обеспечивающую устойчивое развитие деятельности и личности. Сейчас голос психологии не слышен, потому, как она малоэнергийна и не удовлетворяет неуемную прожорливость пресыщенной жизни в ее превращенных формах.

Предельность жизни и поиски ее психологической безопас­ности заставляют расширить саму область психологии XX века и об­ратиться к старым, но добрым истинам, которые работают, именно, в предельных ситуациях: жизнь и смерть,добро и зло, безопасность и угрозы. Возникают новые направления в психологии, возникает религиозная психология.

Психологическая безопасность, прежде всего, связанна с со­держательной мотивацией, с содержательной жизнью и установкой на познание самих себя, развитием своего внутреннего мира, свя­занного так же с различительными способностями и теми актами обостренного сознания, которые человек свершает «на свой страх и риск» (М. К. Мамардашвили).

Психологическая безопасность связана со способностью, от­личать ложь от истины, которая не закреплена в вещах во внешнем мире. Эта способность по различению всегда рождается заново, связана с актом сознания и нравственным выбором, самоопреде­лением человека, с его личностной позицией, с таким смыслом и содержанием, которые восстанавливаются вновь.

Этот механизм изменения своего сознания, исторически в ду­ховной практике, был закреплен Церковью и называется Исповедью и Покаянием, последние всегда «Таинство», таинство общения с Богом. В духовной практике это всегда подвиг духа.

Но и до христианства, источники свидетельствуют, что человеку от его рождения дана свобода, потому как он «сотворен по образу и подобию Божьему» («Бытие»). Поэтому человек обречен, быть

свободным, познавать Бога и себя, свершая в ситуации «двойной лжи» внутренние акты сознания по различению истины ото лжи (святитель Григорий Палама).

В заключении следует сказать, что это, та необходимая мера психологической и духовной безопасности, где душа и дух со­впадают, где душевное становится духовным, где человек творец собственного развития и собственного выбора, где его внутренний мир и сознание самая большая ценность и залог его безопасной, полноценной жизни.

Скромность жизни и образ мысли защищали раньше людей, как и те добродетели, которые несли охранную функцию. Обра­щение психологии только к технической стороне дела не всегда оправдано.

Психологическая безопасность всегда связана с тем, что че­ловек должен знать законы психической жизни. Он должен знать последствия от нарушения законов, а так же научен, соблюдать эти законы, лежащие в онтологической области его сознания, актов сознания, связанных со святостью Бога и Его человечностью, об отсутствии которой еще скорбел и писал религиозный философ 6 века до н. э. Конфуций Лунь Юй.