И интеллектом

ДорфманЛ. Я, Гасимова В. А. (г. Пермь)

В русле полимодальной модели креативности (Дорфман, 2005) были получены данные об отношениях с креативным мышлением и психометрическим интеллектом полимодального Я (Гасимова, 2004) и скорости обработки информации (Дорфман, Гасимова, 2007). Исходя из этого, тестировались две гипотезы. (1) Скорость обработки информации при выполнении простых заданий может служить медиатором между субмодальностями «Авторское Я» и «Воплощенное Я», и креативностью. (2) Скорость обработки информации при выполнении сложных заданий может служить медиатором между субмодальностями «Авторское Я» и «Вопло­щенное Я», и интеллектом.

В исследовании приняли участие 211 старшеклассников Пермских средних общеобразовательных школ, 79 юношей и 132 девушки, возраст в диапазоне от 14 до 17 лет. Субмодальности Я измерялись Пермским вопросником Я (Дорфман и др., 2000), креа­тивное мышление - тестом «Необычное использование предмета» (Аверина, Щебланова, 1996; Guilford, 1967; Wallach & Kogan, 1965), интеллект - тестом умственных способностей Амтхауэра (Сенин, Сорокина, Чирков, 1993). Скорость обработки информации опреде­лялась в заданиях на верификацию понятий («простые» задания) и «Первый стимул-тормозящий» («сложные»задания) (Martindale, 2002). С помощью путевого анализа (в терминах структурных ли­нейных уравнений) строилась гипотетическая модель: Авторское Я и Воплощенное Я- экзогенные факторы, скорость выполнения простых и сложных заданий - факторы-медиаторы, креативное мышление и интеллект- эндогенные факторы.

Статистически, модель была пригодной, а результаты под­держали выдвинутые гипотезы. В то же время, часть полученных результатов второй гипотезой не предусматривалась.

Социальный прототип личности в антропогенезе

До цен ко Е. Л. (г. Тюмень)

Раз уж мы приняли положениеЛ.С. Выготского отом, что любая высшая психическая функция возникает сначала как межличност­ное (социальное) явление,™ и для личности следовало бы указать тот социальный процесс, интериоризация которого порождает ее как индивидуальное качество.

С большим упрощением, определим личность как такое качество человека, которое определяет его способность быть от­ветственным субъектом совершения поступка - выбора между альтернативными мотивами (В В. Сталин). Структурно личность организована как иерархия мотивов (А.Н. Леонтьев) или система

отношений (В. Н. Мясищев). Внутриличностная динамика заключа­ется в борьбе мотивов за то, чтобы определять поведение человека. Единицами личности выступают мотивационные образования, получивших различные названия: комплексы (К. Юнг), отношения (В.Н. Мясищев), смысловые динамические системы (А.Г. Асмолов), системы конденсированного опыта (С. Гроф).

Основной наш тезис состоит втом, что социальным прототипом личности является совместное принятие решений - процедура, представляющая собой окультуренный процесс ведения межсубъ­ектной борьбы за право определять направленность и характер поведения сообщества или отдельных его членов.

В развитии человечества был длительный период, когда о чле­нах сообществ можно было говорить как о социальных индивидах, но никак нельзя назвать их личностями. Общественная жизнь была организована таким образом, что принятие решений совершалось путем возложения ответственности на высшие силы. Для этого у всех народов существовали процедуры обращения к высшим силам за советом, помощью, предсказанием и т. п. Если отдельные люди и брали на себя риск принять решение,то сопровождали его ссылками на покровителей племени, на богов и т. д. Постепенно исполнители таких ритуалов интериоризировали процедуры задавания вопросов высшим силам, в результате они присваивали и право (для начала в некоторой части вопросов) принимать решения. Но даже в наши дни мы обнаруживаем рудименты обращения к богам (судьбе, случаю) в виде бросания жребия (монеты) или других процедур.

Основной путь возникновения личности обнаруживается в про­цедуре совместного принятия решений членами сообществ. Люди заимствовали у животных такие схемы управления сообществами как геронтократия (власть самых старших и потому опытных сородичей) и автократия (власть наиболее сильного вожака). Кроме того, люди изобрели новый вид власти - сакральный, построенный на мифологи­ческих представлениях о том, что есть силы, которые способны оказать им помощь и поддержку в решении жизненно важных задач.

Геронтократия нашла свое воплощение в совете старейших (мудрецов и т. п.), основные функции которых - консервативность и стабильность. Этот институт позволял сохранять преемствен­ность, обеспечивать условия для социальной идентификации, для стабильности племени или народности. Главный используемый аргумент-традиция.

Автократия нашла свое воплощение в единоначалии вождя (военачальника, атамана, князя, лидера, руководителя и т. п.). Их социальная функция - обеспечивать целенаправленность и новые достижения. Наиболее сильными их аргументами были те, которые убеждали в возможно быстром и легком достижении желаемого результата.

Сакральная власть обеспечивала сверхъестественное по­кровительство. Серьезная трудность, с которой встречаются люди в момент принятия решения, это сомнения и страхи. Порождаются они невозможностью предсказать или предусмотреть ход пред­стоящих событий. Трудность смягчает шаман (колдун, маг, жрец, священни), который имеет доступ к покровителю племени (тотему, духам, богам) и обладает способностью задавать вопросы сверх­ъестественному существу, равно кактолковать получаемые ответы и послания.

На основе трех видов власти складывается заметно более сложная по сравнению с животными иерархия. Благодаря сосуще­ствованию трех властей ни одна из них не в состоянии на долгое время подчинить себе две другие, что создает подвижную, гибкую

304

А-Ж

систему балансиров и противовесов, обеспечивающей пластичность передлицом изменений в среде обитания. Следовательно, в конеч­ном итоге такая пластичная система, построенная на триединстве властей, оказывается способной наилучшим образом подстраивать жизнедеятельность сообщества под условия решения самых раз­нообразных задач.

Внутриличностная динамика в виде борьбы мотивов в точ­ности соответствует описанной логике борьбы устремлений членов человеческих сообществ. Литература по психологии личности пестритописаниями мотивационной борьбы, сущностно связанной схарактером межличностного взаимодействия. Это хорошо видно в разных видах психоанализа (отЗ. Фрейда до Э. Берна, предложив­шего инструмент совмещенного анализа внутри- и межличностной динамики), в представлениях о субличностях (К.Г. Юнг, Р. Асаджио-ли), и особенно хорошо - в художественной литературе.

Стоявшие во главе властных структур лидеры неизбежно быстрее других членов сообщества овладевали логикой управления борьбой устремлений. По мере интериоризации этой логики лидеры становились и первыми носителями качеств личности. Этот новый ресурс, в свою очередь, выделял их из числа соотечественников, поднимал их еще выше в иерархии власти. Обозначалась она специальными культурными средствами, среди которых лицо и имя играли важнейшую роль. Эта особая позиция человека до сих пор обнаруживается в распространенном мнении, что личность -это выдающийся человек. Это мнение можно рассматривать как своеобразный рудимент обыденного сознания, указывающий на генезис личности.

Личность, уже как массовое явление, есть относительно позд­нее явление в развитии общества. Это находит свое отражение не только в языке (person в современном значении используется лишь на протяжении 2-х последних столетий, а русское «личность» и того меньше). Но и в том, сколь велико количество личностных сбоев в обществе (бессубъектность, дефицит ответственности, целост­ности и т. п.), что можно считать косвенным признаком далекого от завершения процесса становления личности как фактора обще­ственного развития.

Когнитивное направление исследований экономической социализации детей за рубежом: содержание, проблемы

Дробышева Т. В. (г. Москва)

В настоящее время в зарубежной психологии выделяют три основных направления в исследовании экономической социализации детей (до недавнего времени - два). Условно их можно было бы на­звать - «когнитивный», «поведенческий» и «факторный». Последний, объединяет наименьшее число работ в связи с тем, что: во-первых, существует много методических сложностей как в проведении подобных исследований (методы сбора данных, учет и контроль побочных переменных, формирование выборки и т. д.), так и в по­лучении точных и максимально достоверных результатов; во-вторых, практически во всех исследованиях экономических представлений

детей, их экономического поведения рассматриваются различия по полу, материальному благосостоянию семьи, региону проживания, возрасту и т. п., то есть косвенно изучаются институты и агенты со­циализации, а также индивидуально-психологические особенности как факторы (условия или средства), определяющие экономическое поведение детей или понимание ими экономических явлений.

Когнитивное направление объединяет исследования эко­номических представлений детей о различных явлениях и объ­ектах экономического мира взрослых, таких как: цена, зарплата, накопления, вклады, деньги, инвестиции, забастовки, а также богатство, средства производства, спрос и предложение, реклама и т. п. Это работы Д. Лайзер, Дж. Севон, Д. Леви, А. Берти, А. Бомби, Р. Брусдала, К. Ролан-Леви, А. Фернэма, Л. Фарби, X. Диттмар, П. Уэбли, Е. Диес-Мартинес, А. Охаэ, К. Чен, Дж. МакНейла и др. Ведущие зарубежные исследователи в этой области (К. Ролан-Леви, П. Уэбли, С. Ли и др.) определяют данное направление в изучении экономической социализации как основное, поскольку именно в нем накоплено наибольшее число исследований. Так, уже в первой работе, ориентированной на изучение экономической со­циализации детей, анализировалось восприятие и понимание ими функции денег как объектов экономического мира взрослых (по: Е.Щедрина, 1991).

В зависимости от теоретических предпочтений исследователя восприятие и понимание детьми экономических явлений и объектов либо рассматривается в рамках одной теории, либо ставится вопрос о примирении разных позиций в одном исследовании. Чаще всего сравнивается когнитивная установка Пиаже, формирующаяся в про­цессе общения, как связующее звено когнитивного развития детей и их жизненного опыта и социальное научение ребенка в процессе его взаимодействия с окружающей средой. Как указывает К. Ролан-Леви (1990), в этих моделях нет ничего несовместимого: когнитивная установка относится к развитию мышления, а теория социального научения объясняет поведение. Первая модель подчеркивает вну-трипсихические различия по мере роста ребенка, вторая описывает различия между детьми одного возраста. При этом обе теории признают, что для построения адекватной предсказуемой модели экономического поведения необходимы контакты с внешним миром, что предполагает наличие объективной экономической реальности.

Условность выделения выше упомянутых направлений под­тверждается и появлением в современных работах тенденций изучения влияния социального окружения на процесс познания экономических явлений. Например, М. Накхайе (по: П. Уэбли, 2005), отмечает, что формирование экономических представлений в рамках семейного воспитания позволяют детям лучше понять, что такое прибыль или К. Чань и Дж. МакНейл (2006), исследуя понимание феномена рекламы, соотносят непосредственный опыт взаимодействия с ней детей и информации, передаваемой родителями, и делают вывод, что родители в данном случае менее значимы. Дж. Джахода (1984) и Д. Лайзер (1990) предполагают, что построение когнитивных систем в зависимости от их сложности опирается на посредничество раз­личных агентов экономической социализации. Так, считают они, если конкретные понятия формируются непосредственно (например,деньги или бартер) в процессе личного опыта, то более сложные (инфляция, банковское дело), абстрактные, не связанные с личным опытом детей, усваиваются по мере взросления посредством интеграции различных источников. Например, понимание «банковского дела» есть результат приобретенных разным способом знаний о прибыли и трудовой занятости. В данном контексте экономические понятия ничем не от-

305

Материалы IV съезда Российского психологического общества. Том I.

личаются от других социальных. Следует обратить внимание, что ни в одномизисследований,относящихсякданномунаправлению, авторы

не выделяют специфику формирования собственно экономических представлений, рассматривая их как разновидность социальных (втом числе и в рамках французской школы социальных представлений).

Кроме выявления природных и социальных факторов в про­цессе понимания детьми экономических явлений и объектов, исследователи, работающие в рамках данного подхода, пытаются ответить на вопрос об активности/пассивности детей в этом про­цессе. С точки зрения П. Уэбли (2005) активность ребенка в плане познания экономического мира взрослых напрямую связана с пониманием детьми своего поведения в экономике. Данное суж­дение, во многом, базируется на «Theory of Mind», определяющей наличие у детей представления о том, что информация о себе и своей деятельности качественно отлична от информации о другом человеке, вовлеченном в ту же деятельность (Е. Сергиенко, 2006). Таким образом, у ряда исследователей возникает потребность в поиске и изучении собственного, независимого от взрослых, мира экономических отношений детей (большинство работ выполнены в рамках «поведенческого» подхода), реализация которой определя­ется раскрытием генезиса и механизмов самопознания ребенком себя как субъекта этих отношений.

К сожалению, однообразие методов исследований (интервью, беседа, лабораторный эксперимент) и отсутствие обобщений, направленных на создание общей теории экономической социали­зации, косвенно свидетельствуют своеобразном «застое» в данном направлении исследований.

дагогических специальностях. Предметом исследования выступила динамика мотивационно-смысловых образований в психологиче­ской структуре личности студентов в процессе их адаптации.

В результате проведения исследования были получены сле­дующие результаты.

251. Уровень адаптации студентов обуславливается сугубо психоло­гическими особенностями, центральное место среди которых,на наш взгляд, отводится потребностно-мотивационной сфереличности.

252. Независимо от курса обучения, в группе адаптированных сту­дентов по сравнению с неадаптированными, средние значенияизмеряемых потребностей имеют достоверно более высокоезначение.

253. Личность адаптированных и неадаптированных студентовразличаются глубоко качественно. Изменения потребностно-мотивационной сферы студентов в процессе адаптации рас­пространяется на сферу самосознания, на переоценку по­веденческих и характерологических особенностей человека,на изменение его общения с окружающими, на все системуотношений студента к учебной и, возможно, будущей про­фессиональной деятельности.

254. Специально организованное психолого-педагогическое сопро­вождение сложного процесса вхождения студента в новый длянего вид деятельности позволяет существенно оптимизироватьпроцесс его адаптации.

Адаптация студентов к обучению как проявление их социальной одаренности

Дроздов С. В., Логвинов И. Н. (г. Курск)

В настоящее время в высших учебных заведениях активно про­исходит процесс перехода на новые модели обучения. В связи с этим существенно изменяются учебные планы, вводятся новые курсы, нетрадиционные формы организации занятий, внедряются иннова­ционные педагогические технологии, образовательные стандарты.

Эти сложные условия предъявляют повышенные требования к психологическим механизмам адаптации студентов к процессу обучения, определяют необходимость всестороннего исследования данного процесса, поскольку это позволяет значительно повысить качество образовательного процесса в вузе, его продуктивность. Эф­фективность процесса адаптации студентов, завися во многом, как отисходной мотивации,так и отизменения ее в реальной деятель­ности и поведении, выступая, в конечном счете, одним из факторов, которые определяют успешность их учебной деятельности.

Целью исследования стало изучение соотношения мотивационно-смысловых образований личности и показателей адаптации к учебной деятельности в университете в зависимости от уровня адаптированное™ студентов.

Объектом исследования являлись психологические особен­ности личности студентов университета, которые обучаются на пе-

Экспрессивныеумения психолога-консультанта

Дроздова И. И. (г. Ростов-на-Дону)

Экспрессивные умения психолога-консультанта являются важной составляющей консультативного контакта. Для понимания сути переживаний собеседника консультант в первую очередь обращает внимание на его эмоциональную экспрессию. По экс­прессивному коду консультант определяется то, как чувствует себя клиент в данный момент, определяет направление дальнейшего взаимодействия. Вто же время, с помощью собственной экспрес­сии консультант может проявить эмпатию, выразить поддержку, показать, что он действительно понимает проблему клиента, а, следовательно, может помочь ему (Кочюнас Р., 1999; Хансен Дж., Стевик Р., Уорнер Р., 2000; Ягнюк К., 2000; Knapp. M. L, 1978).

Речь в данном случае идет о двух взаимосвязанных процес­сах - кодировании и интерпретации экспрессии эмоциональных состояний, которые являются процессами автономными: успеш­ность функционирования одного не приводит прямолинейно к успешности функционирования другого. В основе этих процессов лежат разные способности. Это подтвердили данные нашего исследования, полученные в результате анализа соотношения успешности кодирования и интерпретации экспрессии эмоцио­нальных состояний и социально-психологических, личностных качеств субъектов общения (Лабунская В.А., Дроздова И.И., 2003).

306

А-Ж

В социальной психологии при изучении экспрессивных умений основное внимание традиционно уделяется процессу интерпрета­ции, кодирование экспрессии является менее изученным. То же соотношение наблюдается и в процессе подготовки психологов-консультантов, где большее внимание уделяется развитию наблю­дательности, умению понимать экспрессию другого.

В то же время, многие исследователи указывают на то, что консультант должен контролировать свое невербальное поведение, чтобы превратить его в инструмент консультирования, поскольку невербальные проявления могут способствовать доверию, открыто­сти клиента и исследованию важнейших измерений его проблемы, но могут также приводить к недоверию и даже сопротивлению усилиям консультанта.

Кодирование экспрессии-один из коммуникативных феноме­нов, который является в своем конечном результате «построенным сообщением», где базой для строительства выступают экспрессив­ные коды и системы знаков. Успешное кодирование экспрессии эмоциональных состояний предполагает не только формирование навыков целенаправленной и преднамеренной передачи состояний партнеру, но и формирование умений изменять структуру кода в пределах заданного значения (эмоции) в соответствии с правилами невербального выражения состояний, которые включают различные переменные контекста, ситуации общения. Кодирование экспрессии состояний опирается на ряд способностей, умений, навыков, уровень развития которых во многом зависит от социализации субъектов общения, от условий становления их личности, от тех конкретных задач общения, которые им приходилось решать.

Описания экспрессивных признаков различных эмоциональ­ных состояний чаще всего касаются экспрессии клиента. Менее изучено, но не менее важно, невербальное поведение самого консультанта, его умение кодировать экспрессию эмоциональных состояний, так как он тоже выражает невысказанные чувства и мысли, которые весьма значимы для клиента, и являются по сути, основой оказания помощи. В ходе исследований невербального поведения в консультативном процессе было обнаружено, что клиенты воспринимают лицевую экспрессию, вокальную ва­риативность, зрительный контакт и жесты консультанта в качестве признаков его профессиональной компетентности, а вербальным, например, перефразировыванию - доверяют в меньшей степени. Привлекательность и компетентность консультантов, чье по­ведение сравнительно не экспрессивно, оценивались ниже. Было показано, что клиенты воспринимают аффилиативные формы невербального поведения как более теплые и привлекательные. В категорию аффилиативных форм невербального поведения были зачислены улыбки, кивки, движения кистей рук, зрительный кон­такт, направление плеча к клиенту под углом 90° и наклон корпуса тела вперед под углом 20° При исследовании кинесического не­вербального поведения консультантов обнаружено, что позы с от­крытой позицией рук оцениваются как холодные, отталкивающие, застенчивые и пассивные, тогда как позы с умеренно открытыми позициями рук оценивались как теплые и принимающие. Позы с чрезмерно открытыми позициями рук оценивались как нескром­ные и эксгибиционистские.

Mi. Knapp (1987) предпринял попытку систематизировать экс­прессивные проявления консультанта, выделив при этом следующие виды невербальных проявлений в процессе консультирования: подтверждение и повторение (медленное кивание головой, со-переживающиее выражение лица); отрицание или запутывание

(дрожащий голос, отводит взгляд, избегает визуального контакта), усиление и акцентирование (пристально смотрит, строгий взгляд), контроль и регуляция (нахмуренные брови могут служить для го­ворящего сообщением о том, что его мысль нуждается в пояснении, наоборот, кивки консультанта свидетельствуют о последовательном понимании речи клиента); нежелание углубляться в какую-то тему (отклонения тела); регуляция темпа и т. д.

Отношение к экспрессии как к коду, представленное нами понимание процессов кодирования и интерпретации, дает воз­можность говорить о развитии умений целенаправленно созда­вать и интерпретировать экспрессивные коды эмоциональных состояний, объяснять вариативность экспрессивного поведения социально-психологическими условиями выражения, индивидно-личностными характеристиками субъектов общения, использовать экспрессивные техники для развития экспрессивного репертуара. Следует помнить, что все эти, способствующие высокому качеству присутствия экспрессивные умения, требуют достаточно большого времени для их практического освоения. Профессиональный тренинг навыков невербального общения может дать хороший результат, но постоянная демонстрация с помощью выше при­ведённых умений, внимательности, заботы и чувствительности, то есть вовлеченности в контакте клиентом, является весьма сложной задачей, которая может быть решена только тогда, когда эти умения станут расширением человеческих качеств консультанта, реализа­цией его личных ценностей,а не только составляющими технологии психологической помощи.

Идеальным вариантом можно считать ситуацию, когда успешное кодирование и интерпретация эмоциональной экс­прессии являются частью естественного, аутентичного поведения психолога-консультанта, важными составляющими его про­фессионализма.